Любимые грабли человечества. К годовщине Второй мировой

1 сентября 1939 года акт агрессии гитлеровской Германии в отношении Польши стал отправной точкой очередной мировой войны.

Череда конфликтов по всему миру за последние пару десятков лет, а главное – переход количества в качество, начинает опасно напоминать два предвоенных периода: 1900 – 1914 и 1932 –1939. Оба закончились войнами, после которых человечество говорило: «Нет, ну так больше нельзя».

Сегодня, когда мы справляем 77-ю годовщину условного начала самого масштабного военного конфликта в истории человечества, стоит поговорить о том, как и почему оно (человечество) снова готовится наступить на те же грабли.

***

...Строго говоря, война, начавшаяся 1 сентября 1939 года, не была поначалу не только мировой, но даже общеевропейской. Первые пару дней мало что выделяло её из череды локальных войн и актов агрессии стран Оси, которых за вторую половину тридцатых годов наберётся достаточно (вторжение Италии в Эфиопию, расширение Третьего Рейха за счёт Австрии и Чехословакии, японские провокации на границе СССР). Поэтому прежде чем говорить о мировой войне, следует понять, как возникла война, переросшая впоследствии во всемирный конфликт.

Поморье и Данциг как casus belli

Нападение на Польшу стало логичным продолжением политики Адольфа Гитлера по собиранию Германии как государства всех немцев.

Восстановленная после Первой мировой войны Польша на свою беду получила так называемый Данцигский коридор (Польская Померания, Поморье), отделивший Восточную Пруссию от остальной Германии. Отдельный статус имел порт Данциг (Гданьск) – город-государство под управлением Лиги Наций, входивший в таможенный союз с Польшей. По критерию национальности жителей образованного на этих землях в 1919 году Поморского воеводства передача была вполне оправданна: лишь немногим более 19% его жителей были этническими немцами (175 тысяч человек согласно переписи 1921 года, более половины немцев края к тому времени выехали в Германию); в Данциге же большинство жителей были немцами.

Однако, разумеется, передача Поморья Польше, зафиксированная Версальским мирным договором, была задумана совсем не для того, чтобы дать Польше выход к Балтийскому морю или объединить земли с преимущественно польским населением в пределах одного государства. Очевидным мотивом такого решения было желание Антанты ослабить Германию, превратив возрождённую Польшу в её противовес. Великобритания выступала своего рода внешнеполитическим патроном Польши: достаточно вспомнить, что именно в Лондоне затем в годы Второй мировой войны отсиживалось эмигрантское правительство и высшее руководство Армии Крайовой.

Колониальная и морская империя

То есть возрождённая в 1918 году Польша стала заложником и жертвой этой многоходовочки? Не совсем так.

Общепринятая трактовка, основанная на вполне понятном осуждении агрессора и виновника миллионов смертей, именно такова. Менее известно, что сама Польша (немного осмотревшись и вникнув в послевоенный дискурс) принялась строить государство всех поляков и расширять жизненное пространство темпами, уступавшими, пожалуй, только активности Гитлера.

Ещё в 1918 году возникла Морская и речная лига (с 1930-го – Морская и колониальная лига), задачи которой на 100% отражены в названии: превратить Польшу в морскую и колониальную державу. Для чего лига принялась дипломатическими путями домогаться передачи Польше хотя бы части территории Мадагаскара (к слову, на Мадагаскар польские националисты планировали выселить собственных евреев), Мозамбика, Того, Камеруна (последние два – подмандатные территории, бывшие немецкие колонии) и даже ничейной Антарктиды. Ну а осенью 1938 года от безуспешной дипломатии с помощью Гитлера перешли к более конструктивным действиям (захват Тешинской области Чехословакии).

Нет, это не значит «сами виноваты». Это значит, что с определённого исторического момента – историки до сих пор спорят, с какого именно – ситуация коллективными усилиями послевоенной Европы начала сползать обратно к войне. Хотя, разумеется, локомотивом этого процесса была Германия.

От casus belli к войне

Германия и до Гитлера вынашивала планы если не вернуть Поморье, то хотя бы добиться от Польши права упрощённого транзита через Данцигский коридор. Гитлер воплотил в октябре 1938-го, сразу после Мюнхенского сговора и захвата Польшей Тешина, эти планы в конкретные предложения/требования: включение Данцига в состав Германии, строительство автострады, соединившей бы Германию и Восточную Пруссию. Причём трасса должна была бы иметь экстерриториальный статус.

