Гибридная Крымская война: как это делалось в XIX веке

28 марта 1854 года Франция вслед за Англией объявила войну России. Началась Крымская война.

В эти дни, когда Евросоюз в едином порыве выставляет России условия дальнейшего сотрудничества (передать Крым Киеву, выпустить соучастницу в убийстве граждан России, обеспечить уничтожение республик Донбасса) — мы справляем 162-ю годовщину вступления Англии и Франции в войну с Российской империей. Эта война обкатывала все технологии, которые сегодня применяются в «гибридной мировой»: множественные точки конфликтов, дикую медиа-истерику, раскрутку «антироссийских борцов за свободу» и по возможности – драку чужими руками.

***

Вспомним, как это начиналось.

…Со школьного курса истории нам памятны несколько наиболее ярких образов Крымской войны 1853-1856 гг: защита единоверцев в Бессарабии, оборона Севастополя, матрос Кошка, отсталость российской армии как одна из причин поражения. Между тем, эта война несколько более выпукла и нелинейна, нежели принято считать.

Панорама «Оборона Севастополя 1854-55» (Ф. Рубо).

Смотреть панораму

 

Во-первых, вступление в войну антироссийской коалиции (Англия, Франция, Сардинское королевство) 28 марта 1854 г на стороне Турции резко изменило её течение и характер. По хорошему, нужно говорить либо о двух этапах Крымской войны, либо разделять их на 1-ю и 2-ю Крымские.

Во-вторых, обманчиво само название. Крым был основным театром боевых действий, но отнюдь не единственным. География столкновений напоминает скорее интервенцию союзных держав против Советской России или даже мировую войну, хотя самого термина в то время ещё не существовало. И это неслучайно.

В каком-то смысле Крымская война стала продолжением наполеоновских войн. По их итогам влияние России на европейскую политику возросло сверх пределов, с которыми была готова мириться Британская империя. Реваншизм и ряд причин личного характера привели в эту коалицию Францию, желание повысить свой статус и перехватить что-нибудь при подписании мира – Сардинию (будущая Италия). Ну а Османской империи и деваться было некуда.   

Ещё одна интересная особенность Крымской войны – тогдашняя пресса. В европейских СМИ пропаганда войны с Россией, её необходимость стартовала сильно заранее. Достаточно вспомнить пушкинское «Клеветникам России», написанное в 1831 году как отповедь французским парламентариям (те требовали от правительства поддержать восстание поляков). После подавления восстания в Венгрии русофобия постепенно становится общеевропейским трендом, а европейская пресса нарекает Николая I «жандармом Европы». 1854 г, лондонская «Таймс»: «Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей» – вполне можно принять за современные измышления, скажем, украинских журналистов.

Но и до начала войны настроения были не лучшими. Ещё в 1848 году К. Маркс писал, что немецкой газете «для спасения либеральной репутации нужно было вовремя проявлять ненависть к русским». И это при том, что Австрия и Пруссия в войне будут сохранять нейтралитет (поддерживаемый российскими войсками у их границ, разумеется). Таким образом, конфликт идеологически готовился не менее чем за пять лет до начала войны.

Важным театром боевых действий был Кавказ. Во-первых, здесь российские войска отбили турецкую крепость Карс. Потом, при заключении мира, её обменяют на Севастополь. Во-вторых, союзником антироссийской коалиции на Кавказе выступал т.н. Северо-Кавказский имамат (имамат Шамиля).

 

В отличие от Турции, сохранявшей видимость самостоятельности, имамат являлся откровенно зависимым образованием и имел смысл только в качестве регионального антироссийского тарана. Управляла этим тараном не столько Османская империя, рассылавшая тамошним мусульманам воззвания о восстании против общего врага, сколько Британская. Это следует из нереализованных планов премьер-министра Пальмерстона образовать на базе имамата Черкессию – вассальное государство, сюзереном которого станет турецкий султан, полностью зависимый от европейских держав.

Черкессии не получится. Первое, что сделает Россия после заключения Парижского мира в 1856 году – ликвидирует имамат как почву для последующих возможных попыток использовать Кавказ в качестве пороховой бочки.

Крах надежд Пальмерстона.

 

***

Таким образом, события более чем 150-летней давности поучительны как минимум тремя основными моментами:

1. Гибридная война – просто новое слово для описания комплекса приёмов, разработанных и применявшихся, в частности, против нас давным-давно. В XX веке, во время интервенции, к идее отторжения Кавказа и передачи его под протекторат Турции попробуют вернуться. Но идея Черкессии снова не взлетит. Затем будут басмачи в Средней Азии и очередные «борцы за независимость» на Кавказе. В наше время – грузино-осетинские конфликты, две чеченских войны. Кавказ продолжает оставаться нашим пороховым подвалом, и бочки с порохом в нём пытаются задействовать регулярно. Главное отличие – теперь таких подвалов у нас несколько, конструкторы гибридных войн могут выбирать.

2. Роль прессы в развязывании, сопровождении, освещении конфликтов с тех пор значительно укрепилась в основном за счёт развития технической стороны: удобства и скорости распространения информации. И если в XIX веке наряду с британской и французской прессой для формирования сбалансированной картины можно было читать статьи Маркса и Энгельса (оба тоже были не в восторге от российского самодержавия из-за его антиреволюционной активности, но и на западные правительства смотрели трезво), то теперь, благодаря обилию источников фабрикации действительности, формировать картину происходящего несколько сложнее. Стабильный интерес западного читателя/зрителя к российскому новостному контенту («Russia Today») показывает, что местных каналов получения альтернативной точки зрения на события (что-то кроме «...загнать московитов вглубь лесов и степей») осталось мало либо нет совсем.

3. В истории России есть периоды, во время которых она, по выражению министра иностранных дел Горчакова, «сосредотачивается». Собственно это и является основной причиной гибридных войн на её окраинах в XIX, XX и XXI вв., поскольку очередное сосредоточение начинает угрожать интересам текущего мирового гегемона. С привлечением же очередной «шестёрки», через которую гегемон может подключиться к конфликту, проблем почти не возникает, наоборот – стоят в очереди. 

 

Читайте также:

Олег Кропотов. Первый русский император, о котором мало знают. Иван III, ликвидатор Орды

Иван Зацарин. Как Русь победила Степь. О нашем единственном крестовом походе

Иван Зацарин, Виктор Мараховский. Когда русские не останавливаются. К 72-летию выхода Красной Армии на границу СССР

Виктор Мараховский. Месть мечты. Ретро-рецензия на т/ф «Гостья из будущего»

Андрей Сорокин, Николай Калинин. Прибалтийские легионы СС: местечковый позор вместо истории общих побед

Андрей Сорокин. «28 панфиловцев»: если их не было – значит, Гитлер взял Москву. Об одной нужной и правдивой легенде

Дмитрий Титов. Сталин Кирова не убивал в коридорчике

Олег Кропотов. У истоков русской идеологии: «Третий Рим» и другие представления о себе в мире и истории

Андрей Смирнов. Древнерусская народность: что об этом нужно знать и в чём сомневаться