Первые Романовы. Благие перемены после смут и безвластия

«...клянусь честью, что ни за что на свете я

не хотел бы переменить отечество

или иметь другую историю,

кроме истории наших предков, такой,

какой нам Бог её дал».

А. С. Пушкин

В тревожные времена надежду и опору обретают у родной земли, в её истории, в деяниях и мужестве своих предков. XVII век в этом – незаменимый помощник. Преодоление Смуты, в которой едва не погибла Россия; постепенное, но неуклонное «выравнивание» экономической и политической жизни в стране, обескровленной и растерзанной годами неразберихи в верховной власти – эти благие перемены неразрывно связаны с именами первых Романовых.

Эта царская династия правила Россией больше 300 лет, с 1613 по 1917 годы, и величие Российской империи, её могущество, её неповторимость были заложены при родоначальниках династии, Михаиле Фёдоровиче, Алексее Михайловиче и Фёдоре Алексеевиче. Изучая те времена, возникает надежда: если уж ту Смуту и её разруху преодолели, то и нынешние нравственные шатания, попытки «пятой колонны» переиначить историю, уничтожить вековые традиции народа, крепость веры, – они ненадолго.

XVII век в истории России – десятилетия упорного труда

Этот век не носит амбициозного названия типа «золотого века Екатерины» и зачастую воспринимается как предтеча деяний Петра Великого. Но его «скромную» роль в истории России трудно переоценить. Дать опомниться стране, ещё недавно погружённой в хаос, восстановить порядок, умиротворить народ – это ли не благая цель? А она, с большим трудом, с преодолением многих невзгод и напастей, была веком достигнута.

«Настало время посмотреть на деятельность российских монархов XVII столетия с позиций современной науки, во всеоружии новых фактов и представлений. Объективный по возможности взгляд на деятельность первых лиц России той поры способствует более верным оценкам происходивших событий и ближе знакомит с людьми далёкой эпохи». «Первые Романовы». А.А.Преображенский, Л.Е.Морозова, Н.Ф.Демидова. М., Русское слово, 2011

Первые годы XVII столетия Россия переживала голод, обрушившийся на неё ещё в правление Бориса Годунова, нашествие самозванцев всех мастей, вторжение иностранных интервентов, захвативших Москву. Но патриоты спасли Россию. Много славных имён требуют упоминания и незабвения – как спасителей государства: патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин, Иван Сусанин... Каждый из них сыграл выдающуюся роль в освобождении Отечества от иностранных орд и предательства своих же бояр.

Земский собор 1613 года избрал на российский престол 16-летнего Михаила Фёдоровича, происходившего из боярского рода Романовых, родственников последнего царя из династии Рюриковичей – Фёдора Иоанновича.

«Потребовались десятилетия упорного труда народа, чтобы восстановить сильно подорванную экономику страны – её обороноспособность. Из хозяйственного оборота выбыло до 1,7 млн десятин земельных угодий, многие города и сёла лежали в руинах. Россия была отрезана от Балтики, она утратила Смоленск и другие земли. Попытка реванша в ходе Смоленской войны с Речью Посполитой в 1632-1634 годах не удалась. Но в дальнейшем внешнеполитические дела России развивались более благополучно...» «Первые Романовы». А.А.Преображенский, Л.Е.Морозова, Н.Ф.Демидова. М., Русское слово, 2011

Россия смело перешагнула Уральский хребет и вышла на берега Тихого океана и Аляски. Возник сибирский хлебный рынок.

Расширились международные связи: Посольский приказ направлял русских дипломатов во многие страны Запада и Востока – от Мадрида до Китая. Активно искались торговые пути в Индию. Россия отстаивала свою самобытность и свои национальные интересы: при Алексее Михайловиче, под воздействием крепнущего российского купечества, из страны были изгнаны англичане. А казнь короля Карла I была резко осуждена царём и его подданными: английская революция вызвала отторжение в умах русских.

Наладились отношения со странами Востока – Ираном, Средней Азией. Произошло сближение с Грузией и Арменией. В подданство России перешли калмыцкие племена, образовавшие в пределах России самостоятельное ханство.

Нерчинский договор с Китаем установил мирные отношения и торговлю на Дальнем Востоке, хотя России пришлось поступиться частью Приамурья. К рубежу XVII–XVIII веков Россия овладела Камчаткой и некоторыми Курильскими островами.

Нередко пишут о бескультурье допетровской эпохи, низким уровнем образованности населения. Да, государственных училищ были единицы. Но их оказалось больше, чем считалось раньше. Возникает школа при Андреевском монастыре, москвичи просят открыть «гимнасион свободных наук». Открылась «Школа русских лекарей» при Аптекарском приказе. Государственная типография Печатного двора издавала значительными тиражами учебные книги, расходившиеся по стране. Свои писцы были в больших сёлах, не говоря уже о городах. Сохранилось много книг того времени с владельческими надписями, в том числе и сельских жителей.

В стране появляются крупные промышленные предприятия. Начало доменного производства было положено в 30-х годах на Тульских железоделательных заводах (в числе владельцев мануфактур были Б. И. Морозов, И. Д. Милославский, К. А. Борин). У Строгановых были большие солеваренные предприятия на Урале. Снаряжаются поисково-разведочные экспедиции из сотен людей для поиска месторождений серебра – монетного материала России, а также меди и других полезных ископаемых. В Ярославле, Чебоксарах, Тобольске, Кунгуре возникают большие предприятия по обработке кож. Дворцовое ведомство создаёт стекольные заводы, бумагоделательные предприятия.

На Волге, Дону, Северной Двине с размахом начинается речное судостроение. Корабль «Орёл» стал первенцем морских судов на Каспии.

«Государственный строй России XVII века переходит со стадии сословно-представительной монархии к абсолютной. Создание приказа Тайных дел при Алексее Михайловиче, прекращение Земских соборов, усиление роли приказного аппарата – наглядные тому подтверждения. Из приказной бюрократии XVII века органически вырастает чиновничество эпохи Петра. Ликвидация устаревшей системы местничества при Фёдоре Алексеевиче служит прологом к знаменитой «Табели о рангах», когда продвижение по службе определяется личной выслугой, а не родовитостью». «Первые Романовы». А.А.Преображенский, Л.Е.Морозова, Н.Ф.Демидова. М., Русское слово, 2011

Серьёзные перемены происходят во взаимоотношениях верховной власти и церкви. «Русская симфония», которая поначалу звучала в дуэте царя Алексея Михайловича и патриарха Никона, закончилась церковным Расколом – трагической страницей в истории России, отзвуки которой мы ощущаем и сейчас. Вероятно, последствия этого бедствия, расколовшего русскую землю, не удастся преодолеть никогда. Светская власть одержала верх и дала волю Петру I в дальнейшем устранить патриаршество.

Сотнями гибли раскольники-старообрядцы, не отступившие от веры своих предков; сжигали себя заживо в скитах или – как с протопопом Аввакумом– «с помощью» гражданских властей; уходили в глухие леса, на край земли, века подвергались гонениям.

Но – выстояли. В XIX веке именно купцы-старообрядцы позволят России сделать невиданный экономический рывок к процветанию. Их благотворительность поражает размахом: они строили больницы, приюты, открывали театры, музеи, училища, гимназии. В дни коронации Александра III, когда ещё свежа была память о зверском убийстве его отца, императора Александра II, именно старообрядческие общины обеспечили безопасность коронационных торжеств. Вот что значит крепость веры и соблюдение исконных, нравственных и бытовых, традиций предков. Но это в будущем. А в XVII веке – гонения и муки...Умолчать об этом, вспоминая только достижения и обретения семнадцатого столетия, недопустимо.

