Цвета пепла и крови. Орден Святого равноапостольного князя Владимира

22 сентября 1782 года появился орден младшую степень которого, русские офицеры считали одной из самых почетных

В довольно скупой наградной системе Российской империи этот орден появился пятым по счету. Однако статус его и, самое главное, отношение к нему в армии и на флоте было совершенно особенным. Главной военной наградой оставался орден Святого великомученика Георгия, но орден Святого равноапостольного князя Владимира пользовался у военных особой любовью. И не только у них: с самого начала этот орден был предназначен для награждения как военных, так и гражданских лиц.

«Не изречениями едиными, но самим делом»

Императрица Екатерина II установила новый орден неслучайно. Как следует из императорского манифеста, сделано это было в честь двадцатилетия ее восшествия на трон. «Тем самым самим себе пред Богом почитаем обязанностью, не наречением единым, но делом самим подъять бремя Царское». Оттого и датой установления ордена Святого равноапостольного князя Владимира императрица выбрала 22 сентября (3 октября по н. ст.) 1782 года – двадцатый год с момента собственной коронации.

Екатерина Великая учреждала новый орден не только для военных, но для всех, кто проявил себя «не изречениями едиными, но самим делом». Характерно, что в документе, который устанавливал статут ордена, не было ни слова сказано о военных подвигах – в империи, практически постоянно воевавшей, они разумелись сами собой. Зато оговаривалось, что награждать новым орденом полагается тех, кто проявил себя «особливым радением в деле им вверенном, продолжительным прилежанием, искусством в порученной части».

Эта оговорка получила отдельную расшифровку. Новая награда полагалась не только тем, кто получил возможность на службе – военной или гражданской – проявить свои способности и личные умения. Императрица сразу установила порядок, при котором даже те, кому не довелось быть замеченным в таком «особливом радении», имели шанс получить награду. Правда, только после 35 лет беспорочной гражданской службы. И это отдельно отмечалось на самой награде: на темно-вишневой эмали левой и правой перекладин креста ордена Святого Владимира золотом писали «35 лет».

«Ибо трудами оный приобретается»

Такой темно-вишневый крест с круглым медальоном посредине, в котором на горностаевом «поле», то есть мантии, изображалась великокняжеская монограмма «СВ» под великокняжеской же короной, полагался всем кавалерам ордена. Разница была только в размерах и способах ношения: первая степень – большой крест на ленте через плечо, вторая степень – на шейной ленте, третья – крест меньшего размера на шейной ленте, четвертая – небольшой крест в петлице, пуговичной прорези или на колодке. Цвет ленты выбрали характерный: черно-красно-черный, с полосами равной ширины. Кстати, ширина ленты тоже отличалась в зависимости от степени награды. Самую широкую носили кавалеры первой степени, самую узкую – четвертой.

Кавалеры двух высших степеней ордена получали еще и орденскую звезду. Это была одна из самых необычных по внешнему виду наград Российской империи: восьмилучевая звезда, четыре луча которой были золотыми, а четыре – серебряными. В центре в черном круглом поле располагалось изображение орденского креста, вокруг которого шли буквы: С.Р.К.В. – Святой равноапостольный князь Владимир. Вокруг в красной кайме серебром был начертан орденской девиз: «Польза, честь и слава». Такие звезды полагалось носить на левой стороне груди.

Как говорилось в манифесте, «Сей орден никогда не снимать; ибо трудами оный приобретается». Украшать орденские знаки драгоценными камнями статут строго запрещал, а забрать их у кавалеров можно было только в двух случаях. Первый – смерть награжденного (знаки сдавались в капитул), второй – совершение серьезного преступления: как говорилось в манифесте, «буде кто из кавалеров в такие впадет погрешности, которые чести и долгу противны». В таком случае о случившемся следовало информировать императорскую особу, после чего решением суда кавалер мог быть исключен из ордена и терял все орденские знаки и привилегии. Среди которых, кстати, была и такая: кавалеры первой и второй степеней имели право входа четвертого класса «во всех публичных местах и торжествах», а кавалеры двух младших степеней – шестого.

Капитульным храмом, то есть местом размещения кавалерской думы ордена, его архивов, печатей и казны, была назначена только что освященная Софийская церковь в местечке София под Царским Селом. В 1845 году ее сменил собор Святого благоверного князя Владимира в Петербурге, который выполнял эту роль до 1917 года.

«Владимир», младший брат «Георгия»

Статут ордена Святого Владимира во многом оказался похож на статут ордена Святого Георгия. Что неудивительно: оба учреждались одним и тем же монархом и отчасти – за одни и те же выдающие поступки. Разница была лишь в том, что получить орден Святого Георгия не за военные заслуги было невозможно. А вот правило награждения за выслугу лет касалось обоих орденов. Неудивительно, что орден Святого Владимира сразу приобрел особое значение для военных. Его стали рассматривать как своего рода «младшего Георгия», и к кавалерам – будь они из армейских или флотских –относились соответственно.

