Брусиловский пролог к «десяти сталинским ударам»

От редакции. Среди военных событий, предшествовавших 1917 году, резко выделяется своим оптимистическим содержанием знаменитый Брусиловский прорыв, осуществлённый ровно сто лет назад, в 1916-м.

Об этом событии принято говорить с оттенком сожаления: блистательный успех наступления не был поддержан на других направлениях, так и остался единичным эпизодом и не повлиял на неудачный в целом ход Первом мировой для русской армии. Это всё так.

Тем не менее, Брусиловский прорыв стал не просто успешной операцией. Он стал новаторским прорывом в военном искусстве – по большому счёту, первым в истории войн «нового типа» в ХХ веке. И это новаторство выдающегося русского полководца никуда не потерялось: решения Брусилова легли в основу советской военной школы – да и, в общем-то, в основу всей мировой военной науки первой половины прошлого века.

В описании Брусиловского прорыва мы ясно увидим признаки будущих наступательных операций Красной Армии в годы Великой Отечественной. По большому счёту, любая из них, включая знаменитые «десять сталинских ударов» – это и есть близкое к идеалу и помноженное на мощь державы развитие идей Алексея Брусилова, победоносного русского генерала Первой мировой и одного из основателей победоносной Красной армии.

Об этой яркой военной операции рассказывает д.и.н. Сергей Николаевич Базанов из Института российской истории РАН.

***

Одна из крупнейших операций Первой мировой войны — наступление русского Юго-Западного фронта – вошла в мировую историю военного искусства как Брусиловский прорыв по имени возглавившего его генерала, что само по себе случается нечасто. Выдающийся военачальник Алексей Алексеевич Брусилов (1853 – 1926) по праву заслужил эту честь ярким талантом, большой любовью к военному делу, целеустремлённостью и высоким чувством долга перед Родиной.

Как планируется история

План операций военной кампании 1916 года обсуждался 1 (13) апреля в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилёве на военном совете с участием главнокомандующих фронтами и начальников их штабов. Незадолго до этого, 17 (29) марта, новым главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта был назначен генерал от кавалерии Брусилов. Назначение это было не случайным. К этому времени бессменный командующий 8-й армией Юго-Западного фронта (кстати, одной из лучших в действующей армии) по праву считался одним из наиболее заслуженных военачальников, чей богатый опыт, личные качества и результаты неустанной боевой работы находились в гармоничном единстве и открывали перспективы достижения новых успехов в ведении крупных операций. У 62-летнего Брусилова к тому времени за плечами было без малого полвека военной службы – и участие в войнах, и руководство подразделениями, высшим военным учебным заведением, командование дивизией, корпусами и армией. К тому же генерал был заслуженно отмечен многими высшими орденами России и иностранных государств, в том числе дважды высшим военным орденом  нашей страны ― св. Георгия 4-й и 3-й степеней.

Итак, согласно общему плану наступления главные удары по неприятелю должны были наносить Северный и Западный фронты, а Юго-Западному ставилась оборонительная задача. Брусиловский фронт должен был только готовиться к удару из Ровно после того, как успешно развернется наступление на соседнем Западном.

Однако замысел Ставки по ряду вопросов нравился не всем. Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин опасался, что его войска не смогут прорвать хорошо подготовленную и развитую в инженерном отношении немецкую оборону. То же самое высказал и генерал от инфантерии А.Е. Эверт ― главнокомандующий армиями Западного фронта.

Совершенно неожиданно для присутствующих поднялся Брусилов и заявил, что Юго-Западный фронт не только может, но и должен наступать. Николай II и его начальник штаба генерал от инфантерии М.В. Алексеев не стали возражать принципиально. Правда, осторожный Алексеев предупредил, что Брусилов должен рассчитывать только на собственные силы и никакой поддержки артиллерией и боеприпасами не получит. Бывший главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от артиллерии Н.И. Иванов и Куропаткин пытались отговорить Брусилова от, как им казалось, весьма рискованного плана. Но Алексей Алексеевич был непреклонен и настойчиво отстаивал свои взгляды.