При первых Романовых пробуждается интерес к западной культуре. В царских дворцах и в хоромах вельмож появляется множество предметов иностранного происхождения (не только западного, но и восточного). В разные слои русского общества приходит мода на платье западного покроя. В русский язык внедряются иностранные слова – «генерал», «адъютант», появляются книги на иностранных языках, древних и новых. Ко двору приглашаются иностранные живописцы. Помимо «парсун», известных ещё с начала века, появляются прижизненные портреты. Царь Алексей Михайлович заводит придворный театр. Учебные книги, ставшие популярными, позволяют узнать о быте и нравах других народов, в других странах и континентах.

Вестимо, во времена деда, отца и старшего брата Петра I подготавливается почва для его реформ, благодаря которым этот царь-реформатор «Россию поднял на дыбы». Но не этим славен «бунташный» XVII век. Он сохранил Россию. Не дал ей упасть в бездну. Преодолел смуту в стране, в умах и сердцах. Россия – выстояла. На века. Навсегда.

Первый царь династии Романовых. Михаил Фёдорович

Трудно представить робость и страх 16-летнего юноши, которого провозгласили царём великой страны. Трудно представить душевные муки его матери, в душе считавшей, что отдала сына на заклание – два предыдущих выборных царя, Борис Годунов и Василий Шуйский, закончили трагически, по сути, пали под тяжким бременем царского венца.

Но за плечами этого юноши, Михаила Романова, был серьёзный жизненный опыт. Счастливое детство в отцовских хоромах в Китай-городе (палаты бояр Романовых чудом сохранились до наших дней), потом – опала для всего его рода, разлучение с родителями, по сути, плен – у Бориса Годунова. Вместе с матерью, боярыней Ксенией, против воли ставшей инокиней Марфой (из рода Шестовых), будущему царю довелось пережить голод в осаждённой поляками Москве, скрываться от их преследований в Костромском крае, трепеща за свою жизнь...

Почему же Земской собор остановил свой выбор на этом юноше, совсем не рвавшемся на царский трон? Потому и остановил, что не рвался в цари. Был чист душой и помыслами, не запятнан присягой королевичу Владиславу или кому-то из Лжедмитриев, не участвовал в авантюрах Смутного времени, но при этом сам испытал лишения, гонения, а значит, не будет скор на расправу (так и случилось: став царём, Михаил Фёдорович не карал даже тех, кто был уличён в предательстве в недавние смутные времена).

Избранник принадлежал к одному из древних и знатных московских родов, приходился двоюродным племянником царю Фёдору Иоанновичу, последнему из династии Рюриковичей. А его родство с кроткой и погубленной боярами царицей Анастасией, любимой женой Ивана Грозного, невольно порождало любовь к нему будущих подданных.

В силу возраста и характера не обладая качествами, традиционно считавшимися необходимыми для правителя: трезвый и глубокий ум, обширные знания, скорость и смелость принятия решений, неукротимая энергия, юный Михаил Фёдорович был славен другим. «Благоверный, зело кроткий», он сердцем понял, что разорённой стране и измученному народу нужны покой и тишина, милосердие и справедливость. Всё это, по мере сил, он и пытался дать во все годы своего царствования. Он старался не обострять противоречий в боярских группировках, которые едва не погубили Россию, старался примирить «всех и вся», собрать русский народ воедино для возрождения и спасения Отечества. Поневоле вспоминается образ его предка, царя Феодора Иоанновича, из трагедии А. К. Толстого: «А я хотел добра...»

Михаил Романов был наречён «Царём и Великим Князем всеа Руси» 21 февраля 1613 года, в воскресенье, в Успенском соборе Кремля. Волю Земского собора объявили на Красной площади народу, и тогда собравшиеся «возопиша: Михаил Фёдорович! Да будет Царь и Государь Московскому государству и всеа Руския держава». Все участники Собора принесли крестоцеловальную присягу на верность Царю Михаилу и его потомству «до скончания веков». Это была клятва на все времена от имени Земли Русской. Она была нарушена в 1917-м.

Снаряжение посольства в Кострому за новоизбранным царём, уговоры принять царский венец, долгий переезд матери и сына из Костромы в Москву – тема для увлекательного и пространного рассказа, готовый сюжет для исторического романа. В кратком изложении это выглядит так. За святыми воротами Ипатьевского монастыря посольство встретил сам новоизбранный царь и его мать. Все вместе вошли в церковь. Там рязанский архиепископ Феодорит вручил «Государыне и Государю писание от Священного собору» об избрании Михаила царём.

Ответная реакция Михаила поразила всех окружающих. Вместо радости они услышали «плач с великим гневом». Избранник заявил, что он категорически отказывается быть новым русским царём. Ответ поддержала и Марфа»... Посольство прибегнуло к умолению иконой. Чудотворный образ Федоровской Богоматери, оберегавший династию Романовых следующие 300 лет, смягчил сердце инокини Марфы, а уверения в том, что отказ Михаила приведёт к новым распрям и кровавому междоусобию, потому как другой кандидатуры нет, убедили мать и сына дать согласие на принятие царского венца.

Историческая справедливость восторжествовала. Род, который истреблял Борис Годунов, вышел из небытия и занял первостатейное место в России.

Но радости от этого было мало. Недаром плакала мать будущего царя и долго отказывалась от оказанной им чести. Страна, в которой предстояло править Михаилу, находилась в тяжелейшем положении. На северо-западе большую территорию вместе с Новгородом Великим захватили шведы. Поляки удерживали весь русский запад, включая Смоленск. Долго ещё не мог успокоиться королевич Владислав. Не прекращались набеги крымских татар.

Но выбор был сделан. Впереди – 32 года царствования Михаила Фёдоровича Романова.

...Путь из Ипатьевского монастыря Костромы в Москву занял семь недель. Да и куда было торопиться? Кремль разорён, жить царю негде. Спешно готовили скромные царские хоромы. Матери, инокине Марфе, поначалу пришлось жить в Воскресенском монастыре. В истории бытует устойчивое мнение, что поначалу за молодого царя правила его мать. Отрицать материнское влияние на 16-летнего юношу не имеет смысла, но, по мнению выдающегося советского историка С.Ф. Платонова, инокиня Марфа управляла лишь «своим родом», родственниками. Правда, весь её род входил в состав правительства и царского двора. Особо приближёнными к царю оказались родственники по материнской линии. До нашего времени дошли грамоты Марфы Ивановны, которые касались церковных дел. Видимо, в отсутствие патриарха духовенство видело в ней свою покровительницу.

Уже 17 марта, ещё на пути в Москву, Михаил потребовал прислать государеву печать и боярские списки, сетуя, что этого не сделали раньше. Через шесть дней, не получивши желаемого, с возмущением указал в грамоте временному правительству, что сам он на царство не напрашивался, а раз его выбрали, то должны «прямо служить». Присягая, все русские люди обязаны отдать ему свои души, «стоять в крепости разума своего безо всякого позывания, служить и прямить, воров царским именем не называть, ворам не служить, грабежей бы и убийств на Москве и в городах и по дорогам не быть, а быть бы вам, русским людям, между собою в единении и любви». Русский народ присягнул царю Михаилу Фёдоровичу и дал клятву верности. Через 300 с небольшим лет клятва была нарушена это привело к гибели династии Романовых и к неизбывной трагедии русского народа.

Торжественный въезд в столицу молодого царя состоялся 2 мая 1613 года. На всём пути до Кремля его встречали жители Москвы, в радости, с крестами и иконами.

В Успенском соборе отслужили торжественный молебен. В Архангельском соборе, где покоились прежние цари, Михаил Фёдорович поклонился своим «сродникам» – этим символически подчеркнул преемственность своего правления – от династии московских князей.

Только после этого царь отправился в отведённые для него покои, не те, что просил приготовить для себя и матери, а в «Золотую палату у Благовещенского собора, от неё сени да две комнаты», в которых жил когда-то Иван Грозный. Для прогулок служил чердак-гульбище царицы Анастасии. Очевидно, это были единственные уцелевшие постройки в царском дворце.

11 июля 1613 года состоялось торжественное венчание Михаила Фёдоровича на царство.

