Неудачное наступление союзников на Сомме

10/12/2013

Текст выступления

 

Битва на Сомме осталась в исторической памяти не только потому, что была одним из крупнейших сражений Первой мировой. На ее известность сильно повлияли три факта. Во-первых, это было  самое большое сражение, в котором на первых ролях, в порядке исключения, оказались англичане. Во-вторых, именно тогда впервые в боевых действиях были использованы танки. И, в-третьих, потому что, несмотря на это новшество, англичане понесли в той битве огромные потери. И этот шрам надолго остался в памяти англосаксов.

Операция на Сомме входила составной частью в общий наступательный план союзников на 1916 год, причем, наступление на западном и восточном фронтах должно было начаться практически одновременно, чтобы затруднить жизнь противнику. Однако жизнь, как обычно,  внесла в бумажные планы свои коррективы.  Русским (Брусилову) пришлось подняться в атаку раньше намеченного срока, чтобы спасти нового союзника Антанты — итальянцев. Те, не выдержав натиска австрийцев, оказались на грани разгрома. В результате битва на Сомме началась не одновременно с наступлением на востоке, а уже после того, как измотанные успешным, но очень тяжелым прорывом русские, были вынуждены остановиться.

По мнению историков, битву на Сомме англичане и французы проиграли, хотя и продвинулись немного вперед, потеснив немцев. Как пишет  Андрей Зайончковский, это была очевидная  неудача, «принимая во внимание собранные  здесь силы, а в особенности могущественные технические средства и длительность подготовки. Углубление при  таких условиях в неприятельский фронт на 3-8 км иначе как неудачей и нельзя назвать». 

Действительно, прорвать германский фронт не удалось, несмотря на мощную артподготовку, танки и отчаянное упорство, с которым англичане шли на немецкие пулеметы. В смелости англичанам, порой, правда,  граничившей с легкомыслием, не откажешь, а вот с умением воевать дело обстояло много хуже. Как пишет историк Анатолий Уткин: «Пехотинцы шли вперед навьюченные тридцатикилограммовым грузом (понадобится в долгих переходах по немецким тылам). Некоторые беззаботно катили перед собой футбольный мяч: впереди пустыня, кто может выжить после недельного артобстрела»?

Между тем, надежные оборонительные укрепления немцев артобстрел выдержали, а густые цепи англичан представляли для пулеметчиков отличную мишень, чем немцы в полной мере и воспользовались. По воспоминаниям очевидцев, германские пулеметные стволы раскалялись и выходили из строя, а гора английских трупов психологически негативно действовала даже на самих пулеметчиков.

Готовились англичане к наступлению пять месяцев, собрали в кулак огромную огневую мощь, а вот обучить своих солдат должным образом не удосужились. Большинство английских пехотинцев были добровольцами, поэтому в бой они действительно рвались, вот только боевого опыта не было совершенно. Лишь относительно небольшая часть из них участвовала до этого момента в боях против турецких войск в Галлиполи. Для остальных это был первый бой в жизни. Для многих он оказался и последним.

Впрочем, примерно тоже самое об уровне подготовки можно сказать и об английских артиллеристах, от точности стрельбы которых и быстроты смены цели зависел успех наступления. Между тем, как отмечает историк Норман Стоун, английский командующий Хейг, не доверяя соей пехоте, полагался как раз на артиллерию. Однако, как пишет Стоун, «Расчеты не были надлежащим образом обучены. Надежным методом подавления противника стал «ползущий огневой вал» — огневая завеса, двигавшаяся впереди пехоты и заставлявшая неприятеля прижиматься к земле. Однако для такой техники обстрела требовались средства связи и управления, какими британская армия тогда не располагала. Огневой вал направляли наблюдатели, пристроившиеся где-нибудь на дереве и являвшие собой хорошую мишень для снайпера».

Немалую роль в крупных просчетах и потерях англичан сыграла и личность их командующего. Как пишет Уткин: «В дневниках и письмах Хейга нет свидетельств подлинного человеческого сострадания. В нем постоянно ощущается удивительная отчужденность, он прошел сквозь страшные годы войны словно ведомый неким внутренним голосом, чувством-ощущением следования своей судьбе». А потому верил в свою звезду больше, чем в реальность. 60 тысяч потерь в первый же день наступления. Но Хейг, продолжая слепо верить, что потери немцев не меньше, приказал на второй день возобновить наступление. Между тем, на самом деле потери немцев были в десять раз меньше британских, к тому же к ним быстро подошли подкрепления. В результате и дальше немецкие пулеметы легко находили свою цель, а англичане храбро, но бессмысленно гибли.

Разумеется, потери несли не только англичане, но в первую очередь именно они. Немцы находились в окопах, а французские силы наносили лишь вспомогательный удар. Согласно первоначальному плану союзников, и англичане, и французы должны были внести одинаковый вклад в это наступление, однако после «верденской мясорубки» план пришлось скорректировать. Поэтому и было решено, что на Сомме главный удар нанесут англичане, а французы по мере сил их поддержат, отвлекая на себя часть германских войск. По той же причине была сужена зона наступления, первоначально его планировалось вести на ширине в 70 км, а в реальности пришлось наступать на ширине в 40 км.

Тем не менее, большего успеха добились не англичане, а французы. Могли бы сделать и больше, но подвели строгие штабные установки -выдерживать график наступления. Поэтому достигнув первых запланированных штабом рубежей они, вместо того, чтобы развивать успех, остановились, ожидая, когда свою задачу выполнят англичане. То есть, французы делали прямо противоположное тому, что делал Брусилов. В ходе Брусиловского прорыва русские врывались в следующую линию обороны противника зачастую буквально на плечах отступавших австрийцев.

Любопытный пример приводит Зайончковский. На одном из участков фронта, где французам удалось добиться эффекта неожиданности, их успех был особенно значительным. Немцы в панике даже оставили без боя два важных пункта Биаш и Барле, то есть фактически отдали в руки французов  весь участок южного берега Соммы. Однако, как пишет Зайончковский, «французский командир корпуса,  строго руководствуясь указанным ему рубежом, приостановил свое наступление, а германцы вновь заняли эти важные селения».  Интересно, что Барлё французам так впоследствии и не удалось завладеть в течение всей дальнейшей четырехмесячной  операции.

Отбив первый натиск, немцы подтянули резервы, и битва приобрела затяжной характер. Сражение длилось  4,5 месяца. С обеих сторон в ней участвовало 150 дивизий, около 10 тысяч орудий, тысяча самолетов. А в результате союзники лишь незначительно отодвинули германскую оборону.

Самым любопытным моментом в том сражении стало, безусловно, первое использование на поле боя танков. Однако об этом поговорим в следующий раз.


 

Дополнительная информация по теме ...

 

Фрагмент из книги «Сто великих битв» [1]:

«Наступательная операция англо-французских войск против германцев на р. Сомма (Северная Франция) проводилась 1 июля – 18 ноября 1916 года в порядке реализации общего стратегического плана Антанты на 1916 год, согласованного на 2-й (декабрь 1915 года) и 3-й (март 1916 года) межсоюзнических конференциях в Шантильи в целях обеспечения стратегического взаимодействия на различных театрах войны.

