БЫЛ ЛИ «ЯПОНСКИЙ ФАКТОР» В УСПЕХЕ БИТВЫ ПОД МОСКВОЙ: ОПРОВЕРЖЕНИЕ ВЕРСИИ ФАЛЬСИФИКАТОРОВ

Кошкин Анатолий Аркадьевич,

доктор исторических наук,

председатель Научного совета РВИО

Аннотация. В статье анализируются причины и следствия отказа руководства милитаристской Японии от реализации плана нападения на СССР «Кантокуэн» в 1941 г.

Ключевые слова: советско-японский пакт о нейтралитете, Квантунская армия, японский план войны против СССР «Кантокуэн».

В западной историографии, а порой и в писаниях отечественных «ниспровергателей» расхожим является утверждение о том, что успехом контрнаступления под Москвой «сталинский режим обязан Японии». Которая, якобы честно выполняя обязательства по советско-японскому пакту о нейтралитете, дала возможность в критический момент перебросить сибирские и дальневосточные дивизии на советско-германский фронт.

Распространена эта версия и в самой Японии. Японские авторы пишут: «...Перебросив свои войска с Дальнего Востока и из Сибири на запад, Сталин смог с полной отдачей сил сражаться с германской армией, а Япония, со своей стороны, смогла отправить на юг отборные войска Квантунской армии». А профессор-русист Сигэки Хакамада и вовсе призвал русских…  благодарить японцев за то, что не напали в 1941 году и тем самым спасли, мол, Москву.

Однако факты свидетельствуют об обратном: до середины 1943 года, нависая миллионной Квантунской армией (группа армий) над советским Дальним Востоком и Восточной Сибирью, Япония сковывала размещенные здесь войска Красной Армии, не позволяя использовать их в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

В результате более четверти Вооруженных Сил СССР не могли принять участия в борьбе с гитлеровскими ордами: «На 1 декабря 1941 г. из  5495 тыс. человек общего состава Вооруженных Сил Советского Союза на Дальнем Востоке и у южных границ находилось 1568 тыс., или свыше 28%. Из 4495 танков, имевшихся на вооружении Красной армии в то время, на Дальнем Востоке и у южных границ СССР находился 2541 танк, из 5274 самолетов там же оставался 2951 самолёт». Этой согласованной с Берлином политикой Токио затягивал Великую Отечественную войну, увеличивая потери советского народа.

Запланированное на 29 августа 1941 года нападение Японии на СССР не состоялось в результате срыва германского плана молниеносной войны и сохранения на Дальнем Востоке крупной группировки советских войск.

Документом «Программа осуществления государственной политики империи», принятом 6 сентября 1941 года  на совещании высшего руководства Японии в присутствии императора Хирохито, было решено продолжить захваты колониальных владений западных держав на юге, не останавливаясь перед войной. Через несколько дней это стало известно в Кремле.

Резидент советской военной разведки в Токио Рихард Зорге сообщал 14 сентября 1941 г.: «По данным источника Инвеста (Хоцуми Одзаки  – А.К.), японское правительство решило в текущем году не выступать против СССР, однако Вооруженные силы будут оставлены в МЧГ (Маньчжоу-Го – А.К.) на случай выступления весной будущего года в случае поражения СССР к тому времени».

Заметим, что в российских источниках, особенно в статьях публицистов, которые, видимо, не знакомы с полным текстом сообщения Зорге, вторая часть шифровки нередко опускается. А ведь она имела значение не меньшее, чем первая. Советский разведчик предупреждал, что речь идет лишь о переносе сроков нападения на СССР, что, конечно же, было учтено при определении масштабов переброски войск из восточных районов страны под Москву.

Хотя Зорге сообщал о вероятности нападения весной следующего года, война Японии на юге не исключала нападения на Советский Союз и раньше. В Генеральном штабе японских Сухопутных сил был разработан вариант плана войны против СССР «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии»), который надлежало осуществить сразу после падения Москвы и резкого изменения в пользу Японии соотношения сил на Дальнем Востоке. Учитывая сложность проведения в осенне-зимний период наступательных операций на всех фронтах, Генштаб предусматривал нанесение первоначального удара на восточном (приморском) направлении. После вторжения в Приморье войска Восточного фронта должны были наступать на Хабаровск, захватив его до наступления сильных холодов. Войскам Северного и Западного фронтов надлежало закрепиться соответственно в районах Малого и Большого Хингана и ожидать наступления весны. С началом таяния льда планировалось форсировать Амур и развивать наступление на запад из района Рухлово – Большой Хинган в направлении озера Байкал.

В развитие этого замысла командование Квантунской армии предлагало с началом наступления на Восточном фронте силами двух-трех дивизий еще осенью форсировать Амур в районе Хабаровска, чтобы облегчить захват города. Операции по захвату Северного Сахалина, Камчатки и других районов, а также оккупацию МНР предусматривалось осуществить в соответствии с прежним замыслом плана «Кантокуэн». Несмотря на подготовку к ведению военных действий на юге, японские ВМС также сохраняли созданную специально для войны против СССР группировку сил. Они были сведены в 5-й флот, который базировался в районе северного порта Оминато.

Выделенные для войны против СССР японские войска не включались в планы сражений на юге и готовились к действиям на севере. В японских источниках указывается, что в обстановке начала войны против США и Великобритании и для продолжения военных действий в Китае Япония сохраняла против СССР до 40% дивизий в Маньчжурии, Корее и метрополии. Существуют и другие цифры. Так, по имевшимся в распоряжении Токийского трибунала сведениям, к 5 декабря 1941 года для нападения на Советский Союз было подготовлено около 50% пехотных дивизий, 75-80% кавалерийских частей, около 65% танковых полков, половина артиллерии и авиации Сухопутных сил.

