Дмитрий Пучков (Гоблин): Война уже идет. Но мы к ней не готовы

Сталинская эпоха давно закончилась, однако воспоминания о Верховном Главнокомандующем по-прежнему будоражат память многих людей. С одной стороны, генералиссимусом открыто восхищаются, надеясь на реставрацию его власти. С другой – панически боятся, обвиняя покойного во множестве грехов современного государства. Исторические параллели нередко используются обеими сторонами для осмысления судьбы России: ее настоящего и будущего. О том, насколько уместны эти сравнения, мы поговорили с известным публицистом и поклонником Сталина Дмитрием Пучковым (Гоблином). 

«Сталина используют как выборочный ужас»

– Современную Россию любят сравнивать с СССР времен сталинского режима. По вашему мнению, насколько это уместно?

– Данное сравнение, на мой взгляд, всегда имеет исключительно идеологический окрас. Делается это только для того, чтобы провести некие параллели с каким-то выдуманным, выборочным ужасом и показать, что в настоящий момент «ужаса», творящегося в России, ничуть не меньше. В этом нет никакого здравого смысла, в этом есть только пропагандистский, идеологический припадок.

– Иными словами, сейчас нам есть чему поучиться у Сталина? 

– Вопрос глобальный. Вот у нас произошла революция. За революцией, как положено, последовала Гражданская война. Как только закончилась Первая мировая, а вслед за ней и гражданская, перед руководством страны во весь рост встала новая проблема: «начнется очередная война, а мы к ней не готовы». Страну нужно было индустриализировать и подготовить к войне, в которой нас всех хотели уничтожить.

Лично мне интересно: а какие были приняты меры? а как в стране провели индустриализацию? как и почему люди выполнили такой объем работы? Страну нужно было подготовить, вот ее и подготовили: построили заводы, фабрики, выпустили танки, самолеты. Меня уже не интересуют рассказы Солженицына или Шаламова о каких-то там ужасах. Всякие россказни о том, что все сидели в лагерях, а уголовники все построили, – это идиотские россказни. Безусловно, много кто пострадал. Так не бывает, чтобы после революции наступило благорастворение. Но интересно другое: какие методы и инструменты были применены для того, чтобы на ровном месте построить то, что мы теперь имеем?

– Правильно ли я вас понял, что современная Россия, как сталинский СССР, стоит перед схожей проблемой – наступлением большой войны?  

– Война уже идет. Может быть, это не очевидно, но она уже идет. И что-то мне не кажется, что мы к ней готовы.

– Кто сегодня является противником России в этой войне?  

– Тот же, кто и всегда: консолидированный Запад. Так было в Первую мировую, так было во Вторую мировую, ничего не изменится и в Третьей.

– Тем не менее войну нельзя назвать горячей... Кроме того, в современных войнах боевые действия ведутся, как правило, не на суше, а в воздухе.

– Любая война заканчивается тогда, когда на территорию пораженной страны вступают наземные войска противника. Американские солдаты пришли в Ирак, пришли в Афганистан. Обратите внимание, они не ограничиваются прилетом ракет. Обязательно должны прийти солдаты, создаться оккупационная администрация и марионеточное руководство…

– Россия еще может избежать прямого конфликта или столкновение неизбежно?

– Могла ли Россия избежать участия в Первой мировой? Нет, она сама туда вперлась, надеясь разбогатеть за счет других. Могла ли Россия избежать участия во Второй мировой? Нет, цивилизованный Запад сам сюда пришел, потому что ему нужны жизненное пространство и ресурсы. Можно ли избежать Третьей мировой? Полагаю, очевидно, что нет, нельзя.

«Не будет никакого возвращения к счастливому советскому детству»

– Ностальгия по великой России в сознании некоторой части населения связана именно с личностью генералиссимуса. Можно ли назвать надежды этих людей оправданными?   

– Граждане, наверное, забыли, что они родились и выросли в коммунистическом Советском Союзе. Они, наверное, плохо помнят, что товарищ Сталин был коммунист и все его окружение было коммунистами. Они, наверное, забыли, что у власти стояла Коммунистическая партия и что, например, Донбасс стал тем, чем он стал, как раз в то время, а не сейчас. Тогда шахты открывали, а теперь, наоборот, закрывают. И как-то по меньшей мере странно ожидать, что от того, что переменится название, вдруг на ровном месте изменится социальный строй.

Они что, там, на Донбассе, вернулись к строительству коммунизма, что ли? По-моему, об этом даже никто не говорит. Может быть, они вводят какие-то новые социальные отношения? Нет. Никакого возвращения к их счастливому советскому детству, когда шахтеры зарабатывали по шестьсот рублей и жили как короли, не будет. Нельзя вернуть то, что было и прошло.

Путей развития два. Номер один: индустриализация, то есть опять серьезнейшие жертвы, огромные затраты и никакой гарантии на успех. Путь номер два: «давайте продадим остатки и будем спокойно жить за кордоном».

«Сталина ликвидировали сами коммунисты»

– В нашей стране почти нет памятников Сталину, а памятников Ленину, наоборот, много. Почему?

– Как мы помним, памятники Сталину ликвидировали коммунисты, которых этот самый Сталин вырастил. Они не сами собой исчезли: из Мавзолея Сталина вынес коммунист Хрущев, Сталинград в Волгоград тоже переименовали коммунисты.

Лично я как-то сделал для себя такую заметку: свобода в нашей стране наступит тогда, когда можно будет публиковать карикатуры на Ленина. Их начали публиковать, и свобода, с моей точки зрения, наступила.

Здравый же смысл в стране возродить можно будет тогда, когда начнут ставить памятники Сталину. В настоящий момент их не ставят, но осознание, что это за фигура, все ближе и ближе.

– Нужно ли ностальгировать по Сталину в наше время? 

– Сталин – это продукт своей эпохи. Он возможен был только в тех исторических условиях и задачу свою выполнял именно там. Появление такой фигуры сегодня – просто немыслимо. Совершенно другие исторические условия, совершенно другая ситуация, другие способы – все другое. Поэтому товарищ Сталин в наше время не появится никогда.

– То есть ностальгировать бесполезно?

– Ну, это уж кому как хочется.