Первоначальный план операции предусматривал проведение наступления силами трех французских и двух английских армий (64 дивизии) с прорывом германской обороны на фронте протяжением в 70 км. Для обеспечения его успеха намечалось привлечь около 50% тяжелой артиллерии и до 40% авиации, имевшихся у союзников к тому времени на западноевропейском фронте. Поскольку боеспособность английских войск была еще недостаточно высокой, основная роль в проведении операции отводилась французским армиям. Их 39 дивизий должны были наступать на фронте в 45 км в направлении Перонн, Сен-Кантен, Лаон и разгромить главную группировку германцев в районе Нуайона и р. Эны. Силами англичан предполагалось нанести удар на Бапом, Камбре, Валансьен и поразить противника в районе Арраса и р. Лис.

Операция преследовала решительные цели, но ее проведение затруднялось сложностью организации взаимодействия войск, которые должны были действовать по расходящимся направлениям (французы — на восток, англичане — на север), а также неблагоприятными для наступления условиями холмистой местности. Обилие лесов и оврагов, извилистая и болотистая Сомма сковывали маневр и мешали управлению атакующими соединениями. Однако французы рассчитывали, что наступление на стыке с англичанами позволит им подталкивать последних «действовать с желаемой энергией», а превосходство над противником в силах и средствах обеспечат преодоление отрицательного географического фактора и успех операции.

Ход боевых действий на других участках фронта, в частности, перемоловшая резервы французов Верденская «мясорубка», заставили французское командование внести в план операции значительные изменения. Количество привлекаемых к ней французских дивизий уменьшалось на 25, а участок их прорыва сокращался в 3 раза (до 15 км). Основные усилия теперь возлагались на англичан, чьи силы и средства оставались прежними.

Согласно новому варианту плана, главный удар наносила 4-я английская армия генерала Г.С. Роулинсона. Она должна была прорвать оборону германцев на фронте в 25 км и, наступая в направлении Бапом-Валансьен, разгромить их 4-ю и 6-ю армии. Обеспечение ее действий с запада возлагалось на 3-ю английскую армию генерала Э.Г. Алленби. 6-я французская армия генерала М.Э. Файоля прорывала оборону противника по обе стороны р. Соммы и содействовала успеху 4-й армии англичан с востока.

С выходом на оперативный простор предусматривался ввод в сражение кавалерийских дивизий обеих союзных армий, а также, для разгрома германцев в районе Нуайона, подключение 10-й французской армии генерала Мишле.

Таким образом, в окончательном варианте прорыв предполагалось осуществить силами двух армий (4-й английской и 6-й французской), которые к началу операции имели в своем составе 32 пехотных и 6 кавалерийских дивизий, 2189 орудий, 1160 минометов и 350 самолетов.

Несмотря на почти двойное сокращение сил и средств, первоначально предназначавшихся для наступления, и значительное сужение участка прорыва (до 40 км), далеко идущие цели операции не претерпели изменений. Она, как и было предусмотрено ранее, должна была проводиться в двух расходящихся направлениях, что свидетельствовало о наличии у союзников разногласий во взглядах на ее цели.

Замысел операции основывался на опыте кампаний 1915 года и заключался в прямолинейном и методическом прорыве обороны противника путем последовательного захвата одного рубежа за другим вплоть до выхода наступающих войск на оперативный простор. Артиллерия должна была прокладывать путь пехоте, а последняя — продвигаться строго по разработанному графику с остановками на «рубежах выравнивания».

В полосе, намеченной союзниками для прорыва, оборонялась 2-я германская армия генерала К. фон Бюлова. Ее оборона укреплялась около двух лет, была глубоко эшелонирована и тщательно приспособлена к местности. Она состояла из трех основных и одной промежуточной позиций. Первая позиция прикрывалась с фронта двумя полосами проволочных заграждений, имела глубину до 1 км и включала три линии сплошных траншей, систему опорных пунктов, развитую сеть ходов сообщения и укрытий, в том числе и из бетона. Вторая позиция проходила в 3-4 км за первой, она также имела 1-2 линии траншей и систему опорных пунктов. Между первой и второй позициями проходила промежуточная позиция, а в 2-3 км за второй — третья. Последняя была подготовлена лишь на отдельных наиболее важных направлениях. По северному берегу Соммы и вдоль шоссе Альбер-Бапом находились отсечные позиции. Общая глубина обороны достигала 7-8 км. Пехотная дивизия оборонялась на участке от 4 до 8 км. Оборона дивизий и корпусов строилась на прочном удержании первой позиции с помощью огня, контратак и контрударов из глубины. Корпусные резервы 2-й немецкой армии размещались в районе третьей позиции.

Всего в полосе наступления англичан и французов к началу операции находилось восемь германских дивизий, 672 орудия, 300 минометов и 114 самолетов. Союзники превосходили германцев в пехоте более чем в 4,6, в артиллерии — в 2,7 и в авиации почти в 3 раза. Свое наступление они подготавливали около пяти месяцев с невиданным до этого размахом. В полосе наступления от тыла к фронту было проложено до 250 км нормальных и 500 км узкоколейных железных дорог, оборудовано 6 аэродромов, сооружено 150 бетонированных площадок для артиллерии особой мощности, построена водопроводная сеть, развернуто 13 эвакогоспиталей. Французы заготовили до 6 млн 75-мм снарядов и 2 млн снарядов для тяжелой артиллерии. Общие запасы снарядов для траншейных мортир составили 400 тысяч. Тщательной была и тактическая подготовка. Предназначенные для участия в операции войска были пропущены через специальные учебные лагеря. Они обучались ведению методической атаки, отрабатывали приемы ближнего боя, порядок взаимодействия.

Германский генеральный штаб знал о подготовке операции, однако преуменьшал возможности союзников по ее проведению. Его начальник, генерал Э. Фалькенгайн, полагал, что англичане не способны одни вести большое наступление, а французы так истощены под Верденом, что не смогут принять в нем активного участия.

Артиллерийская подготовка операции началась 24 июня и продолжалась 7 дней. Она была необычайно мощной и имела характер последовательного разрушения германской обороны на всю глубину воздействия артиллерийского огня. Только французская артиллерия израсходовала за это время 2,5 млн снарядов, перевозка которых потребовала 37 товарных поездов по 30 вагонов в каждом. На погонный метр фронта приходилось почти по тонне металла.

Германское командование начало спешно усиливать 2-ю армию пехотой (3 дивизии) и тяжелой артиллерией (30 батарей), но изменить ситуацию в свою пользу уже не смогло. 1 июля утром союзники пошли в атаку. Французская пехота двигалась за огневым валом своей артиллерии. Англичане атаковали при содействии огня батарей по отдельным целям. Урон, нанесенный германцам артиллерийским огнем, был велик, но успех атаки союзников южнее и севернее Соммы оказался неодинаков, 4-я английская армия только двумя правофланговыми корпусами смогла вклиниться в германскую оборону и занять ее первую позицию. Атака остальных трех ее корпусов и одного корпуса 3-й армии была отражена с огромными потерями для наступающих, поскольку она не была внезапной и велась в плотных боевых порядках. 2 июля английский главнокомандующий, генерал Э. Хейг, внес коррективы в план наступления, ограничив его фронт тремя корпусами.