В итоге Брусилов добился пересмотра решения Ставки: Юго-Западному фронту было разрешено наступать – правда, с частными задачами и рассчитывать только на свои силы.

Новаторство русского генерала

Разработанный Брусиловым план в корне отличался от принятых тогда методов наступления, согласно которым атаку начинали на одном конкретном участке фронта, сосредоточив там максимальное количество войск и артиллерии. Брусилов считал, что это могло принести успех лишь при недостаточно прочной обороне врага и предложил нанести удар одновременно в четырех пунктах (частями 8-й армии ― в направлении Луцка, 11-й ― Золочева, 7-й ― Станислава и 9-й ― Коломыи; ныне — территория западных областей Украины), чтобы рассредоточить внимание, силы и средства неприятеля, не дать ему сманеврировать резервами. А части противника, оставшиеся в «мёртвых» зонах (между указанными четырьмя векторами прорыва), неминуемо бросят свои позиции под угрозой попасть в «котлы» окружения или сдадутся в плен. В результате австро-венгерский фронт, противостоящий Юго-Западному, полностью «рухнет», чего и стремился добиться генерал-новатор.

Четырём армиям русского Юго-Западного фронта, имеющим в своем составе 573 тысяч человек, противостояли пять австро-венгерских (4, 1, 2, 7-я и Южная) численностью 448 тысяч человек. При этом по огневой мощи австро-венгерская сторона несколько превосходила русскую. Противник создал ряд мощных укреплённых полос на расстоянии 5-10 км одна от другой, состоявших из двух-трех линий окопов с многочисленными узлами сопротивления.

Осознавая громадные трудности предстоявшей операции, Брусилов готовил её максимально тщательно. Так, район расположения неприятеля хорошо изучила армейская и авиационная разведка (в том числе с помощью аэрофотосъёмки), в намеченных для наступления пунктах под руководством талантливого военного инженера генерал-майора К.И. Величко проделали огромные фортификационные работы. Туда скрытно подтягивали войска, натренированные в преодолении препятствий и обученные новым приёмам ведения атаки; в каждой пехотной роте создали штурмовые группы ― прообраз современного спецназа, очень четко спланировали «артиллерийское наступление» (кстати, в те дни родился и сам термин), наступать планировалось цепями, но достаточно редкими и за огневым валом и т.д.

Ход операции

Около 5 часов утра 22 мая (4 июня) 1916 года на четырёх вышеназванных участках орудия Юго-Западного фронта открыли шквальный огонь по австро-венгерским позициям. Временами он прекращался, и оглушённые солдаты врага выбирались из укрытий, надеясь остановить русскую пехоту. Но через 15 минут артиллерийский обстрел возобновлялся, и так происходило несколько раз. Этим приёмом удалось ввести в заблуждение противника относительно момента развёртывания атаки и сохранить немало жизней наших бойцов.

Наконец, двинулась вперед 9-я армия, за ней, преодолев вражеские укрепления, 8-я начала преследовать неприятеля, поспешно отходившего на Луцк, и вскоре взяла город. Наступали брусиловцы и на других направлениях. В результате за первые три дня боёв они углубились в австро-венгерский тыл в зонах прорыва на 25–35 км, захватили большое количество пленных и военного имущества.

В связи с успехами Юго-Западного фронта Ставка Верховного главнокомандующего решила выделить ему в помощь свежие корпуса из своего резерва. И Брусилов издал директиву о наращивании силы удара. Причём 8-й армии он отводил ведущую роль ― наступать на стратегически важный железнодорожный узел Ковель, что отвечало задаче объединения сил Юго-Западного и Западного фронтов для разгрома врага на данном ключевом участке. Однако, ссылаясь на незаконченность сосредоточения своих войск, главнокомандующий армиями Западного фронта Эверт отсрочил наступление 3-й армии, соседней с Юго-Западным.

