«250 тысяч убитых – это не всё…» Что еще мы не знали о трагедии Собибора?

14 октября 2018 года, в 75-ю годовщину единственного в истории успешного восстания в нацистском лагере смерти Собибор, Российское военно-историческое общество (РВИО) совместно с Фондом Александра Печерского, Российским историческим обществом и Музеем Победы проведет шествие и митинг у мемориала «Трагедия народов» на Поклонной горе в Москве. Также посетителей мероприятия ждут показ художественного фильма «Собибор» и экскурсия по экспозиции в Музее Победы, посвященной памяти узников лагеря. Напомним, что картина, в которой роль Александра Печерского исполнил популярный российский актер Константин Хабенский, была выдвинута на премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке».

Какие новые факты о восстании в Собиборе отыскали исследователи? Как Россия сотрудничает с другими странами, чьи граждане находились в лагере? Что нового удалось узнать об Александре Печерском и других восставших? Корреспондент портала «История.РФ» встретился с научным директором Фонда Александра Печерского Михаилом Эдельштейном и узнал эти и другие интересные подробности о собиборском восстании и о работе по сохранению памяти об узниках лагеря.

«Жертвовать жизнью за идеалы рейха никто из охранников не хотел»

– История восстания в лагере Собибор стала доступна широкой публике совсем недавно, и существенную роль в этом сыграл выход на большой экран одноименного художественного фильма. Вместе с тем исследования по истории лагеря, успешного восстания в нем и послевоенной дискуссии вокруг этих событий не стоят на месте. Что вы могли бы рассказать об актуальных исследованиях и, возможно, о перспективных проектах, связанных с исследованием этого вопроса?

– Надо сказать, что сама история Собибора достаточно изучена, по крайней мере по тем источникам, которые имеются в наличии. Проблема советской и российской историографии в том, что она в сравнительно малой степени учитывает то, что уже сделано нашими европейскими коллегами. Существуют две основополагающие монографии по теме. Одна – это работа голландского историка Юлиуса Шелвиса, который, будучи сам евреем, чудом избежал попадания в этот лагерь. Вторая принадлежит польскому исследователю Мареку Бему, который несколько лет был директором Собиборского мемориала и очень хорошо знает этот вопрос.

– То есть научный базис по истории Собибора уже сформирован?

– Безусловно, но вместе с тем остаются и проблемы. Например, из-за отсутствия полных списков депортаций существуют разные оценки количества людей, погибших в лагере за полтора года его существования. Устоявшаяся оценка в 250 тысяч убитых, конечно, привлекает авторов популярных статей своей «круглостью», но на самом деле неполна. По-видимому, речь должна идти о минимум 270 тысячах человек. Более того, вероятно, и это количество приблизительно. Скажем, некоторые из выживших узников называли даты своего прибытия в лагерь, но никакой документальной информации о транспортах в Собибор в эти дни у нас нет. Источниковая база по Собибору вообще достаточно скудна, отсюда и лакуны.

Мемориальные плиты Собибора

Важнейшим источником по истории лагеря являются воспоминания узников (часть из них собрана в замечательной книге израильтянки Мириам Нович, вышедшей в конце 1970-х годов). Но надо понимать, что человеческая память, увы, вообще не очень надежна, а уж когда речь идет о воспоминаниях людей, годами находившихся на краю гибели, страдавших от голода и издевательств… На этом, кстати, играли, и не без успеха, адвокаты эсэсовцев на процессах, проходивших в 1960–1980-х годах в ФРГ.

Скажем, в ходе восстания киевлянин Аркадий Вайспапир и Иегуда Лернер, живший потом в Израиле, вместе убили начальника лагерной охраны Грейтшуса. Это факт, он не вызывает никаких сомнений. Но если послушать рассказы Лернера и Вайспапира об этом эпизоде, то можно подумать, что речь идет о двух разных событиях. И это понятно: сугубо мирные люди, часто очень молодые, для них это был чудовищный стресс. Поэтому многие эпизоды лагерной жизни и хода восстания не имеют единой «канонической» трактовки.

Добавим сюда разную оптику «восточников», как называли в лагере советских военнопленных, и польских евреев, составлявших большинство заключенных. Вообще, надо помнить, что узники лагеря – это граждане разных стран, с разной мотивацией, прошлым, политическими взглядами. Отчасти это проявилось в ходе восстания, когда некоторые заключенные, видимо, не захотели бежать по религиозным соображениям. Но большинство все же пошло за Печерским и его товарищами.

Александр Аронович Печерский

– Значит, лейтенант Печерский смог объединить узников лагеря и, как человек с военным опытом, еще и эффективно организовал их?

– Это для меня одна из главных психологических загадок во всей этой истории. Ведь на самом деле «лейтенант» Печерский был техником-интендантом 2 ранга. То есть он был в чине, приравненном к лейтенантскому, но не служил непосредственно в составе линейных частей. До войны и даже некоторое время после он вообще мечтал играть в театре – профессия весьма далекая от всего, что связано с армией, с оружием. Но все равно выбор подпольщиков в лагере пал на него. Интересно и то, что он, судя по всему, без всякого внутреннего сопротивления принял на себя эту миссию, оказался готов к ней. И во время подготовки восстания он действительно проявил своего рода полководческий талант, смог разработать успешный план, скоординировать несколько групп восставших.

