«Путешествие кругом света»: топ-5 фактов о трехлетней экспедиции Крузенштерна и Лисянского

215 лет назад завершилось первое кругосветное плавание российских моряков на кораблях «Нева» и «Надежда»

План экспедиции не получил одобрения Павла Первого

Будущий капитан «Надежды» Иван Федорович Крузенштерн с юных лет грезил морем. Он поступил в Морской кадетский корпус, находившийся в Кронштадте. Именно из этого порта спустя много лет Крузенштерн отправится в первое кругосветное плавание. Досрочно Иван Федорович выпустился из кадетского корпуса в звании гардемарина и сразу попал в гущу событий – на русско-шведскую войну. За отвагу, проявленную в боях, он получил почетное поручение сопровождать пленного шведского адмирала и захваченный русскими моряками штандарт. В 23 года Крузенштерн отправляется на свою первую стажировку – в британский торговый флот. Побывав в Новом Свете, Индии и Китае, он изучал развитие международной торговли и составил подробную записку с рассуждениями о том, как Россия может развивать морские маршруты вместо сухопутных для продажи востребованных за рубежом товаров типа пушнины.

Увы, правительство не оценило предложение Крузенштерна, сочтя его невыгодным. Иван Федорович тяжело переживал отказ и почти полностью отошел от дел: уехал в свое имение в Эстляндии, женился и на протяжении трех лет занимался только семейными делами. Когда в 1801 году власть в России сменилась в результате последнего дворцового переворота, новый император заинтересовался запиской Крузенштерна. Александр I внимательно ознакомился с планом офицера по улучшению коммерческих преимуществ Российской империи в морской торговле и дал добро на подготовку к амбициозной экспедиции. По словам императора, Россия «по собственному нерадению» упускала массу возможностей, отказываться от которых было бы ошибкой.

Из «Темзы» и «Леандра» – в «Неву» и «Надежду»

Корабли для первой отечественной кругосветки сначала планировали купить в Гамбурге, но подходящие суда нашлись только в Англии. Британские шлюпы «Леандр» и «Темза» были переименованы в «Надежду» и «Неву». «Надеждой» командовал Иван Крузенштерн, а «Невой» – Юрий Лисянский. Интересно, что несмотря на высокий профессионализм обоих капитанов, их методы взаимодействия с командой отличались. Участники экспедиции вспоминали, что Крузенштерн вел себя мягко, тактично и «по-отечески», в то время как Лисянский был весьма суров, но справедлив. В первое кругосветное плавание отправилась команда моряков, чиновничья свита представителя Российско-Американской компании графа Резанова, а также ученые – географы, ботаники и астрономы. В общей сложности на «Неве» было 47 человек, а на «Надежде» – 58. За три года все иностранцы, участвовавшие в экспедиции, научились изъясняться по-русски.

Маршрут был не из легких. Из Кронштадта в августе 1803 года корабли дошли до Копенгагена, затем – до английского порта Фалмут, оттуда – на Канарские острова. Через Атлантический океан добрались до Бразилии, обошли мыс Горн, достигли острова Пасхи в Тихом океане и Маркизских островов. Следующей точкой маршрута стали Сандвичевы острова, после них – уже российский Петропавловск-Камчатский, Япония, Сахалин, острова Ситка и Кадьяк. Далее экспедиция двинулась в Китай, а на обратном пути проходила остров Святой Елены, мыс Доброй Надежды и Азорские острова. Наконец, в августе 1806 года сначала «Нева», а за ней и «Надежда» благополучно вернулись домой. Кругосветное путешествие продлилось три года и 12 дней. О результатах Крузенштерн рассказал в трехтомных записках, дополненных картами, схемами течений и многочисленными рисунками. Капитан нанес на карту часть восточного берега Сахалина, составил описание южных берегов Камчатки, рассказал о повседневной жизни местных жителей и дал оценку развитию торговли у китайцев и японцев.

Русские моряки впервые отпраздновали День Нептуна

Участникам экспедиции приходилось сталкиваться с массой неудобств и опасностей. В сборнике «Русские кругосветные путешествия. От Крузенштерна до Седова» приведено описание сложной части маршрута, когда у моряков начались трудности с продовольствием: «Чем дольше длилось плавание, тем скуднее становилась пища. Три раза в неделю ели одну солонину. <…> Через две недели один из матросов поймал дельфина длиной в 3,5 фута. Офицеры купили его, чтобы приготовить к столу». Из-за перегруженности кораблей людьми и грузом на продажу, запасов пресной воды и пищи оказалось немного. Ели в основном сухари и солонину, а для борьбы с цингой употребляли в пищу квашеную капусту. Быт моряков оставлял желать лучшего: даже офицерские каюты были такими маленькими, что подходили лишь для сна. Чертежами и дневниками занимались в кают-компании, однако хорошего освещения там не было, не говоря уже об отоплении и вентиляции. Поддерживать чистоту было нелегко из-за дефицита пресной воды: однажды, например, моряки помыли поросят, ополоснув их в водах Атлантики.

