Культура и историческая память как ресурс «мягкой силы» России на международной арене

Понятие «мягкая сила»[1] – одно из самых дискутируемых в мировой и отечественной политической науке. Почему? Дело в том, что это явление имеет двойственную природу и может служить как созидательным, так и деструктивным целям. Так, например, «мягкая сила» по-американски – это инструмент продвижения идеологии глобального доминирования, формирования проамерикански настроенных элит в различных точках планеты, распространения массовой псевдокультуры как носителя «истинно американских ценностей».

«Мягкая сила» по-американски все чаще выступает в образе «троянского коня» или «волка в овечьей шкуре» – вроде знаменитых контейнеров с так называемой «гуманитарной помощью» жителям Венесуэлы, в которых обнаружены конструкции для баррикад в поддержку оппозиционных сил, управляемых из Вашингтона, и в которых, согласно реальным опасениям, могло быть спрятано оружие.

Вместе с тем у понятия «мягкая сила», утвердившегося в международном политическом лексиконе, есть и другой, вполне позитивный смысл: «мягкая сила» как гуманитарный ресурс государства, как притягательное воздействие его богатого культурного потенциала.

Так, в Концепции внешней политики Российской Федерации (2013) «мягкая сила» характеризуется как «неотъемлемая составляющая современной международной политики», как «комплексный инструментарий решения внешнеполитических задач с опорой на возможности гражданского общества, информационно-коммуникационные, гуманитарные и другие альтернативные классической дипломатии методы и технологии»[2].

Именно в этом ключе термин «мягкая сила» использован и в «Стратегии государственной культурной политики в Российской Федерации» (2016). В этом документе в числе основных рисков и угроз, препятствующих реализации интересов России, названы «сокращение в силу разных причин присутствия и влияния российской культуры в мире (в том числе и как следствие распада СССР)», а также непрекращающиеся «попытки фальсифицировать российскую историю, подвергнуть ее ревизии, в том числе в целях пересмотра итогов Второй мировой войны». Далее акцентируется внимание и на путях преодоления данных негативных факторов: «В этих условиях важнейшим условием успешности мягкой силы российского гуманитарного влияния за рубежом является осуществление действенной культурной политики»[3].

С принятием указанной «Стратегии», а также «Основ государственной культурной политики»в деятельности Министерства культуры РФ, возглавляемого В. Р. Мединским, отчетливо обозначился качественный поворот к реализации потенциала российской  культуры не только как ресурса развития внутри страны, но и как ресурса влияния «мягкой силы» России на международной арене, культурыкак основы национальной идеологии.

Сегодня именно российской культуре предстоит, на наш взгляд, стать важнейшей «социальной лабораторией», противопоставив западным «мозговым центрам» и «фабрикам мысли» свой интеллектуально-творческий ресурс по производству «новых смыслов» и концептов в формировании «образа будущего» России и мира.

В наши дни над человечеством нависла реальная угроза унифицирующего влияния глобализации, которое проявляется прежде всего в культуре. На это указывают не только отечественные, но и зарубежные ученые. Так, по мнению американского исследователя Уильяма Блума, «глобализация обесценивает локальные (т. е. национальные) культуры»[4]. «Весь мир превращается в глобальный Макдональдс, а люди – в автоматы для потребления», – подчеркивает другой американский ученый Джордж Ритцер. «Гибридизация культур – доказательство возникновения радикально нового порядка, который связан с закатом национальных государств», – резюмирует английский социолог Энтони Макгрю. Японский философ Кеничи Омаэ, которого на его родине называют Мистером Стратегия, в книге с примечательным названием «Конец национальных государств» (1995) давно уже вынес неутешительный вердикт: «Глобальный мир – это новый плавильный котел, где из представителей различных национальностей, культур и цивилизаций выплавляется всемирный потребитель, глобальный человек»[5].

Подрывая культурный суверенитет других государств, США действуют как гигантский «пылесос», всасывая, унифицируя, утилизируя драгоценные в своей неповторимости россыпи национальных культурных традиций и обычаев. В результате «под воздействием транслируемых из США идей, образов, стереотипов ослабли культурно-исторические опоры большинства государств и традиционных обществ, подвергшихся культурной стандартизации по-американски»[6].

Что это, как не «расчеловечивание» человечества и призрак «глобальной империи», управляемой из единого центра – США? Об этом ли мечтали наши великие предшественники? Прислушаемся к мнению выдающегося ученого-гуманиста, лауреата Нобелевской премии мира Альберта Швейцера: «Главное в культуре – не материальные достижения, а <…> идеалы совершенствования человека и улучшения социально-политических условий жизни народов и всего человечества»[7].

Президент РФ В. В. Путин неоднократно осуждал подобные претензии на культурную гегемонию, «попытки влиять на мировоззрение целых народов, стремление подчинить их своей воле, навязать свою систему ценностей и понятий»[8].

