«Человек-университет». Мифы и факты о жизни Михаила Ломоносова

В 2021 году отмечается 310-летний юбилей со дня рождения российского ученого Михаила Васильевича Ломоносова

За много лет личность Михаила Ломоносова обросла столькими легендами, что сам ученый уже превратился в полумифического персонажа. «Через полстраны пешком дошел до Москвы», «посвятил себя науке от нежелания вступать в брак», «ненавидел иностранцев, постоянно спорил с коллегами и даже монархами» – вот лишь несколько мифов о Ломоносове, нуждающихся в опровержении или серьезном уточнении. 

Будущий ученый родился в 1711 году в деревне Мишанинской Архангелогородской губернии. Он был выходцем из сословия крестьян-поморов. Отец Ломоносова владел небольшим судном, перевозившим частные и государственные грузы, а также зарабатывал на жизнь рыболовством и охотой. Сына он старался пораньше приучить к тяжелому труду – готовил себе помощника. А вот грамоту Михаил освоил на удивление поздно, в двенадцать лет. Его наставником по иронии судьбы стал Иван Шубный – отец в будущем известного на всю Российскую империю скульптора Федота Шубина, одной из главных работ которого станет бюст Ломоносова. Несмотря на «поздний старт», Михаил схватывал новые знания налету и мог похвастаться прекрасной памятью, а также безупречной грамотностью и живым интересом к наукам. В декабре 1730 года девятнадцатилетний Михаил Ломоносов сбежал из дома и вместе с рыбным обозом отправился в Первопрестольную. Бежал он не столько от нависшей над ним угрозы нежеланного брака, сколько к безграничным возможностям, которые в то время мог дать лишь большой город. До Москвы Ломоносов добрался за три недели и поступил в Славяно-греко-латинскую академию – единственное высшее учебное заведение в Российском государстве. Так начался многолетний «роман» Михаила Васильевича с наукой. Впереди было стремительное окончание академии, образовательные поездки в Европу, освоение все новых и новых отраслей знания. В период царствования Елизаветы Петровны Ломоносов становится настоящей звездой отечественной науки и прикладывает все силы для открытия в 1755 году своего главного детища – Московского университета.

Ломоносов и власть

Столь впечатляющий карьерный взлет Михаила Васильевича Ломоносова в XVIII столетии был бы невозможен без благоволения правителей. Кумиром ученого был Петр Великий, и первому российскому императору он посвятил немало хвалебных строк, отдавая должное его реформаторской деятельности и военным успехам. Сильнейшее впечатление на Ломоносова произвел Петербург, впервые увиденный им во время визита в Академию наук. «Несравненных дел Петра Великого человеческой силе превысить невозможно», – писал ученый. В 1740-х годах случилось его знакомство с дочерью Петра – императрицей Елизаветой Петровной. Ей, по мнению Михаила Васильевича, и предстояло продолжить славные дела отца. Составляя оду на вступление государыни на престол, Ломоносов особое внимание уделяет развитию наук и призывает юношей «дерзать во славу Российской земли». Однако после смерти государыни золотые времена для ученого, казалось, закончились. Императора Петра III он откровенно недолюбливал, а, возможно, и презирал за пренебрежительное отношение ко всему русскому. На кого же было надеяться?

Еще в 1757 году Михаил Ломоносов познакомился с великой княгиней Екатериной Алексеевной. Едва ли тогда он мог предположить, что та станет российской государыней и, более того, – «матерью Отечества». Екатерина решила устроить для своего супруга Петра Федоровича представление, дабы примириться после очередной ссоры. Для организации постановки в Ораниенбаум пригласили Ломоносова. С присущей ему неуемной фантазией он подошел к делу. Для исполнения драматической кантаты «Пророчествующая Урания» ученый изучил труд Гюйгенса «Книга мирозрения, или Мнение. О небесноземных глобусах и их украшениях» и создал машину, на вершине которой располагалась муза Урания, сидящая на блистающих сферах. Представление имело ошеломляющий успех, а Екатерина Алексеевна про себя отметила талантливого изобретателя. Когда в 1762 году Петр III был свергнут в результате дворцового переворота, императрица вспомнила о своем знакомом. Ломоносов тогда переживал трудные времена: в Академии наук «правили бал» немцы, приглашенные Петром Федоровичем. Русский ученый только и успевал отбиваться от нападок иностранцев, задумавших серьезно реформировать отечественную науку. Поначалу Екатерина II отнеслась к Михаилу Васильевичу Ломоносову настороженно. Судьбу ученого решило знакомство с Григорием Орловым – фаворитом императрицы. Он поручился за Ломоносова перед Екатериной II, и та вскоре дала понять, что готова к сотрудничеству. На одном из официальных приемов Михаил Васильевич вручил государыне план мероприятий, необходимых для составления «Российского атласа», а в декабре 1763 года Екатерина уже подписывала указ о присвоении ему чина статского советника с жалованием 1875 рублей в год. Однажды императрица даже побывала в гостях у Ломоносова, где с большим интересом выслушала его речи о недавних научных изысканиях. После смерти ученого Екатерина II распорядилась надежно спрятать все его труды, чтобы те не достались зарубежным исследователям.