Два остальных корпуса были переподчинены штабу резервной армии генерала Гафа и получили пассивнооборонительные задачи. 3 июля англичане завязали бои за промежуточную позицию.

В полосе 6-й французской армии, где германцы не ожидали атаки, успех был более значительным. Южнее Соммы два корпуса этой армии за два дня боев взяли две сильно укрепленные позиции и ряд населенных пунктов. Севернее Соммы, на стыке с англичанами, 20-й корпус французов за два часа захватил первую позицию, но затем, связанный графиком атаки с армией Роулинсона, из-за ее неудач прекратил наступление. Возникшей паузой воспользовалось германское командование. За 4-5 июля армия фон Бюлова получила еще пять свежих дивизий, которые заменили разгромленные соединения и организовали новый рубеж обороны. Попытки союзников развить тактический успех в оперативный оказались запоздавшими. Наступление приостановилось.

К 8-9 июля состав 2-й германской армии возрос еще на 11 дивизий и 42 батареи (в том числе 27 тяжелых). Превосходство союзников в силах сократилось с 3,8 до 1,6 раз, и сопротивление германцев возросло. Операция приняла затяжной характер, борьба пошла на истощение. Союзники проводили многочисленные разрозненные атаки в целях улучшения положения своих армий и расширения прорыва в стороны флангов и в глубину. Германцы, наращивая сопротивление, мощными контратаками резервов ликвидировали или локализовали их частные успехи. 19 июля они реорганизовали управление обороняющейся группировкой, разделив свою 2-ю армию на две: 1-ю — генерала фон Бюлова, объединившую действия дивизий севернее Соммы, и 2-ю — генерала М. Гальвица, которая действовала южнее Соммы. За два месяца боев англичане потеряли около 200 тысяч, французы — более 80 тысяч, а германцы — свыше 200 тысяч человек и вынуждены были отказаться от наступления под Верденом. 29 августа Фалькенгайн был снят со своего поста. Начальником германского генерального штаба стал Гинденбург.

В сентябре-октябре операция на Сомме приобрела еще более широкий размах. Со стороны англичан к ней была привлечена резервная (впоследствии 5-я) армия генерала Гафа и новое средство борьбы — танки, французы ввели в сражение 10-ю армию генерала Мишле. Действия союзников приобрели более согласованный характер. 3 сентября они предприняли объединенную атаку силами четырех армий (58 дивизий) для захвата высот между реками Соммой и Анкром. К этому времени германцы нарастили оборону в глубину и довели свою группировку до 40 дивизий. К уже оборонявшимся войскам была добавлена еще одна армия (6-я). Новую группу армий возглавил кронпринц Баварский Руппрехт.

Новая серия атак принесла успех англичанам и французам. К 12 сентября они достигли третьей позиции германцев, а в полосе 6-й французской армии прорвали ее. Однако развить успех было нечем. Французская пехота к этому времени уже выдохлась. 13 сентября германцы закрыли брешь и не позволили союзникам выйти на оперативный простор.

15 сентября англичане провели большую атаку, впервые применив танки. Танки были еще несовершенны, тихоходны и громоздки, а их экипажи — слабо подготовлены. Из выступивших в ночной марш к фронту 49 машин на исходное положение выдвинулось 32, а в поддержке атаки пехоты приняло участие лишь 18. Но и этого их количества оказалось достаточно, чтобы повлиять на ход боевых действий. С помощью танков англичане на фронте в 10 км за пять часов продвинулись вперед на 4-5 км. Психологическую атмосферу атаки с применением танков воссоздал в своем стихотворении «Атака» английский поэт, участник первой мировой войны, Зигфрид Сэссун:

Массивный, серо-дымчатый мираж
Таков в крови рассвета горный кряж.
Опасно иссечен скалистый склон,
Куда попал на карте карандаш,
Куда за танком танк, носами в ров.
Прямой наводкой бьют, создав заслон.
Оружьем всех мастей нагружена,
На проволоку, в орудийный рев,
Пехота прет вперед.
Отражена На лицах лишь растерянность.
Беги на смерть, спеши на смерть, на смерть ползи...
Грохочет пульс, скрежещет сталь, в грязи
Надежда тонет... Боже, помоги?

В последних числах сентября последовала новая совместная атака англичан и французов. В результате боев 25-27 октября они наконец-то овладели господствовавшими над местностью высотами между Соммой и Анкром, но это был последний их значительный успех. Окончательно прорвать оборону германцев и перейти к маневренной войне им так и не удалось. В октябре последовал еще ряд частных атак, а в середине ноября из-за истощения ресурсов и плохой погоды боевые действия были прекращены.

Операция на Сомме продолжалась 4,5 месяца и была одной из самых крупных в ходе всей войны. С обеих сторон в ней участвовало 150 дивизий, около 10 тысяч орудий, 1 тысяча самолетов и много другой техники. Союзникам не удалось одержать победы над германцами, прорвать их фронт. Они лишь вдавились в германскую оборону на фронте в 35 км и в глубину до 10 км. Ценой огромных потерь была отвоевана территория в 240 кв. км. Французы потеряли 341 тысячу, англичане — 453 тысячи, германцы — 538 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными.

Битва на Сомме показала полное военное и экономическое превосходство Антанты. В ходе этой операции, а также тесно связанного с ней наступления русского Юго-Западного фронта, вырвана стратегическая инициатива из рук Германии. Сражение оказалось предвестником ее окончательного поражения в войне. Однако эта операция союзников вскрыла несостоятельность теории прорыва позиционного фронта посредством удара в одном месте и методических атак. Своевременный отказ от этой теории А.А. Брусиловым при подготовке наступательной операции Юго-Западного фронта принес ему успех. Англичане и французы, начавшие свою операцию на 26 дней позже русских, не сумели воспользоваться их опытом и не смогли добиться решительного успеха».    


Фрагмент из книги Андрея Зайончковского «Первая мировая война» [2]:

ОПЕРАЦИЯ НА СОММЕ

«К этой операции западные державы готовились в течение 4 месяцев, и в ней приняли участие небывалые по размерам боевые средства в виде тяжелых орудий, авиации и количества боеприпасов. Операция на Сомме, продолжавшаяся почти 5 месяцев, велась при большом участии новейшей техники и производства мировой индустрии.

Со стороны англо-французов первоначальный план операции был выработан до начала атаки Вердена и сводился к одновременному удару обеих союзных армий в одном, достаточно обширном районе, чтобы избежать опасности контрударов противника в открытый промежуток между внутренними флангами, в случае если удары будут наноситься отдельными группами. Поэтому и был выбран для атаки участок по обе стороны Соммы на непрерывном фронте в 70 км.

Но Верденская операция, истощившая французскую армию, заставила изменить первоначальный план, возложив главную роль в наступлении на Сомме на английскую армию, доведенную уже до 56 дивизий; французские же войска должны были в предполагаемой операции играть вспомогательную роль. 

