Александр Попович: былина, ставшая явью?

Среди былинных богатырей, действовавших при дворе князя Владимира Красно Солнышко, имелся некий Алеша Попович. Между тем, в русских летописях упоминается о двух разных Александрах Поповичах, живших в самом начале XI и в первой трети XIII века. Имеют ли летописные предания какую-нибудь реальную почву?
Первый из этих Поповичей, согласно Никоновской летописи, действовал на рубеже первого и второго тысячелетий. Если верить этому грандиозному летописному своду, созданному в начале XVI века, в 6508/1000 (?) г., «пришел Володарь, наученный демоном, с половцами (так!! — А.Ж.) к Киеву, забыв благодеяния своего господина, князя Владимира. Владимир же тогда был в Переславце на Дунае, и было смятение великое в Киеве, и вышел им ночью навстречу Александр Попович, и убил Володаря и брата его, и иных половцев множество, а иных в поле прогнал. И услышав это, Владимир очень возрадовался и возложил на него гривну золотую, и сотвори его вельможей в палате своей».
Уже на следующий год, «в лето 6509 Александр Попович и Ян Усмошвец, убивший печенежского богатыря, избили множество печенегов и князя их Родмана с тремя его сыновьями, привели в Киев к Владимиру. Владимир же устроил празднование светлое, и милостыни много раздал по церквам и по монастырям, и убогим, и нищим, и по улицам больным и клосным (так! калечным? — А.Ж.) великие кади и бочки меду и квасу, и перевары, и вина предоставил, и мясо, и рыбу, и всякие овощи, и все, кому нужно было, ели это».

Встреча войск Владимира Святославича с печенегами на реке Трубеж у брода, где позднее был построен город Переяславль. Миниатюра Радзивилловской летописи.

pinterest.ru

---

Еще через три года «в лето 6512 пошли печенеги на Белград. Владимир же послал на них Александра Поповича и Яна Усмошвеца с многими силами. Печенеги, услышав об этом, побежали в поле». Далее сообщается, что митрополит Леонт посадил в темницу инока Андреяна, скопца, «укорявшего» (так в тексте летописи) законы, епископов,священников и иноков, после чего еретик этот покаялся, так что многие дивились его кротости, смирению и умилению.
Ученые, еще со времен Н.М. Карамзина, как правило, скептично относятся к это уникальной информации и не используют ее в своих исследованиях. Почему?
Во-первых, потому, что подобных сведений нет в наиболее ранних летописных списках (XIII—XIV вв.), на основании которых реконструируется классический текст Повести временных лет (ПВЛ). По такой логике, «никоновские» дополнения сделаны уже в XVI в. с целью наполнить событиями эпоху княжения Владимира Святославича, крестителя Руси. Сведения о ней, как известно, очень скудны: в промежутке между 6506 (998) и 6521 (1013) гг. в ПВЛ содержится лишь пять (!) годовых статей, в которых имеются почти исключительно краткие сообщения о смерти тех или иных лиц.
Во-вторых, в никоновских расширениях имеется множество анахронизмов, странностей и неувязок. Например, в процитированном выше (в переводе на современный русских язык) тексте говорится о набеге половцев, которые на самом деле появились «в поле» только в середине XI века, вытеснив оттуда печенегов.
Упоминаемые в этой летописи митрополиты Михаил, Леонт и Иоанн нигде больше не фигурируют: первый упоминаемый в ПВЛ митрополит — Феопемпт — появляется на Руси лишь в 1037 г. При этом митрополита Леонта князь Владимир якобы взял в 6500 г. «у блаженного патриарха Фотия Константиноградского», хотя реальный патриарх Фотий жил… за 100 лет до князя Владимира: умер этот выдающийся церковный деятель в 896 г.
Вызывает сомнение и рисуемая в Никоновской летописи картина церковной жизни — многочисленные церкви и монастыри; немалое число епископов, еретик Андреян, усомнившийся в законах церкви и основах церковной организации. Содержащиеся в ПВЛ рассказы о создании Печерского монастыря в середине XI в. скорее свидетельствуют об обратном — что монастырей на Руси при Владимире или не было совсем, или было их крайне мало.
Умерший в 6511 г. князь Изяслав Владимирович, родоначальник полоцких князей, якобы был «тих и кроток, и смирен, и милостив, очень любя и почитая священнический чин и иноческий, и прилежно читал божественные писания, отвращаясь от суетных глумлений, был слезен, и умилен, и долготерпелив». Подобного рода похвалы князьям XII—XV вв. встречаются иногда в летописных текстах, но не слишком ли рано говорить оцерковных книгах на русском языке, о любви князя к монахам и священникам и о чудесном приобретении им черт истинного христианина? Придавать такому панегирику реальное историческое содержание вряд ли стоит.
Наконец, что делал князь Владимир в Переяславце на Дунае? Не является ли сообщение о печенежском набеге на Киеве «клоном» сообщения о нашествии печенегов за тридцать лет до того, когда в названном городе находился князь Святослав, отец Владимира?
Подобные недоуменные вопросы можно продолжать. Но можно ли найти свидетельства того, что не все сведения Никоновской летописи того времени являются выдумками?
Да, можно. Прежде всего стоит отметить, что основная часть претензий касается церковной истории. Но и в каноническом тексте ПВЛ епископы упоминаются: так, в 6504/996 г. князь Владимир приказал казнить разбойников и ради этого отменил виру за убийство. На это ему сказали «епископы и старцы: "много войн, а если брать виру, то будут [деньги] на коней и на оружие"».
Таким образом, епископы — во множественном числе! — на Руси в тот момент имелись, а возглавлять их должен был именно митрополит. Важно и указание и на постоянно ведущиеся в тот момент войны: как говорится в ПВЛ, «была ведь война с печенегами, ведь воевали с ними и одолевали их». Но именно об этом и рассказывает Никоновская летопись в своих уникальных сообщениях! Упоминание о половцах можно счесть случайной ошибкой позднейшего переписчика.
Имеются объективные доказательства того, что информация Никоновской летописи взята из некоего древнего первоисточника, а не была придумана в XVI в. Это, во-первых, свидетельства календарные, а во-вторых, свидетельства астрономические.
В ПВЛ сообщается о смерти Малъфреди и Рогнеды (6508) и Изяслава Владимировича (6509). Те же сведения в Никоновской летописи содержатся соответственно под 6510 и 6511 гг., то есть на две единицы больше стандартного мартовского счета. И это не ошибка, а применение стиля от сотворения мира, широко использовавшегося в русских летописях с XI по XIV век. Таким оказался итог сплошного обследования русских летописей, предпринятого автором этих строк.