«Его путь к храму был устлан коврами и бархатом. Под пение пожеланий многолетия царь вошёл в собор, помолился, приложился к иконам и получил благословение от митрополита. Затем все отслужили молебен. По окончании литургии царь взошёл на помост вместе с митрополитом и обратился к тому с речью, в которой рассказал об обстоятельствах своего прихода к власти. Ефрем благословил царя и произнёс ответную речь, повторив уже сказанное Михаилом, но акцент сделал на коварстве и измене поляков. Далее Ефрем совершил обряд венчания. После поздравлений начался обряд миропомазания, во время которого царь передал атрибуты власти приближённым людям, выказывая этим особое расположение к ним: царский венец – дяде И.Н. Романову, скипетр – Д.Т. Трубецкому, державу – Д.М. Пожарскому. Это также было новым явлением в церемонии венчания. Царь Михаил хотел подчеркнуть, что в своём правлении будет опираться на ближайшее окружение: кому он доверяет свои атрибуты царской власти, с тем и будет советоваться по важнейшим вопросам. Столь широкое привлечение светских лиц к церемонии венчания было сделано впервые ».

Было введено ещё одно новшество: Михаил Фёдорович распорядился всем придворным «быть без мест», то есть зафиксированной в разрядах должности. Царь не хотел омрачать торжество боярскими склоками, которые уже начались: старое боярство пыталось вытеснить новое окружение царя, в частности, его дядю И.Н. Романова, единственного из братьев, выжившего от кары Годунова, и знаменитого полководца Д.М. Пожарского. Этого не удалось. Но ещё долгие годы и Михаил Фёдорович, и его сын. Алексей Михайлович, будут доказывать законность своей верховной власти и опасаться за её незыблемость.

11 июля 1613 года Россия обрела царя. Смута закончилась. Но преодолеть её пагубные последствия, наладить в стране мирную созидательную жизнь – значило встать на неведомую и долгую дорогу, привалов на которой нет.

На следующий после венчания на царство день, 12 июля, царю Михаилу Фёдоровичу исполнилось 17...

Через 400 с лишним лет, минувших с тех пор, трудно дать объективный анализ царствования первого из династии Романовых. Ему посвящены многочисленные монографии, научные исследования, в которых делается акцент на той или иной стороне его деятельности.

Выделим основное.

«За пять-шесть лет, начиная с 1613 года, царю Михаилу Фёдоровичу и его правительству удалось справиться с главным – удержать Московское государство от реально грозившего ему распада. Не только недавние, по историческим меркам, приобретения царя Иоанна Грозного – Казанское и Астраханское царства могли в 1613-1614 годах снова стать самостоятельными государственными образования. Угроза подпасть под польский и шведский протекторат грозила многим городам и уездам на западной границе государства. Трудно поэтому переоценить значение возвращения Новгорода Великого под руку русского царя при явно выраженной воле новгородцев, хорошо понимавших то подчинённое, колониальное положение, которое было уготовано им в Шведском королевстве. Не удалось в это короткое историческое время вернуть Смоленск, но позиция московского царя, державшего под Смоленском своё войско в самые тяжёлые времена борьбы с Иваном Заруцким и казачьей вольницей, предельно ясно обозначила это направление внешней политики Михаила Фёдоровича».

Его личная жизнь тоже просится на страницы романа. В 1616 году, когда царю пошёл 20-й год, инокине Марфе пришла благая мысль женить сына. «Их выбор невесты пал на девицу Марью, дочь незнатного дворянина Ивана Хлопова. Как будущую супругу государя, её поселили во дворце, дали ей новое имя Анастасии и о предстоящем бракосочетании царя оповестили по всему государству». Казалось бы, дело решённое. Но и тут вмешались вездесущие бояре – как бы не утратить своего влияния на молодого царя? Вдруг молодая жена и её родня придутся по душе царю? Интриги Салтыковых, их старания удалить Марию Хлопову увенчались успехом. Невеста была признана неизлечимо больной, отправлена с семьёй в Сибирь, в Тобольск. Только в 1619 году, когда вернулся из польского плена отец царя, митрополит Филарет, участь Хлоповых была облегчена. Параллельно началось следствие, раскрывшее козни Салтыковых и невиновность Марии. Царь, не перестававший питать нежные чувства к сосланной невесте, сказал отцу о своём желании тотчас жениться на ней. Но тут восстала мать, инокиня Марфа, заявившая, что, если Мария Хлопова станет царицей, она не останется в царстве своего сына. Михаил Фёдорович не стал перечить своей матери. Его женили в сентябре 1624 года, на Марии Тимофеевне Долгоруковой. Но на следующий день после свадьбы новобрачная слегла в постель и 6 января 1625 года скончалась. Через год после её смерти, 1626 года, Михаил Фёдорович вступил в новый брак с Евдокией Лукьяновной Стрешневой, дочерью незнатного можайского дворянина.

И здесь не обошлось без романтического оттенка. Евдокия Лукьяновна была выбрана овдовевшим царём Михаилом Фёдоровичем на смотре невест, устроенном в январе 1626 года. Но она не входила в число отобранных красавиц, а прибыла с одной из них, дочерью окольничего Григория Волконского в качестве наперсницы (мать её была из рода Волконских, Анна). Михаилу не приглянулась ни одна из двухсот девиц, прибывших на смотрины, но по просьбе матери он осмотрел всех ещё раз, и именно Евдокия тронула его душу красотой, обходительностью и кротким нравом. Инокиня Марфа была поражена: род Стрешневых был «неказистым». Но сын был непреклонен: «По воле только Божьей и твоей я принял венец и царство; ни в чём не посмею быть ослушником матери моей. Ты всегда была наставницей и моим покровом – всё исполню... Но сердце моё никогда не выберет, никогда другой не полюбить. – Я определён к одним бедствиям! Первой супруги лишился в первые месяцы брачного союза; невесты лишился при самом избрании...» . Государь ссылался не только на возникшее у него чувство, но и на свой христианский долг помочь благородной не по крови, а по душе девицы покинуть дом притеснявших её родственников (Евдокия рано лишилась матери). Суровая мать вынуждена была отступить.

Сохранилась то ли быль, то ли легенда, что Лукьяна Стрешнева, отца будущей царицы, посланцы Михаила Фёдоровича нашли в поле за сохой, которую он даже не хотел оставить, пока не допахает ниву.

Евдокия Лукьяновна Стрешнева родила царю десять детей – троих сыновей и семерых дочерей. Две первые дочери, Ирина и Пелагея, умерли в младенчестве. Будущий царь Алексей Михайлович Романов родился 10 марта 1629 года в два часа ночи «в мыльне». Затем Евдокия родила Анну, Марфу, Ивана, Софью, Татьяну, Евдокию и Василия. Иван скончался в пятилетнем возрасте, София и Марфа не дожили до двухлетнего возраста. Царевич Василий появился на свет 14 марта 1639 года и 25 марта умер. Царевна Евдокия родилась 10 февраля 1637 года и в тот же день скончалась.

«Большинство историков отмечают крайне слабое здоровье первого царя земли русской. Он страдал нервным тиком левого глаза, слабостью ног, из-за чего в день венчания на царство под тяжестью царских регалий он упал». Во время поездок на богомолье Михаила Фёдоровича носили в кресле. Возможно, сказались лишения в юные годы. К сожалению, слабое здоровье передалось по наследству его потомкам. «Ножками скорбели» сыновья второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича, от Марии Милославской. Нервные тики были и у Петра, и у Павла, и у его сына Константина.

А лечили недуги Михаила Фёдоровича кровопусканием: вену у царя вскрывал специально обученный для этого сокол! По сути, не лечили, а облегчали боль.

Нести царскую службу при таком слабом здоровье было нелегко. Потому возвращение из польского плена отца, митрополита Филарета, 14 июля 1619, стало для молодого царя подспорьем и отрадой. Филарет был возведён в сан патриарха московского и всея Руси и стал разделять верховную власть с сыном. Первосвятитель официально носил титул «Великого Государя», вместо традиционно принятого патриаршего титулования «Великий Господин», занимал в государстве место, по значению не уступавшее царскому.

