6 декабря 1741 г. Елизавета Петровна во главе 300 гвардейцев заняла Зимний дворец, арестовала малолетнего Ивана VI с регентшей Анной Леопольдовной и провозгласила себя императрицей.

6 декабря 1905 года в Красноярске создан Объединённый совет депутатов от рабочих и солдат, спустя несколько дней провозгласивший Красноярскую республику (КР). 

Перевороты и революции разного достоинства сопровождают всю историю человечества. Оценивать их однозначно – то ли негативно, как нарушение естественного порядка вещей, то ли позитивно, как «локомотив истории», нельзя.

Сегодня, в годовщину (соответственно, 275-ю и 121-ю) сразу двух случайно пришедшихся на одну и ту же дату государственных переворотов в России, следует оценить, что хуже – ужасный конец или ужас без конца?

Переворот как выход из тупика

В первом случае надо понимать, что период правления Анны Иоанновны остался в памяти части современников жуткой «бироновщиной», немецким засильем. Вряд ли, конечно, ужасы того периода коснулись сколько-нибудь значительной части жителей страны, да и сами ужасы, как правило, преувеличены, но часть элит, безусловно, была ограничена в правах и уязвлена в своих патриотических чувствах. И эта элита с восторгом восприняла приход к власти дочери Петра Великого. Никакого сопротивления её путч не встретил.

Иная, хотя и похожая, ситуация сложилась в Красноярске. Созданию республики предшествовали еврейский погром (хотя, казалось бы, откуда в Сибири евреи?), столкновения между черносотенцами и революционерами, бастующими рабочими и штрейкбрехерами. В общем – анархия и паралич государственной власти. Пожалуй, в этой ситуации провозглашение республики было, как минимум, не худшим развитием событий. А её последующее военное подавление – хоть каким-то проявлением восстановившейся государственной воли: даже само по себе подавление КР привело, в конечном итоге, к наведению порядка и стабилизации ситуации в городе, с которыми в иной ситуации власть ещё долго тянула бы.  

Переворот как дурная привычка

Разумеется, не каждый переворот идёт во благо стране и людям. Нередко они являются проявлением глубокого кризиса государственности и приводят к её краху.

Например, начавшаяся в 1988 году гражданская война в Сомали в январе 1991-го привела к падению правившего страной на протяжении 22 лет Мохамеда Сиада Барре. Вместе с президентом рухнуло и само сомалийское государство – централизованное управление страной не восстановлено по сей день.

Бывают и примеры соревнования переворотов. В середине 1970-х правительства Южного Вьетнама сменялись одно за другим, появлялись новые проекты конституций. На протяжении одного 1975 года сменилось три президента – Нгуен Ван Тхиеу, Чан Ван Хыонг и Зыонг Ван Минь. Помню, мне страшно понравилась красивая легенда о том, что члены последнего правительства, съехавшиеся к президентскому дворцу, обнаружили вместо парадного караула вьетконговский Т-54 и красный флаг на флагштоке…

***

В общем, я не большой любитель государственных переворотов. Благо, за свою жизнь я их пережил четыре (в 1991, 2004, 2007 и 2014 годах – один в СССР, три последних на Украине). Надо признаться, все они были следствием «естественного течения событий» (попросту говоря – загнивания) и пытались представить себя «тараном истории», революцией – то есть радикальным решением назревших и перезревших проблем. Однако как у большевиков в Октябре 1917-го – у этих не получилось. А может, и не надо.