Письма с Калининского фронта

Подходит к концу одна из крупнейших в России поисковых экспедиций «Ржев. Калининский фронт»

Свыше 500 поисковиков из 23 регионов страны собрались неподалеку от места, где будет установлен Ржевский мемориал – самый крупный памятник советскому солдату в Европе. Его высота вместе с насыпным холмом будет составлять 35 метров, а территория вокруг станет мемориально-парковой зоной. 

Части Калининского фронта на Ржевско-Вяземском направлении вели тяжелые бои с противником. До сих пор поисковики находят свидетельства войны. В этом году найдено свыше 200 наших погибших солдат и офицеров, обнаружен даже бомбардировщик Пе-2.

У одного из наших солдат, павших на поле брани, были с собой письма и новогодняя открытка, которые он так и не успел отправить своим близким. Корреспондент портала «История.РФ» пообщался с кандидатом исторических наук, военным историком Максимом Фоменко и выяснил, насколько была важна и нужна полевая почта на фронте? Как она совершенствовалась? Что думает современное научное сообщество об использовании фронтовых писем как исторического источника? Ответы на все эти вопросы вы найдёте в нашем материале.

– Добрый день, Максим! Для начала охарактеризуйте для наших читателей, чем была советская полевая почта?

– Здравствуйте. Советская полевая почта в годы войны имела огромное значение в силу того, что она помимо прямых функций – донесения сообщений от одного человека к другому, она имела и важнейшее психологическое значение. Я бы даже сказал моральное или морально-воспитательное, что особенно ценно в условиях войны. Люди понимали, что если функционирует почта, то функционирует вся система. Это вселяло веру в успех. Люди понимали, что командование и руководство страны заботятся о них, а для людей это было психологически очень важно. Как и чувствовать незримую связь с семьями и родственниками, которые тоже были в те годы на фронте или в тылу. Людям очень важно было знать и понимать, что их родные живы.

– А если говорить о Ржевском направлении, где сейчас ведутся поисковые работы... Оно традиционно считается более позиционным, чем другие. Влияло ли это на работу полевой почты?

– Ну я бы не утверждал, что оно совсем позиционное, тут происходили определенные подвижки, советские войска всё же отбивали некоторые населенные пункты, например тот же город Зубцов. Собственно, совсем позиционным и недвижимым фронт не был, но по сравнению с операциями, проводимыми, например, на Украине, где постоянно шли мощные и маневренные стратегические сражения, Ржевско-Вяземский плацдарм – это, конечно, более тяжелый, долгий и кровопролитный взлом обороны противника. Не всегда бои происходили с очевидным успехом.

А если затрагивать организацию почтового дела, то в условиях позиционного фронта это делать было несколько проще. Если части быстро перемещаются, бывает, что найти адресата несколько сложнее. Этот момент, безусловно, важен. К примеру, в условиях блицкрига у наших противников, полевая почта в районе Калинина в 3 танковой группе вермахта не доставлялась до 6 недель, согласно тем документам, с которыми я знакомился. А сам вопрос обсуждался на уровне высшего командования, ведь моральные потери – тоже потери, и все это прекрасно понимали.

Здесь можно затронуть разработку единой системы адресов. Советская полевая почта постоянно совершенствовалась. Если в начале войны адреса полевой почты не были унифицированными, то к 1943 году создаётся на немецкий манер система пятизначных номеров адреса части. Почту стало не только проще доставлять, но и вся система стала более упорядоченной.

– И ведь вся эта история повседневности складывалась из мелочей: знаменитые «треугольники» вместо конвертов и другие традиции нашей полевой почты.

– Да, это очень интересный момент. Дело в том, что письмо-треугольник стало одним из символов Великой Отечественной войны. Думаю, что если письма и находят во время поисковых экспедиций, то именно в такой форме, если они вообще сохранены. Такая форма была нужна по двум причинам: первая – невозможность упаковать каждое письмо в конверт, бумага тоже была стратегическим материалом. А вторая причина – конечно, военная цензура. Треугольник было легко вскрыть и посмотреть, что написано в письме.

Причем не следует думать, что это были происки властей из прихоти не разрешать что-то людям. Это была сугубо военная необходимость. Дело в том, что немцы частенько захватывали станции полевой почты, и по письмам могли узнать для себя какую-то информацию. Естественно, были и другие источники получения разведданных, но и этим вариантом пользовались обе стороны. У нас трофейные письма обязательно прорабатывались вышестоящими штабами на предмет нужной информации. Частенько письма и публиковали, иногда и приукрашивая, чтобы вызвать негатив в рядах противника. Естественно, не обходилось и без политического момента, информация о каких-то проблемах в тылу (например, о недостатке продовольствия) могла негативно сказаться на боевом духе фронтовиков.

– То есть мы всё-таки можем убедительно заявлять, что полевая почта оказывала большое влияние на моральный дух людей как на фронте, так и в тылу?

– Да, конечно. И это было справедливо для всех воюющих государств. Всегда существовали определённые нормативы по срокам передачи полевой почты. Конечно, как я уже говорил, они не всегда соблюдались, особенно в условиях маневренной войны, но к почте относились с большим вниманием.

– А что, если мы коснемся темы денежных переводов?