Два лица, отец и сын, официально считались Великими Государями московскими и всея России, царские бумаги скреплялись подписями их обоих, но сильная и яркая личность патриарха – отца нередко заслоняла мягкого по характеру и слабого здоровьем царя-сына. Влияние Филарета на сына было так сильно, что даже горячо любимая Михаилом Фёдоровичем мать, инокиня Марфа, должна была уступить мужу-патриарху, доживала свои дни в монастырской келье, ездила на богомолье, а при дворе сохранила лишь личные связи.

В стране, только начавшей «приходить в себя» после тяжелейшего Смутного времени, две важнейшие стороны государственной жизни были особенно слабы: бездарность лиц, состоящих на государевой службе, и ничтожное поступление налогов в казну. Богатый жизненный опыт, смекалка и острый ум патриарха Филарета оказались здесь кстати: где надо исправить, где надо укрепить.

Для определения размера налогов, которыми можно было обложить население, почти по всей стране была произведена точная опись поместных земель. Дальше стали составлять подробные росписи государственных доходов и расходов, учредили особый «приказ» (канцелярию) для разбора жалоб «на обиды сильных людей». Изменился в лучшую сторону и состав служилых людей – местных чиновников, исполнителей распоряжений царской власти в областях и городах.

Почти всё царствование Михаила Фёдоровича прошло в упорной борьбе с внешними врагами, покушавшимися и на московский престол, и на русские земли. Оборонительные войны с Польшей и Швецией окончились значительными уступками земель. Пришлось оставить за Швецией весь приморский край около Финского залива и уплатить контрибуцию в 20 тысяч рублей. Польша получила Смоленск и Северную землю, но зато польский королевич Владислав, сделавший приступ на Москву в 1618 году, отказался от притязаний на московский престол.

В октябре 1633 года скончался патриарх Филарет. Снова начались интриги из-за влияния на царя. Но с этого времени и до самой смерти Михаил Фёдорович оставался единовластным государем. Но только на 12 лет пережил своего отца.

Последние годы правления первого царя династии Романовых омрачились семейными огорчениями: не состоялась свадьба дочери Ирины с датским принцем Вольдемаром, сыном короля Христиана; Польша грозила новым самозванцем. Только двое из десяти его детей, Ирина и Алексей, остались в живых. «Кручины и печали» гораздо чаще были спутниками жизни царя, чем радость и веселье.

Михаил Фёдорович встал во главе России, когда она, по сути, пребывала ещё в смутных временах. Ей была уготована второстепенная роль на европейских подмостках. Однако уже к середине XVII века налаживаются мирные отношения со всеми ранее враждебными соседями.

Границы России укрепляются, территория расширяется на север и восток. Активно развиваются торговля, промышленность и ремесло, сельское хозяйство, ведётся большое строительство по всей стране. В ведении царского правительства находились все основные сферы в государстве: оборона и защита границ, торговля, промышленность, сельское хозяйство, денежная система, культура... Развивая их, оно возрождало и укрепляло государство.

Изучая годы правления Михаила Фёдоровича, убеждаешься в несостоятельности мнения о том, что он был слабым и безвольным человеком, полностью подчинённым боярам и отцу. Все основные шаги по возрождению России царь предпринял самостоятельно, до возвращения Филарета из польского плена. Хотя он и был юн, нет никаких сведений о том, что за него кто-то управлял в первые годы его царствования. Общеизвестно, например, что за малолетнего Ивана Грозного государством правили бояре-временщики, за юного Алексея Михайловича – боярин Б.И. Морозов.

Пожалуй, единственной неудачей Михаила Фёдоровича была Смоленская война, начатая по инициативе отца – Филарета и во многом по его вине проигранная.

«Михаил Фёдорович не был деспотом и тираном, не воображал себя полубогом, требующим полного подчинения, не потакал собственным прихотям и желаниям. Доброта и благожелательность в отношении к подданным, забота об их интересах, терпеливость и разумность в принятии ответственных решений снискали ему всеобщую любовь и объединили русский народ для защиты и восстановления Российского государства. Успехи его царствования создали достаточно прочный фундамент для новой династии царей – Романовых, правивших более 300 лет и создавших крупнейшую и мощнейшую империю в Евразии».

12 июня 1645 года Михаил Фёдорович скончался, после продолжительной и тяжёлой болезни. На царство вступил его сын, 16-летний царевич Алексей, ровесник юного царя Михаила, когда тот принимал царский венец...

«Тишайший» Алексей Михайлович

«Царь Алексей явил миру русский характер во всей его силе и красоте. Его можно рассматривать как наглядное проявление той самой «русскости», о которой всегда много говорилось, но в большинстве случаев данное понятие находилось за пределами предметного воплощения. Алексей Михайлович как раз и даёт конкретный, зримый и яркий образец подобной духовно-этнической категории».

Наше время духовных сломов и метаний чудесным образом возвращает из забвения имена и деяния великих мужей, которые жили Россией и служили ей изо дня в день, без устали, не щадя себя. Во все годы советской власти воздавали должное только тем венценосцам, которые, в угоду геополитике, не очень-то Россию щадили. Петр I открыл окно в Европу – и Россию стало знобить; самозванка на троне Екатерина, сама себя назвавшая Великой, разоряла храмы и монастыри; Александр II продал Аляску американцам... Все остальные царские особы, по мнению советских идеологов, были либо пьяницами, либо слабоумными, либо тиранами. Сейчас в это трудно поверить, но было это совсем недавно.

История всё ставит на свои места. Президент Путин чтит Александра III, изрекшего истину: у России только два союзника – армия и флот. Царю-миротворцу открываются памятники, ему посвящены монографии, снимаются фильмы – образ этого «самого русского царя» прочно входит в сознание и сердце нашего народа. Его предок, царь Алексей Михайлович, назван выдающимся историком В.О. Ключевским «истово древнерусским богомольцем». Вот с этими царями, перефразируя слова из одного известного фильма, России повезло. И сегодня их помнят, и чтят.

«Благочестивый царевич князь Алексей Михайлович всея Руси» родился «в лето 7137 (1629) году, марта в 17-й день». Крестил его в Чудовом монастыре святейший патриарх Филарет, дед новорожденного.

Несмотря на «заповедность», закрытость уклада жизни царской семьи, известно, что грамоте царевича начали обучать, когда ему ещё не было и пяти лет. В десять у царевича была уже своя библиотека, состоявшая в основном из книг Священного Писания и богослужебников. С малолетства, кроме игрушек и музыкальных инструментов, книги он получал от дедушки, патриарха Филарета. В наставники царевичу Алексею определили боярина Бориса Ивановича Морозова, умного и образованного человека, крупнейшего земельного магната на Руси. Его ценили и царь Михаил Фёдорович, и патриарх Филарет, мало к кому имевший личное расположение.

Под попечительством боярина Морозова Алексей Михайлович рос тихим, образованным юношей, уже в семь лет владевшим чтением и письмом, знавшим назубок множество молитв и весь церковный богослужебный чинопорядок. Он всегда неукоснительно соблюдал посты – к этому приучил дед, патриарх Филарет. С ранних лет был строг к себе. В Великий Пост обедал только три раза в неделю, а в остальные дни довольствовался куском чёрного хлеба с солёным грибом и огурцом. В церкви стоял по пять-шесть часов кряду, клал по тысяче земных поклонов, никогда не испытывая «изнеможения».

«Алексея Михайловича отличали с молодости великодушие, незлобивость и сострадательность к чужому горю. Он сам говорил, что «нас Бог установил, чтобы беспомощным помогать». Он всегда проявлял сочувствие к чужому горю, и никогда не стеснялся выражать его особенно тем, кто ему был хорошо знаком. Потому этого Царя чтили, почитали, уважали, но перед ним никогда не трепетали; леденящий душу смертный страх никогда не овладевал теми, кто общался с Самодержцем».

