Сражение под Малоярославцем. Как «Великая армия» села в Лужу

После малоярославецкой неудачи армия Наполеона окончательно потеряла стратегическую инициативу в войне

В сражении 12 (24 по н. ст.) октября 1812 года под стенами маленького уездного городка русская армия окончательно вырвала из рук императора Франции стратегическую инициативу. А если учесть, что в долгой битве город множество раз переходил из рук в руки и был до основания разрушен, то вполне можно считать Малоярославец прообразом будущей Сталинградской битвы.

Куда уходить?

Сдача Москвы, когда император Наполеон, как он считал, поразил Россию в самое сердце, не привела к столь нужному Бонапарту перемирию и тем более миру. На все предложения о мирных переговорах русский император Александр I отвечал молчанием. Французская армия, нанеся удар в пустоту, начала разлагаться. Перезимовать в таких условиях в Москве не было никаких возможностей. Необходимо было срочно отводить войска из московских пожарищ в сытые и спокойные губернии, где бы Большая армия могла перезимовать, отъесться, получить подкрепления и начать кампанию 1813 года с новыми силами.

Сделать это оказалось непросто. Первый удар по этим планам нанесли русские крестьяне и партизаны, сорвавшие фуражировку французов. Партизанские отряды, прежде всего гусарские и казачьи, могли вступать в настоящие сражения с отрядами фуражиров и сопровождавшими их подразделениями. А крестьяне попросту отказывались делиться продовольствием: они не продавали его за деньги, если же французы пробовали просто отбирать, хватались за вилы и тоже уходили в партизаны.

Второй удар Наполеон получил от русской армии, оседлавшей ведущие на юг дороги и давшей ожесточенное сражение под Тарутиным. После него стало понятно, что силы русских, получивших долгожданную передышку, быстро восстанавливаются, тогда как французские войска не могли надеяться на подкрепления, оставаясь на таком расстоянии от границы. Требовалось уйти западнее. Сделать это можно было только при двух условиях: пополнив запасы и отступая по еще не разоренной местности. А стало быть, Наполеону (как сегодня считает большинство историков и как диктует здравый смысл) требовалось взять Калугу, где были собраны большие запасы для русской армии, и спешно двинуться на запад, к Смоленску.

Пустить французов к «кормушке», а потом дать им уйти на соединение с подкреплениями фельдмаршал Михаил Кутузов никак не мог. И потому готовился остановить врага, как только он оставит Москву и своим маршем обозначит направление движения. Тогда стоявшая под Тарутино русская армия могла бы нанести врагу удар, который должен был переломить стратегическую ситуацию в пользу России.

Сожженный мост

Сегодня уже понятно, что судьбу сражения под Малоярославцем решил случай. Точнее, храбрость партизан капитана Александра Сеславина. Именно они обнаружили, что движущиеся к Боровску и далее на Малоярославец французские войска – не отдельное соединение и даже не авангард, а основные силы.

В то же время по этому признаку командование русской армии сделало очевидный вывод, что французы двинулись из Москвы на Калугу, стремясь к складированным там запасам. Пока донесение об этом путешествовало в Тарутино, а потом оттуда доставляли приказ перехватить противника в самом удобном для этого месте – у Малоярославца, генерал Дорохов уже двинулся к городку.

Французы опередили русских пехотинцев. А их самих опередили беженцы из Боровска, которые принесли в Малоярославец весть о приближающемся враге. И городские власти не только успели организовать эвакуацию жителей, но и позаботились о том, чтобы затруднить французским войскам вход в город. Единственный мост через протекающую у самого Малоярославца речку Лужу сожгли по приказу городничего, отставного поручика Петра Быкова. Сделано это было в два часа дня 11 (23 по н. ст.) октября, когда передовые отряды французов из 13-й дивизии 4-го армейского корпуса генерала Алексиса Жозефа Дельзона уже появились у города.

Увы, этот маневр если и задержал французов, то лишь ненадолго. Понтонеры начали устраивать переправу сбоку от сожженного моста, а два батальона пехоты перешли реку по мельничной плотине и вошли в город. Так что к вечеру в Малоярославце почти не осталось местного населения, зато оказалось достаточно французов. Они заняли верхнюю часть города, в том числе Калужскую заставу, и выставили посты на выходящих из города дорогах. Остальная часть авангарда французской армии разместилась позади, на левом берегу Лужи.

Спаленный город

Такое расположение французов сыграло важную роль в дальнейших событиях. В предрассветных сумерках 12 (24 по н. ст.) октября 1812 года донские казаки атамана Матвея Платова и пехотинцы 3-й бригады (в составе 1-го и 33-го егерских полков) 11-й пехотной дивизии полковника Адама Бистрома подошли к Малоярославцу. Русские солдаты с ходу бросились в атаку, и даже при том, что французские часовые успели поднять тревогу, отразить удар вдвое превосходящего противника два батальона не смогли. Они откатились до окраины, где и остановились, упершись в каменную стену Николаевского Черноостровского монастыря. Выбить их оттуда не удалось, и это обеспечило французским войскам необходимый плацдарм на берегу Лужи, через который в течение всего дня в город прибывали подкрепления.