Общий план операции сводился к прорыву неприятельского фронта в районе Балом — Камбре и в направлении вслед за этим маневренной массы на коммуникации противника на Камбре — Валансьенн — Мобеж. Этот общий  план Жоффр разделил еще на отдельные фазы, указав для упорядочения совместных действий первые и  последующие рубежи, которых должны достигать английская и французская армии. Такое разделение оказало вредное влияние на ход всей операции, так как французы, выполнив первую задачу, т. е. достигнув указанного рубежа, ожидали, пока ее не выполнят англичане. 

Англичане с особой заботливостью отнеслись к подготовке операции. Обширные склады запасов и продовольствия были сосредоточены за фронтом, был проведен ряд железнодорожных веток, узкоколеек, трамваев и новых дорог. Была устроена масса безопасных убежищ, ходов сообщения, сосредоточены боеприпасы в ближайших местах и пр.

Англичане должны были атаковать 3-й и 4-й армиями к северу от Соммы между Марикуром и Гебютерном на фронте 25 км, в направлении на Бапом, причем главный удар наносился 4 корпусами на фронте Марикур — Сен-Пьер Дивон, что на р. Анкр, а вспомогательные — далее к северу до Гоммекура. 

Французы с своей стороны назначили для удара 6-ю армию ген. Файоля. Эта армия должна была атаковать для поддержки англичан по обе стороны Соммы на фронте 12 км от Марикура до Фукокура. Южнее Соммы была сосредоточена на случай развития успешного прорыва вновь образованная 10-я армия. Французы также с особой  тщательностью подготовили в течение 4 месяцев свою операцию. Они обратили особое внимание  на  богатство артиллерии и авиации. В течение первых 5 дней развития операции французская авиация совершенно  очистила небо от неприятельских летчиков. Общее руководство всей операцией было возложено на ген. Фоша.

Операцию на Сомме можно разделить на 4 периода: 1) начало ее, когда союзники имели преимущественно неожиданности и благодаря этому больше шансов на успех, что продолжалось до 10 июля; 2) период затишья или борьбы на истощение, который продолжался до конца августа; 3) новое общее наступление с 3 по 28 сентября и 4) последние, не имевшие реальных результатов попытки дальнейшего его развития, которые относятся к октябрю и ноябрю.

1 июля французы и англичане после сильной артиллерийской подготовки начали свои атаки. Артиллерийский  огонь был, по словам Людендорфа, так могуществен, что под его прикрытием пехота доходила до германских  укреплений раньше, чем гарнизон мог выбраться из своих подземелий. На французском участке, где атака была  особенно неожиданна для германцев, успех был весьма значительный. Германцы после нескольких контратак  начали быстро отступать и даже очистили такие важные пункты, как Биаш и Барле, которые передавали в руки  французов весь участок южного берега Соммы, фланкировавший германские позиции севернее ее. Но французский командир корпуса, строго руководствуясь указанным ему рубежом, который должен быть занятым в первый день, приостановил свое наступление, а германцы вновь заняли эти важные селения.  Интересно, что Барлё французам так впоследствии и не удалось завладеть в течение всей четырехмесячной операции.

Правый, соседний с французами, фланг англичан так же успешно продвинулся, но левофланговые их корпуса не выдержали германских контратак и огня, пришли в расстройство и даже были заменены корпусами соседней армии. Ген. Хейг решил, сберегая свои молодые войска, в будущем развивать операцию только 2  правофланговыми корпусами, т. е. в первый же день район операции был намного сокращен. 

К 10 июля французы южнее Соммы быстро продвинулись на фронт Биаш (вкл.) — Барлё (искл.) — Эстре (вкл.) —  Фукокур; севернее Соммы англичане к этому времени с трудом продвинулись на фронт Овилер — лес Мамец —  лес Трон — фер. Фальфемон — фер. Монакю. Таким образом, продвижение к югу от Соммы было гораздо значительнее, чем к северу, где к тому же дальнейшее наступление на восток было затруднительно, пока прорыв не будет расширен на север, чтобы обеспечить атакующие войска от флангового огня. 

Ввиду этого ген. Хейг решает 14 июля развить свой успех далее на север и к 17 июля продвигается здесь на линию сел. Малый и Большой Базентен и Лонгеваль, причем далее фронт поворачивался на юг на соединение с французами.

Германцы начали быстро сосредоточивать в угрожаемом направлении свои резервы, прибегнув даже к крайней мере переброски батальонов, составлявших участковые резервы на пассивных фронтах. Это дало им возможность усилить свои войска в районе прорыва к половине июля свыше чем на 11 дивизий, т.е. всего 18-19 дивизий; к концу же июля силы их здесь увеличились до 30 дивизий.

Операция при таких условиях, очевидно, должна была принять затяжной характер; она сводилась к истощению живой силы противника, к перегруппировке тяжелой артиллерии и в ближайшие дни не обещала решительных успехов, время для которых было упущено.

С 20 по 25 июля англичане атаковали 17 дивизиями в северном направлении, а французы расширили свой прорыв на юг между Суаекуром и Вермандовиллером; 30 июля союзники произвели новую общую атаку, давшую весьма незначительные результаты; 12-24 августа французы атаковали Морепа также с весьма незначительными результатами.

В конечном итоге всех этих атак союзники занимали к концу августа линию южнее сел. Типваль — Флер — западнее сел. Женши — Гюйемон — восточнее Морепа и западнее Клери. К югу от Соммы фронт остался с 10 июля без изменения, за исключением южного участка, где он от Эстре направился на Вермандовиллер.

Что же представляют собой два первых месяца сражения на Сомме? Неудачу, принимая во внимание собранные здесь силы, а в особенности могущественные технические средства и длительность подготовки. Углубление при таких условиях в неприятельский фронт на 3-8 км иначе как неудачей и нельзя назвать.

И если мы сравним то, что одновременно происходило на западе Европы и на востоке, где русские корпуса пускались у Риги, Барановичей и на Стоходе почти без помощи тяжелой артиллерии и при недостатке снарядов на вооруженных с ног до головы германцев, то неудачи русской армии примут иной колорит, который выделит качества русского бойца на высшую ступень по сравнению с его западными союзниками. 

Сомма стала жертвой двуединого управления, жертвой уравнивания фронта по рубежам, вследствие чего французы упустили возможность использовать свой успех первого дня к югу от реки и так и замерзли здесь на этих первых достижениях. Сомма показала, что не найдены были еще основы борьбы при условиях современной техники и позиционной войны, а также способы выхода на маневренный простор, если только действительно союзники предполагали это сделать. Одной техники здесь оказалось мало; необходим был и маневр, которого англо-французы не дали. В то же время со стороны германцев мы видим четкие приемы оперативной обороны, основанной на контрударах глубоких резервов».