Царь Алексей Михайлович короновался на царство в воскресенье 28 сентября 1645 года по древнему «цареградскому чину». Вся процедура «венчания на Царство» была обставлена куда величественней и пышней, чем при коронации его отца. Тогда страна была разорена, да и не все захватчики были ещё изгнаны за пределы России. В 1645 году всё выглядело иначе: Русь укрепилась, рубежи её надёжно защищены, и коронация должна была продемонстрировать не только мистический акт венчания с Россией правителя, но мощь и силу Русского Царства.

Как и его отец, Алексей Михайлович вступил на престол в полные 16 лет. Мать скончалась через несколько недель после смерти отца. Оставался единственно близкий человек – сестра Ирина.

В государственных делах юный царь доверился своему наставнику, Б. И. Морозову, умному, образованному, но чрезвычайно хваткому, страдавшему самомнением и корыстолюбием. Первые три года правления Алексея Михайловича – это полное торжество Морозова, ставшего самым богатым человеком на Руси, сумевшего даже породниться с царём. Правда, вначале ему пришлось оговорить избранницу своего воспитанника, Евфимию Фёдоровну Всеволожскую, дочь касимовского помещика, обвинив её в «падучей» болезни. А потом сосватать в царицы Марию Ильиничну Милославскую и спешно жениться на её сестре Анне, став свояком царю.

Но всё его благополучие было вмиг сокрушено народным восстанием 1648 года, названным «Соляным бунтом».

Морозов едва спасся от расправы, но царь, по требованию бушующей многотысячной толпы, сослал своего любимца в Кирилло-Белозерский монастырь под Вологдой, а возвратив, не взял его официально на государеву службу.

Алексей Михайлович, потрясённый народной стихией, увидевший «русский бунт, бессмысленный и беспощадный», усвоил горький урок: за всё на Руси отвечает только он, Самодержец, Царь Всея Руси. В его царствование больше не появлялись самовластные временщики. Но приближались к его трону – другие, сильные, умные, талантливые – и немало бед натворившие.

Речь о патриархе Никоне.

Царь Алексей Михайлович и будущий патриарх Никон впервые встретились в 1646 году.

«Никон – из разряда богатырских людей, сила которых в полной мере раскрывается в экстремаль-ных обстоятельствах, а если их нет, то подобные деятели невольно их создают. Не столько сами по себе предметы «реформ Патриарха Никона», но в первую очередь резкость, глубина, страстность, несгибаемость в их проведении, наперекор всем и вся, неизбежно порождала возмущения, протесты и противодей-ствия самого разнообраз-ного свойства. Как написал...Г.В. Флоровский..., «главная острота Никоновой «реформы» была в резком и огульном отрицании всего старорусского чина и обряда. Не только его заменили новым, но ещё и объявляли ложным, еретическим, почти нечестивым. Именно это смутило и ранило народную совесть. У Никона хуление «старого обряда» срывалось в пылу и в задоре, да и притом с чужого голоса». Вот эти – «пыл и задор», делали из Никона нетерпимую и непримиримую натуру, излучавшую железную волю, но никогда не излучавшую любовь».

Алексей Михайлович видел в Никоне не только замечательного пастыря, наделённого умом и волей, но и будущую опору царю и царству. Никон стал патриархом, потому что в тех условиях он просто не мог им не стать. Это случилось 22 июля 1652 года. А 10 июля 1658 года патриарх Никон демонстративно оставил Первосвятительское служение и прилюдно удалился в свой Воскресенский (Новоиерусалимский) монастырь. Такого никогда не было в истории русской церкви. Не подлежит сомнению, что он хотел добиться торжества своей власти над властью царской, через покаянное примирение Алексея Михайловича, через мольбы вернуться. Как известно, этого не произошло.

Судьба патриарха Никона, перипетии его отношений с царём Алексеем Михайловичем, церковный Раскол, инициатором которого он стал – тема обширная, освещённая горой исследований, монографий, содержащая много домыслов, версий и интерпретаций известных событий. В этой публикации она лишь намечена. Но сколько бы ни перечислять благих деяний патриарха, сколько бы ни любоваться восстановленным ныне и сияющим красотой Воскресенским монастырём, им воздвигнутым, сколько бы ни скорбеть над его драматической судьбой и неуёмной гордыней, очевидно одно: церковный Раскол, им затеянный, нанёс непоправимый вред русскому народу и лёг несмываемым чёрным пятном на царствование Алексея Михайловича.

А на царствование это выпало немало испытаний, затрагивающих благополучие и даже судьбу государства: мятежи, войны, социальные противостояния. И всё сколько-нибудь значимое, что случалось на Руси и вокруг неё, всё – события, происшествия, недоразумения, неурядицы и конфликты, замыкались на личность венценосца. Он один мог рассудить и принять окончательное решение. Так была выстроена русская самодержавная власть. Всё это требовало от самодержца огромного напряжения, неимоверных затрат физических и душевных сил.

Взойдя на престол, Алексей Михайлович был молод, полон жизненной энергии, жажды жизни. Но пришлось вести изнурительные войны с Польшей в 1654-1667 годах и Швецией в 1656-1658 годах, подавлять народные мятежи – Соляной бунт 1648 года, Медный бунт 1662 года, восстание Степана Разина в 1670-1671 годах... Да мало ли с чем пришлось столкнуться!

Но были и празднества. Великолепие царских выходов поражало современников. Всё было продумано до мелочей. Роскошное одеяние государя, сверкающее убранство его коня, отряды воинов в одеждах определённого покроя и расцветок, чередование пешего и конного строя, вереница нарядных карет и повозок, группы знаменосцев с расцвеченными знамёнами – всё это должно было подчеркнуть богатство и могущество царя России.

Сам Алексей Михайлович очень любил все эти «действа» и с удовольствием в них участвовал. Сам распределял роли, проверял «росписи» участников, вносил в них своей рукой исправления и дополнения.

Особенно торжественными были крестные ходы во время больших церковных праздников. Не только Рождество Христово, Пасха и другие памятные даты православного календаря сопровождались крестными ходами. После празднования Нового года, тогда это было 1 сентября, которое заканчивалось большим приёмом у царя, ждали 1 октября, праздника Покрова Богородицы. В этот день царь, патриарх, высшие гражданские и духовные лица шествовали в Покровский собор, «что на Рву», то есть в храм Василия Блаженного, отдавая дань уважения своим предкам, присоединившим Казань к России...

В это время начинает формироваться придворная культура. Вестимо, фигура царя Алексея Михайловича в этом уникальном процессе – ключевая. Причудливое переплетение отечественных традиций с иноземными – вот его отличительная черта. Писатели и поэты, художники, учёные-богословы составляли окружение Алексея Михайловича. Его собственные интересы и пристрастия были разнообразны и отчасти неожиданны.

До конца дней царя не покидало пристрастие к книгам, религиозным и светским. Он с ними не расставался. По указаниям царя книги покупались на Печатном дворе и в Торговых рядах. И для него, и для рассылки – в монастыри, церкви, полки... Для Алексея Михайловича переписывались некоторые рукописные произведения, в том числе исторические. Так, в 1669 году царю было передано в один приём 8 книг: беседы, деяния и послания апостолов. Он любил художественно оформленные книги. В 1672-1675 годах Посольский приказ перевёл несколько книг с греческого и латинского языков. А мастера Оружейной палаты – живописцы и переплётчики – оформили их бархатными переплётами, золотой и серебряной инкрустацией, орнаментами.

Алексей Михайлович приблизил к себе Симеона Полоцкого, поэта и богослова. Вначале доверил ему воспитание наследника и старших детей, а потом сделал придворным поэтом. Симеон Полоцкий откликался на все события в жизни царского двора, воспевал могущество и славу Российского государства:

Здрав буди и многолетен царю! Я тебе сладкими

Не забуду нигде восхваляти виршами моими...