Что может и должна противопоставить российская культура глобальной экспансии американизированной псевдокультуры с ее претензией на глобальную суперкультуру?

Прежде всего – собственную концепцию «мягкой силы»как гаранта сохранения классических отечественных и мировых образцов высокой культуры и высокого искусства, которые всегда являлись «визитной карточкой» России, ее символом и брендом.

Министерство культуры Российской Федерации делает в этом отношении немало. Одним из наиболее ярких и убедительных примеров является Международный фестиваль «Российские культурные сезоны». Это традиционный фестиваль русской культуры, в рамках которого с 2012 года проходят художественные выставки, творческие встречи, концерты, спектакли, лекции, литературные чтения, конференции, семинары и форумы. Если первые мероприятия были организованы в Швейцарии, то теперь их география расширилась. Знакомство с российской культурой будет проходить не только в странах Европы (Бельгии, Германии, Австрии, Италии), но и в Азии (Китай, Вьетнам, Индия). Гостями и участниками «Культурных сезонов» в разные годы были Большой театр, Московский Художественный театр им. А. П. Чехова, оркестр «Солисты Москвы», «Детский международный камерный оркестр», ансамбль «Казаки России», а также видные деятели русской культуры, искусства, спорта Олег Табаков, Михаил Шемякин, Анатолий Карпов, Юрий Башмет, Ирина Роднина, Игорь Бутман и многие другие. Эффективным каналом продвижения «мягкой силы» России стал также Международный культурный проект «Русские сезоны», стартовавший в 2015 году. В 2017 году он успешно прошел в Японии, а затем в Италии (2018) и Германии (2019).  

В том же направлении, продвигая арсенал «мягкой силы» в ближнее и дальнее зарубежье, действует Фонд «Русский мир», собирающий на свои ежегодные международные ассамблеи представителей около 100 государств. Центры русской науки и культуры по линии Россотрудничества созданы более чем в 80 странах.

«Мягкая сила» России сегодня – это признаваемое во всем мире искусство Дениса Мацуева и Валерия Гергиева, это героическая киноэпопея «Собибор», снятая при финансовой поддержке Министерства культуры РФ и с успехом показанная уже в 50 странах, это, наконец, отечественный мультипликационный фильм «Маша и Медведь», который приобрел огромную популярность за рубежом.

Реализуя единую с Министерством культуры РФ стратегию, основанную на сохранении национальной исторической и культурной памяти, Российское военно-историческое обществопоследовательно претворяет в жизнь систему мероприятий, направленных, во-первых, на сохранение российского культурного наследия за рубежом, а во-вторых, на утверждение позитивных для России представлений о ключевых страницах истории. Так, в 2016-2018 годах две крупные мультимедийные выставки «Помни… Мир спас советский солдат» и «Война и мифы» экспонировались в городах Словении, Польши, Швейцарии, Венгрии, Австрии и Словакии. Их посетили десятки тысяч человек. Основная задача заключалась в том, чтобы с помощью современных технологий, ярких фотоматериалов и редких кадров кинохроники донести до зарубежного зрителя историческую правду о роли советского солдата в освобождении Европы. Антироссийской исторической пропаганде были противопоставлены эмоционально сильные образы, ориентированные на то, чтобы преодолеть стереотипы, десятилетиями взращиваемые в сознании иностранцев.

Другое направление работы РВИО связано с сохранением мест памяти о подвигах русских солдат. Например, уже несколько лет действует проект «Местопамяти.рф», благодаря которому волонтеры отметили более 11 000 мемориальных объектов по всему миру. Особое внимание уделяется захоронениям наших воинов за рубежом. Так, в 2016 году в Словении был открыт памятник в честь русских и советских военнопленных обеих мировых войн, погибших на территории страны. На торжественной церемонии присутствовал президент В. В. Путин.

22 июня 2017 года в целях увековечения памяти советских бойцов, павших в борьбе с нацизмом на территории Австрии, Российское военно-историческое общество открыло памятный обелиск на территории Центрального кладбища г. Вены (рядом с воротами №10).

Особо стоит выделить мероприятия, проводимые во Франции, одной из ключевых стран ЕС. Их цель заключается в том, чтобы обосновать историко-культурную близость российского и французского народов, их историческую связь. За последние несколько лет усилиями РВИОбыли установлены 3 памятника в честь русских солдат – участников наполеоновских войн и 4 памятных знака в честь героев Первой мировой (в Каннах, д. Курси, г. Бресте и на холме Мон Спен, департамент Эна). В последнем случае акцент делался на подвигах Русского экспедиционного корпуса, который в 1916-1918 годах стал символом верности России. Более 40 тысяч русских солдат героически сражались на полях Франции и внесли свой вклад в ее защиту от кайзеровских агрессоров.

