Московские монастыри – форпосты столицы

За века своего существования Москве неоднократно приходилось сталкиваться с вражескими нашествиями. Значительную роль в отражении натиска противника играли городские укрепления. Первым из оборонительных сооружений российской столицы стал Кремль. Изначальные кремлевские стены были возведены Юрием Долгоруким в 1156 г., уже через девять лет после первого летописного упоминания Москвы. Впоследствии они неоднократно перестраивались. В летописях находим известия о строительстве дубовых стен Московского Кремля зимой 1339/40 г. при Иване Калите. Уже через четверть века их сменили стены эпохи Дмитрия Донского, возведенные в 1366–1367 гг. и выполненные из белого мячковского камня. По ним Москва стала именоваться белокаменной. Наконец, в конце XV в. при Иване III итальянскими мастерами были построены дошедшие до нас современные кремлевские укрепления, охватывающие территорию в 28 га.

Однако город рос, жителей надо было защищать. В малолетство Ивана Грозного вокруг «великого посада» в 1534–1538 гг. построили каменные стены Китай-города с 13 башнями. Тем самым укрепленная площадь Москвы составила 107 га.

Набег 1571 г. крымского хана Девлет-Гирея показал недостаточность защиты Москвы. Вскоре после него по линии нынешнего Бульварного кольца был возведен вал шириной в три сажени, с бревенчатыми воротами, обложенными землей и дерном. Но приступить к созданию здесь более серьезных укреплений удалось лишь в начале царствования сына Ивана Грозного – Федора.

В мае 1585 г. начались работы по постройке вдоль этого вала каменных стен. Ими руководил русский мастер Федор Конь. Строительство растянулось на несколько лет. Но в результате этих длительных работ к 1591 г. вокруг Москвы было возведено третье кольцо укреплений, охватившее площадь в 533 га. Оно представляло собой правильный полукруг, концы которого упирались в устья Яузы и ручья Черторый, а десятикилометровая стена, соединявшая их, смыкалась с южными стенами Кремля и Китай-города в одну общую линию, защищенную Москвой-рекой.

Вновь укрепленное пространство первоначально получило название Царева города. Однако вскоре это прозвание было вытеснено именем Белого города, данного по белому цвету побеленных штукатуркой стен. Новые укрепления состояли из трех десятков башен, десять из которых были проездными и именовались воротами: Яузскими, Покровскими или Кулижскими, Фроловскими (позднее Мясницкими), Сретенскими, Петровскими, Тверскими, Никитскими, Арбатскими, Чертольскими (позднее Пречистенскими) и Водяными (они выходили на Москву-реку). Память о них до сих пор сохранилась в именах теперешних площадей по линии Бульварного кольца.

Едва закончилась постройка стен Белого города, крымские татары попытались проверить силу новых московских укреплений. Летом 1591 г. крымский хан Казы-Гирей совершил новый набег на Москву. Сразу после ухода врага было постановлено «устроити… окрест всех дальних посадов град древян». Новые укрепления пролегли по линии нынешнего Садового кольца и тем самым впервые защитили Замоскворечье, а также Заяузье в районе Новоспасского монастыря. Они представляли собой деревянные стены толщиной «в три добрых сажени», окруженные рвом. По вынутой из него земли новое пространство получило название Земляной город. Работы по строительству Земляного города начались в 1591 г., а закончились уже в следующем году. За их спешность иногда новый город в народе называли «Скородом».

Эти предпринятые московским правительством меры привели к тому, что к началу XVII в. Москва стала одним из самых укрепленных городов Европы. Всего четырьмя кольцами укреплений была защищена огромная территория в 1878 га. Набег 1591 г. стал последним нападением крымских татар на Москву.

Об укреплениях Москвы написано немало. Гораздо меньше известно о том, что в XIV–XVI в. существовало еще одно оборонительное кольцо российской столицы, состоявшее из московских монастырей. Говоря об этой, незаслуженно забытой, стороне истории столичных обителей, следует напомнить, что Москва с самого момента своего основания возникла на перекрестке важных торговых сухопутных дорог. Они расходились от Московского Кремля веером во все концы Руси. Но именно по ним подходили к городу враги.

С другой стороны, превращение Москвы в столицу России привело к тому, что границы города заметно раздвинулись в территориальном отношении. Уже к концу XIV – началу XV в. фактической границей московского посада стало позднейшее Бульварное кольцо. Эти привело к тому, что при внезапном появлении противника не все горожане за очень ограниченное время могли успеть укрыться в Кремле. Поэтому московские князья вынуждены были предпринять целый ряд оборонительных мер, чтобы защитить сильно выросшее население Москвы.

Самой эффективной мерой явилось устройство передовых форпостов, охранявших подступы к Кремлю. Ими стали многочисленные московские монастыри. На первый взгляд, их размещение выглядит достаточно случайным. Но если взглянуть на карту города, то окажется, что в целом они образовывали стройную оборонительную систему, дополнявшую кремлевскую крепость. Окруженные деревянными стенами, обители представляли собой укрепления, которые лишь на небольшой срок могли задержать внезапный набег противника, но тем самым они давали время горожанам укрыться в Кремле. Другой особенностью их расположения стало то, что они находились в пределах прямой видимости между собой и Кремлем и образовывали кольцо вокруг города. В случае вражеского нашествия при приближении врага в монастырях поднималась тревога, которую замечали дозорные в Кремле.