Статья Андрея Лебедева «Битва на Сомме как величайшая трагедия британской армии» [3]:

«Из истории войн известно, что сражения Первой мировой, происходившие на Западном фронте велись, как правило, до полного истощения воюющих сторон. Утром в бой уходили полнокровные дивизии, корпуса и целые армии в составе десятков, а то и сотен тысяч бойцов, а вечером в живых из них оставались только сотни, а то и десятки солдат — это те, кому повезло, и им удалось уцелеть на том празднике смерти.

В начале июля 1916 г. западные союзники в порядке реализации общего стратегического плана Антанты на 1916 год решили общими усилиями одновременно ударить по Германии со всех сторон. Данным планом предусматривалось, что русская армия будет наступать с востока, итальянская с юга, а главный удар, который должен был бы переломить военный хребет Германии планировали наносить французы и англичане в Северной Франции на реке Сомма.

Первоначальный план операции предусматривал проведение наступления силами трех французских и двух английских армий (всего 64 дивизии) с прорывом германской обороны на фронте шириной в 70 км.

Для обеспечения прорыва германского фронта намечалось привлечь около 50% тяжелой артиллерии и до 40% авиации, имевшихся у союзников к тому времени на Западном фронте. Однако понесенные громадные потери в боях за Верден заставили французов внести существенные изменения в планирование этой стратегической операции, в результате, лидерство в проведении наступления на Сомме они уступили своим союзникам англичанам.

Теперь уже в соответствии с новым планом, участок прорыва уменьшился до 40 км, а главный удар должна была наносить 4-я английская армия генерала Г.С. Роулинсона. Британцы планировали прорвать оборону германцев на фронте в 25 км и, наступая в направлении Бапом-Валансьен, разгромить их 4-ю и 6-ю армии. Обеспечение действий армии Роулинсона с запада возлагалось на 3-ю английскую армию генерала Э.Г. Алленби. А главный союзник англичан, 6-я французская армия генерала М.Э. Файоля предназначалась для прорыва обороны противника по обе стороны р. Соммы и должна была всячески содействовать успеху 4-й армии англичан с востока.

Таким образом, в окончательном варианте прорыв германского фронта предполагалось осуществить силами двух армий (4-й английской и 6-й французской), которые к началу операции имели в своем составе 32 пехотных и 6 кавалерийских дивизий, 2189 орудий, 1160 минометов и 350 самолетов.

Замысел операции основывался на опыте кампаний 1915 года и заключался в прямолинейном и методическом прорыве обороны противника путем последовательного захвата одного рубежа за другим вплоть до выхода наступающих войск на оперативный простор. Артиллерия должна была прокладывать путь пехоте, а последняя — продвигаться строго по разработанному графику с остановками на «рубежах выравнивания».

Союзники даже планировали с выходом на оперативный простор ввести в сражение свои кавалерийские дивизии, однако, как показали дальнейшие события, бои на Сомме превратилось в тяжелую кровавую пехотную схватку и в артиллерийскую бойню, а не в кавалерийскую атаку времен наполеоновских войн.

В полосе, намеченной союзниками для прорыва, оборонялась 2-я германская армия генерала К. фон Бюлова. Ее оборона укреплялась около двух лет, была глубоко эшелонирована и тщательно приспособлена к местности. Она состояла из трех основных и одной промежуточной позиций. Всего в полосе наступления англичан и французов к началу операции находилось восемь германских дивизий, 672 орудия, 300 минометов и 114 самолетов. На момент начала наступления союзники превосходили германцев в пехоте более чем в 4,6, в артиллерии — в 2,7 и в авиации почти в 3 раза.

Свою стратегическую наступательную операцию союзники готовили около пяти месяцев с невиданным до этого размахом. В полосе наступления от тыла к фронту было проложено до 250 км нормальных и 500 км узкоколейных железных дорог, оборудовано 6 аэродромов, сооружено 150 бетонированных площадок для артиллерии особой мощности, построена водопроводная сеть, развернуто 13 эвакогоспиталей. Французы заготовили до 6 млн 75-мм снарядов и 2 млн снарядов для тяжелой артиллерии. Общие запасы снарядов для траншейных мортир составили 400 тысяч.

Артиллерийская подготовка операции началась 24 июня и продолжалась 7 дней. Она была необычайно мощной и имела характер последовательного разрушения германской обороны на всю глубину воздействия артиллерийского огня. День и ночь грохотали мортиры, гаубицы и другие крупнокалиберные артиллерийские чудища союзников, снарядов не жалели, конвейер войны заработал на полную мощность.

И вот настало время пехоты, 1 июля пехотные дивизии союзников пошли в атаку, как оказалось в дальнейшем, французы действовали более удачнее и профессиональнее чем англичане. Гораздо лучше у французов были подготовлены и их пехотные бойцы. И самое главное, у них более грамотно, чем у британцев применялась артиллерия. Французская пехота продвигались вплотную за огневым валом своей артиллерии, в результате немцы просто не могли поднять головы из-за такого количества стали, которая летела на их позиции.

Так, например, известно французы в ходе своего наступления израсходовали почти 2,5 млн. снарядов, что по проведенным расчетам составляло почти по тонне металла на погонный метр фронта, было только не понятно, как после такой артиллерийской вспашки могло уцелеть что-либо живое в германских окопах. Однако немцы не только уцелели, но и дали ожесточенный отпор своим наступающим противникам.

Наносившая главный удар 4-я английская армия с большим трудом сумела вклиниться в германскую оборону и занять ее первую позицию, и это только двумя своими правофланговыми корпусами. Атака остальных трех ее корпусов и одного корпуса 3-й армии была отражена с огромными потерями для наступающих, поскольку она не была внезапной и велась в плотных боевых порядках.

А вот французы, в отличие от англичан, атаковали довольно успешно, хотя наносили всего лишь вспомогательный удар, в результате успех 6-й французской армии оказался довольно значительным, южнее Соммы два корпуса этой армии за два дня боев сумели взять две сильно укрепленных позиции немцев и ряд населенных пунктов, а севернее Соммы на стыке с англичанами, 20-й корпус французов всего за два часа боя захватил всю первую немецкую позицию, но затем, французы вынуждены были остановиться, так как их подвели англичане, их наступление было остановлено, это они действовали на главном направлении прорыва, а немцы англичан как оказалось уже ждали, встретив массированным артиллерийским и пулеметным огнем, а также ожесточенными пехотными контратаками.

Вскоре из-за неудачного начала своего наступления, английскому командованию пришлось спешно вносить коррективы, в план дальнейшего наступления, ограничив его фронт теперь только тремя корпусами.

Невольно возникает вопрос, почему так неудачно, а порой и неумело действовала в ходе наступления на Сомме британская армия?  Основные силы британцев собранные для наступления на Сомме, представляла 4-я армия, в составе 20 дивизий под командованием генерала сэра Генри Ролинсона. Большинство из них впервые принимали участие в боевых действиях. Только небольшую часть из них составляли старые резервные формирования — 4-я, 7-я, 8-я, и 29-я дивизии, имевшие боевой опыт в боях против турецких войск в Галлиполи.