Наиболее антисоветски настроенные политики и военные открыто заявляли, что «империя должна сыграть свою роль в деле окончания германо-советской войны». Влиятельный японский журнал «Кайдзо» поместил в ноябрьском номере 1941 года статью «Новый этап советско-германской войны и Япония», в которой говорилось: «Япония радуется победам своего союзника – Германии и желает ей дальнейших успехов. Япония, несомненно, должна использовать международную обстановку, сложившуюся благодаря победам Германии, в целях выполнения своего собственного великого дела...»

К концу ноября гитлеровские войска приблизились к Москве. Однако, вопреки ожиданиям японского командования, даже в этот критический период силы Красной Армии на Дальнем Востоке не были ослаблены: взамен убывавшим под Москву дивизиям формировались новые за счет местного призыва. После тщательного анализа обстановки японское командование вынуждено было прийти к выводу о целесообразности перенесения срока вооруженного выступления против СССР на весну 1942 года. 3 декабря императорская ставка направила в Квантунскую армию приказ № 578, в котором указывалось: «Для обеспечения империи ресурсами и создания нового порядка в Великой Восточной Азии принято решение начать войну с США, Великобританией и Голландией. Предусматривается быстро провести наступление в важных районах на юге и одновременно разрешить китайский инцидент (так в Японии именовали развязанную в 1937 года войну в Китае – А.К.); в это время не допускать войны с Россией». Вместе с приказом была издана директива ставки № 1048, в которой ставилась задача Квантунской армии: «В соответствии со складывающейся обстановкой осуществить усиление подготовки к операциям против России. Быть в готовности начать боевые действия весной 1942 года».

Однако среди японского руководства сохранялась надежда на то, что гитлеровским войскам все же удастся захватить Москву до конца года, и в этом случае японское наступление могло начаться еще зимой. Поэтому 3 декабря 1941 г. ставкой был отдан приказ № 575 командующему Экспедиционной армией в Китае о возможной частичной переброске подчиненных ему войск на север. Приказом предписывалось с началом военных действий против Советского Союза в первую очередь захватить район Уссури, а в случае успеха начать наступление и на Северном фронте. Для этого надлежало перебросить из Китая в Квантунскую армию шесть дивизий. Для прорыва советской линии обороны зимой 1941-1942 гг. и форсирования Амура, Уссури и других водных преград в Квантунскую армию направлялись дополнительные артиллерийские и инженерные части. 10 января 1942 года Генеральный штаб издал директиву № 1073, предписывавшую командованию сухопутных войск направлять на северный фронт, в Маньчжурию части, высвобождающиеся после операций на юге.

В Квантунской армии понимали, что решение о переносе нападения на весну 1942 года носило общий характер, и продолжали готовиться к «переломному моменту» на советско-германском фронте. После получения приказа от 3 декабря начальник штаба Квантунской армии на совещании командиров соединений дал следующие указания: «Для завершения проводимой подготовки к операциям против Советского Союза каждая армия и соединение первой линии должны прилагать все усилия к тому, чтобы, наблюдая за постоянно происходящими изменениями военного положения СССР и Монголии, иметь возможность в любой момент установить истинное положение. Это особенно относится к настоящим условиям, когда все более и более возникает необходимость установить признаки переломного момента в обстановке». Речь шла о том, чтобы находиться в состоянии постоянной готовности к выполнению приказа о вступлении в войну после падения Москвы. Избранная японскими генералами стратегия получила название «теория спелой хурмы». Смысл ее состоял в том, чтобы обрушиться на СССР с востока, когда он, подобно спелому плоду, будет готов «сам пасть к ногам Японии».

Разгром гитлеровцев под Сталинградом означал начало коренного перелома в ходе не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. После Сталинградской битвы правящие круги Японии были вынуждены в очередной раз отложить свои планы активных военных действий против Советского Союза. Тем не менее, полного отказа от агрессии на севере не произошло. В Японии все еще сохранялись надежды на приход некоего «благоприятного момента» для захвата советских дальневосточных земель. Планом операций против советских войск на Дальнем Востоке на 1943 год  вновь предусматривалось наступление из района Маньчжурии основными силами (17 пехотных дивизий) на восточном направлении и частью сил (пять пехотных и две танковые дивизии) – на северном.

Не менялись и установки на продолжение подготовки флота к войне против СССР.

Но шансов на претворение в жизнь этих планов оставалось все меньше. В обстановке поражения гитлеровской Германии на советском фронте, затягивания войны на юге и продолжения военных действий в Китае японское верховное руководство уже в конце 1942 года  стало склоняться к мысли о том, что «до окончания войны против США и Великобритании выступление на севере опасно». Последние надежды на успех в войне участниц Тройственного пакта (Германии, Японии и Италии) в Токио связывали с генеральным наступлением германских войск летом 1943 года. В это время японский генералитет еще не исключал возможности оказания прямой военной помощи своему союзнику – Германии. Начальник Генштаба Гэн Сугияма в докладе императору заявил: «Положение Германии может резко измениться к лучшему в случае нападения Японии на СССР». И лишь после победы Красной Армии в Курской битве японские правящие круги вынуждены были  признать, что их планам сокрушения Советского Союза не суждено осуществиться. Генеральный штаб армии впервые за всю историю своего существования приступил к составлению на 1944 год оперативно-стратегического  плана, в котором предусматривались не наступательные, а оборонительные действия в случае войны с СССР.