Сказ о том, как Алексей Венедиктов в Екатеринбург ездил свой собственный журнал «Дилетант» опровергать

В ноябре сего года под эгидой «Эха Москвы» вышел очередной, одиннадцатый номер журнала «Дилетант», заглавной его темой стал Пакт Молотова – Риббентропа. 

Номерок и тема вышли так себе – ничего интересного, ни фактов новых, ни новых идей. Однако одна идея, хоть и старая да заморская, там есть. Редактору журнала Виталию Дымарскому она очень даже понравилась. Идея состояла в том, что Пакт сей – якобы явное и неопровержимое доказательство того, что Советский Союз и есть главный агрессор и виновник Второй мировой войны, которую и развязал. И из идеи этой вроде выходило так, что Гитлер даже не главных ролях в то время был, а так, под дудку Молотова да Риббентропа плясал и на всех нападал время от времени по их наущению.  

И так эта идея Дымарскому понравилась, что стал он авторам звонить, и в номерок опусы заказывать. Кто посовестливее, – те отказались. Но некоторых заинтересовала подброшенная редактором идея – правда, в основном наукою обиженных, да тех, кто в историки бы хотел попасть, да образования и ума не хватило. Вот таких он штук десять нашел, а один, которому образования не хватало, аж две статьи прислал – так ему в историю попасть хотелось.

Долго только сказка сказывается, а номерок «Дилетанта» быстро верстается. И к назначенному сроку он был выпущен. И так он Виталию Дымарскому понравился, что начальнику своему Алексею Венедиктову о своем великом историческом достижении он тут же и сообщил.

А тот Венедиктов когда-то давным-давно по исторической части в учителях служил, а потому свое мнение о временах прошлых имел и при случае всегда его высказать старался. И о том происшествии с пактом у него тоже свое мнение было: со времен перестройки он считал, что есть, дескать, такие люди, кои в этот пакт и не верят вовсе, тем самым факт сей презирают и историю недооценивают. И так это ему обидно было, что он много дней положил на то, чтобы по городам и весям российским об этом пакте узнали и признали его существование. Неведомо, видать, ему было, что пакт тот давно уж опубликован и только один человек его не признавал. Но и то уже было большой досадой для Венедиктова. А потому решил он по всей земле устроить чтения дилетантские, чтобы народ насчет пакта окончательно прозрел, чтобы никто, ни единый человек, сомнений не имел более. Тут и повод подвернулся – одиннадцатый номерок, который Дымарский со товарищи намедни сочинили.

Номерок тот, Венедиктов, как впоследствии выяснилось, не читал, но поскольку такие большие познания в изучении оного пакта приобрел, то вместе с Бунтманом провозгласил себя «главным пактологом», а главному, как известно, что-либо читать нужды больше нет. Потому ничтоже сумняшеся начали они слово «пактическое» проповедовать. Бунтман, тот в Новосибирск поехал и немало там за счет своего красноречия сторонников обрел. И потом столь много на «Эхе Москвы» тем бахвалился, что Венедиктову это завидно стало, и он сказал, что к нему в Екатеринбург с самого Российского военно-исторического общества люди приедут, которые в пакт не верят и на запад не молятся – словом, известные еретики и иноверцы.

И так он уверовал в то, что к нему само РВИО полемизировать приедет, и столь грозил их полемически сокрушить под корень, что пришлось ученым мужам с того общества вызов принять и на дискуссию в Екатеринбург объявиться. Наивные, они думали, что действительно с ними дискутировать будут. Не ведали они того, что Венедиктов для своей же значимости их на диспут звал, что политтехнология это такая нынешняя, чтобы зал пустым не был. А о дискуссии и не помышлял вовсе.

Когда те ученые из РВИО в Екатеринбург приехали и стали с Дымарским речи о дискуссии вести, тот их враз на место поставил, мол, Ельцин-Центр – не место для дискуссиев, дескать, место это святое и демократически намоленное, и в нем только свободным либералам речи вести, а РВИО пусть вопросами ограничится, да и то, когда слушатель зевать начнет и расходиться. Так и случилось. Больше часа Венедиктов соловьем о пакте пел – рассказывал и все допытывался: мол, все ли верят в его существование, есть ли еще сомневающиеся. И так он этим увлекся, что даже с трибуны упал, но микрофона не выпустил, а лежа на полу все о пакте проповедовал... или просто с испугу бормотал чего – разобрать было трудно.