Духовная жизнь Тишайшего царя привела его и к собственному литературному творчеству. Он составил описание начала похода против Речи Посполитой, сочинял стихи, имея перед собой заразительный пример – поэта Симеона Полоцкого. Обширно эпистолярное наследие царя.

Царь Алексей хорошо знал церковное пение. Он не ограничивался слушанием патриаршего и епархиальных хоров певчих. Певцов, которые ему понравились, он собирал в Москве. В Кремле была целая слободка из 5 добротных дворов, в них жили певчие. На Рождество устраивался «конкурс» хорового пения: состязались певчие из Новгорода, Суздаля, Пскова, Казани, Белгорода, Архангельска, Смоленска. В начале января 1676 года, меньше чем за 4 недели до кончины, Алексей Михайлович слушал певчих из епархий и щедро их одарил.

Жизнерадостный и весёлый человек, Алексей Михайлович любил и светскую музыку. За два дня до Медного бунта в Коломенское были вызваны музыканты, чтобы «тешить» государя.

Алексей Михайлович высоко ценил искусство Симона Ушакова, который много лет руководил живописными работами в царских покоях. Заказы на иконы и картины царь поручал даровитым и опытным художникам, соотечественникам и иностранцам. Алексей Михайлович и сам позировал художникам. В 1669 году Симон Ушаков выполнил на полотне портрет царя, подаренный затем александрийскому патриарху Паисию.

Писал его портреты и художник Станислав Лопуцкий. Сохранились портреты царицы Марии Ильиничны, царевича Алексея. Иван Салтанов, известный художник того времени, в 1671 году поднёс царю на Пасху «5 персон разными статьями». Он же изобразил царя Алексея Михайловича «в успении» (посмертный портрет). По заказу царя исполнялись картины на сюжеты библейской и древней истории. Армянин Б. Салтанов запечатлел государев двор, ученик его, Карп Золотарёв, в 1672 году преподнёс царю аллегорическую картину «Чувство осязание». Известно, что во дворце находились картины о всех пяти чувствах.

В последние годы жизни Алексея Михайловича возник профессиональный русский театр, пока ещё придворный. Симпатии к театральному действу не сочетались с привычными представлениями о православном благочинии. Прежде чем устроить придворную театральную труппу (первоначально из иностранцев), Алексей Михайлович получил разрешение у патриарха. Весь народный театр скоморохов и Петрушки, учёных медведей и собак преследовался Церковью как «бесовство» и дань языческим пережиткам. Но, не афишируя своих пристрастий, царь приглашал к себе для увеселения скоморохов, обращался к ведунам, предсказателям будущего.

Вполне вероятно, что толчком к учреждению театра стало рождение царевича Петра – первенца новой жены царя, Натальи Кирилловны Нарышкиной. Труппу набрали из молодых жителей Немецкой слободы (вот он, знак судьбы»! для новорожденного Петра, как только он станет юношей, ничего не было привлекательней Немецкой слободы!).

Указ Алексея Михайловича объявили 4 июня 1672 года. Первое представление – «Артаксерксово действо». Так совпало, что на сцене и в жизни происходили во многом схожие действия. Герой этой пьесы – благочестивый, но незнатный Мардохей был воспитателем своей бедной родственницы Эсфири. А царь Артаксеркс вторым браком женился на этой девушке. Мардохея произвели в первые вельможи при владыке. Сплошные совпадения с русской придворной жизнью. Царица Наталья Кирилловна воспитывалась в семье Матвеева – чем не Эсфирь и Мардохей? И государь был женат вторым браком. Однако никакой заранее придуманной в угоду царю ситуации не было. Представление строго следовало библейской легенде, на которой основывалась.

Алексею Михайловичу спектакль так понравился, что он смотрел его 10 часов, не вставая с места.

Больших расходов требовала не только постройка помещений для театра, но и оформление декораций, изготовление костюмов, реквизита. Денег «на комедию» не жалели. Труппа стала пополняться молодёжью из Мещанской слободы и детей приказных. Вслед за «Артаксерксовым действом» были поставлены другие пьесы на библейские темы («Товия», «Июдифь»). Репертуар театра к исходу своей деятельности (он совпал с кончиной Алексея Михайловича) состоял из 6 пьес.

Вступив на престол, царь Фёдор под влиянием патриарха Иоакима запретил «комедийные действа». театр прекратил своё существование, чтобы возродиться уже при Петре.

Будучи истинно православным, царь строил храмы, открывал монастыри, делал в них богатые пожертвования, в мельчайших подробностях знал порядок богослужения, сам принимал участие в церковных чтениях и пении, внимательно следил за внешним благолепием службы. Его религиозность находила отражение и в обычной жизни. Сохранилась то ли быль, то ли легенда. Охотясь в лесах под Звенигородом, Алексей Михайлович отделился от свиты, заблудился и один на один встретился с медведем. Его спас старец-монах, проводив до Савво-Сторожевского монастыря, который был поблизости. Расспросы о спасителе ни к чему не привели, пока царь, увидев лик самого Саввы Сторожевского, не понял, кому он обязан жизнью. Понятно, что этот монастырь стал любимым. В нём до сих пор сохранились покои царя и покои царицы – они дают толчок воображению, позволяют мысленно погрузиться в то далёкое время.

Семья и личное счастье Алексея Михайловича

Царь был дважды женат. Мария Ильинична Милославская за 21 год супружества родила 13 детей – пять царевичей и восемь царевен. Все её дети, особенно мальчики, были слабого здоровья. Даже крестили их позже обычного.

Частые роды расстроили здоровье царицы. 26 февраля 1669 года она родила дочь Евдокию. Роды были тяжёлыми, младенец не прожил и трёх дней, а 4 марта умерла и царица. Только два сына Алексея Михайловича пережили отца – Фёдор (стал царём в 14 лет) и Иван (будущий Иван V, соправитель Петра). Но и они не отличались богатырским здоровьем.

Старший сын, Дмитрий, умер в раннем возрасте. После его смерти наследником престола стал царевич Алексей, которому ко времени смерти отца было бы 22 года. Все русские люди, близкие к царской семье, и даже иностранцы восхищались блестящими способностями этого провозглашённого преемника «тишайшего царя». Царевич Алексей готовился быть одним из самых образованных государей XVII века. По словам историка того времени, «в его библиотеке грамматики, словари, книги по литературе и географии чередовались с русскими летописями». Уже в 12 лет он в совершенстве владел латинским языком, писал на нём стихи, читал классических писателей и изучал философию. Но слабое здоровье оборвало его жизнь в январе 1670 года. Наследником русского престола стал Фёдор, тоже болезненный от рождения.

22 января 1671 года царь Алексей Михайлович обвенчался с Натальей Кирилловной Нарышкиной. За пять лет брака она родила будущего преобразователя России Петра и двух дочерей.

С именем Натальи Кирилловны связано появление русского архитектурного чуда – дворца в Коломенском. Его начали создавать задолго до того, как Наталья Кирилловна стала царицей, но хозяйкой знаменитой царской летней обители была именно она. Существует даже предположение, что именно здесь, а не в Кремле, родился её первенец Пётр.

Этот архитектурный шедевр – произведение исключительно русских мастеров (артелью плотников руководили стрелец Иван Михайлов и плотничий староста Семён Петров). В Коломенском всё, от большого до малого, было продумано и одобрено лично царём: от отделки полов до мебели. Стены украшались западноевропейскими шпалерами и восточными коврами. Покои царя, царицы и царских детей все, снизу доверху, были расписаны изображениями и сюжетами из Священной истории и растительным («травным») орнаментом. Это был чудо-терем, напоминающий изнутри огромную лакированную шкатулку, а извне – сказочный терем. Симеон Полоцкий назвал его «восьмым чудом света». Ничего подобного этому деревянному шедевру не существовало не только на Руси, но где бы то ни было.

В 1767 году, через сто лет после начала строительства, из-за ветхости дворца императрица Екатерина II распорядилась разобрать его, предварительно сделав подробные обмеры и чертежи. Благодаря этим ценным документам дворец удалось восстановить в наше время.

