Культурная революция в России произошла — несмотря на сопротивление творцов
Граждане России стали активнее ходить в кинотеатры — с 33% в 2011 году число людей, посещающих кино, выросло до 50% в 2017-м. Около 60% считают, что отечественный кинематограф стал лучше (при десяти процентах, дающих отрицательный отзыв).
Что любопытно: 56% положительно оценивают роль нынешнего Минкульта (при 21% их оппонентов), причем среди тех, кто вовлечен в культурную жизнь, эта цифра выше — 62%. А среди тех, кто не вовлечен, — 37%. То есть успехи культуры видят те, кто в эту сферу окунается, и не видят те, кто пока ей чужд. Может быть, не по своей вине, потому что главной причиной невовлеченности люди называют нехватку свободного времени и усталость.
Подъем есть. И подчас он виден невооруженным глазом: по очередям в музеи на выставки классической живописи, новым фильмам, восстановлению объектов культуры, активности театральных гастролей.
Подъем произошел, но не сам по себе. Просто несколько лет назад государство осознало, что Министерство культуры — это не министерство зрелищ и увеселений и не управление по делам деятелей искусства и распределению между ними субсидий для их творческих фантазий, а властный орган реализации политики государства в сфере культуры.
Для "художественного класса" культура — это то, что находится в их корпоративном ведении. Их феод, удельное владение, где они собирают дань с посетителей, причем нередко передаваемое по наследству. Задача публики — их любить, задача государства — их охранять и делить между ними бюджетные деньги.
Другая же точка зрения исходит из того, что культура — это сфера производства базовых образцов поведения. Культура — это не то, что человек прочитал в книге и увидел на киноэкране и на сцене. Это то, как увиденное повлияло на его поведение.
Произведения искусства и события культурной жизни — это некий инструмент, которым выработанные социумом ценности и идеалы утверждаются в человеке и регламентируют его поведение.
Сам по себе факт массовости распространения произведения еще не является критерием уровня культуры: часто массовость распространения произведения иллюстрирует лишь падение уровня культуры в обществе.
И тут встает вопрос о массовости и массовой культуре. Если все, обретшее популярность, объявляется своего рода "низким жанром", то ему противопоставляется некая элитарная культура, критерием значимости которой является непонятность массам и признанность теми, кто сам объявил себя "интеллектуально-художественной элитой". И тогда все, что нравится массам и воспринято массами, объявляется недостойным "масскультом". А достойным — либо то, что вызывает брезгливость, либо то, о чем долго будут спорить, пытаясь угадать, что данная бессмыслица означала: старый прием старых мошенников из старой сказки о новом платье короля.
Культура не делится на массовую и элитарную. Потому что она либо культура, либо элитарная. "Элитарная культура", "культура меньшинств", как непонятая либо не воспринятая, не обеспечивает и передачи обществу базового образца. А значит, не выполняет функции в системе культуры как таковой.
Противостояние существует не между культурой масс и культурой "элиты" — а между культурой, ориентированной на низменное в человеке, на "обезьяну, сидящую в каждом, с которой человеку приходится всю жизнь бороться", — и культурой, ориентированной на начала возвышенного, прекрасного и героического. Вопрос в том, чему культура помогает одержать верх: обезьяне либо человеку.
И политика в сфере культуры — это часть политики страны. И она не существует вне задач, которые стоят перед страной. Если страна ведет войну — культура должна работать на победу. Если страна работает на прорыв, культура должна работать на прорыв. То есть транслировать и утверждать образцы и идеалы, нужные для побед и для прорывов.
Результаты в долгосрочной перспективе определяются историей и результатами страны.
В краткосрочной — количеством открытых кинотеатров и музеев, библиотек и снятых фильмов, числом кинозрителей и читателей, причем в первую очередь не в столицах, а в провинциальных малых городах.
Тем, довольны ли приходящие в библиотеки, и тем, насколько недовольна культурной богема и художественные олигархи. Кстати: если последние недовольны Минкультом — значит, он работает хорошо.