Наследие полковника. К годовщине ещё одной попытки интеграции Африки

 

9 сентября 1999 года по инициативе Муаммара Каддафи лидеры Африки договорились о создании Африканского союза.

С момента развала СССР либеральный дискурс подсовывает примеры для копирования экономической модели и социальных отношений: Европа, Япония, США. Право, гораздо большему можно научиться у стран Африки, которые с середины прошлого века не оставляют попыток выбить себе место под солнцем (как бы ни абсурдно это звучало).

Сегодня, когда мы справляем 17-ю годовщину нового витка африканской интеграции, стоит поговорить о том, что её логика от континента применения не меняется.

...Темы деколонизации Африки мы уже однажды касались, но это не означает, что она исчерпана. Сегодня говорим о том же – о постколониальной Африке, но немного под иным углом зрения.

Всё началось с Ганы

Нужно отметить, что уже в конце 1950-х годов в Африке нашёлся свой Нурсултан Назарбаев. Как мы помним, лидер Казахстана в 1994 году предложил перестать заниматься глупостями и начать восстанавливать только что разрушенную союзную экономику, но несколько опередил время. В Африке случилось примерно так же. Тамошнего «Назарбаева» звали Кваме Нкрума (1909-1972), первый премьер-министр, а затем и первый президент Ганы, одной из первых на Чёрном континенте, уже в 1957 году, получившей независимость.

Нкрума долгое время жил не на родине (учился, работал, выплачивал долги за учёбу), но в 1947 году вернулся в Золотой берег (тогдашнее название Ганы, бывшей колонией Великобритании) и включился в национально-освободительное движение. Несколько раз сидел в тюрьме. Всё кончилось, когда его партия (Национальная партия конвента, НПК) в 1951 году выиграла выборы в местный парламент. Через год Нкрума стал премьер-министром Золотого берега и оставался им до 1960 года (с марта 1957 года как премьер-министр Ганы).

Как раз уже в независимой Гане Нкрума выдвинул идею Союза африканских государств – первого интеграционного объединения на территории Африки. Правда панафриканским он не стал, кроме самой Ганы участниками этой конфедерации стали только Гвинея и Мали. Да и просуществовал он только до 1962 года – прекратив существования отчасти из-за выхода Гвинеи, отчасти, из-за образования действительно Африканского союза. А не союза пары западноафриканских держав.  

Идея проросла

Попытка лидера Ганы была неудачной, но направление было верным. А потому в 1963 году лидеры всех независимых на то время африканских государств создали Организацию африканского единства (ОАЕ), основной задачей которой было преодоление проблем постколониализма: территориальные споры, становившиеся причиной конфликтов, экономическое сотрудничество. И через конфликты, и через экономику бывшие метрополии могли (до сих пор могут, собственно) выступать арбитрами в спорах, инвесторами, диктующими условия «независимым» государствам. С этой точки зрения создание панафриканской организации с общепризнаваемым авторитетом было вполне логично. Тем более, с прицелом на экономический союз. Ну а признанием прозорливости президента Ганы (с 1960 года Кваме Нкрума был уже президентом) стало избрание его лидером ОАЕ (1965-1966). Кстати, ещё одним из инициаторов создания ОАЕ был лидер Эфиопии Хайле Селассие I, имевший причины желать создания такого противовеса колониальным империям: Италия когда-то лишила его трона, а Франция и Великобритания при этом разве что патроны не подавали.

У ОАЕ были проблемы с влиятельностью и политической субъектностью. Не все конфликты удалось предупредить, а «на плечах» этих конфликтов своё влияние в Африке закрепляли совсем не африканские страны. Так, по итогу войны Эфиопии и Сомали США получила в последней военные базы.

Однако и успехи у стран Африки всё же были. Например, в 1980-е годы на континенте проходил тот же процесс, в который сегодня втягиваются ряд постсоветских стран (Молдова, Украина, Грузия) – пресловутая «ассоциация». В случае с Африкой – попытка возврата контроля над бывшими колониями, замаскированная под экономическое сотрудничество. Так вот, африканские страны не стали корчить из себя «тоже Европу» поодиночке, а выступили единым фронтом. Вначале в рамках ОАЕ, затем, ввиду заинтересованности в участии стран, не входящих в организацию, экономическими отношениями с Европой занялась АКТ (сокращённое название стран Африки, Карибского бассейна и Тихого океана). Вместе им удалось добиться более выгодных условий. Обмен продолжал оставаться неравноправным (сырьё и полуфабрикаты в обмен на готовую продукцию), однако усилия АКТ не дали превратить «ассоциацию» в откровенный грабёж. Собственно, Африканский экономический союз (1991) стал следующим шагом интеграции на континенте.

Обновление от Каддафи

Вероятно, именно успехами от согласованных действий и решений в экономике вдохновлялся покойный ливийский лидер Муаммар Каддафи (1942-2011), когда предложил в конце 1990-х годов обновить ОАЕ. Инструментом этого масштабирования опыта Ливии на остальную Африку, должен был стать Африканский союз. О его создании как раз и договорились 9 сентября 1999 года в Сирте, а летом 2002 года организация уже действовала. К настоящему моменту в неё входят все страны континента (54), кроме Марокко (планирует вернуться).

Новый союз был весьма амбициозен. Кроме создания панафриканского безвизового пространства (в этом году был представлен образец единого паспорта Африканского союза) было задумано создать Африканский центральный банк, Африканский валютный фонд (и то и другое – идеи полковника, их создание он, кстати, собирался финансировать). Теперь это в будущем, а Панафриканский парламент и совместные вооружённые силы для миротворческих операций существуют и работают. Плюс координация в вопросах внешней торговли, промышленной политики, водных и энергетических ресурсов. В конце 2000-х годов ливийский лидер даже успел побывать председателем союза (2009-2010), остающегося к настоящему времени единственным наследием идей ливийской революции. Поэтому решение (2015) создать армию для борьбы с ИГИЛ – запоздалое, но правильное. А то ведь новый ливийский опыт с 2011 года тоже весьма успешно масштабируется.

Африканский союз кроме всего прочего ещё и пример того, что даже после почти 60 лет интеграции (начиная с первого союза Ганы, Гвинеи и Мали) можно находиться лишь в начале пути. Хотя бы потому, что в 1950-1960-х годах независимыми стали государства, годами встроенные в другие (колониальные) интеграционные объединения. Выбор, в сущности, был простым: прийти, покаяться и дальше поставлять белому господину руду и какао-бобы; либо же попытаться построить свой мир-экономику (пусть временно и ресурсную), заставив белого господина с этим считаться.

Нам проще, мы в 1991 году не стали жить с чистого листа, есть к чему возвращаться. Но вот вопрос: почему именно Ливия? Есть ведь на континенте и более влиятельные страны.

Пример Ливии и Каддафи, фактически создавшего африканскую интеграцию в её нынешнем виде, говорит вот о чём: реальным лидером регионального экономического союза становится тот, чья социальная и экономическая модель становится для этого союза если не образцом, то постоянным примером того, к чему следует стремиться и как надлежит поступать.

Политический и экономический суверенитет Ливии на тот момент был таким примером, позволяя ливийскому лидеру даже интриговать в Европе, вкладывая деньги во французских политиков. Реальная интеграция и региональное лидерство – прежде всего восстановление и сохранение субъектности.

***

Убить человека легко, как и совершить переворот. Труднее убить дело этого человека, особенно, если оно стóящее.