Режиссер Михаил Ромм. Ровесник века, исследователь зла, неисправимый оптимист

1 ноября 2021 года исполнилось 50 лет со дня смерти советского режиссера Михаила Ильича Ромма

Поиск своего искусства

Михаил Ромм родился в 1901 году в Иркутске, где его родители отбывали ссылку. Отец будущего режиссера входил в подпольное объединение «Рабочее знамя», а по профессии был бактериологом. Мать Михаила Ильича работала врачом. В Сибири семья вынуждена была провести пять лет, а затем переехала в Прибалтику. Михаил поступил в гимназию, а в свободное время рисовал и занимался лепкой. В 1917 году он принял решение поступать в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, однако проучился недолго – помешала начавшаяся Гражданская война. В Красной армии Ромм служил связистом и после демобилизации вернулся к учебе. Да, искусство, безусловно, привлекало его, но какое именно – еще предстояло разобраться. К скульптуре Михаил Ильич быстро охладел. Окончив училище, он даже не забрал свой диплом. Вскоре Ромм начал делать первые шаги в драматургии: пробовал ставить спектакли и писать пьесы. Одну из работ он показал режиссеру Сергею Эйзенштейну, правда, вместо похвалы услышал множество критических замечаний. От любимого дела Михаил Ромм не отказался и принялся совершенствовать свои навыки. В конце 1920-х Ромм работал в Институте методов внешкольной работы. Он изучал реакцию детей на фильмы и тогда пришел к выводу, что молодое поколение черпает куда больше моральных и эстетических установок из кинематографа, чем из литературы. Стало быть, нужно указать молодежи верный путь.

В 1930 году Михаил Ромм написал сразу десять сценариев и предложил их трем ведущим киностудиям: «Мосфильму», «Ленфильму» и «Межрабпомфильму». Отозвалась первая. Начинающий кинематографист привлек внимание режиссера Александра Мачерета – тот предложил ему должность ассистента. Спустя два года Михаил Ромм начинает работу над своим первым фильмом под названием «Пышка». Бюджет картины был сильно ограничен: сто пятьдесят тысяч рублей, пять декораций и десять актеров. Съемки дважды приходилось прерывать из-за финансовых трудностей, но все же Ромм не сдался. Картина стала дебютом не только для него, но и для блистательной актрисы Фаины Раневской.

В 1936 году Михаилу Ильичу поступило новое предложение: ему предложили снять первый советский истерн о противостоянии красногвардейцев и басмачей. Лента получила название «Тринадцать» – по числу персонажей. Съемки проходили в условиях, близких к экстремальным. Жара в туркменской пустыне Каракумы стояла страшная: в самые тяжелые дни показатель термометра подбирался к отметке в семьдесят градусов. Спустя месяц из пятидесяти членов съемочной группы продолжать работу смогли только восемнадцать, так как остальные «свалились» с дизентерией. После того как съемки чудом были завершены, проблемы не закончились. По возвращении в Москву Ромм обнаружил, что большую часть кадров на пленке поцарапал песок и их необходимо дорабатывать. Режиссер трудился в студии по ночам и тогда же спешно доснимал крупные планы. В 1936 году «Тринадцать» показали в советских кинотеатрах. Фильм имел большой успех.

Новый виток в карьере

Со временем режиссеру начали предлагать картины на политические темы. В 1937 году Михаил Ромм приступил к съемкам фильма «Ленин в октябре». Успеть нужно было к двадцатилетнему юбилею Октябрьской революции. «Я решил монтировать, озвучивать и перезаписывать по ночам, причем параллельно со съемками. На протяжении двух месяцев, весь сентябрь и октябрь, я не спал вообще. Ну, может быть, мне удавалось спать несколько часов в воскресенье, иногда два-три часа. Жил я на кофеине», – признавался впоследствии Михаил Ильич. В роли Ленина режиссер желал видеть лишь одного актера – Бориса Щукина, но тот был занят на «Ленфильме». Чтобы переманить его в свою картину, Ромм написал письмо Сталину. Торжественная премьера прошла 7 ноября в Большом театре. Несмотря на технические неполадки, фильм произвел фурор, первым в зале зааплодировал сам «отец народов». Спустя год Михаил Ромм снимает сиквел нашумевшей картины – «Ленин в 1918 году» – и получает Сталинскую премию.

В 1948 году Михаил Ромм приступает к созданию фильма «Русский вопрос» по пьесе поэта-фронтовика Константина Симонова. Сюжет строится вокруг поездки в СССР американского журналиста, получившего от редакции задание написать о том, как советские люди хотят развязать новую войну. Герой сталкивается с непростым выбором – написать неправду, познакомившись с людьми, прошедшими Великую Отечественную и защищавшими родину под Сталинградом, он не может. А начальство ждет выполнения «редакционного задания» и обещает щедрый гонорар. Пойти на сделку с совестью журналист отказывается, за что встречает одно предательство за другим. Его увольняют с работы, лишают жилья, от него уходит супруга. Преодолевая давление со всех сторон, герой путешествует по Америке и пытается донести до соотечественников правду. Фильм «Русский вопрос» вышел в прокат 8 марта 1948 года. Он стал первой в мире картиной, снятой в период «холодной войны».

