«Стеклышки»

Из истории Центральной женской школы снайперской подготовки (1943-1945 гг.)

Девушки-снайперы, слухов немало Ходит о вашей судьбе! Так ли все было, страшно ль бывало Девочкам там на войне?.. (Н. Лобковская, командир женской снайперской роты)

12 июля 2016 г. отмечался 100-летний юбилей самой результативной женщины-снайпера, имя которой навсегда вписано в героическую летопись истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. – Людмилы Михайловны Павличенко.

Феномен массового участия советских женщин в Великой Отечественной войне стал беспримерным явлением в мировой военной истории. В рядах Красной Армии находилось, по различным данным, от 500 тысяч до 1 млн. женщин-военнослужащих, боевая подготовка которых с 1942 г. велась более чем по 20 различным воинским специальностям.

Кроме того, что женщины могли входить в состав смешанных воинских подразделений, в ноябре-декабре 1942 г. были созданы три отдельных женских стрелковых формирования – 1-й отдельный женский запасной стрелковый полк, 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада и Центральная женская школа снайперской подготовки (ЦЖШСП). С этого времени можно говорить  о зарождении в СССР системы профессиональной подготовки женского населения по воинской специальности «снайпер».

Отправной точкой стали сформированные в декабре 1942 г. трехмесячные женские курсы отличных стрелков снайперской подготовки при Центральной школе инструкторов снайперского дела (мужской). Приказом НКО СССР № 0367 от 21 мая 1943 г. курсы были реорганизованы в Центральную женскую школу снайперской подготовки при Главном управлении всеобщего военного обучения НКО СССР.

Требования к потенциальным курсантам снайперской школы были высоки: предпочтение отдавалось крепким, физически выносливым девушкам, обладавшим отличным зрением, в возрасте до 25 лет и образованием не ниже 7-ми классов, годным к службе в армии из числа прошедших подготовку в снайперских подразделениях Всевобуча и специальную медицинскую комиссию.

Условиями непринятия в школу могли послужить такие критерии, как сложные семейные обстоятельства, недостаточный рост (статья 15), болезнь сердца (статья 31), плохое зрение (статья 98) и другие.

Первоначально женская снайперская школа располагалась в пос. Вешняки под Москвой, летом 1943 г. она была перебазирована в пос. Амерово Щелковского р-на, а с сентября 1943 г. переехала «на зимние квартиры» в пос. Цементного Завода (ст. Силикатная) Подольского р-на Московской области, где и просуществовала до момента своего расформирования в мае 1945 г.

В поселке Вешняки выяснилось, что место для размещения школы было выбрано неудачно, поскольку стрельбищ для выполнения тренировочных заданий, а также учебных полей с различным рельефом, не было. Вследствие этого приказом по школе от 4 июня 1943 г. было решено осуществить переезд ЦЖШСП на место нового расквартирования в поселок Амерево. Место дислокации в Амерево изначально рассматривалось ее командованием как временный лагерь. Условия размещения школы на месте бывшего кладбища около разрушенной церкви были недостаточно комфортными, поскольку личный состав школы проживал в палаточном лагере: «В Амерево мы сами ставили свои палатки. Там получили военную форму»[1].

Подробное описание условий проживания в период размещения школы на ст. Силикатная осталось в воспоминаниях выпускницы ЦЖШСП Ю.К. Жуковой: «Курсантки размещались в сером трехэтажном доме, в котором до войны был клуб. По внутренней планировке здание больше напоминало обычную школу, нежели клуб. К школе примыкала большая территория, огороженная высоким забором»[2].

«Снайпер» – одна из самых тяжелых и опасных профессий на войне: «Для успешных действий в бою снайпер обязан: уметь уверенно поразить цель одним выстрелом… искусно использовать местность и средства маскировки… длительно и настойчиво наблюдать…Осторожно и незаметно для противника подходить как можно ближе к избранной цели… действовать ночью…»[3], − обучение личного состава школы строилось в соответствии с требованиями «Памятки снайперу».

Принципы обучения курсантов подробно изложены в приказе по учебной части ЦЖШСП от 30 ноября 1943 г.: «В основу обучения курсантов снайперскому делу положить уставы и наставления, методики огневой подготовки Красной Армии и опыт Отечественной войны. Учить курсантов только тому, что нужно в боях, на занятиях, не допускать никаких условностей. Толково рассказывать, умело показать, терпеливо исправлять ошибки»[4].