Еще четыре принадлежали к числу территориальных: 46-я, 56-я, 48-я и 49-я дивизии, которые находились во Франции с весны 1915 года. Остаток составляли так называемые «китченеровские» формирования гражданских добровольцев, для которых сражение на Сомме должно было стать боевым крещением. Всего насчитывалось десять этих «китченеровских» дивизий, старшая из которых — 9-я Шотландская — прибыла во Францию в мае 1915 года, а 34-я — только в январе 1916-го. Возможно, самой необычной среди них была 36-я (oльстерская) дивизия, полностью одетая в униформу цвета хаки oльстерских добровольческих сил (ирландских протестантов). Пехотные батальоны этих дивизий были совершенно неопытны. Хуже было то, что это же можно было сказать и про расчеты батарей артиллерии поддержки, от точности, стрельбы которой и быстроты смены цели зависел успех предстоящего наступления.

Таким образом, получается, что большая часть английского войска состояла из добровольцев, граждан сознательно ушедших на войну, готовых отдать свои жизни за Отечество, а вот британское командование оказалось явно не на высоте и не сумело подготовить этих достойных людей к боевым действиям.

Плюс к этому английская артиллерия была совершенно не подготовлена к ведению огня по поддержке атаки наступающей пехоты, не умела создавать огневой вал, как это делали французские артиллеристы, быстро и точно переносить огонь, в результате англичане как во времена крымской войны вели огонь в основном по отдельным целям.

Свое неумение вести современный наступательный бой и слабую личную подготовку пехоты, английские войска показали сразу же в первый день наступления. Когда 200 британских батальонов, принимавших участие в атаке, начали считать потери в своих рядах, в результате этих подсчетов выяснилось, что из 100 тысяч человек, которые дошли до нейтральной полосы, 20 тысяч не возвратились, еще 40 тысяч вернувшихся назад были ранены, В итоге пятая часть атакующих погибла, а некоторые части, как, например, 1-й Ньюфаундлендский полк, просто перестали существовать. Потери в сражении на Соме оказались самыми величайшими жертвами, понесенными британской армией за всю ее историю.

Понесли громадные потери и германские войска, правда, в основном от огня французской артиллерии, однако по сравнению с англичанами они были минимальными, так за первый день боев против 4-й британской армии, немцы в общей сложности потеряли около шести тысяч человек, что составляло десятую долю от британских потерь. Например, германский 180-й полк, 1 июля потерял только 180 человек из 3000, а британская 4-я дивизия, атаковавшая его позиции, потеряла 5121 человека из 12 тысяч.

Немцы были потрясены, страшным зрелищем, когда англичане густыми цепями шли в беспрерывные атаки на их позиции. Стволы германских пулеметов не выдерживали, выходили из строя, не выдерживали и сами всегда хладнокровные немцы, от увиденного зрелища, когда на их глазах, от шквального пулеметного огня гибли сотни, а то и тысячи наступающих. В итоге не редко не выдерживала психика и у многих германских солдат.

С трудом, сдерживая натиск противника, германцы принялись спешно усиливать свою обороняющуюся группировку и уже к 9 июля состав 2-й германской армии возрос еще на 11 дивизий и 42 батареи (в том числе 27 тяжелых). Превосходство союзников в силах резко сократилось с 3,8 до 1,6 раз, а сопротивление германцев возросло. Операция приняла затяжной характер, борьба пошла на истощение. Союзники проводили многочисленные разрозненные атаки в целях улучшения положения своих армий и расширения прорыва в стороны флангов и в глубину. Германцы, наращивая сопротивление, мощными контратаками резервов ликвидировали или локализовали их частные успехи.

За два месяца боев англичане потеряли около 200 тысяч, французы — более 80 тысяч, а германцы — свыше 200 тысяч человек.

В сентябре-октябре операция на Сомме приобрела еще более широкий размах. Со стороны англичан к ней была привлечена резервная (впоследствии 5-я) армия генерала Гафа и новое средство борьбы — танки. 15 сентября англичане провели большую атаку, впервые применив новое чудо оружие. Однако танки были еще несовершенны, тихоходны и громоздки, а их экипажи — слабо подготовлены. Из выступивших в ночной марш к фронту 49 машин на исходное положение выдвинулось 32, а в поддержке атаки пехоты приняло участие лишь 18. Но и этого их количества оказалось достаточно, чтобы повлиять на ход боевых действий. С помощью танков англичане на фронте в 10 км за пять часов продвинулись вперед на 4-5 км, что в условиях позиционной войны было много.

Наконец-то, новая серия атак принесла успех англичанам и французам. К 12 сентября они достигли третьей позиции германцев, а в полосе 6-й французской армии прорвали ее. Однако развить успех было нечем. Французская пехота к этому времени уже выдохлась, большая часть британских частей также была к этому времени уже обескровлена, к тому же 13 сентября германцы закрыли брешь и не позволили союзникам выйти на оперативный простор. В октябре 1916 г. последовал еще ряд частных атак союзных войск, а в середине ноября из-за истощения ресурсов и плохой погоды боевые действия были прекращены.

Таким образом, операция на Сомме продолжалась 4,5 месяца и была одной из самых крупных в ходе всей войны. С обеих сторон в ней участвовало 150 дивизий, около 10 тысяч орудий, 1 тысяча самолетов и много другой техники. Союзникам не удалось одержать победы над германцами, прорвать их фронт. Они лишь вдавились в германскую оборону на фронте в 35 км и в глубину до 10 км. Французы потеряли 341 тысячу, англичане — 453 тысячи, германцы — 538 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными».


Фрагмент из книги Нормана Стоуна «Первая мировая война. Краткая история» [4]:

«Британцы не предполагали создавать сухопутные войска, и власти немало удивились огромному числу желающих воевать. А теперь и чрезвычайная ситуация во Франции вызвала потребность в «новых армиях», как их стали называть. В Шантийи было достигнуто согласие о необходимости французско-британского взаимодействия при ведущей роли французов. Новый британский командующий, Дуглас Хейг, предпочел бы наступать во Фландрии, чтобы очистить бельгийское побережье. Но французские и британские армии стыковались возле Амьена, главного города Пикардии на Сомме — местности, где в изобилии растут маки (позже с маками британцы стали ассоциировать погибших на войне).

В наступлении на Сомме отсутствовала особая стратегическая необходимость. Конечно, Хейг думал, что фронт немцев можно прорвать и в прорыв пустить конницу. Но она годилась бы для применения и в любом другом месте, если вообще это было возможным. Германский фронт застыл в одном и том же состоянии с 1914 года, и установился он по господствующим высотам на гребнях холмов. Это давало немцам немаловажное преимущество: артиллерия занимала выгодную позицию, и было меньше шансов, что в дожди земля превратится в непролазную грязь. Хейг должен был взять эти высоты. Британская военная промышленность теперь могла производить тысячи орудий и миллионы снарядов. Главное: предоставлялся шанс провести мощный артобстрел и атаковать противника по фронту двадцать миль, достаточных для того, чтобы пехота не подверглась продольному огню.