Несмотря на суровые условия, случались и веселые ситуации. Так, матросы на удивление хорошо переносили повышение температуры и уже под экватором спросили: «Когда же станет жарко?!». Экватор перешли в конце ноября 1803 года – в честь этого события было принято отмечать так называемый День Нептуна, о котором русские моряки пока знали лишь от иностранцев. Самый находчивый матрос прицепил себе бороду, взял в руки трезубец и произнес тост за здоровье государя императора. Труднее всего во время плавания приходилось офицерам: в отличие от членов посольской свиты, занятых спорами и азартными играми, они занимались обучением экипажа, стояли на вахте в любую погоду, вели путевые журналы и следили за порядком. За три года на «Надежде» не было ни одной смерти – случай поистине уникальный для столь длительных экспедиций того времени.

Дядю Льва Толстого высадили с корабля

Волей случая в первой русской кругосветке оказался Федор Толстой-Американец, дядя прославленного писателя. Он выдал себя за двоюродного брата, который страдал морской болезнью и боялся отправляться в далекую экспедицию. Федора Толстого определили на «Надежду», где своими эксцентричными выходками он не давал скучать ни экипажу, ни самому капитану. Во время одной из остановок на тихоокеанских островах он купил у местных ручного орангутана, который стал всеобщим любимцем. Толстой научил обезьяну разным шалостям – зачастую, не самым безобидным. Однажды, прихватив питомца, он проник в каюту Крузенштерна и показал орангутану лист бумаги и чернила. Оставив животное в каюте, он покинул «место преступления» и стал ждать, как поведет себя обезьяна. Та без зазрения совести щедро полила чернилами капитанский дневник с ценными записями.

Хотя Крузенштерн впоследствии не вспоминал о происшествии, Федор Толстой все же был наказан. За многочисленные проделки его высадили на Камчатке во время остановки «Надежды» и предоставили самому себе. По окончании одинокого путешествия Толстой и получил прозвище «Американец». По словам Федора Толстого (которые, впрочем, не следует воспринимать слишком серьезно), с Камчатки ему удалось добраться до острова Ситка, где он познакомился с аборигенами и стал для них лучшим другом. Толстой предположил, что вызвал интерес местных жителей из-за своих татуировок, сделанных во время остановки «Надежды» на острове Нуку-Хива. Аборигены Ситки, вероятно, приняли его за знатную особу, а то и вождя какого-нибудь племени. На этом приключения Толстого-Американца подошли к концу: на Аляске его подобрало русское торговое судно и доставило в Петропавловск.

Граф Резанов поругался с Крузенштерном и не угодил японцам

Немало хлопот Ивану Крузенштерну доставил и другой «попутчик» – граф Николай Резанов. Отношения между ними не заладились сразу. Не последнюю роль в этом сыграла обстановка на судне: капитану и дипломату пришлось делить тесную каюту размером около 6 квадратных метров. Резанов подтрунивал над Крузенштерном, стремившимся добыть у аборигенов редкие вещи для Академии наук, однажды даже назвал его мальчишкой. Порой доходило до взаимных оскорблений, и, окончательно перессорившись, они общались лишь с помощью записок. В рапорте начальству Крузенштерн докладывал: «Господин Резанов в присутствии областного коменданта и более десяти офицеров, называл меня бунтовщиком, разбойником, казнь определил мне на эшафоте, другим угрожал вечною ссылкою в Камчатку». За Крузенштерна вступился Лисянский, а Резанов возмущенно заметил двум капитанам, что на время экспедиции является их начальником. Разрешать конфликт пришлось генерал-губернатору Петропавловска. Когда экспедиция достигла Японии, Резанов сошел на берег и покорно ждал приглашения властей, но во время переговоров показал себя не с лучшей стороны и, как написал А.П. Чехов в очерке «Остров Сахалин», «потерпел полное фиаско». Александр I, узнав о неудаче, освободил графа от участия в кругосветке и дал другое задание – осмотреть русские поселения на Аляске.

Несмотря на неудачные переговоры с японцами, экспедиция была признана успешной. Участники кругосветного плавания собрали ценные этнографические, ботанические и зоологические коллекции, измерили температуру воды на глубине до четырехсот метров, выяснили причину свечения моря. По случаю благополучного возвращения «Надежды» и «Невы» на родину выбили особую медаль, командиров премировали тремя тысячами рублей пожизненного пенсиона, лейтенантам и мичманам определили тысячу и восемьсот рублей соответственно. Матросы получили возможность по желанию выйти в отставку с пенсионом 50 рублей. Во время церемонии чествования моряков Александр I произнес: «Совершив с вожделенным успехом путешествие кругом света, вы тем самым оправдали справедливое о вас мнение, в каком с воли нашей было вам вверено главное руководство сей экспедицией».