Донбасский элемент Союза. Рецензия на книгу об истории Донецко-Криворожской республики

Книга Владимира Корнилова «Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта» была написана еще в 2011 году, издана в Украине, пережила второе издание в Петербурге и только тогда попала ко мне в руки.

Собственно, работа Корнилова – единственное на настоящий момент системное изложение истории этого государственного образования, существовавшего несколько месяцев на территории Харьковской и Екатеринославской губерний, а также части Области Войска Донского.

Надо отдать должное трудолюбию автора, который постарался сделать свою книгу максимально информативной. Один только список использованной литературы составляет более 160 позиций, что выглядит вполне основательно. А ведь автор опирается и на огромное количество источников, большинство из которых вводятся в оборот впервые.

Несмотря на всю фундаментальность исследования, это не монография. Скорее – историческая публицистика: сборник взаимосвязанных эссе, посвящённых различным аспектам и периодам деятельности республики. В этой связи описание зачастую грешит некоторой литературностью, но я бы не стал относить это к недостаткам.

Во-первых, чёткость изложения от этого не страдает: общее представление о предмете даётся, проблемные пункты обозначены достаточно внятно. Чего ещё желать от обзорного исследования?

Во-вторых, явно не является недостатком живость изложения – читать книгу просто интересно.

В-третьих, сам по себе материал отнюдь не способствует бесстрастному восприятию. Как вам, например, такой пассаж: «Довольно часто в этот период в Харьков приезжал Пётр Рутенберг, известный всей России как разоблачитель и палач провокатора Гапона. Позже Рутенберг (кстати, личный друг Бенито Муссолини) стал один из создателей Израиля и еврейских боевых отрядов, положивших начало армии Израиля».

Элемент союзной государственности

Ключевая проблема, которую рассматривает автор на примере ДКР, – вопрос о различных концепциях устройства СССР. Мы-то знаем о споре сторонников федерализации и автономизации, но были, оказывается, сторонники ещё и сохранения субъектов СССР, основанных на экономическом, а не этническом, базисе. И, естественно, лидировал тут Донбасс – промышленный регион с изначально перемешанным населением.

Совсем эта концепция отвергнута не была. Её реализовали в РСФСР, где сосуществовали и сосуществуют по сей день национальные республики и сформированные по экономическому признаку области и края (с включением ещё и национальных автономных округов).

Рассматривалась реализация такого подхода и на Украине –  руководство УССР уговаривало лидеров ДКР согласиться на вступление в состав республики в обмен на федерацию и неэтнический характер республики в целом (как видите, путинская идея федерализации не с потолка взята). В конечном итоге, правда, ничего из этого не вышло: ДКР была расчленена, УССР осталась унитарной. Но некоторые реликты такого подхода продолжали существовать: до 1940 года в составе УССР существовала национальная автономия (нынешняя Приднестровская республика).

В общем, история формирования СССР заиграла совершенно новыми красками и за постановку этой проблемы – персональная благодарность автору.

Где искать границы Украины

Интересны также и экскурсы в историю вопроса о границах Украины. Поскольку в Российской Империи никакой Украины не было в принципе, то вопрос о том, что относится, а что не относится к этому новообразованию, был очень важен.

Автор приводит четыре группы аргументов в пользу принадлежности ДКР к России (республика изначально позиционировалась именно как автономия в составе Советской России; вопрос независимости никогда всерьёз не обсуждался, хотя на позднем этапе у республики был даже свой наркоминдел):

- экономические (они, кстати, не убедительны, потому что и Россия, и Украина хотели бы владеть высокоразвитым регионом);

- национальные (обе стороны тщательно высчитывали процент малороссов поуездно);

- политические (самоопределение населения территории в соответствии с позицией представительных органов и публикациями СМИ);

- юридические (о чём договаривалось с Центральной Радой Временное правительство).

Автор уклоняется от обсуждения исторических аргументов, что странно: УНР ведь не просто так претендовала на территории ДКР, а именно потому, что восточной границей земель Запорожского войска был Кальмиус (течёт через современный Донецк). Кстати, из мемуаров Винниченко следует, что руководство УНР хотело контролировать территории и ресурсы, но совершенно не представляло, что делать с населением. В точности как сейчас.

Издержки злободневности

Недостатки книги истекают из того, что автор прежде всего, политический публицист и его рассуждения тесно связаны с текущими политическими дискуссиями.

Благо, нынешние дискуссии вокруг ЛДНР один в один повторяют тогдашние дискуссии вокруг ДКР: «покажите нам сказки народа Донбасса» и «давайте включим Донбасс в состав Украины, чтобы уравновесить (тогда – сельскую массу, сейчас – западные области)».