Результатом такой медлительности стал сильный контрудар противника 3 (15) июня в направлении Луцка – правда, не получивший развития исключительно благодаря героизму солдат и офицеров русских 8-й и 11-й армий. В те дни на левом фланге Юго-Западного фронта 9-я армия форсировала реку Прут, овладела Черновицами — столицей Северной Буковины, затем, преследуя неприятеля, вышла к реке Серет. Но вскоре начались сильные дожди, и Брусилов приказал приостановить наступление.

К этому времени брусиловские войска добились успеха почти на всех направлениях, продвинувшись на некоторых вперед до 60 км, захватив почти 200 тыс. военнопленных, большое количество орудий, пулеметов и других трофеев.

О победе русских войск заговорил весь мир. Лишь её вдохновитель считал, что подводить итоги рано, и вместе со своим начальником штаба генералом от инфантерии Владиславом Наполеоновичем Клембовским (1860 – 1921) работал над следующим этапом наступления. Наконец Брусилов телеграфировал командармам: «Завтра, 21 июня, с рассветом армиям фронта атаковать противника…».

В назначенный срок военные действия возобновились. После трёх дней боёв 8-я армия и приданная Брусилову из состава Западного фронта 3-я, наступавшие на правом фланге, вынудили врага в беспорядке отойти. На левом 9-я армия захватила Делятин, а в центре фронта 7-я с боями продвигалась к Галичу.

Возобновление наступления сильно осложнило положение противника. Австро-германское командование находилось в большой тревоге. «Это был, ― писал впоследствии начальник штаба Восточного фронта немецкий генерал пехоты Э. Людендорф, ― один наисильнейших кризисов на Восточном фронте. Надежды на то, что австро-венгерские войска удержат неукреплённую линию Стохода, было мало». Однако попытка форсировать реку Стоход (чтобы взять Ковель) на плечах отступавшего неприятеля не удалась: тот заблаговременно разрушил переправы и контратаками мешал русским преодолеть водную преграду. Требовались поддержка артиллерии, дополнительные резервы.

И только в последних числах июня в Ставке наконец поняли: судьба кампании 1916 года на восточно-европейском театре военных действий решается на Юго-Западном фронте. С явным опозданием Брусилову придали только что сформированную Особую армию, получившую полосу для наступления между 3-й и 8-й. Ближайшей задачей всех трёх, как и ранее, поставили форсирование Стохода, овладение Ковельским районом, а также Владимиром-Волынским. На 11-ю возлагалось наступление на Броды и Львов, на 7-ю и 9-ю ― захват рубежа Галич–Станислав.

Однако австро-венгерское командование сосредоточило на пути наших войск крупные силы, оказавшие ожесточённое сопротивление, и добиться удалось лишь частичных успехов. К тому же Брусилов окончательно потерял надежду на поддержку наступления Северным и Западным фронтами, а одним своим достичь ощутимых стратегических результатов не считал возможным. «Поэтому, ― писал он, ― я продолжил бои на фронте уже не с прежней интенсивностью, стараясь возможно более оберегать людей, и лишь в той мере, которая оказывалась необходимой для сковывания возможно большего количества войск противника, косвенно помогая этим нашим союзникам». В итоге этой грандиозной операции, окончившейся 31 июля (12 августа), русские войска заняли Броды, Галич, Станислав, всю Северную Буковину, и к середине сентября 1916-го фронт стабилизировался на линии река Стоход, города Киселин, Золочев, Галич, Станислав, Делятин, Ворохта. Наступательная операция армий Юго-Западного фронта успешно завершилась. А ее организатора Брусилова ещё в ходе боевых действий, 20 июня  (2 июля), наградили золотым Георгиевским оружием ― шашкой, украшенной бриллиантами.