Рассуждения о банальности зла

За первые тридцать лет своей творческой жизни Михаил Ромм подарил зрителю пятнадцать талантливо созданных фильмов, однако его главный труд был впереди. В 1964 году режиссер начинает работу над документальным фильмом о природе и преступлениях нацизма, получившим название «Обыкновенный фашизм». К мысли о создании такой картины Ромм пришел после разговора с компанией молодых людей, старшему из которых был 31 год, младшему – 23. «Им, – делился воспоминаниями режиссер, – фашизм представлялся чем-то далеким и давно исчезнувшим. Война для них – далекое воспоминание детства, заботливо вытесненное из памяти другими событиями». Собеседники Михаила Ромма не понимали, почему он говорит о фашизме с таким волнением, почему с тревогой смотрит хронику уже современных им маршей в Аргентине.

Закадровый текст написал и зачитал сам Михаил Ильич. Неподготовленному зрителю его интонации поначалу могут показаться слишком будничными, чрезмерно саркастичными, а порой просто неуместными. Но таков был замысел режиссера: показать, как легко зарождаются самые уродливые явления. Поначалу Михаил Ромм полагал, что работать над документальным фильмом будет куда проще, чем над игровым: «Здесь неисчерпаемое количество готового материала – сиди и монтируй». Оказалось, что задача предстоит куда более трудная и в творческом, и в психологическом планах.

«Первоначально мы были уверены в том, что самым сильным и страшным разоблачающим фашизм материалом являются те зверства, которые чинили рядовые, обыкновенные люди. Однако кинематографический материал этого рода оказался настолько силен, что, если пользоваться терминологией Эйзенштейна, происходил накал зрителя», – рассуждал режиссер. Люди просто не выдерживали и прекращали просмотр. Во время отбора материала к будущей ленте Ромм и сам столкнулся с подобным явлением. Запись свидетельских показаний по Нюрнбергскому процессу он досмотрел до конца со второго раза, а его более молодые коллеги и вовсе просидели весь сеанс, опустив глаза в пол. Некоторые выбегали из зала в слезах. Тогда режиссер решил отказаться от последовательного метода изложения. Он начал сортировать материал к фильму по тематическим группам и перемешивал их между собой. Так тяжелые моменты в картине сменялись умиротворяющими, и наоборот.

«Если вы помните, первая часть «Обыкновенного фашизма» начинается с рисунков детей. Потом идут студенты, влюбленные, матери и снова дети. Наша реклама позаботится о том, чтобы на фото было как можно больше зверств, в плакате обязательно будет изображен орел с окровавленным клювом или череп в фашистской каске — все это будет. Люди ждут. А с чего мы начнем? А мы начнем с того, что улыбается на экране кот, нарисованный, кстати, моим внуком», – рассказывал Михаил Ромм. Режиссер хотел заставить зрителя сначала расслабиться, «забыть» о том, на какую картину он пришел, а затем шокировать его контрастирующими с мирной жизнью зверствами нацистов. Поэтому, когда с экрана раздается выстрел, зал, как правило, ахает. Ромм держит зрителя в состоянии «эмоциональных качелей» на протяжении всего двухсерийного повествования, чтобы показать: от скатывания в пропасть человека и даже целый народ может отделять один шаг.

«Обыкновенный фашизм» признан одним из важнейших фильмов, раскрывающих преступную сущность нацистского режима. В 1965 году картина получила приз «Золотой голубь» VIII Международного фестиваля документальных фильмов в Лейпциге. Обычно, когда показ фильма заканчивается, зрители аплодируют или торопятся уйти на финальных титрах. После просмотра «Обыкновенного фашизма» фестивальный зал молчал, и ни один человек не двинулся с места. Затем раздались робкие аплодисменты, а когда на сцену вышел Михаил Ромм, ему устроили овацию. «Трудно передать, что должен пережить советский режиссер – представитель страны, которая так пострадала от фашизма, когда ему аплодируют тысячи зрителей-немцев», – признавался он.

«И все-таки я верю…»

Свой последний фильм под рабочим названием «Мир сегодня» Михаил Ромм посвятил размышлениям о будущем, но лента осталась незаконченной. Режиссера беспокоили процессы, происходящие в мире. Со многим он не мог смириться и горько сетовал на то, какую жизнь готовит для себя человечество: «Мир истребляет естественные ресурсы планеты с такой быстротой, как если бы люди собирались жить максимум сто, ну двести лет. Но ведь человечество хочет жить гораздо дольше. Оно находится в самом начале своего пути». Ромм кропотливо собирал кадры хроники со всего мира: демонстрации хиппи в США, «новых левых» – во Франции, маоистов – в Китае. Он планировал обличить общественные пороки, тревожился о глобализации, экологии, росте городов и противоестественном ускорении всех процессов, вредных привычках и «потерянности» молодых.

После смерти Михаила Ромма в 1971 году работу над картиной продолжили его ученики и коллеги – известные советские режиссеры Элем Климов («Иди и смотри») и Марлен Хуциев («Мне двадцать лет»). Без сомнения, Михаил Ильич гордился бы их работой. В бытность преподавателем ВГИКа Ромм рассказывал, что старается передавать свои знания «без перста, без указки, но, помогая думать». Название «Мир сегодня» заменили на слова самого Михаила Ильича из фильма – «И все-таки я верю…». Ровесник двадцатого века, заставший самые драматичные события эпохи, Михаил Ромм, вопреки всему, не терял надежды, что человечество ждет лучшее будущее, мир и процветание. Так сказал о великом режиссере актер Иннокентий Смоктуновский: «Когда встречаешь на жизненном пути такого человека, как Ромм, то думаешь, что надо становиться человеком и тебе».