Е.Ю. Емельянов. Бой русских с печенегами

pinterest.ru

---

К этим сообщениям вплотную примыкает свидетельство под 6512 г. о подвиге Александра Поповича. В той же годовой статье сообщается также, что «было знамение в солнце, в луне и звездах». Схожее сообщение («того же лета было течение звездам») содержится и под 6510 г. Этот «дубликат» свидетельствует, что в распоряжении составителя Никоновской летописи или его предшественника, у которого он заимствовал эти данные, было по меньшей мере два разных первоисточника, и оба они рассказывали об одном и том же явлении — метеорном потоке Леониды 1002 г. Согласно исследованию историка астрономии М.Л. Городецкого (1966—2019), вслед за Д.О. Святским изучившего в свете новейших знаний весь летописный материал, «описание данного редкого явления находится в полном согласии с астрономическими данными. Леониды наблюдали 12 октября 1002 года в Китае и 14—15 октября в Японии».
И это еще не всё! Находится соответствие и «знамениям в солнце и в луне»: в 1002 г. жители Киева вполне могли наблюдать два лунные затмения — 1 марта и 25 августа, а также 24 января 1004 г. — и затмение Солнца, происходившее на его заходе: светило было покрыто Луной почти наполовину. Такие обобщения, когда в одной статье совмещаются данные разных лет, в летописях случаются многократно.
Более подробный разбор этой интереснейшей темы выходит за рамки данной статьи, а потому лишь подытожим вышесказанное: уникальные свидетельства Никоновской летописи были не выдуманы в начале XVI века, а заимствованы из какого-то древнего первоисточника. По всей видимости, летопись отчасти приукрашивает церковную жизнь предшествующих эпох, но такой, как давно заметили ученые, была общая линия митрополита Даниила, руководившего работой по созданию этого свода.
Это означает, что некий Александр Попович действительно жил во времена Владимира Святославича и являлся его воеводой, наводившим страх на печенегов. Он скорее всего и являлся прообразом былинного Алеши Поповича. Сказать что-то большее о его деяниях, чем сообщает летопись, увы, невозможно. Единственную зацепку дает его «фамилия», свидетельствующая о происхождении этого воина: Александр-Алеша был именно поповичем, то есть поповским сыном.
И это дает почву для выводов о том, как формировалось воинство князя Владимира: этот попович никак не мог принадлежать к местной знати; он пробился в «палатные вельможи» (увы, слово это — позднее, искажающее суть древнего явления!) изнемногочисленных в ту пору христианских священников.
Нет возможности углубляться в тему христианства на Руси IX—X вв., но имеется немало доказательств того, что официальное принятие этой веры в 988 г. имело долгую предысторию: христиане жили в Русской земле давно и имели свои церкви, но на протяжении X века оставались небольшой изолированной группой.
Нетрудно посчитать: если Александру Поповичу было в 998 —1002 гг. лет 20—25, то родился он в семье попа в 975—980 гг., то есть еще до принятия христианства. Можно также предположить, что он являлся сыном греческого священника, плененного князем Владимиром после взятия Херсонеса в 987 г. В любом случае, «реабилитируя» свидетельства Никоновской летописи, мы добавляем маленький, но существенный факт в раннюю историю христианства на Руси и пополняем историю борьбы Киева с печенегами конкретными свидетельствами.

Литература:
Полное собрание русских летописей:
Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 1997.
Т. 2. Ипатьевская и Галицкая летописи. М., 2001.
Т. 9. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000.
Городецкий М.Л. Метеорные потоки, отмеченные в европейских и восточных хрониках с 900 по 1800 гг. // Святский Д.О. Астрономия Древней Руси. М.: Русская панорама, 2007.
Журавель А.В. Лунно-солнечный календарь на Руси: новый подход к изучению // Астрономия древних обществ. М.: Наука, 2002.