Как нам вешали железный занавес. К годовщине создания ФРГ

23 мая 1949 года была принята конституция ФРГ, оформившая образование германского государства в западных зонах оккупации.

Референдум о выходе Великобритании из ЕС, новый рост популярности евроскептиков в Греции и их успехи в Германии напрямую связаны с усилением антироссийской пропаганды: европейская бюрократия пытается сшить расползающееся единство старым проверенным методом «у нас общая угроза». Сегодня, когда мы справляем 68-ю годовщину фактического провозглашения ФРГ, стоит поговорить о том, как создание этого государства опустило в Европе первую версию железного занавеса — и о том, исчезал ли он когда-нибудь с тех пор. Что делать после победы?

Вопрос послевоенной Германии впервые предметно был рассмотрен союзниками ещё в конце 1943 года, во время Тегеранской конференции. Не будем считать серьёзным документом Атлантическую хартию, принятую в середине августа 1941 года и выдержанную в духе «за всё хорошее против всего плохого». Во-первых, США тогда ещё даже не воевали с Германией. Во-вторых, для решения послевоенной судьбы мало объявить войну, на неё ещё и прибыть нужно.

Уже тогда обозначилась разница в подходах. Со стороны союзников поступило предложение сделать то, что они не успели по итогам Первой мировой и нарвались в итоге на Гитлера: разделить побеждённую Германию на несколько государств, ослабив её промышленный и военный потенциал. Один из вариантов такого подхода отображён в плане Моргентау, предусматривавшем деиндустриализацию Германии, её преимущественно сельскохозяйственную послевоенную специализацию и расчленение на северную и южную части. Советская сторона это не одобряла, но справедливо на этом моменте не зацикливалась: война многое меняла на ходу.

Расчлененческий подход применялся в соглашениях союзников вплоть до Потсдамской конференции. На которой, несмотря на достигнутые соглашения о разделе Германии и Берлина на 4 зоны оккупации, было отмечено, что «...в период оккупации Германия должна рассматриваться как единое экономическое целое». Что могло стать причиной такой перемены? Хотя бы репарационные платежи, назначенные Германии. Разделённая и полностью лишённая промышленности, она бы никогда их не выплатила.

Уже с 1946 года стало понятно, что подход наших союзников к оккупированной Германии резко поменялся. Согласно достигнутым в Потсдаме соглашениям, послевоенный объём промышленного производства Германии должен был быть сокращён примерно вдвое. В советской зоне оккупации работы по демонтажу оборудования были завершены к 1947 году. В западных же землях деиндустриализация затянулась: в особенности это касалось военных заводов и тяжёлой промышленности.

Кроме того, с 1947 года британская и американская зона оккупации были объединены (Бизония). В 1948 году к ним присоединилась Франция (Тризония). В том же году Тризония была включена союзниками в план Маршалла, т.е. одновременно с согласованной в Потсдаме деиндустриализацией Германии в её западных зонах стартовала реиндустриализация. Она, а также проведённая в этом же году денежная реформа фактически и определили образование ФРГ. Принятие конституции в мае 1949 года лишь политически закрепило свершившийся факт.

Более того, речь не только о внутригерманских, а об общеевропейских процессах. План Маршалла, к которому подключили Западную Германию, привёл к появлению первых европейских интеграционных структур – таких, как Европейское объединение угля и стали, предшественник ЕЭС и ЕС.

Таким это может показаться со стороны. В действительности же происходило не объединение, а раскол.

В логике общего процесса

История о Корейской войне должна напомнить нам, что процессы в Германии в конце 1940-х годов – географическая проекция глобальной американской политики разграничения сфер влияния с советским блоком. В одних регионах она опиралось на военную силу, в других – на экономические и политические соглашения. Однако тот факт, что в Корее дело дошло до полномасштабной войны, а в Германии ограничилось Берлинским кризисом 1948 года, не должен смущать: речь идёт о явлениях одного порядка.

Берлинский кризис – начавшаяся в конце июня 1948 года блокада Западного Берлина, вызванная валютной реформой союзников в их секторах оккупации. Невыгодный курс обмена рейхсмарок на новую валюту стимулировал немцев избавляться от старых денег в советской зоне оккупации, что подрывало экономику советской зоны оккупации и запускало инфляционные процессы. В ответ Западный Берлин был блокирован, а в советской зоне была проведена собственная денежная реформа.

Даже несмотря на то, что три оккупационных зоны получили общее управление, фактически это означало отказ союзников с 1946 года от выполнения обязательств, зафиксированных на Потсдамской конференции. Курс на ликвидацию коллективного суверенитета над Германией в пользу Тризонии-ФРГ – это не объединительная, а разъединительная  политика. Создание ФРГ – это оформление раскола единой Германии.

В дальнейшем всё происходившее в Германии было отмасштабировано и на Европу в целом. План Маршалла и создание НАТО отделили Западную Европу от Восточной двумя контурами: экономическим и военным. ФРГ была форпостом этого противостояния.

На это можно возразить: в советской зоне оккупации происходили аналогичные процессы. Денежная реформа, образование ГДР, восстановление армии. Равно как и в странах советского блока (образование Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи). Однако все эти процессы шли не параллельно, а с лагом в несколько месяцев (для ГДР) и лет (для советского блока). Железный занавес, о котором затем так любили разглагольствовать в радиопередачах «Голоса Америки», опустили в Европе совсем не мы. Начало же этого процесса – не только Фултонская речь Черчилля в марте 1946-го, это лишь его теоретическое обоснование. На практике же железный занавес начал опускаться вычленением ФРГ из единой Германии.

В последующем ФРГ сама стала активным участником беготни с занавесом: с середины 1950-х и до начала 1970-х годов ФРГ отказывалась признавать ГДР (доктрина Хальштейна) и практиковала разрыв дипломатических отношений с теми странами, которые ГДР признавали – примерно как сегодня Украина грозит правительствам стран Европы, чьи политики посещают Крым с визитами. Да и сама Украина чем-то напоминает ФРГ конца 1940-х: государственность гарантирована союзом западных держав; проект откровенно нам враждебен.

Есть, впрочем, и весьма существенная разница: благодаря плану Маршалла Западная Германия привлекала восточных немцев. Сложилась даже любопытная ситуация, в которой в ГДР наблюдался естественный прирост населения, но оно всё равно уменьшалось за счёт активной эмиграции в ФРГ – где естественный прирост отсутствовал, но население росло за счёт восточногерманских переселенцев.

В нынешнюю Украину сопоставимых средств никто пока инвестировать не собирается – и, более того, её деиндустриализация ведётся вполне ударными темпами, чего не сказать об отвалившихся от неё Крыме и даже прифронтовом Донбассе.

***

Ошибочное представление о том, кто в действительности опускал железный занавес – совсем не единственное, связанное с этим явлением. Есть ещё одно: что в конце 1980-х занавес был разрушен так же, как стена в Берлине. Это не так. Занавес существует до сих пор, в конце 1980-х его лишь передвинули поближе к нашим границам, сумев набросить даже на некоторые бывшие союзные республики. Контуры и операторов сегодняшнего занавеса можно было увидеть во время единогласного осуждения Европой крымского референдума, а также введения экономических санкций в отношении РФ. На самом деле крушение СССР было лишь половиной нашего проигрыша в холодной войне. Вторая половина в том, что занавес не только не исчез, но и укрепился.