Практически все преподаватели ЦЖШСП были люди, имевшие опыт ведения боевых действий на фронте: полковник Н.Н. Кольчак – начальник школы в период с мая 1943 до 24 мая 1944 гг., майор Н.Г. Крепс (руководил занятиями по огневой подготовке), старший лейтенант Б.А. Пащенко (занимался с курсантами тактической подготовкой), начальник политотдела школы майор Е.Н. Никифорова. По воспоминаниям выпускниц, этих людей отличали военный опыт, мудрость и требовательность в процессе работы с курсантами.

Распорядок дня в школе был строгим и подчас невыносимым для женского организма, о чем свидетельствуют воспоминания курсантов ЦЖШСП: «Подъем в 5 утра, четыре часа – строевая, четыре часа – огневая, потом топография – хождение по азимуту, по ориентирам, занятия на полигоне, а до него 7 км. По пути команды: «Танки справа!», «Танки слева!». Девчонки валились в грязь, в снег, ползли по-пластунски, окапывались… На полигоне − стрельбы, и в обратный путь. Обмундирование становилось невыносимо тяжелым: ватные брюки намокли, портянки напитались водой, на поясе – лопата, на плече – винтовка, противогаз, каска да еще слегу волочить – на дрова, казарму топить. А дрова-то еще распилить и наколоть надо. В казарме мокрые портянки стелили на нары, под себя – за ночь подсохнут. Мокрые сапоги − около нар, ватные брюки – к печке. Казалось, после таких «бросков» спать надо как убитой. Но спалось не всегда»[5].

В приказе по ЦЖШСП от 6 июня 1943 г. подробно перечислялись те знания и навыки, которые должны были получать курсанты в ходе обучения. Так, среди обязательных для практического изучения дисциплин значились огневая, строевая, химическая, тактическая, политическая подготовка. Помимо основных предметов, курсантам необходимо было освоить военную топографию, инженерно-саперное дело, правила маскировки, ведения огня и рукопашного боя, научиться оборудовать ячейки для стрельбы, тренировать зрение, наблюдательность и твердость руки[6]. Большое внимание при этом уделялось военно-химической подготовке личного состава.

Одной из наиболее сложных дисциплин являлась строевая подготовка, а самым любимым предметом в школе, как отмечала майор Е.Н. Никифорова, считалась огневая: «К концу обучения девушки уже отлично выполняли такие упражнения, как стрельба на расстоянии 1000 метров «по станковому пулемету», с 800 м – «по перебежчику», с 500 м – «по грудной мишени», с 250 м – «по стереотрубе»[7].

Большое внимание при освоении данного предмета уделялось оборудованию огневых точек и строительству огневых сооружений: «Сколько всего накопали мы своими небольшими саперными лопатками. Зато научились все это делать быстро и хорошо. А командиры объясняли: «В этом – ваша безопасность на фронте, ваши жизни»[8]. В своих воспоминаниях начальник политотдела школы Е.Н. Никифорова писала о том, что «учиться в школе было нелегко – почти весь день на стрельбище, в походе. В казармах изучались лишь теоретические дисциплины и материальная часть. В осенний дождь, в зимнюю метель, в летний зной девушки с полной солдатской выкладкой шли на занятия. А идтидо стрельбищ надо было ни много, ни мало семь километров»[9].

В школе периодически проводились инспекторские стрельбы и проверки, следствием которых была большая работа по улучшению результатов обучения и пребывания курсантов в снайперской школе.  К февралю 1944 г. стало уделяться больше внимания тем навыкам, которые требовали определенного оттачивания: меткости выстрела по всем видам цели (неподвижной и появляющейся), стрельбе в ночное время суток, всевозможных вариантов поведения бойца в наступательном и оборонительном боях, оружейным приемам, изучению ориентирования на местности, саперной подготовке.

В условиях тяжелой физической нагрузки и предельно жесткого режима, девушками-курсантами особенно ценилось личное время, когда они отдыхали, принимали участие в общественной жизни, художественной самодеятельности, выпускали стенгазеты, смотрели кинофильмы.

Руководство и преподавательский состав школы ставили своей задачей максимально дать курсантам все те навыки, которые пригодились бы им впоследствии на фронте. Именно в связи с этим процесс обучения был так сложен и строг: «Необходимо было воспитать у будущих снайперов правильное реальное понятие о войне, о ее трудностях и жестокостях, потому что девушки смотрят на войну несколько романтически»[10].

По окончанию периода обучения в школе, наряду с государственными экзаменами, выпускницам необходимо было выдержать 70-километровый марш-бросок с полной солдатской выкладкой (скаткой, винтовкой, противогазом, саперной лопаткой), в ходе которого проверялись знания и умение снайперов применить на практике полученные в школе боевые навыки.  «Нам все чаще напоминали слова А.В. Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою» [11], – вспоминала Ю.К. Жукова.

