Гражданская война

РОКОВОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ИЛИ ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОСТЬ?

Гражданская война в России представляла собой ожесточенную, кровопролитную вооруженную борьбу за власть между представителями различных социальный слоев и групп расколотого российского общества. Во главе их стояли лидеры и партии зачастую прямо противоположных взглядов. Гражданскую войну в России начала ХХ в. часто называют великой российской смутой, сравнивая ее со смутой начала XVII в. Важнейшей особенностью войны стало широкомасштабное участие в ней иностранных держав. События того времени во многом определили дальнейшее развитие страны, ее внутреннюю и внешнюю политику, менталитет народа и его и лидеров как в 1920-30-х гг., так и в более широкой исторической перспективе.

Толчком к консолидации антибольшевистских сил стало вооруженное восстание 40-тысячного чехословацкого корпуса, состоявшего из бывших военнопленных солдат-славян австро-венгерской армии, которые в русском плену выразили желание воевать на стороне России. После прихода к власти большевиков Верховный совет Антанты решил использовать части корпуса в боях против Германии и весной 1918 г. по согласованию с советским правительством началась его переброска по железной дороге во Владивосток для отправки морем во Францию. Эшелоны шли через Урал и Восточную Сибирь. Однако конфликты чехословаков с местными властями на фоне слухов о том, что у них будет отбираться оружие, переросли в вооруженный мятеж. Восстание корпуса получило поддержку антисоветских сил и распространилось на новые территории. У советских властей сил для его подавления не было. В конце мая чехословаки захватили Новониколаевск (Новосибирск), Челябинск, Пензу и Сызрань. В июне пали Омск и Самара, — последняя стала политическим центром антисоветского движения. В июле части корпуса вошли в Екатеринбург и Сим­бирск, в августе — Казань. В Казани они захватили Золотой запас России. В Екатеринбурге при их приближении 16 июля были расстреляны бывший царь Николай II с женой и детьми и отказавшиеся покинуть их лечащий врач и слуги.

В Самаре 8 июня образовалось правительство — т.н. Комитет членов Учредительного собрания (Комуч) во главе с эсэром В. Вольским, декларировавшее восстановление основных демократических свобод, рабочее представительство на предприятиях, 8-часовой рабочий день. Летом 1918 г. власть Комуча распространилась в Поволжье. Одновременно было образовано еще ряд правительств: в Архангельске — Верховное управление Северной области, в Томске — Временное Сибирское правительство, в Баку — «Диктатура Центрокаспия», во Владивостоке — «Деловой кабинет» управляющего КВЖД генерала Хорвата. Почти все эти правительства возглавлялись эсэрами и получали поддержку от меньшевиков. 23 сентября 1918 г. в Уфе на «государственном совещании» была избрана «Директория» (глава Н. Авксентьев), ставшая центром объединения самочинных правительств Сибири. Уфимскую Директорию поддержали чехословаки и отряды казаков. При ней был создан совет министров. В начале ноября в него вошел в качестве военного министра адмирал А.В. Колчак.

 

КЕМ БЫЛИ БЕЛЫЕ И ПОЧЕМУ ПОБЕДИЛИ КРАСНЫЕ?

«Неправда... будто белое дело „сословное“ и „классовое“, дело „реставрации“ и „реакции“. Мы знаем, что есть „сословия“ и „классы“, особенно сильно пострадавшие от революции. Но ряды белых борцов всегда пополнялись... совершенно независимо от личного и сословного ущерба, от имущественного и социального убытка. И в наши ряды с самого начала становились и те, кто все потерял, и те, кто ничего не потерял и все мог спасти. И в наших рядах с самого начала были... люди самых различных сословий и классов, положений и состояний; и притом потому, что белый дух определяется не этими вторичными свойствами человека, а первичным и основным — преданностью родине. Белые никогда не защищали... ни сословного, ни классового, ни партийного дела: их дело — дело России, Родины, дело русского государства»

Ильин И. А. Белая идея //Станица. −1992. -№ 5. (опубликовано после окончания Гражданской войны)

 

«Какими же принципами руководствовалось белое движение? ...у нас не было не только подробной политико-социальной программы, но даже самые основные принципы были не ясны с положительной стороны... Мы боролись против большевиков — вот общая наша цель и психология. Предполагалось, будто всем ясно это. Но на деле было не так...
Что касается политического строя, то он был неясный: вот покончить бы лишь с ольшевиками, а так „все устроится“. Как? Опять Учредительное собрание, прежде разогнанное? Нет! ...Что же? Монархия с династией Романовых? И об этом не говорилось... Конституция? Да... Но какая, кто, как — было неизвестно...Каковы социально-экономические задачи? Тут было ясно: восстановление собственников
и собственности...Можно не соглашаться с большевиками и бороться против них, но нельзя отказать им в колоссальном размере идей политико-экономического и социального характера... Я думаю, что здесь лежала одна из главнейших причин провала всего белого движения — в его безыдейности!»

Из книги воспоминаний митрополита Вениамина «На рубеже двух эпох»

 

«Ни одно из правительств (белых — Сост.) ... не сумело соз­дать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать и заставлять других действовать. Большевики тоже не захватили народной души, тоже не стали национальным явлением, но беско­нечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и спо­собности принуждать. Мы с нашими старыми приемами, старой психологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с петровской табелью о рангах не поспевали за ними...»

Из речи А.И. Деникина памяти генерала С.Л. Маркова — о причинах победы большевиков в гражданской войне

 

ОЖЕСТОЧЕНИЕ КАК НЕИЗБЕЖНОСТЬ?

Из письма сибирских партизан генералу Розанову

«Живодеру Розанову. Стоит ли говорить с вами, как с людьми и гражданами. Стоит ли убеждать диких зверей, не знающих ни голоса совести, ни чести гражданской... Полагаем, что нет... Можно было бы говорить с достойными политическими противниками, ставящими своей целью устройство общественной жизни в лучшую сторону. Можно было бы говорить с достойными воинами, соблюдающими должные правила войны. Но говорить с грабителями, поджигателями и насильниками женщин и девиц мы считаем низким и позорным для себя; говорить с разбойниками и палачами трудового крестьянства можно только посредством наших винтовок и пулеметов, отобранных у трусливой опричнины, продавшейся капиталистам...Оружие мы сложим только тогда, когда не будет ни одного кровопийца на территории Сибири. Советуем „вашему превосходительству“ с приказами обращаться к тем, кто идет с вами по пути, то есть кто рабски пресмыкается перед вашим кошельком и наганами, а мы свободные граждане, а не рабы».

Декрет Совета народных комиссаров о красном терроре

«5 сентября 1918 г.

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной Комиссии и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, при­косновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необ­ходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания приме­нения к ним этой меры».

Из резолюции съезда представителей от 72 волостей 10 апреля 1918 г., село Гуляй-Поле, Александровского уезда:

«Принимая во внимании настоящее положение на Украине и в Великороссии власти политической партии „коммунистов-большевиков“, не останавливающейся ни пред какими мерами для убеждения и закрепления за собой государственной власти съезд постановил:

Мы, съехавшиеся крестьяне всегда готовы к защите своих народных прав.

Чрезвычайные комиссии превратились в руках большевистской власти оружием для подавления воли трудящихся.

Мы требуем изменения в корне продовольственной политики, замены ликвидационного отряда правильной системой товарообмена между городом и деревней.

Мы требуем полной свободы слова, печати, собраний всем политическим левым течениям.

Диктатуры, какой бы то ни было партии категорически не признаём.

Бей белых — пока не покраснеют, бей красных — пока не побелеют!»