Хейг не доверял войскам и полагался на артиллерию. На самом деле довоенного солдата поразило бы обилие техники и материальных средств, но одним количеством не решить задачу такого масштаба. Значительная часть снарядов не взрывалась или не достигала целей, а расчеты не были надлежащим образом обучены. Надежным методом подавления противника стал «ползущий огневой вал» — огневая завеса, двигавшаяся впереди пехоты на расстоянии пятидесяти ярдов и заставлявшая неприятеля прижиматься к земле. Однако для такой техники обстрела требовались средства связи и управления, какими британская армия тогда не располагала. Телефон и радио выходили из строя, почтовые голуби не годились, и огневой вал направляли наблюдатели, пристроившиеся где-нибудь на дереве или высоком здании и являвшие собой хорошую мишень для снайпера. В армии еще только зарождалась военная учеба. В последний момент появился артиллерийский специалист, посланный Хейгом, без каких-либо наставлений, не говоря уж об иностранных руководствах. Да в них, наверное, и не было особого смысла. В британском наставлении под большим секретом сообщалось только, что «точность является новым требованием этой войны». Пехота тоже не была толком обучена. Британцы (как французы в 1914 году) применяли простейшую тактику: шли в атаку плотными длинными цепями с офицерами, вышагивающими впереди. Военная промышленность по-прежнему поставляла шрапнель: она взрывалась в воздухе над траншеями противника, разбрасывая вокруг пули. Это, вероятно, и помогало пробивать проволочные заграждения, но мало беспокоило немцев, теперь уже укрывавшихся в глубоких блиндажах. Не хватало фугасных снарядов, взрывавшихся при или после соприкосновения с какой-либо поверхностью (специальные трубки могли замедлить взрыв на несколько секунд); они гораздо эффективнее разрушали и проволочные заграждения. И конечно же, создавало проблемы неумелое управление движением поездов. Пробка, протянувшаяся на восемнадцать миль (на линии между Амьеном и Абвилем), сохранялась до тех пор, пока на место не прибыл вспыльчивый шотландец и не разогнал всех виновных.

Британцы начали артобстрел 24 июня, когда немцы уже измотались под Верденом. Огонь велся неделю в расчете на то, что все будет разбито и разгромлено. Но четырехсот тяжелых и тысячи полевых орудий оказалось недостаточно для разрушения оборонительной системы глубиной три и протяженностью двадцать миль. Артобстрел оповестил немцев о наступлении и превратил передовые позиции в непроходимое месиво грязи. Немцы на высотах окопались глубоко; укрепления, сооруженные из бетона, сохранились практически невредимыми. Артиллерия уцелела, как и пулеметные гнезда, встретившие ураганным огнем цепи британцев, вышедших из траншей 1 июля во главе с офицерами, пинавшими футбольные мячи для моральной поддержки. На военных мемориалах в Итоне, Оксфорде, Кембридже и Эдинбурге высечено множество имен (к чести Нью-Колледжа в Оксфорде и Тринити в Кембридже, они включили имена немцев и венгров, учившихся до войны в этих университетах и погибших в битве на Сомме). В тот день пало двадцать тысяч британцев — самые страшные потери за всю военную историю Британии. Еще тридцать семь тысяч раненых и пропавших без вести, и практически никаких завоеваний; лишь на правом фланге, у Мамеца, британцы взяли участок германской передовой линии, и больше ничего. Французы, на юго-востоке, прорвали весь фронт и вышли на вторую линию, но они использовали намного больше орудий на одну милю фронта и уже многому научились у Вердена.

Прорыв, как его представлял себе Хейг, стал невозможен из-за недостаточной огневой мощи, хотя, конечно, были и другие причины. Необходимость заставила его с июля по ноябрь проводить локальные хорошо подготовленные операции с ограниченными целями, и он добивался небольших успехов то там, то здесь. Четырнадцатого июля, например, южноафриканцы совершили прорыв на узком участке фронта, но конница не сумела им воспользоваться. На первой фазе — в июле и августе — проводились узколокальные, нескоординированные операции, привлекавшие внимание вражеской артиллерии: потери были большие, а достижений почти никаких. Правда, действия британцев серьезно встревожили немцев: между 2 июля и серединой сентября было выпущено семь миллионов снарядов (в германских полковых историях описываются страсти Materialschlacht — «войны машин»). Посередине сражения немцы получили приказ вернуть каждую пядь потерянной территории независимо от тактической целесообразности. В результате оборона им обходилась еще большей кровью.

К середине сентября Хейг подготовился к новому удару, на этот раз с применением нового вида вооружений — танков. Это был впечатляющий металлический монстр на гусеницах, безразличный к стрелковому оружию. Многие изобретатели претендовали на авторство, а выдумал его Герберт Джордж Уэллс. «Танк» — это кодовое название железному чудищу дали в адмиралтействе, где благодаря Черчиллю проводили его испытания, а не в военном министерстве, где интересовались совсем другими делами (как и в германском аналоге). Вокруг танков сложились легенды, но у них имелись и недостатки. Двигатель внутреннего сгорания еще не был настолько совершенен, чтобы выдерживать тридцать тонн нагрузки, и танки быстро выходили из строя. Они перемещались очень медленно, и, хотя броня была очень толстой, танк могло подбить хорошо наведенное орудие. Танки следовало использовать во взаимодействии с другими родами войск — авиацией и пехотой. Реальным «богом войны» оставалась артиллерия; британцы начали это понимать, в том числе и важность «ползущего огневого вала». В середине сентября Хейг, еще не зная, как сочетать действия танков и пехоты, не использовал бронетехнику, опасаясь, что тихоходные машины подобьют (действительно, в первых боях танки не очень хорошо себя показали), а конница, как обычно, слонялась без дела в ожидании прорыва, которого так и не произошло. Ближе к концу сентября британцы применили ползущий огневой вал и прорвали часть германского фронта. Это уже не имело особого значения. Но такие эпизоды — мелкие, скромные успехи — убеждали Хейга в том, что он способен добиться и большой победы, если будет продолжать атаковать. И он продолжал: сражение на Сомме выдохлось лишь в ноябре, среди дождей и грязи. Оправданием может служить то, что оно нанесло удар по моральному духу немцев. Официальные историки поддержали Хейга, отметив, что немцы понесли шестьдесят тысяч потерь, а британцы и французы — четыреста тысяч, хотя потери наступающих обычно больше. К.С. Форрестер написал роман «Генерал», в котором попытался разобраться в менталитете старших офицеров, как Хейг, добивающихся военных успехов. Писатель пришел к выводу: генералы на Западном фронте давили на противника, а если он не поддавался, то давили еще сильнее. Необходимость заставила учиться тому, как выигрывать битву, но процесс приобретения опыта оказался длительным и кровавым».


Фрагмент из книги Анатолия Уткина «Первая мировая война» [5]:

Смена военного караула

«Стойкость Вердена подкосила непререкаемую прежде репутацию генерала Фалькенгайна. Он доминировал повсюду благодаря своей личности и интеллекту, привлекательный и прямолинейный, уверенный в себе до степени высокомерия; его способности как штабного офицера и военного министра были общепризнанны, но его все начинали ассоциировать с поражением, а не с победой. Верден стал его политической могилой. Теперь имя Фалькенгайна связывали с окончательным крушением «плана Шлиффена», ему ставили в вину тесную дружбу с Конрадом фон Гетцендорфом (чьи армии преследовали неудачи), а теперь он выглядел перед всеми автором тупиковой стратегии.

