Франклин Рузвельт: «Русские хотят вернуть то, что у них было отторгнуто».

По итогам круглого стола «К 80-летию подписания советско-японского пакта о нейтралитете: история и современность», прошедшего в среду в штаб-квартире Российского военно-исторического общества в Москве, выяснился интересный факт.

В японских школьных учебниках по истории «Атарасий рэкиси кёкасё» факт вступления СССР в войну против Японии освещается определенным образом. На стр. 286-287 этого учебника написано: «В качестве вознаграждения за ущерб Советского Союза и компенсации за жертвы, понесенные СССР в войне против Японии, Рузвельт предоставил Советскому Союзу территории Японии – южный Карафуто (Сахалин) и острова Тисима (Курильские), а также обещал признать права СССР в Маньчжурии… 8 августа Советский Союз, разорвав Пакт о нейтралитете, объявил Японии войну и вторгся в Маньчжурию».

В действительности, это была никакая не плата или компенсация, а согласие президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля вернуть СССР ранее принадлежавшие России территории. Рузвельт считал выдвинутые Сталиным условия о возвращении Южного Сахалина и Курильских островов «резонным предложением советского союзника». «Русские, - заявил Рузвельт, - хотят вернуть то, что у них было отторгнуто». Несостоятельными следует признать и утверждения о том, что Сталин якобы вступил в войну «для захвата японских территорий». Как свидетельствуют японские документы, для возвращения ранее принадлежавших России дальневосточных земель Сталину вовсе не нужно было вступать в войну. Японское правительство летом 1945 года за сохранение Москвой нейтралитета было готово «добровольно» возвратить Южный Сахалин и Курильские острова, о чем советский лидер имел достоверную информацию.

Недавняя информация японской газеты «The Japan Times» о внесении японским министерством образования и науки поправок в трактовку принадлежности Курильских островов в учебниках географии и обществознания общедоступна и в подтверждении не нуждается. Сообщалось, что «если раньше в японских пособиях утверждалось, что Россия фактически контролирует северные территории (Курильские острова), то теперь там должно говориться, что россияне «незаконно оккупировали» эти территории… В министерстве образования полагают, что прежние формулировки могли привести к недопониманию в свете международного права».

Что касается трактовки заявления советского правительства о денонсации Пакта о нейтралитете от 5 апреля 1945 года, данной в критической заметке, то приведенные автором данные хорошо известны и к пониманию вопроса о денонсации пакта ничего нового не добавляют. Высказанные утверждения о формальном «сохранении действия пакта» до апреля 1946 года широко используются японской стороной при «обосновании» якобы незаконности вступления СССР в войну в августе 1945 года и «оккупации» южного Сахалина и Курильских островов.

Объявляя о решении советского правительства денонсировать Пакт о нейтралитете, нарком иностранных дел Вячеслав Молотов действительно ответил, что «фактически советско-японские отношения вернутся к тому положению, в котором они находились до заключения пакта». Однако гораздо большее значение имело указание советского правительства о том, что на момент заявления «пакт потерял смысл». В заявлении говорилось: «С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза. При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл…»

Принимавший заявление для передачи своему правительству посол в СССР Наотакэ Сато заметил, что юридически это означает аннулирование, а не денонсацию договора. Молотов согласился с Сато, что с точки зрения самого пакта о нейтралитете, будучи лишь денонсированным (а не аннулированным), он может юридически сохранить свою силу до 25 апреля 1946 года. В этих словах ключевое значение, на наш взгляд, имеет слово «может». Здесь явный дипломатический намек на то, что юридическая сохранность пакта будет зависеть от хода войны и позиции Японии.

Как известно, японское правительство не воспользовалось серьезным предупреждением Москвы о возможности оказания помощи своим союзникам – США, Великобритании и Китаю в разгроме не желавшей капитулировать Японии. Хотя в Токио восприняли заявление о денонсации пакта именно как ясный сигнал о возможности вступления СССР в войну.

16 апреля 1945 года в статье в журнале «Тайм» было отмечено, что, хотя формально пакт оставался в силе до 13 апреля 1946 года, тон советского комиссара по иностранным делам подразумевал что, невзирая на это, СССР может вскоре начать войну с Японией. Едва ли японскому правительству было неизвестно об этой важной публикации.

Высшее военно-политическое руководство Японии получало достоверную информацию о готовности Советского Союза в случае отказа Японии капитулировать объявить ей войну. В середине апреля 1945 года сотрудники военного аппарата японского посольства в Москве докладывали в Токио: «Ежедневно по Транссибирской магистрали проходит от 12 до 15 железнодорожных составов… В настоящее время вступление Советского Союза в войну с Японией неизбежно. Для переброски около 20 дивизий потребуется приблизительно два месяца».

6 июня 1945 года на очередном заседании Высшего совета по руководству войной его членам был представлен документ с анализом ситуации, в котором говорилось: «Путем последовательно проводимых мер Советский Союз подготавливает почву по линии дипломатии, чтобы при необходимости иметь возможность выступить против Империи; одновременно он усиливает военные приготовления на Дальнем Востоке. Существует большая вероятность того, что Советский Союз предпримет военные действия против Японии… Советский Союз может вступить в войну против Японии после летнего или осеннего периода».

Ответственность за то, что война продолжалась, и предупреждение советского правительства не было принято во внимание полностью лежит на руководстве милитаристской Японии. Капитулируй оно в апреле-мае, отпала бы необходимость во вступлении СССР в войну по многочисленным просьбам союзников, были бы спасены сотни тысяч человеческих жизней, включая безвинно пострадавших от варварской атомной бомбардировки мирных жителей Хиросимы и Нагасаки.

Попытки же обвинить СССР в «коварстве, нарушении пакта о нейтралитете» отвергают и сами японцы. В одном из японских изданий на данную тему написано: «В Японии немало тех, кто рассматривает вступление Советского Союза в войну как вероломный акт. Что ж, для японских милитаристов, стремившихся продолжать войну, возможно, это и выглядело как вероломство. Однако вступление в войну отнюдь не было вероломством в отношении стонавших под игом захватчиков и колонизаторов народов азиатских стран, а также множества японцев, молившихся о скорейшем окончании войны. Поэтому обвинение Советского Союза в том, что на момент вступления в войну «еще сохранялся срок действия пакта о нейтралитете», есть не что иное, как формальный подход».

Так что «критик» Владимира Мединского оказывается не среди борцов за историческую правду, а, скорее, в стане тех, кто, используя «полуправду» и солидаризируясь с японской пропагандой, стремится подвергнуть сомнению освободительную роль советского солдата, бросить тень на руководство страны периода войны.

Доктор исторических наук, профессор Института стран Востока, приглашенный профессор Осакского университета экономики и права (Япония), председатель Научного совета Российского военно-исторического общества Анатолий Кошкин.