Княжение Олега

«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» О КНЯЖЕНИИ ОЛЕГА

В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу - родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень молод.

В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов своих: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей, и овладел городом Смоленском и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и придя, взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам киевским, и увидел Олег, что княжат тут Аскольд и Дир, спрятал он воинов в ладьях, а других оставил позади, а сам приступил, неся отрока Игоря. И подошел к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря, Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и вынесли Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли <Аскольда> на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николая; а Дирова могила - за церковью святой Ирины. И сел Олег княжить в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским». И были у него славяне и варяги, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани славянам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по триста гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава.

Повесть временных лет

 

АСКОЛЬДОВА МОГИЛА

Аскольдова могила расположена на правом берегу Днепра, недалеко от Липок. Согласно легенде, Аскольд был похоронен на месте убийства, в честь него эту местность стали называть так. Место называли еще Угорским урочищем, в память о древней стоянке угров (венгров), которое находилось здесь  в 898 году, По другой версии, Угорское урочище произошло от старославянского «угр» - крутой землистый берег. Как бы там ни было, а на территории парка в 1997 году установили памятный знак, в честь пребывания на этом месте венгров, перемещавшихся из Поволжья на территорию нынешней Венгрии.

Kievtown.net

 

КАК ОЛЕГ СТАЛ РУССКИМ

…Далее летопись 1050 года говорит: «И бысть у них [у варягов] князь именъм Ольг, мужь мудр и храбр...» [далее описывается разбойнический захват Олегом столицы Руси Киева] «и беша и у него мужи варязи, словене и отьтоле прозъвашася русию». По совершенно ясному смыслу фразы войско Олега, состоявшее, как позже у Ярослава Мудрого, из варягов и словен, после овладения Киевом стало называться Русью. «Оттоле», то есть с того срока, как Олег оказался временным князем Руси, его воины и стали именоваться русью, русскими.

Рыбаков Б.А. Рождение Руси

 

ЛЕГЕНДЫ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Под 882 г. мы находим в «Повести временных лет» предание о взятии Олегом Киева и о гибели княживших там Аскольда и Дира. Олег, родич Рюрика, воспитатель и воевода его сына Игоря, идет войной на Смоленск и на Любеч, а затем на Киев и узнает, что там княжат Аскольд и Дир, дружинники Рюрика, ушедшие с его разрешения в Царьград и по дороге осевшие в Киеве, о чем летопись говорит под 862 г. Оставив часть своей рати поодаль, Олег направляется к самому городу под видом купца, идущего в Грецию с торговыми ладьями, в которых в действительности спрятаны воины. Он приглашает к себе Аскольда и Дира и тут сбрасывает, так сказать, маску, его воины выскакивают из ладей и убивают Аскольда и Дира, после того как Олег изобличил их как узурпаторов и указал на Игоря как на законного князя.

Эта легенда в том виде, в каком нам ее дает летопись, слагается из нескольких элементов, а именно: из преданий о походе Олега на Смоленск, Любеч и Киев, о хитрости, которую он пустил в ход против Аскольда и Дира, и из той совершенно явно выраженной династической тенденции, которой руководствовался летописец при обработке своего материала. Согласно этой тенденции он, во-первых, связал южнорусских князей, Аскольда и Дира, с призванными на севере князьями, сделав их дружинниками Рюрика; во-вторых, стремясь согласовать между собой многочисленные устные предания древнейшего периода и подчинить их определенному династическому принципу, выдвигающему первенство рода Рюриковичей, он изобразил Олега родичем Рюрика и чем-то вроде регента при Игоре. Походы, о которых говорит здесь летопись, ведутся Олегом от имени рода Рюриковичей и в его интересах; Аскольд и Дир оказываются самозванцами, узурпаторами, которых и устраняет тот же Олег.

Вся эта часть, конечно, ни в какой мере не восходит к варяжским преданиям: варяги менее всего беспокоились о соблюдении каких бы то ни было легитимистских принципов и с величайшей легкостью переходили от одного князя к другому в зависимости от собственных выгод. Это относится даже к тому времени, когда взаимоотношения между русскими князьями уже стабилизовались (хотя бы теоретически) на основе счета старшинства и первенства киевского князя перед другими: сага об Эймунде достаточно ярко и убедительно рисует отношения между князьями и их наемными заморскими дружинниками, повествуя о происходившей в XI в. борьбе Ярослава со Святополком и Брячиславом.

Вопрос о первоначальном виде сказания о взятии Киева Олегом, так же как и об Аскольде и Дире, является весьма сложным. Если взять это сказание в том виде, в каком его дает летопись, то за вычетом тенденциозной обработки, приданной ему составителями летописных сводов (Начального свода и Повести временных лет), можно понимать его как столкновение двух варяжских дружин с их вождями во главе из-за такой привлекательной добычи, как Киев, или как борьбу продвигающихся да юг варяжских дружин с какими-то местными князьями - ситуация также весьма правдоподобная с исторической точки зрения. Подобных столкновений и участников их, как местных по происхождению, так и пришлых, в действительности было, вероятно, гораздо больше, чем указано в летописи, выдвигающей в силу своей династической схемы и исторической концепции почти исключительно род Рюриковичей.

