Режиссер сериала «Троцкий»: Иногда он любящий отец, а иногда – бэтмен …

Многосерийный фильм «Троцкий», снятый по заказу Первого канала, многие уже назвали самой долгожданной премьерой сезона. Заявление громкое, но поспорить с ним трудно – кажется, на данный момент это самый громкий и эффектный проект, посвященный истории Октябрьской революции.

Первая серия вышла на экраны только 6 ноября, однако широко обсуждается этот сериал уже довольно давно. Причин тому много.

Во-первых, главным героем фильма про революцию внезапно сделали кого-то, кроме Ленина. В этом плане «Россия 1» с ее «Демоном революции» решила оставаться в рамках традиции, в то время как Первый пошел «другим путем».

Во-вторых, фигура Константина Хабенского, бесспорно, приковывает внимание зрителей: его Троцкий – незаурядный, уверенный, жесткий, с горящим взглядом, покоряющим сердца революционеров и первых красавиц (включая пылкую Фриду Кало, сыгранную Викторией Полторак).

Кстати говоря, образ Троцкого Хабенский уже примерял на себя, когда снимался в телесериале «Есенин» в 2005 году. Впрочем, та роль была скорее эпизодической, зато теперь актеру дали возможность по-настоящему развернуться.

Ну и в-третьих – дата. 100-летняя годовщина октябрьских событий, как бы к ним ни относились, обязывает режиссеров к съемкам кино на эту тему, а зрителей – к просмотру и погружению в историю нашей страны.

«Истории.РФ» удалось связаться с режиссером-постановщиком сериала «Троцкий» Александром Коттом и расспросить его о том, как задумывался и делался этот фильм.

«Это попытка понять Троцкого, а не оправдать»

– Александр, прежде всего хочу поздравить вас с выходом долгожданной первой серии «Троцкого». Кто-то сериал уже похвалил, а кто-то посетовал на то, что образ главного героя не совсем соответствует действительности. Скажите, насколько этот фильм все-таки биографичен? 

– Мы не снимали документальное кино, но все равно для нас были важны некие маячки, от которых мы отталкивались. Нас там не было, и, что происходило на самом деле, мы не знаем. Есть только факты и документы, которые тоже далеко не всегда являются фактическими документами. С другой стороны, была проделана большая подготовительная работа со сценаристами. Поэтому в смысле жизни Троцкого и его поступков не было ничего придумано. Но само кино – это попытка понять этого человека. Не оправдать, а именно понять.

– Вы опирались на что-то помимо документальных источников? К примеру, в СМИ ваш сериал уже успели сравнить с фильмом «Троцкий» 1993 года, снятый Леонидом Марягиным. Вы действительно ориентировались на эту картину?

– Честно говоря, нет. И я думаю, что еще через сто лет про Троцкого будут снимать по-другому, не ориентируясь на наше кино. Каждый раз все равно делается новое прочтение – это нормально. Но это не значит, что нужно переворачивать историю с ног на голову. Мы все-таки старались придерживаться исторических событий, но не опирались при этом на какие-то художественные произведения.

– В сериале Троцкий постоянно «скачет» во времени: из Мексики 1940 года, где он доживал последние дни накануне покушения, события резко переносятся в Поволжье 1918-го, потом в Одессу конца 1890-х и обратно в Мексику. Почему вы решили использовать этот прием?

– Знаете, логика повествования там все равно есть. Мне кажется, что в таком способе рассказа больше агрессии – в хорошем смысле. То есть у нас в сериале не жизнь замечательных людей, где спокойно обо всем рассказывается, а такие вспышки, которые происходят в голове главного героя.

– Да, агрессию в образе Троцкого отметили многие. Его образ, я бы даже сказала, несколько демонизирован – он часто проявляет не просто жесткость, а откровенную жестокость.

– Слушайте, ну мне кажется, это все маски! Он же, когда надо, был любящим отцом; когда надо, в него были влюблены все женщины. А иногда он становился такой…Бэтмен.

«Главная задача – уговорить Хабенского сниматься»

– Да, недаром Константин Эрнст уже окрестил Троцкого поп-звездой революционной эпохи, а журналисты сравнили его с героем комиксов. Хотя у канала «Россия 1», к примеру, совсем другое видение революции и другие звезды. В новом сериале «Демон революции», который вышел почти одновременно с вашим, главные герои – Ленин и Парвус, а Троцкого вообще нет. Что вы об этом думаете?

– Я ни в коем случае не хочу сравнивать эти проекты, хотя посмотрел первую серию «Демона революции». Это замечательно, что есть разные фильмы на одну и ту же тему. Было бы странно, если бы к столетию революции один федеральный канал сделал какую-то историю, а другой не сделал. Вообще, сейчас все телеканалы что-то на эту тему показывают. Сто лет революции – событие, к которому по-разному можно относиться, но оно перевернуло наш мир и наше представление о мире. Поэтому здорово, что есть такие фильмы, и здорово, что они разные – и по языку, и по главным героям, и т. д.

– Если в «Демоне» сюжет основан на взаимоотношениях Ленина (Евгения Миронова) и Парвуса (Федора Бондарчука), то в «Троцком», конечно, все строится вокруг одного актера – Константина Хабенского. Надо признать, Троцкий из него вышел очень харизматичный. Кого-то еще вы рассматривали в качестве кандидата на эту роль?

– Изначально ставилась задача – уговорить Хабенского сниматься. Только он мог сыграть эту роль, поэтому весь сценарий писался под него. Никакого кастинга не было.

– Любопытно, что Хабенский уже играл Троцкого в сериале «Есенин». Правда, роль тогда была совсем маленькая, эпизодическая. Недавно в интервью «Вечерней Москве» Эрнст заметил, что Хабенский тогда сыграл «неправильно» и прежние ошибки были учтены в новой работе. Вы с этим согласны?

– Сложно сказать. Я очень давно смотрел «Есенина». Близко Троцкого я узнал, только снимая этот сериал. Про «Есенина» тоже можно сказать, что там что-то снято неверно. Абсолютной правды тут нет, есть только разные взгляды на историю. Для меня Троцкий – это человек в плаще с кровавым подбоем, на коне – булгаковский персонаж.