"Англичанка гадит". Политика Англии в отношении Российской империи: соперничество, тайное влияние, интриги, шпионство. ХIX век

Практически весь XIX век прошёл для Российской империи под знаком противостояния с Великобританией. И, хотя воевать открыто этим двум великим державам довелось немного – только в Крымскую войну – почти всё столетие англо-русских взаимоотношений наполнено бесконечными политическими интригами, разведывательными операциями, идеологическим противостоянием. И весь масштаб противостояния был скрыт от глаз обывателя, даже сейчас он не в полной степени раскрыт историческими исследованиями – ещё немало тайн хранят архивы, ещё не всё можно обнародовать. И тем не менее попытаемся перенестись в ту эпоху и проникнуть в скрытые процессы, которые влияли на судьбы миллионов людей…

Русофобия как идеология и элемент информационной войны

Русско-британское противостояние XIX века – яркий пример того, что конкуренция между крупными державами выходит за рамки военной, экономической или политической составляющей. Большую роль начала играть идеология, целью которой было очернение образа соперника, подталкивание общественного мнения в нужную заинтересованным кругам сторону. Так и вышло, что подогреваемая русофобия долгие десятилетия играла важнейшую роль в восприятии России в Британии.

Конечно, нельзя сказать, что русофобские настроения целиком и полностью захватили британское общество, проводниками этих идей выступали представители высшего и среднего классов. Особенную ненависть к России питали английские либералы, вследствие чего периоды наиболее яростной реакции приходятся на периоды, когда партия вигов приходила к власти.

Некоторые исследователи считают, что авторы русофобских идеологем хотели действовать по принципу «Я»-«Другой». Смысл её в противопоставлении собственной положительной идентичности отрицательному образу соперника. В этом Великобритания убивала сразу нескольких зайцев: безо всякого военного конфликта наносила определённый ущерб России, получала удобную «угрозу», на которую в случае нужды можно свалить все внутринациональные проблемы, и перед лицом которой можно сплотить и лидеров общественного мнения, и даже руководителей других стран. При этом нельзя не отметить, что русофобия – не чисто британская черта, она успешно присутствовала, только в меньшей степени, и во Франции, и в Германии. Государства же калибром поменьше находились как раз под влиянием развитой британской периодической печати, которая активно влияла на умы.

Для пропаганды англичане пользовались услугами политических эмигрантов из России, обиженных на власть. После двух подавленных русской армией польских восстаний на запад побежали сотни политических активистов. К ним же присоединились венгры, ставшие эмигрантами после того, как Россия, выполняя свой союзнический долг перед Австро-Венгрией, подавила революцию. Один из таких эмигрантов по имени Арминий Вамбери сделал крупную шпионскую карьеру по линии британского министерства иностранных дел, и опубликовал в печати целый ряд антироссийских материалов. В Великобритании же оседали поколение за поколением политических эмигрантов из России, многие из них там активно публиковались, и Британия делала всё, чтобы эта литература попала в Российскую империю, чтобы идеологически расшатывать в ней ситуацию. Самые мерзкие из всех публиковавшихся русофобских памфлетов принадлежат именно их гнилым перьям.

Как и в наши дни, наиболее уязвимой для британской пропаганды была внешняя политика. Это первый пример такой масштабной информационной войны против нашей страны, когда всеми доступными в ту эпоху средствами Лондон политизировал сознание собственных граждан и своих союзников. «В войнах… смертельная игра ведётся в каждом доме, церкви, государственном учреждении, школе, на каждом шоссе и в каждой деревне» - уверяла британская пропаганда. Заинтересованные круги, создавая образ России как врага, даже в большей степени были нацелены в конечном итоге даже не на общественное мнение, кое в данном процессе являлось передаточным звеном, а на высшие органы, решавшие судьбы страны и определявшие её внешнюю политику – в первую очередь, парламент, правительство и министерство иностранных дел. Главная цель – убедить всех, кто прислушивается к так называемому общественному мнению, умело подогреваемому исподволь, в том, что внешняя политика Российской империи несёт в себе угрозу для британцев.