Подсластить пилюлю должно было оформление этих претензий в рамках Антикоминтерновского пакта (соглашение по обороне от коммунизма, заключённое Германией и Японией в 1936 году; позднее к нему присоединились Италия, Испания, Венгрия, Финляндия, Румыния, Болгария и возникшие с началом Второй мировой Словакия и Хорватия). Скорее всего, рассматривалась и идея вступления Польши в эту организацию: в январе 1939 года главу польского МИДа Юзефа Бека ещё соблазняли военным союзом против СССР и компенсацией потерь в Поморье будущими завоеваниями на Востоке. Однако такое развитие событий уж слишком нарушало политическую архитектуру Версаля, а главное – выводило Польшу из-под влияния Великобритании.

Собственно это, а также твёрдая решимость руководства Польши (весна 1939 года) начать войну в случае включения Данцига в состав Германии в любом формате (в Польше слишком хорошо знали, как умеют убеждать Лондон и Париж и не хотели повторить судьбу Чехословакии) и заставила архитекторов Версальской системы начать её запоздалую починку. Франция (май 1939 г.) и Великобритания (апрель-август 1939 г.) заключили с Польшей соглашения о гарантиях военной помощи и участия в боевых действиях на стороне последней в случае нападения Германии.

Однако это мало что изменило. Политика умиротворения агрессора сменилась политикой устрашения агрессора, вернее – попыткой такого устрашения. Но по сути она всё так же была направлена на сохранение послевоенных сфер влияния в Европе и мире, а главное – исключение СССР из этих дипломатических хитросплетений. А вовсе не на предотвращение войны. Польшей же в Лондоне и Париже решили пожертвовать.

СССР было предложено присоединиться к англо-французским гарантиям Польше, т.е. вернуться к формату Антанты. Однако ответное предложение создать комплексную систему безопасности, которая в принципе исключит возможность второго Мюнхена или исправления послевоенных границ силой, немедленно увязла в болоте согласований.

Грубо говоря, Великобритании и Франции была нужна не Европа без войны, а война, в которой они снова победят. Причём даже неважно кого – Германию или СССР: на протяжении весны-лета 1939 года основатели Антанты вели переговоры на обе стороны. Со стороны казалось, что переговоры шли о мире и недопущении войны, но именно война была их сутью и целью.

Завершилось это так, как и должно было завершиться. В Германии позицию Великобритании и Франции ошибочно принимали за нежелание воевать вообще и защищать Польшу в частности. Если это и правда, то не вся. Просто Гитлер пересёк ту опасную черту, дальше которой «умиротворять» означало капитулировать без боя.

Хотя до боя, конечно, оставалось немало времени: подтверждение намерения выполнять свои союзнические обязательства последовало только 3 сентября, а их исполнение не последовало вовсе. И не просто потому, что объявление войны Великобританией и Францией никак не помешало Гитлеру к концу сентября завершить оккупацию Польши. Слишком много свидетельств тому, что действия англо-французских войск с сентября 1939 года были скорее попыткой демонстрации силы и принуждения к миру. Авиация союзников не бомбила промышленные центры Германии, артиллерия не обстреливала ж/д узлы и военные поезда, армия лишь создавала видимость строительства полевых укреплений и так далее. Наступательные операции осени 1939 года не нанесли сколько-нибудь ощутимого урона вермахту и повлияли на ситуацию в Европе только в одном ключе: убедили Гитлера продолжать.

До сентября ситуация в Европе катилась к мировой войне, но даже без участия СССР были шансы завершить всё крупным, но европейским конфликтом. Начиная с первых «боевых действий» мировая война стала неизбежной.  Ну а дальше мы знаем.

***

То, что всё это происходило почти 80 лет назад, и что сегодня никакого Гитлера нет, совсем не означает, что мировая политика стала делаться другими людьми и другими методами. Сегодня мы видим те же угрозы: опасное увлечение силовыми методами в расширении сфер влияния (теперь это делается с помощью очагов «управляемого» хаоса и террористических квази-государств), стремлением уже нового мирового гегемона сохранить мир в однополярности, а также ставшее уже печальной традицией стремление исключить Россию из процесса разработки системы глобальной безопасности. Результаты будут теми же, что и в 1939-м. Потому что определение глобальных правил без участия всех основных игроков – это всегда подготовка новой войны. Даже с риторикой сохранения мира (сегодня – борьбы с терроризмом). Даже если участники сами в эту риторику верят.

Потому, что по-другому это не работает.