Отец Киприан (Бурков): «Я очень благодарен Богу за то, что служил в Афганистане»

«Что же я сумел понять, как ответить, что сказать? Да, за счастье ребятишек, пусть чужой страны детишек, – стоит жить и умирать».  Из песни Валерия Буркова.

Отец Киприан (в миру Валерий Анатольевич Бурков), полковник, кадровый военный и участник Афганской войны – один из последних офицеров, получивших высокое звание Героя Советского Союза. Потеряв в Афганистане отца, тоже офицера, пережив три клинические смерти, потеряв на войне ноги, после тяжелейшего ранения, после войны он смог сделать блестящую карьеру в отечественной политике, был советником президента РФ Б.Н. Ельцина, депутатом. Возглавлял ветеранские организации и активно занимался вопросами социальной защиты. Ушел со всех постов и из мирской жизни, в 2016 году принял монашеский постриг в православном мужском монастыре города Кара-Балта Жайылского района Чуйской области Киргизии с именем Киприан.

Насколько необходимо было вводить ограниченный контингент советских войск в Афганистан, как шли боевые действия, что думали наши солдаты и офицеры, участники Афганской войны о своей роли в ней? В преддверии 30-летия вывода 15 февраля 1989 года советских войск из Афганистана, корреспонденту портала «История.РФ» удалось пообщаться с этим уникальным человеком о том, как советский офицер, пришедший к Богу, оценивает Афганский конфликт и войны современности с точки зрения православного христианства.

Если там нас нет, там – американцы

– Здравствуйте, отец Киприан, начать хотелось бы с вопроса, который, думается, сейчас самый важный для всех, кто интересуется Афганской войной. Как вы считаете, нужна ли она была Советскому Союзу?

– Здравствуйте. На мой взгляд, сейчас те люди, которые рассуждают, нужно ли было вводить войска в Афганистан, – это самые мудрые люди. Потому что они знают, что правильно, а что нет. Но для того, чтобы дать профессиональный ответ на этот вопрос, оценить такое крупное событие, нужно быть специалистом в области политики и военного дела. Когда принимаются такие решения о ведении войны, об участии в войне, проводится большая работа с участием специалистов, которые дают советы, делают взвешенные выводы. И только потом ответственное лицо принимает решение. И я бы никогда не взял на себя ответственность давать официальные оценки таким крупным вопросам. Но у меня, безусловно, есть личное мнение, которым я могу поделиться.

– Очень интересно узнать, что думаете вы, как участник этой войны.

– Моё мнение может быть неправильным, но поскольку я занимался политикой, и я сам военный человек, скажу следующее. Есть простая формула: если там нас нет, там – американцы. Это показывает вся наша история. Потому что Америка, как ведущая страна мира в экономическом и военном отношении стремится занять ведущее положение во всех регионах мира. Это как в обычном бизнесе правило простой конкуренции: если есть возможность поддеть конкурента, почему бы этого и не сделать. Ведь деньги являются основной причиной всех войн. То же самое происходит и в мировой политике – все борются за ресурсы, у нас и у американцев есть свои стратегические интересы, которые мы отстаиваем. И вот, если в Украине или Киргизии... Да не так важно, в какой республике, граничащей с нами или близко находящейся к нам, не будем стоять мы, там будут стоять американцы. Вы посмотрите вокруг, на текущее положение, разве это не так?

– Да, я согласен с вами.

– Для примера: вышли прибалтийские республики из СССР, кто теперь там? Американцы. Вышли страны Восточной Европы из Варшавского договора, кто теперь там? Американцы. Украина, братская страна некогда, – кто теперь там? Конечно, не в той силе, в какой бы могли, но тоже американцы. И если бы Крым не стал нашим, он стал бы американским, потому что это стратегический регион. Так же было и в Афганистане.

Если вспомнить историю, то мы увидим, что отношения между СССР и Афганистаном до ввода войск были неплохими. Мы там уже были: строили объекты инфраструктуры, помогали обучать афганскую армию. В стране были военные и инженеры, которые охраняли тот же дворец Амина.

И вот уже из личных знаний об Афганистане, из того, что нам говорили сами афганцы об Амине, которого мы свергли: он возглавлял правительство Афганистана, несмотря на ряд переворотов и неурядиц с убийствами шахов до него, решил быстро сделать тёмный и отсталый Афганистан современной страной. Но местным это не нравилось. Даже увиденное в фильмах, которые завозили и показывали в кишлаках, я могу уверенно сказать, людям не нравилось. Представьте, кочевникам, мусульманам показывали фильмы, где женщины в коротких юбках, с оголенными плечами. Для них это разврат. Можно привести и много других примеров, ставших причинами внутренних афганских усобиц.

Народ понимал, что нельзя сразу с первого этажа попасть на десятый. Я сравниваю тот раздрай, который случился у них тогда, с нашим 1918 годом. После чего у них, как и у нас, началась гражданская война. И Амин начал заигрывать с США.