Нужно признать, что Великобритания на высокий уровень поставила свою идеологическую борьбу. Творцы русофобии так умело применяли весь арсенал инструментов влияния, и так умело вуалировали свои истинные цели, что даже нижестоящие по сравнению с ними участники идеологической борьбы были искренне убеждены в собственной правоте. Инструментарий информационной войны знаком нам и сейчас: здесь и навязывание стереотипов, и искусственное создание тех или иных авторитетных мнений, и использование липовых или полулиповых свидетельств внешнеполитических действий России, и публикация подлинных документов под нужным соусом, и много чего ещё.

Таким образом, примерно с 1830-х годов на Россию обрушился просто шквал критических публикаций, многие из которых были абсолютно абсурдными, но в них действительно немалое число людей верило. Причины тому простые, характерные, к глубокому прискорбию, и для сегодняшнего дня – неумение большинства людей во всём мире анализировать причинно-следственные связи и отсутствие критического мышления как такового. Именно это до сих пор позволяет заинтересованным кругам через медиамагнатов влиять на общественное мнение, только теперь спектр влияния ещё более расширился.

Конечно, один из самых популярных тезисов – военная угроза со стороны России. Пионером русофобских публикаций на эту тему был английский генерал Роберт Томас Вильсон. То, что он был во время Отечественной войны 1812 года в России в качестве представителя британского командования – а, как известно, англичане после нападения Наполеона на Россию быстро перелицевались в наших союзников – и даже был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени, придавало особого веса его словам в оценках русской армии. Уилсон не забыл даже проанализировать ошибки Наполеона, пояснив, что их следует учитывать, если Британия будет воевать с Россией. Таким образом, автор неявным образом подталкивал у читателей мысль, что в его памфлете имеется вся нужная информация, которой достаточно для выработки внешнеполитических решений, тогда как они были умело подобраны и представлены им.

Ещё один важный тезис – противостояние Востока и Запада, Европы и Азии. Пропагандистские тезисы здесь тоже понятны и нам вполне знакомы: Великобритания является цивилизованным европейским государством, просвещённым, демократическим, адептом самых положительных ценностей и моральных принципов; а Россия, напротив, варварская полудикая страна, погрязшая в невежестве и необразованности, управляемая авторитарным лидером, абсолютно безнравственная в своей внешней политике. Подобные идеи, конечно, грубоватые, но, как мы видим, работают до сих пор.

На правящие круги Великобритании умело оказывалось давление – публицисты требовали от них последовательности во внешней политике по отношению к России, недопустимости ущерба от её внешнеполитических действий, неважно, продвижение ли это в Среднюю Азию или на Дальнем Востоке, попытки ли овладеть черноморскими проливами или избавить балканских славян от османского гнёта. Важным элементом русофобской пропаганды стала так называемая «традиционная» имперская внешняя политика России, что и сегодня сохраняет своё значение в уже западной пропаганде. Любимым коньком пропагандистов со временем стал тезис: «А вот посмотрите, что будет, если…» - и далее в нужном ключе.

В 1830-1840-е годы в Великобритании важной силой становится рабочее движение. Не сразу, но русофобским пропагандистам удалось окучить эти организации в нужном русле, обеспечив так нужную поддержку власти в преддверии Крымской войны. Автором этого проекта был дипломат и писатель Дэвид Уркварт (Уркхарт), организатор комитетов по иностранным делам, по сути, ставшими пропагандистскими органами для пропаганды радикального патриотизма в рабочих кругах. Уркварт же на два десятка лет вперёд стал самым заметным публицистом антироссийского толка. В ту же пору зародилось само понятие «русофобия», которое, как считается, впервые появилось в газетных материалах в 1836 году. Вероятно, Уркварт стал и первой известной жертвой собственного чрезмерного радикализма – его, никогда не стеснявшегося в выражениях и действиях, британский МИД в конечном итоге изгнал со службы. Впрочем, в некоторых публикациях говорится о том, что журналист на самом деле просто решил полезть не в своё дело – организовать доставку оружия из Турции мятежным кавказским племенам.