Отдельно стоит упомянуть Сербию. В 2014 году РВИО в Белграде напротив президентского дворца открыло памятник Николаю II. Еще один его бюст появился в г. Баня-Лука (столица Республики Сербской, Боснии и Герцеговины). Акцент на последнем русском императоре не случаен: памятники должны напомнить о том факте, что в 1914 году именно Россия заступилась за Сербию, которая стала жертвой австро-венгерской агрессии. Не будет преувеличением сказать, что сохранением своей государственности сербы в определенной степени обязаны русскому народу.

Значимым событием 2015 года в деятельности Российского военно-исторического общества стала установка в Армении, в городе Спитаке, памятника, посвященного подвигу советских военнослужащих – ликвидаторов последствий страшного землетрясения 1988 г.  Он не просто символизирует единство братских народов России и Армении, но и особенным образом подчеркивает, что русский солдат всегда был воином-спасителем, который доблестно и с полной самоотдачей выполнял свой долг и в мирное время.

Подобные историко-мемориальные мероприятия, проводимые за рубежом, могут быть рассмотрены как действенный ресурс «мягкой силы» России. Благодаря им не только сохраняется память о славных страницах истории Отечества: они призваны свидетельствовать о роли нашей страны в мировой истории и об освободительном подвиге, который совершал русский солдат на протяжении веков.

В условиях системного гуманитарного кризиса, постигшего глобальную цивилизацию, культура России может и должна осуществить свою спасительную миссию, противопоставив всеядной гибридной американизированной «суперкультуре» другую универсальную модель, которая в гораздо большей степени соответствует интересам суверенных национальных культур – культуру памяти, преемственности, традиции.

Сегодня человечество стоит перед выбором, какую из моделей «мягкой силы» предпочесть. Культуру глобального «плавильного котла», в котором переплавляются, перемалываются все отличительные признаки уникальных национально-культурных идентичностей в некую универсальную усредненную «геокультуру»? Или культуру планетарного «цветущего сада», бережно сохраняющего вклад каждого народа в культурную сокровищницу мира?

Российская альтернатива «культурному империализму» США может стать новым глобальным мирообъединяющим и мироспасительным проектом в противовес апокалиптическим сценариям о неизбежном «столкновении цивилизаций».

«Мягкая сила» российской культуры обладает неисчерпаемым гуманистическим потенциалом. Поэтому важно и в дальнейшем активно разрабатывать и реализовывать собственную геокультурнуюстратегию, основанную на идее сохранения культурного многообразия мира, на уважении к традициям культурного наследия всех стран и народов, на политике культурной дипломатии, на экспорте шедевров высокого отечественного искусства, качественных образцов традиционной народной и массовой культуры. Транслируя наши культурные ценности, необходимо утверждать среди людей мира осознание того, что культура сохраняет не только идентичность национальных государств – она является фактором духовной безопасности, «культурным капиталом» всего человечества.

Отечественной культуре сегодня вполне под силу преодолеть инерцию негативного имиджа России как «страны-агрессора» и «империи зла», навязанного русофобскими западными элитами народам своих государств. Важно повернуть бренд «Россия» в русло заинтересованного и уважительного отношения к нашей стране.

«В современных условиях в политическом споре выигрывает тот, чья идентичность оказывается более устойчивой, – отмечают российские ученые. – Кризис идентичности ведет к утрате геополитических позиций»[9].

«Мягкая сила» России невозможна сегодня без объединения потенциалов культурной политикии «политики памяти».Бережное сохранение, надежная защита историко-культурного кода нации, духовное воспроизводство его в новых поколениях XXIвека – важнейшая стратегическая задача всего российского общества и государства на ближайшую и отдаленную историческую перспективу.

---

[1] Автор термина – американский политолог и политик Джозеф Най. 

[2] Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ В.В. Путина от 12 февраля 2013 г. 

[3] Стратегия государственной культурной политики на период до 2030 года. Утверждена Правительством РФ 29 февраля 2016 г. № 326-р. С. 9.

[4] Блум У. Что такое глобализация? М., 2001. С. 28. 

[5] Цит. по: Добреньков В.И., Рахманов А.Б. Социология глобализма. М., 2014. С. 107, 123.

[6] Филимонов Г. Культурно-информационные механизмы внешней политики США. М.: РУДН, 2012. С. 151. 

[7] Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. С.58. 

[8] Встреча с представителями общественности по вопросам патриотического воспитания молодежи. 12 сентября 2012 года, г. Краснодар. 

[9] Устинкин С.В., Рудаков А.В. Идентичность – объект современного глобального противоборства//Обозреватель – Observer. 2017. №9. С. 60. 

---

О.Е. Воронова, член Общественной палаты Российской Федерации, доктор филологических наук, профессор кафедры журналистики Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина, член Российского военно-исторического общества