Дальнейший ход событий можно описать коротко: город несколько раз – по разным источникам, от шести до двенадцати! – переходил из рук в руки. Французский тыл опирался на монастырь и стоящие неподалеку каменные церкви, в которых разместились стрелки. Русские позиции прикрывала артиллерия, которая очень долго имела перевес над французской и вела огонь с флангов по наступающему противнику. Кроме того, русские артиллеристы сумели закрепиться на Калужской заставе и обстреливали французов прямой наводкой, не давая им окончательно вырваться за пределы города.

Схватка в городе превратилась в своего рода смертоносные качели. Как только одной стороне удавалось потеснить противника, другая тут же вводила в дело подкрепления и отвоевывала только что потерянные позиции. Французов не удавалось оттеснить из Малоярославца дальше стен монастыря, русские каждый раз откатывались к Калужской заставе и вновь контратаковали. По приказу командиров они раз за разом шли в атаку молча, с развевающимися знаменами и барабанным боем, что, несомненно, оказывало серьезное психологическое давление на врага.

Начавшееся ранним утром сражение закончилось лишь с наступлением темноты. Но не потому, что противостоящие друг другу войска не видели противника. Для этого вполне хватало света пожаров: в городке, где из двух сотен домов каменными были лишь несколько строений, горело все, что могло гореть. Русские войска вынуждены были отступить только тогда, когда французы сумели переправить на правый берег Лужи свою артиллерию и буквально по трупам, устилавшим улицы, вывезти ее на городские окраины.

Битва дорого обошлась обеим сторонам: потери каждой составили около 6-7 тысяч человек. Армия Наполеона потеряла убитыми двух генералов – французского дивизионного генерала Алексиса Жозефа Дельзона и итальянского бригадного генерала Жозефа-Мари Левье, 88 офицеров, еще шесть генералов и 241 офицер были ранены. В русской армии обошлось без убитых генералов, но свыше 1300 человек погибли, а еще 2300 пропали без вести, то есть почти наверняка сгорели на улицах Малоярославца.

«Думать только о спасении»

Артиллерийская перестрелка прекратилась к десяти часам вечера, а отдельные ружейные выстрелы звучали до одиннадцати: стрелки-охотники умудрялись разглядеть цель даже в неверном свете пожаров. Гордиться своей победой французам не пришлось. Хотя Малоярославец и остался у них в руках, отошедшая от его предместий армия фельдмаршала Кутузова заняла выгодные позиции на ближних высотах, полностью перекрыв путь на Калугу. Попытки перебраться через реку в стороне от города и навести понтоны там успеха не имели. Как только французы появлялись на правом берегу, их немедленно обнаруживали и вынуждали отступать.

К исходу 12 октября в распоряжении Наполеона под Малоярославцем было около 70 тысяч человек, у фельдмаршала Кутузова – свыше 90 тысяч. Установилось шаткое равновесие, которое могло быть нарушено утром следующего дня. Но этого не случилось. Причиной тому стала отчаянная храбрость казаков атамана Платова. Бросившись во внезапную атаку на французский бивак, чтобы захватить вражеские пушки, они лишь случайно не пленили самого Бонапарта. По свидетельству очевидцев, его спасла гвардия, успевшая при первых криках «Ура!» сомкнуться вокруг своего императора.

Это событие нанесло Наполеону сильный психологический удар, который лишь усугубил и без того тяжелое состояние императора после битвы. Чтобы решить, что делать дальше – продолжать сражение при явном преимуществе русской армии или отступать на Смоленск, надеясь оторваться от противника, – он собрал военный совет в деревне Городня, где в тот момент квартировался. Хронисты донесли до нас резюме этого двухдневного совета, вынесенное императором Франции: «Мы и так довольно совершили для славы. Пришло время думать только о спасении оставшейся армии».

Французские войска покинули Малоярославец в ночь на 15 октября и двинулись обратно к Боровску. Их путь лежал теперь по Смоленской дороге назад к русской границе. Но это была совсем не та армия, что четыре месяца назад, и шла она по земле, которая за это время хорошо узнала характер оккупантов. Рассчитывать на получение фуража здесь нечего было и думать, кавалерия таяла, и даже пехотинцам приходилось переходить на такой «деликатес», как лошадиная падаль. Кроме того, отступающую по разоренным уездам французскую армию постоянно тревожили своими налетами русские партизаны, удары которых становились все более и более ощутимыми. Это еще не был полный разгром, и внезапный успех Наполеона у Березины, позволивший ему спасти остатки своих войск, доказал это. Но все же мыслей о том, чтобы остановиться, собраться с силами и повернуть назад ни у императора Франции, ни у его маршалов уже не было.