Донбасс – разрушитель и созидатель страны. К годовщине Юзовской стачки

17 мая 1887 года произошло первое крупное выступление шахтёров в Донбассе.

Почему вместо миллиардных траншей с прошлого года Киев получил только победу на Евровидении? Есть версия: Украина, окончательно оставшись без Донбасса, просто потеряла смысл для внешних игроков. В этом нет ничего нового: ключевая роль региона была хорошо известна ещё в XIX веке, а в XX он использовался как для разрушения государства, так и для его сборки. Сегодня, когда мы справляем 130-летие начала забастовочного движения в Донбассе, стоит поговорить о странообразующих и страноликвидирующих возможностях промышленных регионов.

«Там, на шахте угольной…»

Юзовка (от фамилии Джона Юза – промышленника, купившего в 1869 году концессию на поставку рельсов для развития ж/д сети в Российской империи) росла быстро. Уже в 1870 году на месте нынешнего Донецка существовал посёлок в полторы сотни жителей, через 17 лет его население выросло примерно до 7 тыс. Градообразующие предприятия – металлургический завод (сегодняшний ДМЗ) и шахты.

Взаимоотношения администрации и рабочих были вполне привычными для конца XIX века: задержки зарплаты на несколько месяцев, штрафы, накрутка цен в заводских и шахтных лавках, тяжёлые условия труда – в общем, почти как в песне поётся.

Очередная размолвка с менеджментом случилась из-за годовой индексации заработной платы – добавили меньше, чем обычно. После чего 1500 шахтёров и персонала шахт не вышли на работу, потребовав вернуть всё как было. Через два дня стало известно, что участников забастовки решено уволить. Участники, вооружившись орудиями труда, направились к администрации. На штурм или чтобы просто обозначить серьёзность требований, – этого мы уже не узнаем. Вооружённые мастера-англичане разогнали шахтёров, а на следующий день в Юзовку прибыли солдаты. Аресты, суды, кого-то уволили. Зато обошлось без жертв. Да и результат можно считать удовлетворительным. Тем, кто остался  работать, прибавили зарплату, да и платить её стали регулярнее.

Большинство подобных случаев похожи друг на друга. Первое, что вспоминается сходу – Ленский расстрел, о котором мы уже писали. В силу своей резонансности он имел общероссийское значение. Юзовская же стачка осталась, скорее, событием локальным. С другой стороны, именно Юг России в начале XX века стал одним из важнейших центров развития рабочего движения. И это логично: масштаб Ленского прииска и промышленного региона несопоставим.

Донбасс как точка сборки

В 1903 году здесь начал работу Фёдор Сергеев (более известен как революционер Артём). Во время событий 1905 года Сергеев был уже не в Донбассе, однако и без его личного участия подготовленное забастовочное движение обеспечило двухмесячную всеобщую забастовку рабочих и шахтёров Юзовки, а также городов будущей Донецкой агломерации. А в декабре – даже вооружённое восстание в Горловке.

Однако не только революционная активность рабочих и шахтёров делала Донбасс особым регионом в рабочем поясе России. Он им и без того был. И некоторое время акционерам заводов и шахт это было известно лучше, чем самим революционерам.

Улыбка истории: съезд горнопромышленников Юга России (своего рода отраслевой союз для защиты общих интересов) проделал огромную предварительную работу по созданию Донецко-Криворожской республики (ДКР). Разумеется, горнопромышленники ничего такого не хотели. Они исключительно по своим причинам добивались, чтобы Донецко-Криворожский промышленный регион по возможности существовал как единая административная единица. Большевики эту идею позаимствовали и создали такую единицу в 1918 году. УНР на это очень обиделась, однако даже с помощью немецких войск надолго вернуть Донбасс не смогла.

Сегодня решение о ликвидации ДКР и прирезке её территории (а территория большая – почти весь Юго-Восток Украины по дуге от Харькова до Херсона) в пользу УССР часто критикуется. С позиций сегодняшнего дня критика, конечно, уместна. Однако в 1919 году логика была иная. Промышленники в царской России всё понимали верно: Донбасско-Криворожский бассейн – это стержень, вокруг которого собираются все прочие территории Украины. Убираешь стержень – получается аморфная масса.

Поэтому точно так же, как в начале века Донбасс был стержнем революционной борьбы Юга России, в начале 1920-х годов этот промышленный регион назначили точкой сборки УССР а через неё – и всего зарождающегося Союза. Второго такого региона не было, он (Кузбасс) появился только по итогам первой пятилетки.

Донбасс как один из ликвидаторов СССР...

Раз удобно собирать, удобно и разрушать. Одна из точек отсчёта конца нашей большой родины – шахтёрские забастовки Кузбасса, перекинувшиеся затем на Донбасс (1989-1990). Началось всё с требований ликвидировать дефицит товаров первой необходимости в шахтёрских регионах, после чего претензии плавно перешли в политическую плоскость, вплоть до отмены пункта о руководящей и направляющей роли КПСС в Конституции.

Конкретно в УССР шахтёрские забастовки стали прологом к принятию закона «Об экономической самостоятельности УССР». Прологом, а не причиной, поскольку спустя четверть века после тех событий их участники (в частности, об этом говорил председатель Совмина СССР Николай Рыжков, занимавший этот пост в 1985-1991 годах) открыто утверждают: дефицит был искусственным, созданным в т..ч для раскачки наиболее важных регионов страны – таких, как Донбасс; был только средством для перевода недовольства из экономической области в политическую с последующим продавливанием нужных решений (вроде экономической самостоятельности республик). При этом истинные причины экономического сепаратизма камуфлировались народными волнениями.

...и Украины

Свою образующую, стержневую роль Донбассу пришлось продемонстрировать ещё раз, уже в наше время. Вообще, для донецкой политической элиты стало хорошем тоном вспоминать о наследии ДКР сразу, как только в Киеве они получали по носу. Так было и в 2004, и в 2014 годах. Плохо только, что к этому наследию они относились как к дежурному пафосу, не понимая, что есть вещи, которые нужно либо делать до конца, либо не делать вовсе. Поэтому сегодня никакой донецкой политической элиты больше нет, а есть политэмигранты разной степени потрёпанности. А из всего наследия ДКР Киеву противостоят половина Донецкой и Луганской областей (Донецкая и Луганская народные республики соответственно).

С другой стороны, даже этой малости хватило, чтобы превратить пост-евромайданную Украину в аморфный набор областей, в котором комплексно посыпался и доход от экспорта, и тарифы на электроэнергию и промпроизводство, от этих тарифов зависящее. Отраслевой союз промышленников, отстаивавший необходимость единства этого промышленного региона более 100 лет назад, снова оказался прав.

***

Донбасс для нас в своём историческом опыте и текущем состоянии – несколько полезных урок государственности.

Первый. Понятие «экономический суверенитет» на самом деле очень предметно: вот такие промышленные регионы, их наличие и количество – это и есть экономический суверенитет. Индустриализация и создание новых таких регионов – это укрепление экономического суверенитета (ликвидация либо запустение, соответственно, – ослабление).

Второй. Стабильность государства, его сборка или, наоборот, его разрушение – не всегда столичное дело. Вернее так. Жизнь сосредоточена в столицах только в тех странах, где больше жизни быть негде, а единственным стратегическим ресурсом являются налоги и центр их распределения. Тогда получается переворот или майдан. Россия же, как показывает история, держится на стержневых промышленных регионах. Таких, как Донбасс, – чем их больше, тем лучше. А вот опора они государственности или её могильщики – это и есть выбор государственной политики.