Корнилов, например, упорно и уверенно противопоставляет ДКР украинским республикам – как УНР, так и советским. Причём к их руководству относится с нескрываемым презрением. Это, на мой взгляд, не совсем правильная позиция.

Безусловно, Артём даже по тем временам личность более чем примечательная. Достаточно сказать, что в Харьков он приехал из Австралии (!), где создал социал-демократическую партию. Тем не менее, лидеры и УНР, и УССР – по-своему яркие люди, оставившие след в истории, пусть и не всегда позитивный.

Не слишком убедительно выглядят и ссылки на бОльшую легитимность правительства ДКР по сравнению с УНР – харьковское правительство выбиралось, чего нельзя сказать о Центральной Раде. Однако дискуссии на эту тему малопродуктивны: вопрос легитимности революционных правительств всегда решается совершенно особенным образом, и, чаще всего, задним числом. В конечном итоге, и УНР, и ДКР остались в истории только временными формами организации революционных активистов. В этом плане они примерно равноценны, даже несмотря на несколько лучшую организованность ДКР.

Впрочем, тут Корнилов как исследователь честен и прямо пишет, что правительство Артёма в борьбе с обычным революционным бардаком было не эффективнее той же Центральной Рады и, скорее всего, существенно уступало гетману.

«Расстрелянная мечта» Корнилова удивительным образом корреспондирует с «расстрелянным возрождением» современных украинских националистов, которые ради мифологических соображений готовы даже Скрыпнику простить то, что он коммунист, а Хвылевому – что он Фитилёв (Мыкола Хвылевой – псевдоним украинского революционера и писателя Николая Фитилёва, выдвинувшего лозунг «Геть від Москви!»).

Между тем слово «расстрелянный» отлично подходит к любому постреволюционному правительству (включая даже и ленинский Совнарком). Не углубляясь в подробности, констатирую, что украинских наркомов расстреливали не за национализм, а ДКРовских – не за региональный сепаратизм.

В пылу этих дискуссий автор иногда путается в своей аргументации (хотя его политическая позиция вполне понятна).

Например, пишет он, что для значительной части сельского населения на Юго-Востоке современной Украины родным был русский. Это, дескать, следует из писем, в которых жители сел требовали книги и газеты на русском языке.

Но вот ведь фокус: перед этим он приводил статистику, по которой большинство жителей сельской местности были неграмотными! Вывод: письма писали люди, обученные грамоте на русском языке (украинского-то образования практически не было). Кстати, не факт, что они и в быту общались по-русски. Сейчас село, что в Харьковской, что в Херсонской области преимущественно украиноязычное (хотя знают, конечно, два языка). В то же время украинская литература галицкого производства и тогда, и сейчас остаётся малопонятной даже для украиноязычных граждан.

Потом автор возмущается проводимой советской властью политике украинизации в городах, но сам же перед этим показывал данные, свидетельствующие об изменении национального состава городского населения по итогам гражданской войны, голода и экономического кризиса. Не хочу обелять украинизаторов, но сама по себе идея приведения культурно-образовательной инфраструктуры в соответствие с запросами общества у меня, почему-то, внутреннего протеста не вызывает.

Легковесной выглядит и фраза, которой Владимир Владимирович заканчивает свою книгу: «Отцы-основатели ДКР выиграли битву за свою республику на полях сражений, но проиграли её в кабинетах московских чиновников».

Во-первых, это, кажется, первое на моей памяти утверждение, что ДКР выиграла гражданскую войну. В самой книге Корнилова я упоминаний о каких-то удачных операциях войск ДКР не нашел. Под наступлением немцев они, разумеется, отступали до самого Царицина (таких походов в истории Гражданской войны было немало). Потом, когда немцы эвакуировались, они, разумеется же, наступали, но в качестве не ВС ДКР, а как одна из армий КА.

Во-вторых, заявлением о «поражении в московских кабинетах» автор подменяет серьёзный анализ того, насколько правильным был расчёт на то, что пролетарский Донбасс позволит сохранить контроль над сельской Украиной. Также не ставится вопрос о том, кто действительно был влиятельнее в Москве – Артём или, например, Скрыпник?

***

Резюмируя все сказанное, отмечу, что Владимир Корнилов со свой задачей справился: на хорошем научном и литературном уровне представил серьёзное исследование истории Донецко-Криворожской республики, которая до выхода этой книги была настоящим белым пятном в истории Новороссии и Донбасса. Он – первый. А быть первым – тяжело, но почётно.