Итоги наступления

Подчеркнём: под именем Брусиловского прорыва мир стал свидетелем крупного достижения военного искусства, новой формы прорыва позиционного фронта ― внезапного удара одновременно на нескольких направлениях с образованием между ними значительных зон, грозивших противнику окружением, причем без численного и огневого превосходства над ним. Кстати, подобную тактику использовало англо-американское командование во Второй мировой войне в ходе Нормандской десантной операции (1944), ставшей полной неожиданностью для фашистов. Тогда войска наших союзников по Антигитлеровской коалиции утром 6 июня высадились на четырёх участках на побережье Северной Франции и через 2-6 дней соединились в общий плацдарм, обрушив немецкую оборону.

Чтобы ликвидировать прорыв, верховное командование стран Четверного союза вынуждено было снять с французского, итальянского и балканского фронтов 30 пехотных и 3 кавалерийских дивизии. Это значительно облегчило положение союзников России. Непосредственным результатом брусиловского наступления стал отказ от нейтралитета и присоединение к Антанте Румынии. Брусиловский прорыв наряду с битвой на Сомме положил начало перелому в ходе Первой мировой войны, вынудив противника перейти в следующей кампании 1917 года к стратегической обороне. Оценивая итоги операции, сам Брусилов писал: «По сравнению с надеждами, возлагавшимися на этот фронт весной 1916 года, его наступление превзошло все ожидания. Он выполнил данную ему задачу».

В ходе Брусиловского прорыва противник потерял убитыми, ранеными и пленными до 1,5 млн человек. В том числе австро-венгерские войска только пленными потеряли свыше 400 тысяч. Русскими трофеями стали 581 орудие, 1795 пулемётов, 448 бомбомётов и миномётов. Потери же Юго-Западного фронта были втрое меньше (и это при наступательной операции!) ― 497 967 солдат и офицеров. 62 155 из них ― убитые и умершие от ран, 376 910 ― раненые и больные, 38 902 ― пропавшие без вести.

Сколько же всего было участников Брусиловского прорыва? Как отмечалось ранее, к моменту его начала Брусилов имел в четырех своих армиях 573 тысяч человек, однако в ходе наступления Юго-Западному фронту постоянно выделялись всё новые резервы. Для выяснения общего числа участников операции достаточно выявить количество корпусов, находившихся в разное время в армиях Юго-Западного фронта с 22 мая (4 июня) по 31 июля (12 августа). Такие сведения содержатся в боевых расписаниях всех 14 русских армий и опубликованы в различных справочных изданиях. Например, согласно «Сведениям о распределении корпусов по армиям в период войны 1914-1918 гг.» в армии находилось 77 корпусов: 50 армейских, 7 Кавказских армейских, 7 Сибирских  армейских, 2 Туркестанских армейских, 7 кавалерийских, 2 гвардейских, гренадерский и гвардейский кавалерийский. Из «Сведений» видно, что в период Брусиловского прорыва в составе Юго-Западного фронта находились следующие корпуса:

3-я армия: 3, 31, 46, 1-й Туркестанский армейские;

7-я армия: 2, 16, 18, 22-й армейские, 2-й кавалерийский;

8-я армия: 1, 8, 23, 39, 40-й армейские, 4-й, 5-й кавалерийские;

9-я армия: 11, 12, 33, 41-й армейские;

11-я армия: 5, 6, 7, 17, 32, 45, 5-й  Сибирский армейские;

Особая армия: 1-й, 2-й гвардейские, гвардейский кавалерийский, 30-й армейский.

