« Новик », или Лучшие эсминцы своего времени

История появления и службы в русском флоте лучших эсминцев начала ХХ века

Для отечественного флота имя «Новик» почти на полвека стало нарицательным. Эскадренные миноносцы, или, как их называли в русском флоте, минные крейсеры этой серии на момент своего создания были самыми быстрыми среди своих одноклассников во всем мире. Они стали первыми по-настоящему универсальными кораблями, способными охранять свои корабли от чужих, идти в атаку на врага, уничтожая его снарядами и торпедами, и ставить минные заграждения. Собственно, с «Новика» и его собратьев и начался век настоящих эсминцев.

На народные деньги

Своим созданием эсминцы типа «Новик» обязаны неудачам русского флота в войне с Японией. Колоссальные потери, которые несли тихоокеанцы и балтийцы во время сражений с японскими кораблями, необходимо было восполнять, и сделать это требовалось как можно быстрее. Финансировался проект за счет «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования» – организации, аккумулировавшей на своих счетах пожертвования российских подданных.

Кампания по сбору пожертвований стартовала после призыва князя Льва Кочубея, который в первые же дни войны обратился к соотечественникам через газету «Новое время». Желающих участвовать в усилении русского флота оказалось так много, что вскоре по высочайшему соизволению императора Николая II возник тот самый «Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования». Средства, которые в него поступали, были колоссальными. Хотя большинство жертвователей отправляли небольшие суммы – от рубля до десяти, были и такие, кто жертвовал сразу миллион рублей, как эмир Бухары, или по 300 тысяч, как Казанское земство или сенат Финляндии, или по 200 тысяч, как генерал-майор граф Александр Шереметьев.

Довольно скоро на счетах общества собралась огромная сумма в 17 млн рублей. Существенную часть ее – около пятнадцати миллионов – Морской технический комитет и Морской генеральный штаб израсходовали почти сразу, стремясь восполнить оперативные потери. Но свыше двух миллионов оставались в распоряжении комитета, который по своей инициативе в декабре 1905 года созвал совещание по вопросу проектирования новых минных крейсеров. Хотя в этом совещании участвовали и моряки, никакого единого решения принято не было, и вопрос остался в подвешенном состоянии на два года.

В 1907 году «Особый комитет», не дождавшись указаний от Морского генерального штаба, сформулировал собственные требования к новому быстроходному минному крейсеру – или, как они стали называться согласно новой классификации кораблей того же года, эскадренному миноносцу. А еще через год объявил от своего имени конкурс на разработку его проекта. О том, что русскому флоту нужен именно такой, более современный корабль, говорили большинство участников двухгодичной давности совещания. И как показали дальнейшие события, принятое комитетом решение оказалось не только совершенно правильным, но и очень своевременным.

Конкурс на лучший эсминец

Новый корабль должен был быть быстроходным, чтобы при необходимости обогнать ордер и встретить противника на подходе или отстать, чтобы отсечь нападающих, и догнать свои корабли позднее. Он должен был обладать большой дальностью плавания – по тем же причинам. Наконец, он должен был уметь ходить по морю при волнении в 7-8 баллов, то есть в условиях крутого шторма. А кроме того, ему полагалось иметь и артиллерийское, и торпедное, и минное вооружение, что превращало его в первый в мире универсальный боевой корабль, способный вести крейсерские набеговые действия на вражеских коммуникациях. В соответствии с этими условиями формулировались и требования к проекту нового корабля. Водоизмещение – 1000 т, скорость при полной нагрузке – 33 узла, турбинная главная энергетическая установка, вооружение – две 120-миллиметровые пушки, четыре пулемета и три 450-миллиметровых торпедных аппарата.

Итоги конкурса подвели в январе 1909 года. Из иностранных заводов ни один не смог представить по-настоящему серьезного проекта, и потому на рассмотрение вынесли четыре предложения русских заводов – Адмиралтейского, завода Крейтона (Охтинских верфей), Невского и Путиловского. Последний и получил заказ на новые эскадренные миноносцы: его проект наилучшим образом соответствовал требованиям конкурса. Решение о передаче заказа общее собрание «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования» утвердило 4 июля 1909 года, а через 25 дней был подписан договор с заводом. На постройку корабля отпускались все оставшиеся у комитета деньги – 2,19 млн рублей.

В разработке рабочего проекта нового эсминца участвовали не только русские специалисты, но и немецкие, поскольку главная энергетическая установка – шесть водотрубных котлов – поставлялась германской фирмой «Вулкан». В значительной степени корабль и создавался вокруг нее, и потому, например, нумерация шпангоутов шла не по привычной русской схеме от носа к корме, а наоборот, так, как это было привычнее немцам. Но результат стоил этих уступок: уже на этапе рабочего проектирования стало понятно, что корабелы создают один из самых выдающихся эсминцев своего времени. «Новик» мог вести артиллерийский бой, атаковать противника торпедами и ставить минные заграждения, и, по сути, он на полвека определил критерии для класса эсминцев.

