Русское военное дело до и после монголов: Дружина и её устои

Дружина и её устои

Основой войска были относительно малочисленные дружины: князей и бояр, а также городовые полки – те же самые дружины на службе того или иного города. Пехоту свободных общинников во внимание можно не принимать, так как она почти полностью пропадает из поля зрения источников к началу XII века, а также из-за её практического бессилия перед лицом массы степной конницы.

Дружина явилась надстройкой на вполне конкретном экономическом базисе, который сложился в XI веке. Главным «поставщиком» воинов была двучленная система. Первое: местное территориальное боярство, державшее земельные наделы, а также заметную часть торговли и ростовщического капитала в том или ином княжестве. Второе: номадная аристократия Рюриковичей – княжеские дворы, состоявшие из лично зависимых от князя бояр и дружинников, которые перемещались от «стола» к «столу» согласно сложной системе отношений лествичного права.

Член младшей дружины (рядовой боец) крайне редко испомещался на землю под условия службы. Собственно, наделение его своей землёй почти автоматически означало переход в категорию старшей дружины, то есть – боярства. Как правило, воин был лично зависим от своего сеньора – князя или боярина. Он кормился с его стола, жил при его дворе, получал вооружение из арсеналов сеньора, из общей военной добычи или в виде обязательных для дружинных отношений подарков.

Основной же прибавочный продукт, делавший возможным содержание подобной профессиональной надстройки, обеспечивали крестьяне: холопы (рабы) и смерды – свободные или частично зависимые земледельцы.

Крестьянин жил и трудился в малодворовых деревнях, расположенных вдоль рек. По современным понятиям, такие деревеньки легко можно было отнести к хуторским хозяйствам, так как их размеры редко превышали 1-3, реже 5 дворов, с населением не более 30 человек.

Агрикультура была основана на двуполье (один участок под запашкой, второй – под паром). Спорадически возникали рецидивы архаичного подсечно-огневого земледелия, так же редко практиковалось более продвинутое трёхполье (озимые, яровые, пар). Широкому переходу на трёхпольный севооборот мешала достаточная статичность демографического баланса: отношения населения к свободным пахотным землям. По сути, их было недостаточно для повсеместного выделения сразу трёх пахотных участков, один из которых не использовался в конкретный момент времени.

Долгое время подобный порядок удовлетворял объективным нуждам государства. Кроме того, плодородные земли Юга Руси и Суздальского ополья на Северо-Востоке давали достаточную урожайность как для обеспечения господствующего класса необходимой кормовой базой, так и для поддержки тяглого населения.

Важной составляющей благосостояния воинской аристократии была торговля. Именно широкий поток товаров по пути из варяг в греки заложил основы богатства Древней Руси. Собственно, контроль над этой важнейшей транспортной артерией Восточной Европы и порождённые ею общие экономические интересы, сцементировали Древнюю Русь в единую страну: от Новгорода и Ингерманландии до Тмутаракани.

Упадок торговли на пути из Балтики в Чёрное море, связанный с колонизацией южного и восточного Средиземноморья крестоносцами в конце XI столетия, раздробил единую экономическую систему Руси. Отныне торговые интересы отдельных земель, ведших дела с Византией. Кавказом, Персией, Скандинавией и Западной Европой, совпадали друг с другом лишь отчасти.

Достаточно скудные урожаи, приобретшие теперь витальную важность на местах, делали общерусскую систему налогообложения с центром в Киеве бессмысленной, а то и напрямую вредной. Отныне каждый выживал сам по себе, а крайне аморфная структура государственной власти, основанная на феодальном землевладении, сужала её эффективность до крайне незначительных территорий.

Центробежная сила

Наступила долгая эпоха раздробленности.

Главным героем её выступали очень небольшие воинские контингенты профессиональных всадников – потомственных профессионалов с великолепной выучкой и снаряжением. Их сил вполне хватало для решения узколокальных задач тогдашней войны. Лишь в исключительных случаях значительные коалиции князей могли собирать крупные армии. Но даже их размеры редко переваливали за три-пять тысяч человек.

Например, знаменитая Липицкая битва 1216 года свела на поле войска суздальцев и новгородцев со смолянами – по реальным подсчётам от 2300 до 4000 первых и 2700-3500 вторых. В печально известный Калкинский поход 1223 года выступил союз князей и не более 6500 войска (помимо союзников половцев).

Как правило, даже такое скромное напряжение мобилизационного ресурса было избыточным. Для решения конфликтов хватало усилий нескольких сот бойцов, реже – одной-двух тысяч. Что вполне вписывалось в контекст Северной и Восточной Европы, которые только в XIII веке начали мучительное преодоление раздробленности, а также не менее фрагментированную южнорусскую степь.

Понятно, что всерьёз противостоять монгольской армии, насчитывающей десятки тысяч бойцов, скованных дисциплиной и субординацией, Русь не могла, за четыре года пав к ногам завоевателей, коим не потребовалось никакое чудо-оружие, кроме совершенной организации и принципов единоначалия.

После этого всерьёз сражаться с Ордой никто не рассчитывал. Местная аристократия вполне включилась в состав знати Улуса Джучи, ханы которого признавались законными царями (то есть, императорами). Колонизировать лесистую Русь степняки не предполагали, поэтому русский дружинник продолжал эволюционировать в общей европейской системе рыцарского типа. Массово внедрять в обиход степную военную технику было попросту не нужно.

***

Итак, подведём промежуточный итог. Какие неизменные приметы свойственны русскому обществу, экономике, государству – и, соответственно, военному делу – времён монгольского нашествия и владычества, примерно до середины XV века.

1. Основная агрикультура: двуполье с расселением тяглового населения вдоль рек.

2. Землевладение аллодального типа – безусловное держание земли родовой аристократией.

3. Скудная материальная база позволяет содержать малочисленные дружины, при этом, обеспечивая каждого воина в среднем наилучшим снаряжением и выучкой.

4. Дружинник, в общем, повторяет облик и тактику западных соперников, отрицая за ненадобностью восточный опыт.

В следующей части мы более подробно остановимся на том, как постепенно трансформировались эти приметы под воздействием чудовищного монгольского удара, а также под воздействием других закономерностей и обстоятельств.