Тут, воспользовавшись случившейся заминкой, один из тех, что с РВИО приехал, начал вопросы задавать Венедиктову, когда того с полу подняли и на трибуну обратно поставили. Сначала тот с РВИО о дискуссии его пытал, мол, когда она случится, ведь уж и люди расходиться начали. Венедиктов после падения не сразу понял, о какой дискуссии речь идет, а помутившимся рассудком вообразил себе, что перед ним тот самый человек стоит, что в пакт не верует, и потребовал его признаться, тот ли он неверующий, а ежели нет, то на крови поклясться должен и чудесное явление пакта народу подтвердить. Маловер из РВИО на крови клясться не стал, но веру в пакт подтвердил, чем немало смягчил сердце венедиктовское, который, расчувствовавшись, дозволил еще вопросов ему задать, обещая без лукавства на них ответить.

Тут-то его маловер из РВИО и начал пытать: известно ли тому Венедиктову, что в его журналишке за номером одиннадцать СССР рядом с Германией агрессором объявлен?  Венедиктов в факте засомневался и в журнальчик полез посмотреть, кто же это там такую пакость написать мог. Видит, а в журналишке точно, то и написано. Возопил тут Венедиктов, что, мол, категорически он с этой статьей не согласный, но поскольку у них в журнале безбрежная свобода слова, то это, мол, святое мнение недалекого автора, коим, впрочем, тоже важный пактолог оказался – Константин Богуславский. И так Венедиктов этим фактом расстроился, что стал долго разъяснять, что не СССР, а подлец Сталин и подлец Молотов, да еще другие подлецы – немецкие – в войне виновны; и были даже некоторые западные союзники, правда, по неведению своему и благородству природному, в то дело в Мюнхене втянуты. Но этих мюнхенских он не очень винил, мол, наивные святые люди, а вот о коварстве сталинском и молотовском шибко кручинился.

И очень он сожалел о том, что в журналишке ошибочка вышла малая, но ее невежды из РВИО раздувают и приписывают журналу фантазии о том, что он Советский народ, а не Сталина объявил агрессором. Но то неведомо было оному Венедиктову, что во многих других статьях того номерка то же самое утверждалось: где напрямую, а где иносказательно. И что весь номерок доказательству этого посвящен был. И выходило из всего этого писания, что отцы и деды наши на той Великой войне погибшие, все сплошь агрессоры были и сами виноваты в той войне, которую они же и развязали.

И так это гадко получалось, что, представив то, Венедиктов тут же от этой главной идеи номерка окончательно отрекся. И непонятно стало, а чего ж они с этим журналишком по городам и весям как с писаной торбой носятся. И видно было, как Дымарский, ну тот, Виталий, недовольно головой вертел, словно кот, которого в собственные испражнения мордой ткнули. Уж больно неприятно ему то было, что замысел его открылся, а когда открылся, то даже Венедиктов не посмел его поддержать и от всего отрекся (и от журнала, и от главного редактора с  авторами) и СССР агрессором не признал. 

А на остальные вопросы РВИО Венедиктов уже без огонька отвечал. Все больше соглашался и спорить перестал. И, видать, так грустно ему стало от мысли, что ежели об этой дилетантской идее в Кремле узнают, то здорово ему попадет, что и Путина хвалить стал. А потом уж до такой крайности полет его мысли дошел –  стал утверждать, что и сам он бы на месте Сталина такой же пакт заключил, как будто его, Венедиктова, какой дурак на то место поставит.

Послушал я ту речь венедиктову и понял: отъездился он пактологию проповедовать. Новую тему теперь выберет – о декабристах, слышал, будет рассуждать, об их ошибках рассказывать и на место царя Николая (того, первого еще) себя ставить станет. Очень это забавно у дилетантов получается, ежели только они гадости какие об истории нашего Отечества не придумывают.