Все это подкреплялось и статутом награды. В частности, для всех кавалеров ордена Святого Владимира, число которых решено было не ограничивать, полагалась пенсия. И весьма существенная. Кавалеры первой степени получали пожизненно по 600 рублей (крестьянская душа с землей в то время оценивалась в среднем в 30 рублей), второй степени – 300 рублей, третьей – 200, четвертой – сто рублей. На пенсии ежегодно выделялись 24 000 рублей – по шесть тысяч на каждую степень. И если число кавалеров оказывалось больше, чем имеющаяся в распоряжении орденского капитула сумма, деньги получали по старшинству вручения награды. Тот, кому не хватило, должен был ждать, пока освободится место, причем строго среди кавалеров «своей» степени. Кстати, даже после смерти очередного кавалера претенденты на его пенсию ждали еще целый год: в течение этого времени деньги получала вдова.

Кавалеры не только получали пенсии, но и платили взносы капитулу, причем весьма существенные: в разное время от 5 до 600 рублей в год в зависимости от степени награды. Впрочем, денежный вопрос был, разумеется, не главным, если заходила речь о такой почетной награде, как орден Святого Владимира. Важнее всего была честь, которой удостаивался награжденный. Кроме того, с 1845-го по 1900-й годы награждение любой степенью давало право на потомственное дворянство, и это было весьма существенно. С началом ХХ века кавалер четвертой степени получал дворянство исключительно личное. Связано это было со сложившейся практикой вручения награды за широкую благотворительную деятельность: Николай II не хотел пополнения дворянского сословия за счет купцов и промышленников.

За ратные и мирные труды

Награждать орденом Святого Владимира полагалось, по традиции, последовательно, от четвертой степени к первой. Но это правило сама императрица нарушила в первый же день. Кавалерами высшей степени стали сразу одиннадцать человек, среди которых были, например, полководцы Петр Румянцев и Григорий Потемкин, дипломат Никита Панин, личный секретарь императрицы Иван Бецкой и фактический проводник русской внешней политики Александр Безбородко. В тот же день кавалером первой степени стала и сама Екатерина II.

Это был единственный случай, когда российский монарх получил орден Святого Владимира просто по факту царствования. Российские императоры становились кавалерами всех высших орденов России просто по факту рождения, но два ордена – Святого Георгия и Святого Владимира – они должны были заслужить. Например, Николай II стал кавалером ордена Святого Владимира четвертой степени лишь после 25 лет службы. Такое правило – награждать военных за 25 лет беспорочной службы – появилось далеко не сразу, а только в 1855 году. И снова хорошо прослеживается взаимосвязь орденов Святого Владимира и Святого Георгия: традиция вручать ордена за выслугу лет первоначально была «георгиевской». Тогда же решено было награждать за верную службу и моряков: за 18 кампаний, если во время них кавалер хотя бы раз участвовал в морском сражении (причем неважно, в каких чинах), или за двадцать, если он просто прослужил их беспорочно.

А первое изменение в статуте ордена Святого Владимира произошло в 1789 году. Чтобы как-то подчеркнуть, что награда получена не за гражданские подвиги, а за военные, ввели бант из орденской ленты к награде четвертой степени. Такой «Владимир с бантом», как называли его офицеры, ценился лишь немногим менее, чем орден Святого Георгия. В частности, подполковник Гродненского гусарского полка Яков Кульнев (будущий генерал-майор и герой Отечественной войны 1812 года) после награждения в 1807 году орденом Святого Владимира четвертой степени с бантом писал своему брату: «С каким придворным вельможею, носящим Владимира 1 класса, поравняю я мой Владимир 4-го с бантом?»

Первым кавалером такой награды в том же 1789 году стал капитан-лейтенант Дмитрий Сенявин – будущий адмирал и легендарный русский флотоводец. Орденом был награжден и составитель знаменитого «Словаря живого великорусского языка» Владимир Даль, который во время польской кампании 1831 года, будучи армейским лекарем, навел наплавной мост, а после прохождения войск сам же и разрушил переправу. Такой же орден с бантом получили и младшие офицеры брига «Меркурий», а также офицеры-участники отражения англо-французского нападения на Петропавловск-Камчатский в 1854 году.

Орден Святого равноапостольного князя Владимира просуществовал 130 лет: пять лет, в годы правления императора Павла I, стремившегося извести многое из того, что создала его мать Екатерина II, орден не вручался. За век с лишним его кавалерами стали свыше сорока тысяч человек, в том числе кавалерами высшей, первой степени – около 700 человек, второй – около трех тысяч, третьей – около 10 тысяч и четвертой – около 30 тыс. человек. Последние награждения пришлись на 1917 год – последний год в истории ордена Святого Владимира. После гибели Российской империи эту награду упразднили и уже не восстанавливали.