Образ России как непримиримого врага Британии, созданный в Лондоне, действительно глубоко проник в сознание многих людей. На русофобской пропаганде строилась британская идентичность, которая затем репрезентировалась в зарубежных странах. Играя на контрастном восприятии людей, талантливые публицисты действительно добивались максимальной поддержки лоббируемых взглядов. К сожалению, нельзя не признать, что таких же успехов российской власти добиться не удалось – информационная война, увы, никогда не была коньком России. Хотя, конечно, на британские нападки провластные газеты старались отвечать в том же духе, но чем дальше, тем больше становилось понятно, что завоевать такую же популярность, как британским лидерам мнений, им не удаётся даже в масштабах собственной страны, не говоря уж о Западе…

Скрытое противостояние

Но газетная полемика была лишь надводной частью огромного айсберга, который можно было бы назвать «русско-британским противостоянием». Даже когда мы в союзе сражались против наполеоновской Франции, англичане не упускали возможности напакостить России, особенно на Кавказе, в зоне её интересов. Интригами был наполнен Венский конгресс, где Британия всеми силами пыталась нивелировать заслуженные претензии России на роль великой державы.

Далее вплоть до конца века войны и революции вызывали в Великобритании всплеск русофобии. Везде, где только можно, Англия засылала своих агентов влияния, настраивавших против России местных политиков и военных, обещавших им поддержку Лондона в их противостоянии России. Войны с Турцией и Персией конца 1820-х годов, а затем Польское восстание явно продемонстрировал это. Не раз британских агентов вылавливали и на Кавказе, где те мутили местные племена, поднимая их на борьбу против царской власти. В 1837 году произошёл громкий случай, когда возле берегов непокорных черкесов была выслежена и задержана шхуна «Виксен» с оружием для кавказцев. Николай I был в ярости, лишь чудом в тот раз дело не кончилось войной – Турция не решилась на пропуск британских судов через свои проливы в Чёрное море.

С конца 1830-х годов обозначился ещё один район противостояния – Средняя Азия. Всё началось с похода генерала Василия Алексеевича Перовского в Хивинское ханство, который, хоть и был неудачным, но дал возможность лондонским высшим кругам предполагать, что Россия целенаправленно будет двигаться на юг, чтобы отобрать Индию. Страх потери Индии стал ещё одним фактором жёсткого скрытого противостояния российским устремлениям в Средней Азии.

В совокупности вся та негативная энергия, которая десятилетиями копилась, вышла взрывом Крымской войны. Хвалёная британская разведка очень ошиблась в своих оценках возможностей русской армии и флота – они рассчитывали быстро разгромить Россию, выведя её из числа великих европейских держав. Вот только не удалось – Россия не потеряла ни пяди своей земли, как ни старался на Парижском конгрессе в 1856 году государственный секретарь Джордж Кларендон и его покровитель, премьер-министр Великобритании виконт Генри Пальмерстон.

Поняв бесперспективность открытой войны с Россией, Великобритания с удвоенной энергией занялась тем, что освоила лучше всего – тайные пакости. И без того немалое число британских комитетов помощи кавказским народам, сражавшимся против Российской империи, на завершающем этапе Кавказской войны ещё более возросло, причём, если раньше возили только оружие, амуницию и медикаменты, то сейчас стали посылать группы наёмников, прежде всего из числа озлобленных на Россию поляков и венгров. В этот период Англия даже уже перестала лакировать свои действия, многие британские политики прямым текстом заявляли, что их главная цель – не дать России оправиться после Крымской войны. На этой волне с энтузиазмом в Лондоне встретили очередное восстание в Польше, произошедшее в 1863 году. Много, много сил и средств Пальмерстон вложил в попытки развалить Россию, поддерживая одновременно и Кавказ, и Польшу. Но всё оказалось тщетным – Россия выстояла и даже в 1871 году отказалась от ограничений Парижского мира.

Следующий всплеск русофобии – русско-турецкая война 1877-1878 годов, которая вновь едва не привела к войне с Великобританией. Что только не делала она, дабы подорвать русское влияние на Балканах. Во многом благодаря англичанам Австро-Венгрия отхватила себе кусок русских завоеваний, сократились территории героически освобождённых русскими солдатами Сербии и Болгарии. Во имя русофобии англичане даже спрятали подальше свою нелюбовь к германцам, и сделали всё, чтобы в Болгарии к власти пришла немецкая династия, дабы на Балканах не было ещё одного русофильского государства.