Последние годы царствования Алексея Михайловича прошли спокойно. Царю оставалось лишь наслаждаться с таким трудом достигнутым умиротворением страны.

Жизнь «Тишайшего»– царя Алексея Михайловича – оборвалось нежданно-негаданно. В январе 1676 года ничто не предвещало близкого конца его земной жизни. В том месяце он принимал послов из Голландии, слушал с царевнами и придворными музыку. 23 января у самодержца появились признаки простуды. Поначалу он лечился сам, и доктора позднее утверждали, что государь отказался от их услуг. Лечение было своеобразным, если не сказать – самоубийственным. Весь в жару, царь требовал холодного кваса, на живот клали толчёный лёд. Через неделю положение стало безнадежным.

Пришло, как повествует летопись, скорбное время «нашествия облака смертного», когда правитель «оставляет царство временное и отходит в жизнь вечную». Чувствуя приближение смерти, 29 января, царь благословил на царство сына Фёдора. В следующую ночь наступила агония. Ещё до рассвета 30 января 1676 года царь Алексей Михайлович преставился. Ему было неполных 47 лет.

Утром, 30 января, гроб был вынесен к алтарю в Архангельском соборе. За гробом в кресле несли Фёдора Алексеевича. Новый царь серьёзно недомогал, и у придворных возникло подозрение, что им вскоре придётся повторять печальное шествие. Сзади шли пять дочерей от первого брака. Современник так описывал процедуру похорон: «... Когда народ увидел это шествие, то у всех вырвался такой ужасный стон, раздалось такое рыдание, как будто бы над ушами загремело несколько колоколов самым пронзительным звоном. Это был плач растерзанных сердец.

Русские потеряли благочестивейшего и милостивейшего из царей, которому подобного не знали. Такая скорбь подданных для государей славнее всех мавзолеев. Тело Алексея Михайловича стояло в храме семь дней; в это время над гробом постоянно совершалось молитвословие, а во дворце ежедневно был стол для бедных».

Уже 30 января была составлена «грамота» от имени нового царя – Фёдора Алексеевича, сосланного по городам: «В нынешнем 1676 году, января против 30 числа, в четвёртом часу ночи, волею праведного Бога, отец Наш Государев, Великий Государь, Царь и Великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, оставил земное царство, отыде в вечное блаженство небесного царствия».

Алексей Михайлович, как истинно верующий человек, не боялся смерти. Его душа стремилась к Богу, которому он служил, которого почитал всю жизнь. И на эту встречу он шёл с чистой совестью, незамутнённой неправедными делами.

Последний царь Московского царства. Царь Фёдор Алексеевич

Фёдор Алексеевич родился 30 мая 1661 года. В цари его не прочили – он стал наследником трона после смерти царевича Алексея в 1671 году, который, как свидетельствуют современники, по своему воспитанию, образованию, характеру мог стать «идеальным» русским царём. В качестве наследника царевич Фёдор был «объявлен» народу в 1674 году, когда ему пошёл четырнадцатый год. А 30 января 1676 года, после смерти отца, царя Алексея Михайловича, к нему перешёл царский венец.

По сути, Фёдор Алексеевич был первым из русских царей, получившим прекрасное по тому времени образование. Но образование это носило специфический оттенок. Его учителем и наставником стал, по воле отца, белорусский учёный и поэт Симеон Полоцкий, сторонник типичного западного образования. Полоцкий знакомил своего ученика, наряду с богословием с латинским и польским языками, философией, риторикой и поэтикой. Постоянное общение с учителем, в своё время воспитанником Киево-Могилянского коллегиума, оказало огромное влияние на формирование мышления, интересы и вкусы царевича Фёдора, приобщив его к западной, в первую очередь польской культуре и западным воззрениям на задачи и назначение царской власти.

Полоцкий сознательно готовил будущего царя таким, каким он, по его представлениям, должен был быть. Надо ли говорить, что «русскости» в этих представлениях было маловато? Некоторым противовесом этому служило увлечение царевича церковным пением, которому его учил один из певчих дьяков царской капеллы. Известно, что Фёдор Алексеевич увлекался стихосложением. В этом несомненна благая помощь С. Полоцкого: в «Псалтырь рифмованную», им составленную, вошли два псалма воспитанника, 132-й и 145-й.

Так получилось, что Фёдор Алексеевичу была уготована красивая и печальная роль: он стал последним царём Московского царства. В истории России он – «русский государь, примиривший в себе родную почву и тягу к Европе. А ведь это – исключительно редкое для нашей истории качество! Русский из русских, православный из православных, он спокойно брал от европейцев то, что могло оказаться полезным для страны. В то же время он не ставил народ, культуру и Церковь в подчинённое по отношению к европейским порядкам положение. Фёдор Алексеевич вмещал в себе две разные правды, два пути развития, притом вмещал их, не ссоря, не противопоставляя один другому. Гармония идей, свойственная внутреннему миру этого монарха, никак не ограничивала его энергичной натуры в практических действиях. При всём физическом нездоровье Фёдор Алексеевич проявил себя весьма деятельным и жёстким политиком. Трагическая фигура! Умер на взлёте...»

За спиной юного государя началась борьба придворных кланов – Милославских и Нарышкиных, родни жён покойного Алексея Михайловича. До поры до времени побеждали Милославские: Матвеев, воспитатель вдовой царицы Натальи Кирилловны, был отправлен в ссылку в Пустозёрск, а её брат Иван по доносу лекаря обвинён в подстрекательстве своего слуги к убийству царя.

Крёстной матерью царя Фёдора была его тётка, Ирина Михайловна, ставшая убеждённой последовательницей старой веры. Она и её сторонники склоняли государя к возвращению дониконовского обряда – готовился его «поход» к мощам святой Анны Кашинской (в гробу пальцы её правой руки были сложены в двоеперстие). Однако сопротивление патриарха не позволило придворным староверам осуществить этот замысел. Вместе с Иоакимом действовали «ближние люди» нового царя – постельничий Иван Языков, учитель Симеон Полоцкий, окольничий Алексей Лихачёв и его брат думный дворянин Михаил Лихачёв. В итоге юный царь сделал свой первый серьёзный выбор – поддержал церковную реформу и отказался вернуть «старую веру». Да и вряд ли это уже было возможным.

Фёдор Алексеевич интересовался польскими «конституциями» (постановлениями сейма Речи Посполитой), в его покоях висели портреты польского и французского королей. Монах и придворный историк царевны Софьи Сильвестр Медведев писал, что советники царя вводили «всякие новые дела в государстве... иноземным обычаям подражающие». В сентябре 1679 года царь впервые показался на людях в польской одежде. Его свита стала ему подражать. Но эти новшества коснулись только придворной знати.

Царю Фёдору было трудно управлять государством. Больной цингой, он неделями не выходил из палат. Бразды правления были в руках нескольких влиятельных бояр: князя Ю. А. Долгорукова, Б. М. Хитрово, князя Н. И. Одоевского и других. «Старые бояре» запретили театральные представления при дворе, пытались даже отменить крайне необходимое стране и выслать из России всех иностранных резидентов.

Весной 1680 года царь самостоятельно высмотрел себе невесту – дочь польского дворянина Агафью Грушецкую. Сказывалось воспитание Симеона Полоцкого. Свадьба состоялась 18 июля 1680 года в присутствии узкого круга придворных – царь опасался, что недовольные его выбором бояре демонстративно не явятся на церемонию.

Став царицей, Агафья Семёновна начала менять придворные порядки: появлялась на людях, сопровождала супруга на выходах и сидела с ним рядом. Она совершила переворот в женской придворной моде – носила шапку по-польски, оставляя волосы частично открытыми, и такие же шапочки, отороченные мехом, дарила своим боярыням, а ведь появление замужней женщины в таком виде по московским понятиям считалось совершенно неприличным.