Успех восстания во многом был связан с тем, что немцы не очень доверяли коллаборационистам из лагерной охраны. Патронов им не выдавали, вооружены были только охранники на вышках. Да и в целом жертвовать жизнью за идеалы рейха никто из охранников не хотел. Печерский это понял и учел в своем плане.

Открытка «Собибор», выпущенная в Польше в 1960-е гг.

Значительную роль сыграл и Леон Фельдгендлер, руководитель лагерного подполья, который сразу по прибытии Печерского увидел в нем потенциального лидера восстания. До Собибора Фельдгендлер возглавлял в городке, где он жил, местный юденрат – орган еврейского самоуправления, созданный нацистами в том числе для помощи при депортациях. Понятно, что в еврейской памяти руководители юденратов остались далеко не героями, при этом Фельдгендлер в лагере вел себя совершенно героически. Кстати, 14 октября 2018 года польское правительство наградит Фельдгендлера орденом «За заслуги перед Польшей» – результат многолетних усилий нашего Фонда.

Еще один важный фактор успеха восстания – то, что к восставшим присоединились двое капо – лагерных полицейских из числа заключенных. Капо в воспоминаниях выживших – фигуры еще более ненавистные, чем члены юденратов. Однако эти двое, особенно Позицкий (Печерский в воспоминаниях называет его Бжецким), сыграли в восстании едва ли не решающую роль. Они понимали, что немцы при ликвидации лагеря уничтожат их вместе со всеми, и сделали свой выбор.

«От скандала – к сотрудничеству»

– Расскажите о планах и перспективах в исследовании Собибора. Что нового и интересного может быть привнесено в историографию вопроса?

– Основные факты, как я говорил, уже известны, хотя некоторые цифры и детали могут, конечно, корректироваться. Мне кажется наиболее перспективным тот ракурс, который задан в недавнем исследовании главы нашего Фонда Ильи Васильева и Николая Сванидзе «Собибор. Возвращение подвига Александра Печерского». Речь, так сказать, об истории Собибора после Собибора. Дело в том, что Собибор долгое время оставался на периферии исследовательского и общественного внимания. Причем в разных странах это происходило по разным причинам. Понять, почему так случилось, – значит многое понять в том, как строилась память о войне в послевоенном мире.

Макет Собибора

– Как вы оцениваете международное сотрудничество по теме Собибора? В достаточной ли степени наши иностранные партнеры освещают этот эпизод истории?

– Год назад разразился большой скандал в треугольнике Россия – Польша – Израиль. Причиной стал отказ допустить Россию к участию в международном комитете, разрабатывающем проект обновленного мемориального комплекса на месте бывшего лагеря Собибор. Но сейчас вроде бы отношения потихоньку нормализуются, на днях заместитель министра культуры Польши Ярослав Селин заявил, что польская сторона не возражает, если Россия захочет организовать в будущем музее собственную экспозицию, посвященную Печерскому или советским военнопленным. Надеюсь, что в дальнейшем удастся наладить полноценное сотрудничество.

Это тем более необходимо, что сам Печерский считал важнейшим достижением восставших то, что им удалось объединить очень разных людей, говоривших на разных языках, в борьбе против абсолютного зла, против огромной машины уничтожения и расчеловечивания, от которой, казалось, нет спасения. Поэтому Печерский и стал символической фигурой, понятной людям практически в любой точке земного шара.

Наградной лист Александра Печерского

– Расскажите, какую работу ведет ваш Фонд? Что мы увидим в ближайшее время, какие у вас планы?

– Российское военно-историческое общество совместно с Фондом Александра Печерского ранее создало уникальный сайт sobibor.histrf.ru, на котором собраны материалы о восстании в Собиборе, а теперь у нас есть замысел нового мемориального интернет-проекта, о деталях которого пока говорить, наверное, преждевременно. Кроме того, у нас в работе биография Печерского. Нам удалось собрать большой архив на основе документов из государственных коллекций и частных собраний. В частности, мы работаем с личным архивом Печерского. То есть в биографии будет использован максимально широкий круг источников, и вообще, надеюсь, она станет во многом новой – и по фактам, и по интерпретациям.

В Музее современной истории России в Москве 13 октября, также совместно с РВИО, мы открываем выставку «Немецкая оккупация», где наряду с картинами известного художника Меера Аксельрода будут представлены и документы, касающиеся Печерского. Есть методические разработки, позволяющие рассказывать об истории Собибора школьникам. В конце октября мы совместно с Российским историческим обществом собираем первую международную конференцию, посвященную истории Собибора. В Исторической библиотеке вскоре откроется выставка книг о Собиборе. Как видите, планов много и график очень плотный.

Александр Печерский с узниками Собибора Вайспапиром и Розенфельдом

– Как еще вы оцените работу, которую ведет РВИО по сохранению памяти о Собиборском восстании?

– Разумеется, мы тесно сотрудничаем с Российским военно-историческим обществом. В мае 2018 года при участии РВИО в столичном Музее Победы была организована выставка, посвященная подвигу Печерского. При содействии РВИО в рамках Бессмертного полка прошла отдельная колонна, состоящая в том числе из родственников бывших узников Собибора, специально приехавших из разных стран мира. Сейчас устанавливаются мемориальные доски участникам восстания, в частности Ефиму Литвиновскому в Самаре, – и здесь тоже помощь РВИО очень важна. Некоторое время назад мы совместно с РВИО провели круглый стол о Собиборе. Общих проектов уже сейчас немало, и мы надеемся, что это сотрудничество продолжится и в будущем.