Т-28. Первый средний танк Красной армии

История создания машины, которая стала предшественницей «тридцатьчетверки»

Вторая мировая война совершенно изменила представление о среднем танке. К концу 1940-х его не видели иначе как бронированной машиной с низким силуэтом и единственной башней, вооруженной одним орудием и двумя-тремя пулеметами. Но еще в середине 1930-х годов образцом был советский трехбашенный Т-28 – первый в отечественной истории серийный средний танк.

Средний англичанин

История Т-28, как и история многих предвоенных советских танков, включая такие легенды, как Т-26 и танки серии БТ, началась с поездки закупочной комиссии Управления механизации и моторизации РККА в конце 1929-го – начале 1930 года. Руководил поездкой начальник УММ Красной Армии Иннокентий Халепский, а его заместителем был Семен Гинзбург – молодой, но уже успевший проявить себя конструктор.

Одним из пунктов поездки была Великобритания, где к тому времени создали целую серию удачных моделей танков. Среди них был и средний А6, получивший название «Виккерс 16-тонный». Машину спроектировали в 1926-27 годах по заказу британских военных, а ограничение массы до 16 тонн объяснялось просто: ее должен был выдерживать стандартный понтонный мост, имевший именно такой предел грузоподъемности.

Согласно тактическим представлениям того времени главной задачей средних танков было сопровождение пехоты во время прорыва «укреплений маневренного типа», то есть классических окопов в несколько линий с огневыми точками деревянно-земляного типа. Легкие танки для этого не годились, поскольку не имели серьезного вооружения, а тяжелым полагалось взламывать долговременные многослойные линии обороны.

Такая концепция подразумевала, что одной башней средний танк обойтись не может. Требовалось несколько: одна – для орудия главного калибра (не меньше 45 мм) и с круговым обстрелом, другие – для орудий меньшего калибра или вообще пулеметов с ограниченным углом обстрела. Пушка предназначалась для подавления огневых точек противника, пулеметы должны были отсекать от танка вражескую пехоту и поддерживать свою. Все почти как у тяжелого танка, только масса пониже и калибр орудия такой же, как у легкого. И А6 идеально отвечал всем этим требованиям. Три башни на двух уровнях; верхняя – с пушкой, две нижние – с пулеметами винтовочного калибра. Веса машины хватало, чтобы проломить стену толщиной в два или продавить проход для пехоты в проволочных заграждениях, длины – чтобы не провалиться в окоп.

Посмотреть – и сделать по-своему

На советскую делегацию средний танк А6 произвел неизгладимое впечатление, и его решено было покупать. Сделка сорвалась из-за стремления британской стороны заработать на ней как можно больше. Кроме 20 тысяч фунтов (цены за знакомство с конструкцией танка), англичане настаивали на заказе партии в 10 машин по 16 000 фунтов за каждую и продавливали «в нагрузку» контракты на покупку танкетки «Карден-Ллойд» Mk VI (будущей Т-27) и 6-тонных танков «Виккерс» (будущего Т-26).

Такие условия в Москве сочли неприемлемыми по финансам: общая цена контракта грозила перевалить за два миллиона золотых рублей. Решено было ограничиться только танкеткой и легким танком, а средний построить на основе тех данных, которые советские специалисты успели получить во время знакомства с «Виккерсом» 16 тонн. Англичанам, занимавшимся испытаниями новой машины, сказали, что СССР уже купил ее и в ожидании поставки просит поделиться некоторыми сведениями о ней. Джентльмены поверили на слово, и в распоряжении советской комиссии оказались ценные данные о британском среднем танке.

К декабрю 1930 года все эти сведения обобщили, и УММ РККА выдало задание на проектирование собственного среднего танка на основе этих данных. Заниматься проектом предстояло двум организациям – факультету механизации и моторизации Военно-технической академии имени Дзержинского и танко-тракторному КБ Всесоюзного орудийно-арсенального объединения (ВОАО) под руководством Семена Гинзбурга. Оно-то и выиграло конкурс, итоги которого подвели в июле. Сказались не только личное знакомство конструктора Гинзбурга и его подчиненных с британской машиной, но и опыт сотрудничества с немецкими коллегами, чьи чертежи «гросстракторов» советские конструкторы могли исследовать в танковой школе в Казани.

Чего хотят военные

Первый прототип нового среднего танка, получившего индекс Т-28, собрали очень быстро. Уже 2 мая 1932 года машина (правда, из неброневой стали) уже совершила пробег по заводскому двору. На ней был установлен бензиновый двигатель М-17 – такой же, как на танках Т-26 и БТ-7, а вместо запланированной новой 45-миллиметровой пушки, которая еще не была готова, поставили имевшуюся в наличии 37-миллиметровую. Устранив найденные недостатки и недоделки, танк 11 июня показали военным, которые внесли свои коррективы в его конструкцию. Во-первых, они потребовали заменить орудие на более мощное, 76-миллиметровое. Это было совершенно логично: уже тогда все понимали, что снаряды 45-миллиметровых танковых пушек плохо справляются с уничтожением даже деревянно-земляных укреплений. Во-вторых, военные захотели, чтобы на новую машину поставили новый (точнее, еще даже не изготовленный!) танковый дизель ПГЕ.