Эта линия обороны складывалась постепенно на протяжении многих лет, начиная с княжения Дмитрия Донского вплоть до середины XVI в. Непосредственным толчком, послужившим к ее возведению, стал грандиозный пожар, произошедший в Москве летом 1365 г., во время которого погорели Кремль, Загородье (территория позднейшего Китай-города) и Заречье (этим словом в XIV в. именовали Занеглименье). Он на­чался в разгар жары, когда стояла засуха, было мало воды, а на город неожиданно налетел шквальный ветер. «И тако въ единъ часъ или въ два часа весь градъ безъ останка погоре», – записал летописец. И добавлял: «Такова же пожара преже того не бывало, то ти словеть великы пожаръ».

Как известно, это бедствие послужило началом возведения белокаменных стен Московского Кремля. И хотя кремлевские укрепления строились чрезвычайно спешно, это было делом не одного дня и даже месяца. Все это время Москва практически оставалась незащищенной. И тогда по предложению митрополита Алексия,  фактически возглавлявшего московское правительство в малолетство великого князя Дмитрия (будущего Донского), решено было устроить форпост с самой опасной восточной стороны – там, где от Яузы начиналась дорога, шедшая через Коломну в Рязань и далее в Орду. Здесь уже в 1366 г. возникает Андроников монастырь, основанный Андроником, одним из учеников Сергия Радонежского.

Следующим из московских форпостов-монастырей стал Симонов монастырь, основанный в 1377 г. племянником Сергия Радонежского Феодором, ставшим впоследствии ростовским архиепископом. Он прикрывал путь по Москве-реке.

Тогда же на Остоженке, близ Москвы-реки, появляется Алексеевский монастырь, стоявший примерно на месте нынешнего храма Христа Спасителя, контролировавший не менее опасное направление со стороны Литвы и основанный, по преданию, митрополитом Алексеем. Вскоре строятся Высокопетровский монастырь, возникший в княжение Дмитрия Донского, Рождественский монастырь, созданный матерью князя Владимира Андреевича Серпуховского примерно в это же время. Они защищали пути в северном направлении – со стороны Твери, соперницы Москвы за первенство среди русских княжеств. Дорогу на Ростов держал под наблюдением Сретенский монастырь, основанный в самом конце XIV в.

О том, что данные обители возникли не стихийно, а по единому плану, говорит хотя бы тот факт, что буквально через два года после основания Симонова монастыря он был перенесен на новое, более удобное с фортификационной точки, место, а деньги на его возведение были даны великим князем Дмитрием Донским.

На протяжении XV–XVI вв. оборонительная система московских монастырей продолжает совершенствоваться. В дополнение к старым возникают новые обители. На западном направлении возникает Новинский монастырь, контролировавший дорогу на Можайск и основанный в первой четверти XV в. митрополитом Фотием. Ныне о нем напоминают Новинские бульвар и переулок. Поскольку это направление позднее становится одним из самых опасных в военном отношении, здесь в XV в. возникает Саввинский монастырь (в районе позднейших Саввинской набережной и переулков), а в 1525 г. Василием III закладывается Новодевичий монастырь. На Остоженке возникает Зачатьевский монастырь, а на Воздвиженке – Крестовоздвиженский монастырь. Волоколамскую дорогу заграждал основанный в первой четверти XV в. Благовещенский монастырь «на Старом Хлынове», располагавшийся в районе современного Хлыновского тупика. Позднее здесь возникает Никитский монастырь.

Путь на Ростов дополнительно держал под наблюдением созданный уже в XVI в. Варсонофьевский монастырь (на месте нынешнего Варсонофьевского переулка). Задачей Златоустовского монастыря, известного с XV в. и располагавшегося в районе Златоустинских переулков, являлся контроль за Владимирской и Стромынской дорогами.

В дополнение к Андроникову монастырю, контролировавшему, пожалуй, самое опасное юго-восточное направление – именно отсюда чаще всего совершали набеги татары, создаются Покровский Лыщиков монастырь, известный с XIV в. и о котором ныне напоминает Лыщиков переулок, Спас-Чигасов монастырь, основанный во второй половине XV в. и располагавшийся в районе 5-го Котельнического переулка (прежде он именовался Спасочигасовским), а также Козмодемьянский (в районе Гончарных улицы и переулков), упоминающийся с конца XV в. Далеко вперед на этом направлении выдвигался Крутицкий монастырь, известный уже с середины XV в., Новоспасский монастырь, возникший в конце XV в., Николо-Перервинский монастырь, сведения о котором идут с XVI в., но который, по всей вероятности, существовал уже в XIV в.

Замоскворечье защищали Рождественский монастырь на Голутвине (в районе нынешних Голутвинских переулков близ Якиманки) и монастырь Иоанна Предтечи «под бором» в современном Черниговском переулке около Пятницкой улицы. Эти обители известны с XV в. Позднее, с ростом населения в Замоскворечье, здесь уже в XVI в. появляются Андреевский, Донской и Данилов монастыри.

Создававшаяся таким образом на протяжении полутора столетий система передовых форпостов хотя и не гарантировала полной защиты города, все же предупреждала москвичей о внезапном нападении противника. Ее эффективность была проверена во время многочисленных вражеских набегов, начиная уже с осады Москвы ханским военачальником Едигеем в 1408 г. Он так и не приблизился к городу, опасаясь флангового удара со стороны укреплений передовых московских монастырей.

Система монастырских форпостов Москвы не была чем-то уникальным, свойственным только российской столице. Она имелась и в других русских городах – Твери, Новгороде, Пскове, Звенигороде и т.д. Правда, в отличие от них, именно в Москве она достигла своего наибольшего развития, просуществовав почти до конца XVI в.

После строительства Земляного города большинство московских монастырей-форпостов оказалось внутри городских укреплений и вскоре они теряют свои оборонительные функции. Тем не менее, за полтора первых века своего существования полузабытая ныне линия московских монастырей сыграла важную роль в деле защиты российской столицы.