На стороне Антанты в это же время заходит звезда командующего британским экспедиционным корпусом «маленького фельдмаршала» Джона Френча. Знаменитый еще со времен бурской войны, сторонник опоры на военных профессионалов, Френч, офицер кавалерии, стал психологической жертвой ужасов войны. Ужасно грустный, с выражением «я ненавижу все это!», Френч так и не смог отделаться от чувства вины за многотысячные пустые потери и впал в депрессию. Посетив Лондон, генерал Хейг — командующий Первой армией — нанес последний удар: Френч стал источником не силы, а слабости британского экспедиционного корпуса. Это мнение возобладало при дворе, а затем и в кабинете министров. Его придерживались король, премьер-министр и военный министр Китченер. Взошла звезда генерала Хейга.

О Хейге еще его современники говорили, что его трудно понять. Он был и остается своего рода загадкой. Вообще говоря, все генералы Первой мировой не были просты. Феноменальная по жестокости война была страшным испытанием для характера. И все же о Жоффре можно сказать, что он сохранил невозмутимость, Гинденбург — смертельную серьезность, Фош — внутренний огонь, Кемаль Ататюрк — определенность в действиях. В дневниках и письмах Хейга нет свидетельств подлинного человеческого сострадания. В нем постоянно ощущается удивительная отчужденность, он прошел сквозь страшные годы войны словно ведомый неким внутренним голосом, чувством-ощущением следования своей судьбе. Он был спиритуалистом и фундаменталистом в религии.

Нет сомнения, Хейг, при всех его странностях, при вере в общение с духом Наполеона, был эффективным командиром. Его ставят выше Френча почти во всех отношениях. Показателем его искусства как полководца служит, к примеру, наступление при Сомме. Его план был чем-то похож на стратегический замысел Фалькенгайна при Вердене, но он не планировал создания человеческой молотилки — он планировал разрубить фронт и выйти из тупика окопной войны. Позиции немцев на Сомме были укреплены чрезвычайно, но Хейг верил в свою судьбу. Целую неделю продолжалась страшная артподготовка (1000 полевых орудий, 180 тяжелых орудий, 245 тяжелых гаубиц — три миллиона снарядов, а 1 июля 1916 года девятнадцать британских дивизий и три французских пересекли ничейную землю. Хейг верил, что защитников уже не осталось, и требовал от своих солдат движения только вперед.

Веселая летняя заря обещала успех. Пехотинцы шли вперед навьюченные тридцатикилограммовым грузом (понадобится в долгих переходах по немецким тылам). Некоторые беззаботно катили перед собой футбольный мяч: впереди пустыня, кто может выжить после недельного артобстрела? Замысел оказался пустым. Германские оборонительные позиции оказались сильнее, чем о том доносила британская разведка. Трехметровой глубины окопы спасли многих в оборонительных рядах немцев. Колючая проволока, не сокрушенная снарядами, была смертельным препятствием для британской пехоты. Молодая поросль Британии умирала вследствие недосмотра своих командиров и цепкости германской обороны, пулеметы которой, вынесенные из глубины окопов, оставляли пустоты в дружных цепях.

Немец пишет об этом бое: «Крик часового «они идут!» ... Шлем, ремень и винтовка и вверх по ступенькам траншеи... Впереди мундиры цвета хаки, они в двадцати метрах от наших окопов. Они продвигаются медленно, будучи в полной экипировке... Огонь пулеметов пробивает бреши в их рядах».

60 тысяч потерь в первый же день наступления. Но Хейг верил, что потери немцев не меньше, и приказал на второй день возобновить наступление. Но потери затаившихся в траншеях немцев оказалась в десять раз меньше британских, к тому же к ним подошли несколько батальонов подкреплений. Немцы были, конечно, поражены «изумительным спектаклем беспримерного галантного мужества и бульдожьей решимости», но пулеметы их работали с прежним напряжением. Фалькенгайн послал на Сомму полковника фон Лоссберга, создавшего в дальнейшем практически непробиваемую систему обороны на Западном фронте — систему эшелонированной обороны. К 31 июля немцы потеряли на Сомме 160 тысяч солдат, а англичане и французы — 200 тысяч. Наступление западных союзников захлебнулось в собственной крови. Это был западный вариант Вердена.

Что касается репутации боевых вождей воюющих государств, то она достигла невыразимого пика в ходе мировой войны, чтобы рухнуть затем в море обличений. Эти «полубоги» — Жоффр, Френч, Хейг, Невиль, Мольтке, Фалькенгайн, князь Николай Николаевич — стали видеться иначе после разоблачительных книг Ремарка, Барбюса, Сассуна. И теперь на пожелтевших фотографиях мы видим невозмутимые лица тех, кто бестрепетно посылал цвет молодежи России и Запада в смертельный котел войны. Они стоят у полированных автомобилей, на заднем плане замки, где они обдумывают свою убийственную стратегию, эскорт из прекрасных всадников готов броситься в путь, вокруг не знающая фронтового ужаса обслуга.

Это потом мир узнает о еженощном десятичасовом сне Гинденбурга, о посыпанной песком дорожке для ежедневных конных прогулок Хейга, о шампанском в царской ставке, о двухчасовых ланчах Жоффра. О спокойном комфорте замка Борепэр в дни, когда квартировавшему в нем генералу Хейгу докладывали о смерти десятков тысяч его солдат. (Это было мало похоже на личный риск Веллингтона, бывшего в самых опасных местах Ватерлоо и отдавшего свою личную полевую кровать раненому офицеру). Пока они национальные герои, и их кожа достаточно крепка, чтобы спокойно наблюдать бойню народов. Премьер Ллойд Джордж, не понаслышке знавший военных вождей, пишет об «одиночестве, с которым большинство генералов, занимавших высокие места, избегали личной опасности — новшество современной войны».

Не все правда в этой горькой оценке. Скажем, среди англичан погибли от артиллерийского и ружейного огня соответственно 34 и 22 генерала (на фронтах Второй мировой — в целом 21 генерал, погибший в бою). Фронтовые штабы были в отдалении, и при наличии телефона, телеграфа, радио и самолетов можно было видеть всю разворачивающуюся картину целиком».


Романов Петр Валентинович — историк, писатель, публицист, автор двухтомника «Россия и Запад на качелях истории», книги «Преемники. От Ивана III до Дмитрия Медведева» и др. Автор-составитель «Белой книги» по Чечне. Автор ряда документальных фильмов по истории России. Член «Общества изучения истории отечественных спецслужб».


Примечания

[1] Сто великих битв. М.: Вече, 2002.

[2] Андрей Зайончковский. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002.

[3] Андрей Лебедев. Битва на Сомме как величайшая трагедия британской армии» // Военное обозрение. 17 августа 2012 г.

[4] Норман Стоун. Первая мировая война. Краткая история. М.: АСТ, 2010.

[5] Уткин А.И. Первая мировая война. М: Культурная революция, 2013.