Афганцы называли Амина фашистом

– А что же об Амине говорили сами афганцы? Всё же он был лидером страны…

– Когда я уже был в Афганистане, мы часто проводили операции с афганскими военными, и они называли его не иначе как фашистом. Почему? Он совершал такие преступления, за которые его можно было бы судить международным трибуналом. Своих политических оппонентов сбрасывал с вертолетов (как Пиночет в Чили). Из-за этого и получилось, что афганский истеблишмент разделился на две партии. Одна – за нас, другая поддерживала США. Ну и, как всегда: если тебя снабжают деньгами, будь готов, что за эти деньги с тебя что-то потребуют. Потребовали и с Амина. Американцы требовали базы на территории Афганистана. Их и так уже было много вокруг СССР, а они хотели ещё, причем с выгодным местоположением – в «подбрюшье» нашей страны. Кстати, Карибский кризис начинался таким же образом. Слава богу, что он закончился благополучно для всех. Но и здесь для нас была такая же опасность.

Поэтому мы провели операцию, посадив вместо Амина Бабрака Кармаля. Да, это был слабый политик, да, пьющий политик, но зато он не был на стороне США. Я могу ошибаться, но из личного опыта скажу так: ввод войск в Афганистан был абсолютно оправданным шагом. Только и после вывода нельзя было бросать Наджибуллу. Что мы теперь имеем в Афганистане? Две стороны медали: с одной – афганцы, воевавшие с нами, с радостью вспоминают нас (русские нам строили, развивали нас). А с другой – американцы. Знаете, как я это называю, – американское троеборье: секс, наркотики и рок-н-ролл. А главное – получение денег за афганский героин. Вот моё личное мнение.

40-я армия выполнила все боевые задачи

– Тогда вопрос о самом ведении боевых действий. Генерал Б.В. Громов, руководивший выводом советский войск из Афганистана, всегда утверждал, что наша 40-я армия выполняла все боевые задачи, стоящие перед ней, в отличие от американцев сейчас. Вы согласны с ним?

– Абсолютно правильно он говорит, военные задачи все решали. Другое дело, какие они были? В первые два года боевые действия были не столь интенсивными. Были в основном случаи вооруженных стычек. Афганский народ встречал советские войска лояльно, потому что, как я уже говорил, мы уже там были, просто не такой большой массой. Первоначально и задачи у нас были простыми: охраняли важные стратегические и экономические объекты, чтобы в условиях гражданской войны они не были разрушены.

Только позже, с обострением противостояния, когда афганская армия перестала справляться с противником, стали расширять зону ответственности советских войск. Кого можно было тогда набрать в афганскую армию, ведь воевать можно только за убеждения. В горах, в кишлаках – племя на племени, уезжать куда-то и воевать непонятно за что, – этого молодые афганцы не понимали. Поэтому нас втянули в боевые действия, даже я в 1984 году ходил на боевые выходы (это был самый пик – 1984-1985 годы). В эти годы было решено массированно применить вооруженные силы и разобраться с моджахедами и с Ахмат Шах Масудом прежде всего. Дальше война опять шла с меньшей интенсивностью.

Раз надо, значит надо

– А среди наших бойцов присутствовала эта убежденность в своей правоте?

– Опять вам расскажу на моем собственном случае. Первый мой самый приезд в Афганистан, первый выход «на боевые». Я приехал в бригаду под Кандагаром, не помню её номер (я как авианаводчик всё время был в разных частях, не запоминал их). Я прибыл в мотострелковую бригаду на постановку задачи. Разместили меня среди пехоты. Мне, конечно, было интересно, общался с ребятами, мне советовали учиться у «стариков», кто уже долго находился в Афганистане. И я спрашивал у солдат их мнение, надо это или нет? Для меня это тоже был важный вопрос, потому что мой отец погиб здесь, в Афганистане.

Полковник Анатолий Иванович Бурков (31.3.1934 — 12.10.1982). Полковник Бурков находился на борту вертолёта Ми-8, попавшего под обстрел крупнокалиберного пулемёта. После падения вертолёта взорвались бочки с авиационным керосином, находившиеся в десантном отсеке, в результате чего полковник Бурков погиб, спасая экипаж (экипаж выжил). Награжден орденом Красной звезды посмертно (прим. ред.).

Я хотел понять, стоило ли оно того, стоит ли там погибать. И мне очень просто ребята ответили (я даже помню их лица), без какого-либо пафоса: «Знаете, конечно, лучше бы дома быть. Но раз надо, значит надо». Это был мой первый разговор, но позже в разных формах все наши солдаты и офицеры говорили одинаково. Наверное, на этот вопрос я ответил в одной из своих песен – «Что же я сумел понять».

Нам было жалко афганцев, жили они, конечно, хуже нас. Да, возможно, мы не были образцом богатства, но материальная обеспеченность граждан СССР была многим лучше. Мы хотели, чтобы и их дети жили не хуже, а лучше, чем родители. Учились, получали образование, жили в мире, дружбе и любви. Это я должен задать вопрос, а стоило ли. С личной точки зрения. С политической я уже вам ответил.

Не было никакого кризиса в экономике

– А как вы считаете, насколько Афганская война повлияла на экономику СССР? Существует мнение, что она её подорвала.