С первым требованием конструкторы справились, со вторым – нет, поскольку ПГЕ так и не был запущен в серийное производство. Танк Т-28 приняли на вооружение с уже хорошо знакомым танкистам двигателем М-17. Случилось это в конце октября 1932 года. Причем решение об организации серийного производства танков Т-28 (выпускать его назначили ленинградский завод «Красный путиловец») Совет труда и обороны СССР принял, не дожидаясь итогов испытаний. О том, насколько в советском руководстве были уверены в новой машине, можно судить по такому факту: все, кто отвечал за его создание, получили высшую по тем временам советскую награду – орден Ленина.

Машина, которую предстояло выпускать рабочим «Красного путиловца», коренным образом отличалась от прототипа. И дело было не только в новой пушке. В процессе выполнения всех требований и устранения найденных недостатков конструкторы серьезно переработали чертежи и некоторые узлы машины. В итоге получился танк, представлявший собой один из лучших в мире образцов среднего танка середины 1930-х годов. Рациональное сочетание боевых и ходовых возможностей, оптимальное для стоящих перед ним задач вооружение, не перегруженный лишними обязанностями экипаж – все это делало Т-28, пожалуй, лучшим на то время среди одноклассников. И если ему суждено было стать последним в СССР многобашенным средним танком, то лишь потому, что концепция таких машин постепенно уходила в прошлое.

Первый средний

Первую партию Т-28 успели собрать к ближайшему празднованию Первомая. Эти машины впервые предстали перед широкой публикой на торжественных парадах в честь 1 мая 1933 года в Москве (10 танков) и Ленинграде (два танка). Правда, по той же традиции они были некомплектными и после парадного прохождения отправились обратно на завод для дооборудования. А в танковые части Т-28 начали поступать только в самом конце года. Причиной тому была нехватка опытных рабочих и конструкторов на заводе «Красный путиловец» и недостаточное техническое оснащение цеха, который отвечал за сборку танков.

Справиться с этими проблемами удалось в течение года, и в 1934-м план по выпуску Т-28 был полностью выполнен. Всего же за семь лет производства, которое завершилось в 1940 году, на ленинградском заводе собрали, по разным данным, от 502 до 524 средних танков Т-28. На фоне более чем пятидесятитысячного выпуска следующего советского серийного среднего танка Т-34 этот показатель выглядит более чем скромным. Но нужно помнить, что в то время основными боевыми бронированными машинами считались легкие танки, и по-настоящему большими сериями выпускались Т-26 и БТ.

В отличие от них, кстати, Т-28 впервые попал на войну только осенью 1939 года, во время Освободительного похода на Западную Украину. В составе Украинского и Белорусского фронтов действовало в общей сложности около двух сотен этих танков. В серьезных боевых действиях они не участвовали, но зато у танкистов появилась возможность на практике убедиться в надежности ходовой части своих машин.

Гораздо более тяжелым испытанием для первых советских серийных средних танков стала Зимняя война 1939-40 годов. В отсутствие более тяжелых машин (не считая экспериментальных танков СМК и Т-100 и первых КВ), именно Т-28 приняли на себя роль поддержки пехоты при прорыве укрепленной полосы финской обороны. И конечно, понесли серьезные потери, поскольку их противопульная броня, как и у Т-26 и БТ, не могла противостоять снарядам 37-миллиметровых противотанковых пушек «Бофорс».

Боевые действия в Финляндии показали: средние танки гораздо полезнее и универсальнее в условиях современной маневренной войны. Именно такой войной оказалась Великая Отечественная, которую Т-28 встретили в роли снимаемых с вооружения машин: им на смену пришли средние Т-34 и тяжелые КВ. Тут-то и стало понятно, что «двадцать восьмые» успели устареть как морально, так и физически. Многие Т-28 из западных военных округов в первые недели войны приходилось бросать на маршах из-за небольших, но неустранимых на месте поломок, нехватки запчастей и банального недостатка топлива. А вот в Ленинграде Т-28 продолжали воевать до 1943 года, поскольку имели возможность регулярно получать запчасти и проходить текущий ремонт на предприятии, где их собирали.

Самым, пожалуй, знаменитым эпизодом боевого применения Т-28 стал героический рейд в июне 1941 года одной-единственной машины через оккупированный немцами Минск. О нем стало известно уже после войны из воспоминаний механика-водителя машины Дмитрия Малько. «Двадцать восьмым» управлял собранный наспех экипаж из курсантов артиллерийской школы и танкистов под командой майора Васечкина. Им почти удалось вырваться из взбудораженного прорывом города, когда танк был подбит выстрелом из противотанкового орудия. В живых остались лишь трое из шестерых участников рейда: сам Дмитрий Малько и курсанты Николай Педан и Федор Наумов.