Ломоносов и история

Отечественной историей Михаил Васильевич начал интересоваться еще тогда, когда она считалась молодой наукой. Ломоносов справедливо отмечал, что из-за отсутствия подробных описаний «деяний российских» информация о том, как формировалось наше государство, доступна лишь узкому кругу ученых. «Затмевается древнего российского народа славное имя», – сетовал он. Эти размышления подтолкнули Михаила Ломоносова к написанию собственного труда по истории России, хотя профессиональным историком он и не являлся. Основной целью ученого было воспитание в соотечественниках патриотизма и национального самосознания, а также повышение их культурного уровня. Основные работы Ломоносова включают «Древнюю Российскую историю до 1054 года», «Краткий Российский летописец», «Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи».

Михаил Васильевич серьезно подходил к работе с источниками: читал «Повесть временных лет», «Правду Ярослава», работы Татищева и зарубежных исследователей. Впрочем, с мнениями последних он часто бывал несогласен. Например, камнем преткновения стал вопрос образования Древнерусского государства. Ломоносов в пух и прах разносил утверждения «норманистов» Миллера, Байера и Шлецера о том, что русский народ не способен был установить государственность без вмешательства извне. Ломоносов верил, что призвание варягов не стало решающим фактором развития Руси, поскольку все предпосылки для складывания государства возникли на ее территории раньше. «Немало имеем свидетельств, что в России толь великой тьмы невежества не было, какую представляют многие внешние писатели», – писал ученый. Ломоносов мечтал «вырастить» плеяду российских историков, способных проводить добросовестные исследования. В проект регламента Академии наук от 1764 года он предложил внести отдельный параграф о должности историографа, собиравшего бы самые ценные сведения о России. Требования к будущему историографу Михаил Васильевич предъявлял строгие: быть надежным и верным, избегать в работах «шпынства и посмеяния», дотошно изучать государственные архивы в поисках исторической правды.

Ломоносов и мозаика

Не чужд был великий ученый и искусства – особенно, если для его развития требовалось применить свои уникальные познания. Так случилось с мозаикой, чей внезапный расцвет после нескольких веков забвения был связан с кипучей деятельностью Ломоносова. В 1746 году Михаил Васильевич получает разрешение на строительство химической лаборатории, а еще через семь лет – на открытие фабрики делания цветных стекол. Предприятие расположилось в деревне Усть-Рудица. Первой мозаикой, собственноручно набранной Ломоносовым, стала икона Богородицы. Ее ученый преподнес Елизавете Петровне на именины. В 1754 году завершена работа над мозаичным портретом Петра Великого. Его Михаил Васильевич тоже выполнил сам, заимствовав образ императора с эскизов придворного художника Иоганна Таннауэра.

Ученого, питающего страсть к масштабным трудам, захватила идея украсить мозаикой стены Петропавловского собора. По северной и южной сторонам Ломоносов планировал разместить мозаичные панно «Полтавская баталия» и «Взятие Азова», восхваляющие военные победы Петра I. Между окнами собора Михаил Васильевич подумывал разместить более мелкие изображения – «Начало службы великого государя», «Избавление от стрельцов», «Начало строения флота» и другие. Все это ученый хотел успеть за шесть лет. В 1762 году он вместе с семью учениками начинает работать над «Полтавской баталией». Площадь панно составила почти тридцать квадратных метров. Увы, «Полтавская баталия» стала последней мозаичной работой М.В. Ломоносова. В апреле 1765 года он скончался после длительной болезни. Грандиозное панно после утраты хозяина ждала незавидная судьба: сначала «Полтавская баталия» отлеживалась в мастерской Ломоносова на Мойке, затем ее перевезли в одно из подсобных помещений Академии наук. Иностранные гости с досадой замечали: «Эту картину нам было бы интересно описать, но мы не могли ее увидеть, потому что она завалена досками и мусором в одной из больших мастерских». Справедливость восторжествовала лишь спустя 160 лет после смерти Михаила Васильевича Ломоносова. По распоряжению советского правительства «Полтавская баталия» заняла свое законное место – у парадной лестницы здания Академии наук.