В позднейших хронографах XVI-XVII вв. Аскольд и Дир - не более не менее как племянники Кия, убитые Олегом, взявшим Киев. Есть вариант, по которому Олег отнимает Киев не у них, а у самого Кия и его братьев. По третьей версии Кий, Щек, Хорив и их сестра разбойничали в Новгороде, были пойманы Олегом, помилованы и отпущены в Киев, где на них напали Аскольд и Дир, посланные Олегом в Царьград; этим и был вызван поход Олега против Аскольда и Дира. Все эти поздние варианты имеют, по-видимому, целью установить прямую связь между преданиями о Кие с братьями, об Аскольде и Дире, об Олеге и Игоре. В сущности, это те же приемы книжной обработки древних преданий, которыми пользовались и более ранние летописцы.

Как уже было сказано, Олег был превращен в воеводу Игоря, по предположению Шахматова, - еще в Начальном своде, а вслед за этим сводом и в Повести временных лет. Но та же Повесть временных лет вводит в свой текст такой документ, как греко-русский договор 911 г., в котором нет ни слова об Игоре, и великим князем является Олег.

Об Олеге высказан ряд интересных соображений в связи со спорным вопросом об отождествлении его с «царем Руссии» Хальгу, известным из хазарско-еврейской переписки X в. По мнению некоторых исследователей, Хальгу - может быть, только тезка вещего Олега и один из оставшихся неизвестными в летописи представителей русского «княжья» X в. Не входя во все подробности вопроса о Хальгу, упомяну лишь об указании кембриджского документа на взятие этим Хальгу Самбарая (Тмутаракани) «воровским способом», что напоминает как будто взятие Киева Олегом по летописи.

Хитрость, которой воспользовался Олег для взятия Киева, является вариантом широко распространенного сюжета о проникновении вооруженных людей в укрепленное место при помощи переодевания и скрывания внутри разных предметов. Проникновение хитростью в запрещенную область - мотив, по которому материал имеется громадный; проникновение, в частности при помощи переодевания, - тема также весьма широкая; здесь можно выделить военную цель действия и переодевания купцами. Таким образом, мы приближаемся к сюжету летописной легенды о взятии Киева Олегом.

Е.А. Рыдзевская. К вопросу об устных преданиях в составе древнейшей русской летописи

 

ВЕЩИЙ ОЛЕГ В МИФАХ

Олег Вещий, древнерусский легендарный князь (воевода). Герой нескольких мифо-эпических сюжетов, вошедших в «Повесть временных лет»: он хитростью (прикинувшись купцом) захватывает Киев (по летописи - 882), убивая правивших там Аскольда и Дира (по поздним книжным вариантам - Кия, Щека и Хорива), и сажает на престол законного князя Игоря - сына Рюрика (см. Рюрик, Синеус и Трувор). В походе на Царьград Олег, поставив корабли на колеса, под парусами по суше подходит к стенам города (сходные эпизоды приводятся в «Деяниях датчан» датского хрониста 12 в. Саксона Грамматика и в др., в т. ч. фольклорных, текстах). Олег отказывается принять у побежденных греков отравленную снедь (в этом - дар провидца, «Вещего»; само имя «Олег» имеет скандинавское происхождение и близкую семантику - ср. Хельги) и прибивает щит к вратам Царьграда, «показуя победу» (ритуал имеет древневосточные параллели - ср. «дом щита» - храм урартского бога Халди).

Как князь-воитель Олег связан с культом Перуна: при заключении договора с греками он и его мужи клянутся на оружии «Перуном, богом своим, и Волосом, скотьим богом»; на миниатюре Радзивилловской летописи Олег изображен клянущимся рядом с антропоморфным идолом Перуна, у ног же стоящего за Олегом мужа прорисована змея - вероятное воплощение Велеса. В связи с этим мотив смерти Олега от змеи может рассматриваться в связи с реконструируемым противопоставлением Перуна и Велеса в славянской мифологии. Волхвы предсказали Олегу гибель от собственного коня. Князь велит увести коня, а когда через четыре года узнает о его смерти, насмехается над предсказанием и хочет видеть кости животного; он наступает на череп, из черепа выползает змея и жалит Олега в ногу. Князь умирает на тридцать третьем году правления (характерное эпическое число). Ближайшая параллель мотиву смерти Олега известна в исландской саге об Орваре Одде (XIII в.): герой получает то же предсказание от оскорбленной им вещуньи и убивает своего коня; будучи уже стариком, он спотыкается о конский череп и ударяет его копьем; выползшая оттуда змея жалит Одда. Мотив предсказания судьбы (в т. ч. неизбежной смерти от животного или предмета) широко распространен в мировом фольклоре, однако на славянской почве этот мотив, очевидно, связан с Белесом, атрибутами которого являются конский череп и змея.

Петрухин В. Я. Мифологический словарь. М., 1990