По прибытии на фронт девушек-снайперов зачастую встречали недоверчиво, и только после контрольных стрельб, которые были определенным «испытанием на прочность», уважение ко вчерашним выпускницам ЦЖШСП со стороны старших товарищей сразу возрастало: «Война не женское дело. И вполне понятно, что к нам, девушкам, выпускницам специальной школы снайперов, поначалу относились на фронте недоверчиво. Но уже первые стрельбы перевернули «мужские» представления о роли женщины на войне – наши девушки превзошли многих опытных стрелков. Командир удивленно и уважительно сказал: «Ну, если все также метко будут фашистов бить, то войне конец не за горами»[12].

Мужчины-военнослужащие старались оберегать девушек, помогать им переносить трудности фронтового быта, зачастую именуя их, в силу специфической воинской специальности, «стеклышки»: «…Относились они к нам, как и наши командиры, с большим уважением. Солдаты помогали выкапывать землянку, выбирать и оборудовать ячейки, охотно соглашались помочь обнаружить немецкого снайпера или пулеметчика, порой шли на смертельный риск, вызывая огонь врага на себя. Они надежно нас охраняли и прикрывали пулеметным огнем, когда мы находились в засаде на «нейтралке»[13].

Статистические данные по количеству уничтоженных солдат и офицеров противника, а также сведения о награждениях девушек-снайперов, содержавшиеся в отчетах командования с фронта, подтверждают эффективность применения снайперов и хорошую подготовку выпускниц ЦЖШСП. Из письма командира 174-й стрелковой дивизии: «Команда снайперов-девушек воспитанниц ЦЖШСП в количестве 20 человек работали на участке 144-й стрелковой дивизии с 12 февраля по 12 мая 1944 г. За время пребывания на передовой девушки-снайпера показали хорошую выучку своей школы, отличную дисциплинированность и умение истреблять гитлеровцев в любых метеорологических условиях и подчас в сложной боевой обстановке в условиях сильного артобстрела противника. Команда снайперов за этот период истребила 254 немецких солдат и офицеров»[14].

Просуществовав в течение 27 месяцев, ЦЖШСП выпустила четыре набора курсантов общей численностью 1885 человек, которые за годы войны, по неофициальным данным, истребили около 12 000 солдат противника. Многие из ее выпускниц были награждены орденами Красного Знамени, Красной звезды, Славы трех степеней, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими. Двум из них – А.Н. Молдагуловой (04.06.1944) и Т.Н. Барамзиной (24.03.1945) – посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Всего за годы войны снайперская школа потеряла 185 своих воспитанниц.

Обучаясь снайперскому искусству, девушки, по своей женской природе, не хотели убивать, но в условиях военного времени, встав на защиту своей Родины, сумели показать подвиг беспримерного мужества и стойкости. Как оправдание этой неженской воинской специальности до сих пор звучат слова начальника политотдела Центральной женской школы снайперской подготовки майора Е.Н. Никифоровой: «Школа была рождена войной, ее суровой необходимостью»[15].

[1] Цит. по: Горский Е.Ф. Великая отечественная: маршруты памяти. М., 2005. С. 8.

[2]Жукова Ю.К. Девушка со снайперской винтовкой. Воспоминания выпускницы Центральной женской школы снайперской подготовки. 1944-1945 гг. М., 2006. С. 66.

[3] Памятка снайперу. М., 1943. С. 2.

[4] ЦАМО РФ. Ф. 60785. Оп. 36096. Д. 2. Л. 12.

[5] В тылу и на фронте. Женщины-комсомолки в годы Великой Отечественной войны (под ред. Л.И.Стишовой). М., 1984. С. 189.

[6] «…И в снайперском прицеле есть добро». М.-Подольск, 2005. С. 29.

[7] Там же. С. 31.

[8] Жукова Ю.К. Указ. соч. С. 80.

[9] «…И в снайперском прицеле есть добро».  М.-Подольск, 2005. С. 29.

[10] ЦАМО РФ. Ф. 60785. Оп. 36096. Д. 25. Л. 83 об.

[11] Жукова Ю.К. Указ. соч. С. 105.

[12] Лобковская Н.А. Живая память // Советский воин. 1977. № 23. С. 30.

[13] Лобковская Н.А. Была такая рота // Военно-исторический архив. 2000. № 10. С. 44.

[14] ЦАМО РФ. Ф. 60785. Оп. 36096. Д. 25. Л. 9.

[15] Никифорова Е.Н. Рожденная войной. М., 1985. С. 4.