У Брусилова в разные периоды наступления было 27 армейских и 4 кавалерийских корпуса. Поясним: в то время армейский корпус состоял из 3 пехотных дивизий (реже из 2 или 4), в дивизию входило 4 полка 4-батальонного состава. Кроме того, в состав корпуса входили инженерный полк, 3-4 артиллерийских дивизиона, авиаотряд, воздухоплавательный отряд, химическая, автомобильная, мотоциклетная команды и другие более мелкие подразделения. Численный состав армейского корпуса не превышал 50 тысяч солдат и офицеров. Кавалерийские корпуса, возрождённые в русской армии как раз в 1916 году, состояли из 2-3 дивизий, каждая из которых имела 4 полка: драгунский, уланский, гусарский и казачий. Численность дивизии достигала 4000 человек, а весь корпус не превышал 15 тысяч. При этом, естественно, далеко не все военнослужащие, находившиеся в разное время в период Брусиловского прорыва на Юго-Западном фронте, принимали участие в боевых действиях. Итого в 27 армейских корпусах находилось приблизительно 1 350 000 человек, а в 4 кавалерийских не более 60 тыс., следовательно, до 1 410 000 военнослужащих можно считать участниками Брусиловского прорыва. При этом численность «штыков и сабель» (т.е. пехоты и кавалерии) не превышала 800 тысяч человек. Именно они и понесли самые большие потери.

Таким образом, Брусилов, согласно официальной статистике, суммарно потерял убитыми, ранеными, больными и пропавшими без вести приблизительно 30% вверенных ему войск (около 500 тыс.), что в годы Первой мировой войны считалось неплохим результатом, тем более в наступательной операции.

***

В заключение следует отметить: после окончания наступления Юго-Западного фронта перспективы стран Антанты на победоносное окончание войны обрели реальную почву. Еще раз подчеркнём, что Брусиловский прорыв показал великолепный образец выхода из «позиционного тупика», дал мощный импульс успеху союзников на западноевропейском театре военных действий. В целом же можно предположить, что своевременная поддержка Брусиловского прорыва другими русскими фронтами, всеми фронтами Антанты вполне могла создать условия для победоносного завершения войны против стран Четверного союза уже к концу 1916 года. Но победоносный генерал Брусилов в тех условиях решал далеко не всё, и события, в особенности на Восточном фронте Первой мировой, пошли по иному сценарию.

 

Литература

Базанов С.Н. Алексей Алексеевич Брусилов. М., 2006.

Брусилов А.А. Прорыв австро-германского фронта в 1916 г. // Война и революция, 1927, № 4, 5.

Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 2001.

Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. М., 1940.

Зайончковский А.М. Мировая война 1914-1918 гг., т. 1-3. М., 1938.

Португальский P.M., Алексеев П.Д., Рунов В.А. Первая мировая война в жизнеописаниях русских военачальников. М., 1994.

Ростунов И.И. Генерал Брусилов. М., 1964.

Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976.

Семанов С.Н. Брусилов. М., 1980.

 

 

Читайте также:

Иван Зацарин. Первый Евросоюз. К 212-летию Французской империи

Иван Зацарин. Донбасс – разрушитель и созидатель страны. К 129-летию Юзовской стачки

Клим Жуков, Дмитрий Пучков. О феодальном дроблении Руси и пяти его центрах

Иван Зацарин. Как папа выбрал Гитлера. К 85-летию «несовместимости христианства и социализма»

Фёдор Гайда. Идеология реформ Столыпина: что и почему он пытался сделать

Иван Зацарин. Урок государственности. К 82-летию возвращения родной истории в школы

Иван Зацарин. Почему они больше не с нами. К 61-летию Варшавского договора

Михаил Борисёнок. Петербургский дневник Мольтке-старшего: прусский военный гений о силе и будущем России в 1856 году

Иван Зацарин. Как делают настоящих русских творцов. К 187-летию поездки Пушкина на Кавказ

Борис Юлин, Дмитрий Пучков. Закономерности истории: о развале СССР и национальной идее

Иван Зацарин. Из кого и зачем делают евромайданы. К 90-летию переворота в Польше

Егор Яковлев, Дмитрий Пучков. От войны до войны, часть 5: «великое отступление» 1915-го, и чем оно отличается от 1941-го