На протяжении всего русско-британского противостояния Лондон активно использовал разведчиков под видом предпринимателей, духовных миссионеров, а то и просто обычных туристов. Порой они скрывались под личиной официальных дипломатов. Выловленных в России шпионов, как правило, без лишнего шума старались выслать обратно, но иногда это оборачивалось крупными скандалами. Лондон, всегда умевший считать деньги, сам был не заинтересован поднимать шум, ведь товарооборот с Россией был просто огромным. Отдельные агенты влияния проникали в российские центральные ведомства и даже в ближайшее окружение императора, исподволь влияя на проводимую политику.

Ответ России

Само собой разумеется, в русском обществе Великобритания стала олицетворением русофобии, которая именно в ней приобрела свои крайние, болезненные формы, и даже стала одним из краеугольных камней имперской идеологии того времени. Отсюда выражение «англичанка гадит», быстро распространившееся в народе – под ней имелась в виду королева Виктория, правившая более 60 лет.

Последний крупный политический конфликт с Великобританией пришёлся на царствование Александра III, и вновь был связан со Средней Азией. В 1885 году российские войска выбили из оазиса Пенджде (в отечественных источниках чаще встречается наименование «Пендинский оазис») войска афганского эмира, контролировавшегося всё теми же британцами. Англичане вступились за своего сателлита, потребовав от России вернуть Пендинский оазис Афганистану, который, справедливости ради сказать, был исконно туркменской землёй. Началось дипломатические противостояние, в котором российские дипломаты проявили себя с самой наилучшей стороны – им удалось через Германию и Австро-Венгрию нажать на турецкого султана, который закрыл проливы для английских кораблей. Благодаря нейтралитету Дании и Швеции британцам был закрыт путь и в Балтийское море. На фоне оформлявшегося союза России и Франции Англия оказалась в международной изоляции и предпочла поступиться далёким оазисом. В итоге обе стороны сели за стол переговоров, и достигли соглашения по разграничению спорных территорий – Пендинский оазис отошёл к России, составив самые южные её рубежи. Далее, чтобы упредить возможные попытки англичан проникнуть в Ферганскую долину, Россия построила небезызвестный Памирский тракт. Дальнейшее противостояние уже было в Тибете и Кашгарии, но к тому времени Англия присоединилась к русско-французскому союзу, довершив формирование Антанты, и ссориться с Россией ей было не с руки. Уже в 1907 году благодаря России Китаю был подтверждён его сюзеренитет над Тибетом. Так завершилась «Большая игра» - вероятно, одно из самых продолжительных в истории противостояний дипломатии и разведки великих держав.

Страх и ненависть в Лондоне

Последние десятилетия XIX века – время наивысшего могущества Российской и Британской империй. И, думается, не будет преувеличением сказать, что продолжение бесконечных подковёрных интриг старушки Англии – это следствие банального страха. Страха за своё глобальное влияние, страха за господство на морях и океанах, страха за свои колонии… И можно не сомневаться, если бы англичане были уверены, что смогут победить Россию, они бы не колеблясь атаковали её. Всем нам хорошо известный по замечательным детским произведениям писатель Редьярд Киплинг, по совместительству – один из самых зловредных глашатаев британской русофобии; так высказался об этой ситуации: «Мы роем могилу нации столь же великой, как Англия». Вот они, мечты многих британцев полуторавековой давности! А если так разобраться, мечты эти никуда не делись, только несколько трансформировались сообразно эпохе…

В 1895 и впоследствии в 1907 годах Россия и Великобритания в целом уладили многие свои геополитические вопросы, подписав договоры о разделе сфер влияния. Но вот результат жёсткой идеологической обработки населения оказался очень живучим. Представления британцев о России оказались неубиваемыми и спустя поколения. Даже английская наука, славившаяся своим объективизмом и критическим подходом, по сей день находится в плену этих стереотипов. Застарелая болезнь русофобии, круто замешанная на собственных страхах, жива до сих пор.

Пройти тест по теме

Источник обложки: Bibliothèque nationale de France