Самый быстрый в мире

Закладка эсминца состоялась 19 июля (1 августа по н. ст.) 1910 года на Путиловском заводе. Незадолго до этого командующий Балтийским флотом вице-адмирал Николай Эссен обратился к государю с просьбой присвоить новому кораблю имя «Новик». Так назывался бронепалубный крейсер, который героически сражался с японцами в битве у Корсакова, но не сумел прорваться к Владивостоку и был затоплен экипажем. Тот крейсер получил имя в память об 11-пушечном парусно-винтовом корвете, ходившем в плавания в середине XIX века. Само же имя «Новик» означало новобранца, дворянского, боярского или казачьего сына, поступившего на военную службу; в том числе именно этим термином обозначали молодых людей, отправленных за границу для изучения морского дела.

4 (17 по н. ст.) апреля 1911 года корабль зачислили в списки флота, а через два месяца уже спустили на воду. На испытаниях выяснилось, что расчетную скорость в 36 узлов эсминец не развивает, и его, сняв вооружение, отправили в Германию, чтобы немецкие специалисты добились выполнения условий контракта. Эта модернизация заняла три месяца, после чего «Новик» легко преодолел заданную ему планку. Во время испытаний в 1913 году средняя скорость составила 36,82 узла, наибольшая – 37 узлов. Для того времени это был абсолютный мировой рекорд!

Вернувшийся домой корабль вооружили, установив на него четыре 102-миллиметровые полуавтоматические пушки (тоже одни из лучших для того времени), четыре пулемета «Максим» и четыре двухтрубных торпедных аппарата. Кроме того, «Новик» мог принимать на борт до 50 якорных мин. Все это делало его непревзойденным кораблем, равных которому другие флоты не имели. Неслучайно уже после начала Первой мировой войны немцы конфисковали подготовленные по русскому заказу турбины для серийных эсминцев типа «Новик» и достроили вокруг них восемь своих эсминцев. Они стали лучшими кораблями этого класса в немецком флоте, но в бою со своим прародителем два из них – V-99 и V-100 – в итоге потерпели поражение, хотя и сражались двое против одного.

Судьба «новиков»

Русские моряки сразу оценили «Новик» по достоинству. Корабль еще проходил испытания, когда было принято решение о строительстве девяти эсминцев этого проекта для Черноморского флота. Они немного отличались от своего прототипа, в том числе меньшими габаритами и чуть более слабым вооружением, но полностью соответствовали требованиям того театра военных действий, на котором им предстояло действовать. А в общей сложности для русского флота до начала Гражданской войны успели заложить 53 эсминца типа «Новик».

Из них моряки получили почти четыре десятка, и еще несколько штук удалось достроить уже в двадцатые годы из имевшегося задела. Подавляющее большинство кораблей – двадцать пять – отправились служить на Черное море. Одиннадцать получил Балтийский флот. Для него были заказаны 26 «новиков», но многие из них достроить не удалось: помешало быстрое продвижение немецких войск к Ревелю (нынешний Таллин), где собирали корабли.

Судьба «новиков» оказалась очень разной. В ней как в зеркале отразилась судьба русских моряков, которых революция и Гражданская война развели по разные стороны фронта и разбросали по свету. Сам «Новик», служивший на Балтике, с честью прошел Первую мировую войну, вошел в состав Рабоче-крестьянского красного флота и получил имя «Яков Свердлов». Накануне войны он был модернизирован и воевал до 28 августа 1941 года, когда подставил свой борт немецкой торпеде, нацеленной на крейсер «Киров». Остальные семь «новиков», встретившие войну на Балтике (многие корабли этого проекта были потеряны во время Гражданской войны), воевали не слишком долго: все они погибли во время перехода советского флота из Таллина в Кронштадт в августе 1941 года.

Из двух с лишним десятков «новиков», служивших на Черном море, пять встретили Великую Отечественную войну в составе советского флота. Два из них погибли, три довоевали до Победы, причем один – «Железняков» (в Русском императорском флоте – «Корфу») – стал Краснознаменным. Пять эсминцев в ноябре 1920 года ушли в составе Русской эскадры Вооруженных сил юга России во французскую Бизерту, откуда уже не вернулись к родным берегам. А большинство кораблей были потоплены в апреле 1918 года по решению советского правительства, стремившегося не допустить попадания Черноморского флота в руки своих противников.

Самой долгой оказалась служба трех балтийских «новиков», которые в первой половине 1930-х годов совершили переход на вновь созданный Северный флот. Они прошли в его рядах всю Великую Отечественную войну, и один из них – «Куйбышев» (в составе Русского императорского флота – «Капитан Керн») – за свои боевые заслуги в 1943 году был награжден орденом Красного Знамени. А последним их боевым заданием стало участие в первом подводном испытании ядерного оружия на Новой Земле 21 сентября 1955 года.