– Ясно, что любая война сказывается на экономике. Но давайте посмотрим на Великую Отечественную войну. По этой логике, СССР вообще должен был развалиться, как «глиняный колосс», о чем и мечтал Гитлер. Однако наш народ вытерпел лишение. А поэтому, если народ готов терпеть всё ради победы, он готов работать и бесплатно. Зная экономическую ситуацию (а я был советником президента в 1991 году и присутствовал на заседании правительства по решению об «отпуске цен»), считаю, что ситуация 1991 года с развалом нашей страны была создана, именно создана, а не сложилась. Были и объективные предпосылки для развития кризиса, но они могут быть созданы и на пустом месте. А как мы знаем, в 1989 году войска были выведены, а до дефолта 1998 года было еще долго.

Поэтому я бы не сказал, что для жизни нашей страны Афганская война была катастрофическим фактором. Не было никакого кризиса в экономике, он был создан, потому что надо было «завалить» товарища Горбачева, ну и для этого вызвать гнев народа. Что и закончилось переворотом, хоть и неумелым.

– Очень интересное мнение. А что бы вы сказали о ветеранском движении? Как оно развивалось в России, есть ли у него какие-то общие структуры?

– На мой взгляд, нет никакого общего движения. Я вам скажу так: если говорить о государственной политике в отношении ветеранов, она, конечно, менялась. В первые два года после вывода войск она была, писались рассказы о подвигах и истории героев-интернационалистов, но позже (после прихода либерального правительства и президента Ельцина) ветеранов Афганистана откровенно начали «мочить». Обзывали убийцами с подачи Сахарова, обвиняли в убийстве более чем миллиона афганцев, придумывали и другие неприятные вещи. Конечно, такую силу, как ветераны «афгана», надо было деморализовать, чтобы ей никто не мог воспользоваться, настроить против оппонентов в политике. Писалось разное, но самое плохое время было в 90-е годы. Как вы помните, военных в целом превратили в извергов, армию надо было разрушить, разложить изнутри. Как нужно было взбесить народ, чтобы так относиться к своим же родным солдатам и офицерам? Сейчас, конечно, всё повернулось, и ситуация стала улучшаться. Но это всё политика, в жернова которой попал весь наш народ, который с трудом сейчас оправляется от тех потерь, которые были нанесены его сознанию.

Церковь всегда благословляла вооруженные силы

– Отец Киприан, вы однажды сказали, что как советский человек и как лётчик Алексей Маресьев, после потери обеих ног вы со всем справитесь и продолжите службу и полноценную жизнь. Скажите, как через призму этого высказывания вы, офицер, пришли к церкви? И как церковь сейчас относится к защите Отечества, в том числе и в текущих военных кампаниях за рубежом, например в Сирийской Арабской Республике?

– Церковь всегда была за защиту Отечества. Церковь всегда благословляла вооруженные силы и оружие. Более того, всегда в Российской империи священнослужители были полковыми священниками. И зачастую шли впереди атакующих войск, только не с винтовками, а с флагами. Многие из них награждены крестами, орденами. Так они вдохновляли наших солдат на подвиг. А если мы вспомним древнюю историю Руси, например Куликово поле, то вспомним и то, что в поединке с татарским богатырем Челубеем участвовал монах Пересвет. А князя Дмитрия Донского и его войско благословил на бой наш святой преподобный Сергий Радонежский. И сейчас, слава Богу, наши священники окормляют наших бойцов и офицеров в той же Сирии и вообще в вооруженных силах в целом. Потому что люди рискуют жизнью, каждый из них может быть сражен на поле брани. Поэтому очень важно, чтобы каждый из них, как и мы в Афганистане, был уверен, что бьется за правое дело, и что государство для него – надежный тыл. А в духовном плане жизнь не заканчивается после смерти. Я сам пережил три клинические смерти, и я не верю, я точно знаю, что жизнь не заканчивается после смерти. Если ты с Богом, ты будешь счастливейшим человеком. В том состоянии счастья, в котором ты никогда не был на земле.

– Большое вам спасибо за интервью. Было очень приятно и интересно с вами пообщаться.

– И вам спасибо, но я хотел бы сказать в конце еще несколько слов от себя. Я очень благодарен Богу за то, что служил в Афганистане. За то, что я воевал и был тяжело ранен, и даже за то, что мой отец погиб в Афганистане. Потому что всё это позволило мне пройти потом все испытания властью, деньгами. Я понял, ради чего стоит жить и ради чего стоит умереть. Да и к тому же, жизнь – она вечная.

13 февраля в Российском военно-историческом обществе (РВИО) состоялось заседание дискуссионного клуба «Гучков дом», на котором ученые обсудили историю войны в Афганистане периода 1979-1989 годов, а 14 февраля в РВИО состоится встреча с ветеранами боевых действий в Афганистане. Гостями РВИО станут легендарные военные летчики, на счету которых в совокупности более 2000 боевых вылетов, – полковник Валерий Шмаков и полковник Сергей Костюченко. Они передадут в фонды Музея военной формы личные вещи, связанные с пребыванием на афганской земле и предметы искусства, посвященные военной тематике.