Первые часы в Кремле
ЧЕЛОВЕКОВИДНО, САМОЗВОННО И САМОДВИЖНО
В 1404 году Монах Афонской горы, именем Лазарь, родом Сербин, сделал в Москве первые боевые часы, которые были поставлены на Великокняжеском дворе, за церковию Благовещения, и стоили более полутораста рублей, то есть около тридцати фунтов серебра. Народ удивлялся сему произведению искусства как чуду.
Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 5
В лето 6912 князь великий Василеи Дмитриевич замысли часник и постави е на своем дворе за церковью за святым Благовещеньем. Сий же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и разсчитая часы нощныя и дневныя. Не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно некако створено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухещрено. Мастер же и художник сему бяше некоторые чернец, иже от святыя Горы пришедыи, родом Сербин, именем Лазарь. Цена же сему бяше вящьше полувтораста рублев.
Троицкая летопись (сгорела в Москве в 1812 г.), приводится Карамзиным в томе 5 Истории государства Российского (прим. 249). Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М., Л., 1950
ПЕРВЫЕ МОСКОВСКИЕ КУРАНТЫ
Часы в Москве впервые появились в 1404 г. (на три года позже, чем на башне собора в Севилье). Располагались они не на кремлевской башне, а на дворе великого князя Василия Дмитриевича, недалеко от Благовещенского собора. О мастере, изготовившем часы, написано в летописи: «Замыслил часник сам князь, а установил часы монах серб по имени Лазарь».
Первые часы на Фроловской башне (с 1658 г. - Спасской; построена по проекту итальянского мастера Антонио Солари в 1491 г.), согласно документам, были установлены в XVI в. В 1585 г. они уже работали, за что мастера-часовщики получали в год по 4 рубля и 2 гривны, да по 4 аршина сукна на одежду.
В XVII в. башни Московского Кремля (кроме Никольской) были надстроены шатрами, и высотка десятиэтажной Спасской башни достигла шестидесяти метров. Известно, что в 1614 г. часовщиком Спасской башни был Никифор Никитин, в обязанности которого входил надзор за работой часов, их своевременный завод, а также ремонт.
МОСКОВСКОЕ РЕМЕСЛО В XIV–XV ВВ.
Ювелирное производство, изделия церковного быта, книжное и переплетное дело - вот те отрасли ремесла, которыми выделялась Москва из числа других городов, будучи центром тонких ремесел, связанных с обслуживанием богатых феодалов и церкви.
В «Задонщине» находим, например, замечательное описание вооружения русских и татарских воинов, сражавшихся на Куликовом поле: «...а шеломы черкасские, а щиты московские, а сулицы немецкия, а копия фряжския, а кинжалы сурские». Здесь перечислен наличный инвентарь русского вооружения XIV-XV вв. Сирийские кинжалы, итальянские копья, немецкие сулицы (дротики), черкасские шлемы поставлены наряду с московскими щитами, которыми славились московские оружейники.
Наши скудные сведения о московском оружейном производстве XIV- XV вв. дополняются позднейшими данными. В описи оружия и доспехов Бориса Годунова (1589 г.) находим 4 лука «московское дело», «лук московский с тетивою», рогатину московскую, московское копье, московские панцири. Среди ратной утвари особое место занимают шлемы. Из 20 шлемов 6 названы «шоломами московскими». Кроме того, дополнительно отмечены 3 шлема «московских гладких». Как видим, в XVI в. производство шлемов имело в Москве массовый характер. Они не только успешно конкурировали с привозными, но и считались весьма ценными доспехами в царской казне. Имя мастера-кольчужника читаем на могильной плите конца XVI в. у церкви Никиты Мученика в Заяузье, в районе Кузнецкой слободы. Не забудем также того, что термином «кузнец» нередко покрывалось понятие оружейника, делавшего свои изделия в основном из металла. Кроме того, в XVII в. в Москве находим Бронную слободу, расположенную за пределами Белого города, у Никитских ворот…
Яркий свет на передовой характер московского ремесла в XV в. бросает известие, помещенное в Псковской летописи. В 1420 г. псковичи искали у себя мастеров, чтобы сделать новую свинцовую крышу на соборе Троицы. Однако в Пскове не оказалось мастера, умевшего лить свинцовые доски. Тогда псковичи обратились в соседние немецкие владения - в Юрьев (Дерпт), но немцы отказались дать нужного мастера. Желание псковичей было удовлетворено только митрополитом Фотием, который прислал мастера из Москвы, научившего псковичей лить свинцовые доски. Следовательно, Москва успешно состязалась в деле освоения редких производств с ливонскими немцами и в некоторых случаях опережала Псков, непосредственно соседивший с немецкими городами…
Одним из новшеств в русской жизни было устройство часозвоней. Их общественное значение особенно понятно в отдаленные годы, когда звон городских часов обозначал начало и конец торговли на рынке, время работы и отдыха и т. д. В Лицевой летописи XVI в. находим изображение башенных часов с циферблатом со славянскими цифрами от «а» (1) до «вi» (12). «Циферблат часов голубой и круглый, под ним свешиваются три голубые гири, средняя большая, по бокам две маленькие. Центр циферблата орнаментирован пальметками. Цифры идут по ободу... Выше приспособление для боя: на вертикальном стержне голубой щиток, направленный острым концом к колоколу. Колокол небольшой, помещается он в арочке». Это описание дает представление о московских часах, поставленных в 1404 г. Часник, или большие часы для города, был устроен сербом Лазарем, афонским монахом. Великий князь не поскупился на громадную по тому времени сумму (больше 150 рублей), чтобы украсить свою столицу часозвоней. Зато современник выразил восхищение от нее в таких словах: «Сии же часник наречется часомерье, на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и разсчитая часы нощныя и дневныя; не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвиж-но, страннолепно некако створено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено». Знаменитая часозвоня новгородского архиепископа Евфимия возникла позже московской, может быть, по ее образцу.
С конца XV в. Москва становится центром производства огнестрельного оружия и боеприпасов. В производство пушек в это время внесли крупные технические усовершенствования. Уже в 1485 г. мастер Яков отлил в Москве пушку по образцу орудий, изготовляемых для артиллерии императора Максимилиана. Этот новый вид пушек без швов и с раструбом только что был внедрен, и притом не везде, в Западной Европе. В дальнейшем литье пушек стало для Москвы обычным явлением. Москва превратилась в арсенал, вооружавший Россию в XVI в.
Пушки потребовали немалое количество пороха, и одно известие 1531 г. показывает нам большое значение Москвы как центра производства боеприпасов. В Москве на Алевизовском дворе внезапно взорвалось «пушечное зелье» (порох). «Зелье» делали «градские люди», из числа которых сгорело 200 человек. Градские люди, или горожане, занимались производством пороха по найму или повинности. Для нас важно отметить, что это осуществлялось в больших масштабах.
Обложка: Часы, установленные Лазарем в Кремле. Миниатюра, помещённая в Лицевом летописном своде.
Источник: https://commons.wikimedia.org