Орден охранителей. К годовщине ликвидации Комитета госбезопасности

3 декабря 1991 года был распущен КГБ СССР.

«37-й год вернулся» – примерно такие заголовки заполонили СМИ после ареста Алексея Улюкаева. Непонятно, какой именно 37-й имеют в виду журналисты, если сегодня адвокаты арестованного опротестовывают действия сотрудников ФСБ тем, что последние якобы недостаточно быстро возбудили в отношении него уголовное дело.

Сегодня, в 25-ю годовщину демонтажа системы союзной госбезопасности, стоит поговорить о том, что когда органы госбезопасности выполняют свою основную задачу – сохранение государства, – это всегда кому-нибудь не нравится.

Матрица. Государство

В материале к годовщине 82-летия НКВД (его небесполезно перечитать) уже была указана центральная функция органов госбезопасности в Советском Союзе. Совсем не борьба с инакомыслием, известная благодаря гипертрофированному разоблачительству.

Органы госбезопасности, по крайней мере до середины 50-х, во многом и были государством, вернее его матрицей, миниатюрой. В его функции входили защита завоеваний, передовые научные разработки (вроде атомного оружия и ракет), крупные проекты по освоению Севера и Дальнего Востока, контроль всей промышленности и движения сырья и товаров.

Фактическая подчинённость госбезопасности менялась. Было время, когда она стояла над партией. Затем, после смерти Сталина, постепенно перешла под партийный контроль. Однако даже в таком подчинённом положении за счёт специфической формы организации (госкомитет), а главное – функции поставщика информации для партийных лидеров, КГБ сохранял достаточную долю самостоятельности. В конце концов, выходец из КГБ Юрий Андропов даже становился главой государства.

Матрица. Ликвидация

Если верно, что КГБ был матрицей государства, то верно и следствие: невозможно разрушить государство, не разрушив прежде КГБ. Данные контент-анализа перестроечной прессы свидетельствуют, что 70% материалов о КГБ в центральных СМИ описывали деятельность госбезопасности в негативном ключе.

Впрочем, пресса – это полбеды. КГБ в республиках, как своеобразное государево око, стали первой мишенью партийных элит, начавших перерождаться сначала в республиканские, а затем и в национальные.

Знаковыми для союзного КГБ стали два события:

– референдум о сохранении СССР, который был проигнорирован Прибалтикой, Молдавией и Кавказом и обозначил контуры, по которым разваливается страна;

– ГКЧП.

Мы настолько привыкли к аббревиатуре, что давно не задумываемся над смыслом слов, которые там зашифрованы. А ведь ГК – это государственный комитет, то есть та же организационная форма, что и у КГБ. Успешной эта попытка не была, но сейчас не об успехе. Она была инстинктивной попыткой выполнить свою основную функцию – сохранить государственность, перезапустив государственный аппарат в аварийном режиме.

Довольно показательно, что глава КГБ Владимир Крючков был арестован вместе с другими участниками ГКЧП, но не осуждён. Его задним числом уволили, до начала 1993 года держали под арестом, однако не судили (это, опять же, к вопросу ареста Улюкаева и его трактовок – пока даже 1991 год не вернулся, не то что 1937-й). Просто потому, что судить главу КГБ было не за что: он выполнял свои прямые обязанности – пытался сохранить целостность государства.

Как раз после ГКЧП демонтаж союзной госбезопасности стал лишь делом времени. КГБ постепенно терял функции, определявшие его исключительное положение в системе власти СССР: охрану первых лиц партии и правительства, правительственную связь, антитеррористические спецподразделения. Иными словами, КГБ лишали возможности повторить ГКЧП, но уже более решительными методами.

Обращает внимание и тот факт, что КГБ СССР перестал существовать 3 декабря, накануне подписания Беловежских соглашений. Потому что до тех пор, пока даже обезглавленный (после Крючкова его председателем стал куда менее инициативный Бакатин) Комитет госбезопасности существовал, его единственным приоритетом было сохранение Советского Союза и ликвидация угроз его существованию. А значит, пусть и призрачная, но угроза повторения августа 1991 сохранялась.

Матрица. Перезагрузка

Дело прошлое. Развал СССР как крупнейшую геополитическую катастрофу мы уже пережили и отрефлексировали. А вот что осталось без осмысления, так это упомянутые в начале материала медиа-атаки на КГБ во время перестройки.

То есть было примерно так: матрицей самовоспроизводства государства и одновременно его управляющим звеном являлся КГБ. Его критика (справедливая и нет) заполонила страницы СМИ. Критика рождает неприязнь, неприязнь – ненависть. И вот плохого КГБ не стало, а союзное государство, задержавшись немного на краешке бездны, почти сразу в неё рухнуло. Возникает закономерный вопрос: а чем государство, возникшее после 1991 года, лучше того, неправильного?

Вопрос совсем не праздный. Сегодняшний преемник КГБ постепенно восстановил присутствие во власти. Получив по наследству те же претензии и обвинения. Хотя ситуация за 25 лет не изменилась. В том смысле что ФСБ по прежнему является главной охранительной структурой, а если представить, что её влияние вдруг исчезает, то мы получим возвращение 90-х: перестрелки в городах, возможно попытки субъектов Федерации выхода из её состава. В общем, ничего хорошего, хотелось бы верить, что критиканы не за это ратуют.

Обычно СССР в описаниях выглядит примерно так: «Сильное государство с сильной армией и спецслужбами». В нём, в принципе, всё верно, только телега стоит впереди лошади. Не спецслужбы были сильны государством, а государство спецслужбами. Более того, это общий принцип, характерный для любой другой сверхдержавы или регионального лидера.

***

А жить без «охранки», разумеется, можно. Где-нибудь в Тувалу, Кирибати или любом другом пляжном офшоре, чья государственность имеет смысл только для сокрытия доходов и уклонения от налогов. Во всех остальных случаях на месте одного КГБ (условно говоря) будет возникать другой. Пока государство существует, никакая ликвидация этому помешать не в состоянии.