Переворот, который случился в Турции. К итогам Всемирного энергетического конгресса

От редакции. Сегодня в новостных топах – шалость мсье Олланда, который который как бы «сорвал» парижский визит Владимира Путина (а на самом деле – самоотверженно вышвырнул себя на обочину мировой политики). Впрочем, светская хроника – она всегда ярче настоящей. Между тем куда более значимое для мировой повестки событие произошло днём раньше. О нём и поговорим обстоятельно.

Подписание российско-турецкого межправительственного соглашения по строительству «Турецкого потока» в рамках Всемирного энергетического конгресса резко изменило ближневосточный новостной фон. Накануне встречи Владимира Путина с Реджепом Тийипом Эрдоганом речь в СМИ шла в основном о её возможном влиянии на ситуацию в Сирии и, как следствие, на обострившиеся из-за сирийской проблемы российско-американские отношения. В общем, так оно и вышло – только глобальнее.

Ставки на эту встречу делались действительно большие. И отнюдь не в медийном пространстве. Организатором Всемирного энергетического конгресса (ВЭК) является неправительственная и некоммерческая организация. А посещение ВЭК Путиным, если я не ошибаюсь, стало первым участием главы государства в форуме, проводимом регулярно, начиная с 1924 года. Естественно, исключая лидера страны-организатора.

По завершении форума кто-то поспешил интерпретировать несовпадение ожиданий и последствий стамбульской встречи президентов России и Турции как «политическую неудачу» Путина: на итоговой совместной с Эрдоганом пресс-конференции единственным заявлением по Сирии стали дежурные слова о необходимости мирного разрешения конфликта.

Кто-то, наоборот, пытается представить ситуацию как мастерство Владимира Путина, который в очередной раз перевернул повестку в удобное для себя русло, подтвердив реноме мастера стратегических рокировок.

На самом деле никакого противоречия между ожиданиями политических последствий визита Путина в Стамбул и ее экономическими итогами нет. Просто пока никто ещё не связал одно с другим. Сам факт подписания экономического соглашения по «Турецкому потоку» означает кардинальное изменение общей политической ситуации не только на Ближнем Востоке и в Сирии, но и в глобальном раскладе США – ЕС – Россия.

Чтобы понять последствия даже не строительства «Турецкого потока», а одного только намёка на его начало, необходимо вспомнить краткую историю этого соглашения. Для начала в виде голой последовательности.

В декабре 2014 года Путин и Эрдоган по итогам встречи в Анкаре на совместной пресс-конференции впервые объявили о соглашении по строительству «Турецкого потока».

24 ноября 2015 года ВВС Турции сбивают российский Су-24, а Эрдоган обращается за помощью к НАТО. Россия сворачивает все переговоры по проекту и вводит жёсткие санкции против Турции.

27 июня 2016 года Эрдоган извиняется перед Россией за сбитый самолёт, переговоры по «Турецкому потоку» возобновляются, а в ночь на 16 июля происходит попытка военного свержения Эрдогана.

Что следует из этой простой последовательности?

Первое: все последние события в турецкой политике и судьба Эрдогана тесно переплелись с проектом «Турецкого потока».

Второе: сбившие российский Су-24 турецкие самолёты взлетали с авиабазы Инджирлик, используемой ВВС США, где позже расположился штаб неудавшегося военного переворота, в руководстве которого преобладали высшие чины ВВС Турции.

Третье: становится понятным, почему Эрдоган вопреки логике не принёс извинения за сбитый самолёт сразу после инцидента и не предал летчиков суду, потому что иначе военный переворот против него впоследствии увенчался бы успехом или Эрдоган до конца своих дней оставался бы заложником генералитета.

Четвертое: новое межгосударственное соглашение по «Турецкому потоку» было подписано только после того, как Эрдоган окончательно зачистил армейскую среду.

Для полноты восприятия следует добавить, что именно Путин предупредил Эрдогана о готовящемся перевороте, а своё выступление на энергетическом саммите в Стамбуле он начал с поздравления турецкого народа и лично президента Турции с победой над путчистами.

Картина будет неполной, если допустить, что в комбинации больше никто не участвовал. Отсутствие третьего заинтересованного лица превращает сложную политическую игру в борьбу нанайских мальчиков ради забавы (на публику). Наличие этого лица становится ещё более очевидно, если вспомнить события предшествующие первой пресс-конференции Путина и Эрдогана по «Турецкому потоку» в 2014 году.

Турецкий газопровод стал возможен только после того, как Болгария сразу вслед за визитом вице-президента США Джо Байдена заблокировала строительство другого трубопровода по дну Чёрного моря – «Южного потока». Россия попала в безвыходное (точнее, зависимое) положение по вопросу экспорта своих энергоносителей в Европу.

На Украине переворот, возникшая зона экономической и политической неопределённости создала реальные угрозы для транзита. На западных рубежах России сконструирована новая буферная зона в виде государств-лимитрофов. Вашингтон, имея неограниченное влияние на киевскую администрацию, получил в свои руки полный контроль над энергетическим вентилем, используемым как рычаг давления на ЕС. Цель – вынудить Европу подписать Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнёрство.

Казалось ни Европе, ни России деваться некуда. И вот тут следуют заявление России об отказе от украинского транзита после 2019 года в любом случае и визит Путина в Анкару. Анонс «Турецкого потока» переворачивает ситуацию на 180 градусов. Рушится долго и старательно выстраиваемая конструкция. Все политические и финансовые ставки летят в тартарары.

Анкара моментально превращается в Мекку, место паломничества европейских политиков. В гости к Эрдогану летит комиссия ЕС с предложениями по вступлению в Евросоюз, премьер Британии Дэвид Камерон прилетает на переговоры по исламскому терроризму, а заместитель еврокомиссара по энергетике Марош Шефчович предлагает Турции вариант создания «южного коридора» для транзита азербайджанского газа в Европу.

Предложения сыплются как из рога изобилия. Параллельно идёт эскалация сирийского конфликта, создающего дополнительное давление на Эрдогана в виде угроз (курды) с одной стороны и соблазнов по расширения турецкого влияния на Ближнем Востоке с другой. Игра настолько масштабна, что Россия просто вынуждена напрямую вмешаться в сирийский конфликт, чтобы не остаться на обочине. Ну, а дальше – всё согласно вышеприведённой последовательности.

Когда Путин летел на Всемирный энергетический конгресс в Стамбул, всё уже было решено. По крайней мере, к этому нас уже приучила практика последних лет. Нет темы – нет Путина. Есть тема – есть Путин.

Сам факт подписания межгосударственного соглашения по «Турецкому потоку» и его публичное оглашение на совместной пресс-конференции означает, что Эрдоган сделал свой окончательный выбор между западным и евразийским проектом. Никакие слова и заявления по Сирии ничего в этом выборе уже не изменят.

После первой пресс-конференции по «Турецкому потоку» в 2014 году в одном из своих материалов я написал: «Сегодня Турция и Россия договорились. Сегодня проекту вывода российского газа на мировой рынок помешать может только война или турецкий Майдан». С тех пор для России случилась война, а для Турции – попытка военного переворота.

Завершая этот материал, хочу сказать: Сегодня Турция и Россия договорились в очередной раз, и помешать этому могут опять же, как и ранее, война или уже физическое на этот раз устранение главных фигурантов договоренностей. Не исключаю, что эти варианты рассматриваются на полном серьёзе.