– Да, это очень интересный вопрос. И особая история. Дело в том, что когда мы говорим о полевой почте, то простые письма и открытки отправлялись в тыл совершенно бесплатно. Всё остальное, подвергалось тарификации по расценкам наркомата связи. Которым, кстати, руководил очень интересный человек – Иван Терентьевич Пересыпкин. Летом 1944 года он стал маршалом Советского Союза. Помимо должности в наркомате Пересыпкин с началом войны стал главой управления почтовой связи Красной Армии. Он успешно совмещал эти две должности в годы войны.

Почему я заговорил о Пересыпкине? Дело в том, что в сентябре 1941 года он подписал приказ о работе полевой почты. А поскольку война только началась, по этому документу мы можем видеть многочисленные проблемы, которые сопутствовали работе полевой почты. Одна из них – многие письма просто не доставлялись по назначению. Вскрывались и случаи хищений денежных средств, которые фронтовики имели возможность отсылать домой. Эти деньги просто не доходили до адресатов. Руководство, обратившись к этой проблеме, считало её очень важной, и к 1942 году работа почтового ведомства была упорядочена. Конечно, потребовалось время, чтобы наладить эту работу, но с января-февраля 1943 года почта стала работать как часы. И, на мой взгляд, работу нашей полевой почты в годы войны можно оценить очень даже высоко.

– Как вы считаете, письма как исторический источник играют роль?

– Это очень большая тема. Действительно, письма важный источник, к ним нужно относиться, с одной стороны, с большим пиететом и уважением, с другой, конечно, следует понимать, что это больше элемент социальной антропологии. Они дают возможность понять менталитет, психологию советского человека, понять его надежды, чаяния, посмотреть на условный язык, с помощью которого обходили цензуру. Это целый пласт советской культуры, а в условиях войны некоторые черты менталитета становятся более рельефными. Они показывают способность советского человека рефлексировать значение тех событий, в которых он участвовал. По ним можно понять разницу в уровне образования, воспитания. И всё это является большим источником по истории нашего народа.

– Соответственно, мы не должны допускать мысли и представлять себе советского солдата, советского человека эдаким «винтиком» системы, как сейчас любят нам подавать, безвольным и бездумно выполняющим приказы каких-то партийных бонз?

– Безусловно, наши люди не были роботами. В принципе, воюют в окопах обычные люди, каждый из них наделен своими страхами, надеждами, характером, комплексами и привычками. Конечно, в войне снимается табу на убийство, что некоторым образом деформирует психику её участников, но в целом человек продолжает оставаться тем же, что был и до войны. Конечно, советский человек не был бездумным исполнителем воли каких-то дорвавшихся до власти невнятных личностей, которые частенько фигурируют в мемуарах наших тогдашних противников. Наш человек вовсе не был каким-то болванчиком или игрушкой, которой можно было управлять, как это изображено на пропагандистских плакатах. Естественно, люди сражались за свою Родину, но ещё они испытывали чувства, переживали за семью, близких, за свой край, за то, что будет дальше. Они верили в Победу. С этой стороны фронтовые письма также позволяют нам выявить некие социально-психологические особенности людей того времени.

– Если говорить о нашей, близкой к сегодняшнему дню теме, – экспедиции на Калининский фронт. В ходе экспедиции были найдены останки нашего солдата, а при нем были обнаружены три письма и новогодняя открытка домой, которую он, к сожалению, так и не смог отправить. Скажите, вам, как историку, интересно было бы начать новый виток исторических исследований, взяться за изучение повседневности, социальной истории Великой Отечественной войны, используя при этом фронтовые письма и открытки?

– Какие-то наработки уже ведутся, некоторые наши ученые, такие как Е. С. Сенявская, А. В. Ларионов, ведут работу в этом направлении. Сенявская затрагивает не только повседневность, но касается и работы полевой почты. Есть и другие разрозненные статьи разных авторов. Но, конечно, связного нарратива пока нет. То, что есть, связано напрямую с фронтовыми письмами, а оценки важности значения полевой почты как системы, связывающей две части огромного общества – фронт и тыл, нет. Те же новогодние открытки представляют собой определенный пласт источников. Они несли открытый текст, зачастую изображение каких-то военных сюжетов. Важной была сама возможность для бойца поздравить с праздником свою семью, поэтому содержание таких посланий представляет ценность, дает понимание о психологии солдата и человека в тылу.

Хотелось бы увидеть труд по организационному и структурному развитию нашей полевой почты. То, как в рамках этого огромного «организма» двигались маленькие весточки домой, как менялось настроение людей год от года и характер текстов их писем.

А если говорить о Калининском направлении, я сам участвовал в подготовке книги «Фронтовые письма. Тверская область». Мы собирали письма у жителей различных районов области к 60-летию Победы. Получилось отличное и качественное издание. Такую работу нужно, конечно, продолжать. Для этого есть определенные возможности, мы видим, что и в семейных архивах и даже, как вы сказали на местах боев, находят письма. А, на мой взгляд, работать с этими источниками важно и нужно, систему исследований обязательно нужно развивать. Уверен, что интерес у научного профессионального сообщества и у наших граждан к этому есть.

Источник иллюстраций: http://pinterest.ru