После царской женитьбы с первых ролей в политике ушёл боярин Милославский. Военные приказы сосредоточились в руках клана Долгоруковых. Иван Языков, царский любимец, стал боярином и разделил главную роль при Фёдоре Алексеевиче с постельничим Алексеем Лихачёвым.

Но семейная жизнь царя была недолгой и закончилась трагедией: в июле 1681 года царица родила сына Илью и через неделю умерла. Вскоре умер и новорожденный царевич. Царь был убит горем. Возможно, эта трагедия укоротила жизнь Фёдора Алексеевича. Но последние месяцы его царствования были самыми плодотворными. Царь стал выезжать на охоту, страстно увлёкся чтением, интересовался музыкой.

Несмотря на плохое самочувствие, овдовевший царь ездил по монастырям. О чём он возносил Господу свои молитвы? Его не могло не тревожить, что трон России некому наследовать. Возможно, эта горестная мысль объясняет то, что в феврале 1682 года вновь состоялись смотрины – и царицей стала красавица Марфа, сестра будущего сподвижника Петра адмирала Апраксина. Свадьба опять состоялась в узком кругу приближённых и, судя по всему, радости новобрачным не принесла. В.Н. Татищев прямо утверждал, что «сия государыня царица, как многие достоверные утверждали, девицею по нём осталась».

Молодой царь стремился поднять авторитет Церкви и оправдать легендарное изречение «Москва – третий Рим». Москва должна была стать столицей православного мира. Появился проект об учреждении для опального патриарха Никона титула папы (не странно ли? где православие и где «папа»?). Под его властью должны были находиться четыре патриарха, 12 митрополитов и 70 епископов. Но Никон умер по дороге из ссылки, под Ярославлем, рядом с Толгским монастырём – проект не удался, появилось лишь несколько новых епархий.

24 ноября 1681 года был вынесен боярский приговор об отмене местничества – когда должности занимались согласно происхождению и знатности рода. А в январе следующего года на совещании выборных представителей от всех чинов служилых людей царь объявил об уничтожении «братоненавистного и любовь отгоняющего» обычая. Это объявление никого не удивило: карьеру уже давно делали благодаря не столько достоинству предков, сколько милости государя.

Царь открыл в дворцовых покоях «Верхнюю типографию», которая под надзором Симеона Полоцкого выпускала светские книги, и школу при ней. В короткое царствование Фёдора Алексеевича начали действовать и другие школы: у царского духовника протопопа Никиты; у церкви Успения, «что на Успенском вражке»; училище в Заиконоспасском монастыре под руководством Сильвестра Медведева.

После пожаров 1676 и 1680 годов в Москве развернулось каменное строительство. Желающим выдавали материалы из казны в рассрочку на десять лет. Недаром В.О. Ключевский предполагал: «Процарствуй Фёдор ещё 10-15 лет и оставь по себе сына, западная культура потекла бы к нам из Рима, а не из Амстердама». Но дни царя были сочтены.

В последний месяц жизни Фёдор Алексеевич присутствовал на стрельбах в подмосковном селе Воскресенском, где сравнивал качества оружия разных стран. Но уже в начале апреля Фёдору Алексеевичу стало хуже: всю Страстную неделю он не выходил из дворца и не присутствовал на богослужениях. На Пасху 16 апреля он ещё побывал в Успенском соборе, но после этого слёг окончательно.

Государь не дожил даже до средних лет и не оставил прямых наследников. 27 апреля 1682 года двадцатилетний – третий царь из династии Романовых – скончался, не сделав распоряжений по престолонаследию.

«Пусть и на короткое время, но звезда его поднялась высоко.

Фёдор Алексеевич действовал, ошибался, пробовал новый путь, искал помощников, обдумывал необходимые преобразования, срывался на мелочи, строил планы по другим направлениям, а в конечном счёте действовал, действовал, действовал! Физическая слабость государя ничуть не помешала ему совершить несколько важных государственных преобразований.

По сложению плюсов и минусов его царствования явно выводится положительная величина изрядного размера.

Допустим, смысл его преобразований в области дворцового платья – сомнительный. Трудно сказать, чего больше в них: пользы или вреда.

Допустим, с точки зрения нашего времени, трудно одобрить возобновление суровых мер по отношению к староверам.

Допустим, главная война – с турками и татарами – вовсе не закончилась яркой победой, хотя к неудаче тоже не привела. Пятьдесят на пятьдесят – так, наверное, можно оценить её результат.

Но отмена местничества – очень большой успех.

Но строительство новых засечных черт, усовершенствование государственного аппарата, обширное строительство, общественный мир, царивший при Фёдоре Алексеевиче, – серьёзные достижения. Дед его проиграл Смоленскую войну. Отец не вылезал из бунтов, увенчанных страшной разинщиной. При Фёдоре же Алексеевиче не бунтовали, и только после смерти его произошёл взрыв стрелецкого недовольства.

...Колоссального продвижения добился Фёдор Алексеевич на ниве русского просвещения. До него ни один из русских царей ничего подобного не добивался...

Царь-реформатор, царь-просветитель, царь строитель – вот истинный облик Фёдора Алексеевича. Усмирив собственную боль, собственные хвори, он вырвал у судьбы несколько лет полноценного правления. И сделал за это время столько, сколько иные наши монархи не могли осилить за вчетверо больший срок...

В делах державных он умел добиваться не меньшего успеха, нежели его брат Пётр, но при меньших затратах. Берёг людей. Щадил Церковь. Преобразовывал русскую жизнь, не ломая и не «вздыбливая» её. Умел далеко видеть...

Но так рано умер!».

Так не пора ли оставить в прошлом только лишь восхищение Петром Великим и с благодарной памятью вспомнить и его старшего брата, царя Фёдора Алексеевича?!

Русское сердце первых Романовых

Уже четыре с лишним столетия не может обрести покой Россия, Петром поднятая на дыбы. Расшатывание нравственных вековых устоев, презрение к ним, преклонение перед иностранной модой и иностранным укладом жизни, – всё, что началось с Петра и до сих пор, в той или иной форме, влияет на нашу жизнь.

Исконная Русь исчезла вместе с первыми царственными Романовыми – Михаилом Фёдоровичем, Алексеем Михайловичем, Фёдором Алексеевичем. Владимир Мединский справедливо призывает не идеализировать их. Были проигранные войны, были сомнительные деяния, была, наконец, трагедия Раскола! Но у каждого из первых царей из династии Романовых была единственная цель – сберечь Русь, всеми силами, зачастую в своих действиях подчиняясь не логике и рассудку, а – сердцу. Русскому сердцу, которое билось у деда, отца, внука первых на троне – Романовых. Русь теремов и царских невест в кокошниках исчезла вместе с воцарением Петра I. Но за все долгие и неспокойные годы нашей истории она не исчезла из русского сердца. И чудо! Она порой встречается нам, ненавязчиво идёт навстречу, заставляя забыть ритмы и суету, искусственный интеллект и механическое, по смартфонам и айфонам, общение, наполняющие наши дни.

... На Варварке сохранились палаты бояр Романовых. В Новоспасском монастыре – палаты патриарха Филарета; там же – усыпальница бояр Романовых, предков царя Михаила Фёдоровича, даже тех, кого погубил Годунов в дальних краях.

Не так сложно добраться до Ипатьевского монастыря в Костроме и ощутить те судьбоносные в истории России мгновения, когда юный Михаил Фёдорович, в смятении и отваге, соглашался на царский венец. Саввино-Сторожевский монастырь под Звенигородом, в стенах которого – покои царя Алексея Михайловича и царицы Марии Милославской... Восстановлен дворец Алексея Михайловича в Коломенском. В храме Тихвинской иконы Божьей матери на Алексеевской, расспросив, можно найти маленькое помещение, в котором молился Фёдор Алексеевич...

Русское сердце хранит и бережёт доимперскую Русь, Россию, которую ни времени, ни политикам, ни космополитам не удалось отправить в небытие.