Взятие Перемышля и его уроки: блестящая победа, которая никого не спасла

101 год назад, 22 марта 1915 г., русская армия в боях с австро-венграми в ходе Первой мировой войны триумфально взяла крепость Перемышль.

Сегодня, когда на нас в ежедневном режиме обрушивается гвалт интернет-стратегов о непрерывных «сливах» и «отказе от Большого Генерального Наступления на всех противников», – мы справляем некруглую дату одной блестящей, но затем аннулированной победы. Тогда армия  России совершила героический подвиг – но государство, пытавшееся заменить героизмом снаряды и патроны, потерпело поражение. И эта победа учит нас тому, что любая война по сути – «гибридная».

***

Итак, мы в 1915 году, на дворе весна. Российская армия действует против армий Австро-Венгрии и Германии. Столкновения с последней, начавшиеся успешно, закончились тяжёлым поражением армии генерала Самосонова: два корпуса взяты в плен.

Зато в ходе Галицийской битвы уже к 3 сентября (т.е. через полмесяца после её начала) 1914 г. был взят Львов. К концу сентября российские войска займут Восточную Галицию (нынешние Львовская, Ивано-Франковская, Тернопольская области Украины) и Буковину (Черновицкая область). 17 сентября крепость Перемышль оказывается в русском тылу.

Каково было значение крепости? Дадим слово противнику. Эрцгерцог Франц-Фердинанд: «Мой Перемышль достаточно прочно закрывает дорогу в Карпатские проходы». Общее настроение в Австрии: «Пока Перемышль не взят – русские владеют Галицией лишь временно». Были ли основания для такой лестной оценки? Вполне. По суммарной мощи артиллерии Перемышль уступал в Европе только германской крепости Метц (сегодня – французский город Мец).

Позже Брусилов напишет, что крепость нужно было брать сходу, едва ли на плечах отступающего и деморализованного противника. По сути, он повторит в мемуарах отрывки из своего донесения командованию: «...Совокупность всех сведений о Перемышле привела меня к заключению, что штурм крепости имеет много шансов на успех. Генерал Щербачёв, непосредственно ведавший блокадой крепости на правом берегу Сана, ознакомленный с обороноспособностью крепости, совершенно того же мнения».

В довоенных планах штурма крепости, а также в планах, составленных на основе донесений генерала Брусилова и полковника Дитерихса указывается, что укрепления крепости не требуют применения осадной артиллерии, вполне достаточно будет тяжёлых полевых орудий. При этом сколько таких орудий понадобится и какое количество снарядов нужно будет истратить, автор (Дитерихс) не указывает. Таким образом, до войны а также в первые военные месяцы российское командование предпочитает скорее пользоваться приятной фразой Суворова «Русские прусских всегда бивали», нежели фактами.

На самом деле Перемышль был хорошо укреплён и вооружён. Общее количество артиллерии – около 2000 орудий разных калибров, частью устаревшие (1861-1880 гг.), частью современные. Кроме того, уже в ходе первого штурма оказалось, что довоенные доклады устарели и крепость имела ряд новых укреплений, а старые были усилены. Попытка взять крепость с колёс, в ходе краткосрочной осады и «4-5 дневной подготовки штурма» (Брусилов) окажется неудачной.

Вторая осада начнётся уже только 8 ноября 1914-го, после провала операции австро-венгерской армии по деблокаде Перемышля и с учётом ошибок первого штурма. Во-первых, к делу привлекут ТАОН (тяжёлая артиллерия особого назначения, предок артиллерии резерва Верховного Главнокомандования). Во-вторых, австро-венгерская армия не оставляла попыток прорваться к крепости и умелая ликвидация этих попыток сыграла такую же значимую роль, как и использование осадных орудий.

Кстати, лавры военачальника, взявшего крепость, достанутся генералу Селиванову. Это не совсем так. Дело в том, что Селиванов лишь формально командовал осадой. Реально же руководили операцией Брусилов и Щербачёв, исправившие тем самым свою первую неудачу.

18 марта 1915 года комендант крепости фон Кусманек предпримет попытку прорыва, которая окончится провалом, после чего вынужден будет капитулировать. В плену окажутся 115 тыс. пленных, будут и трофеи, но сама крепость важнее во сто крат: почти полгода она приковывала к себе 200-тысячную группировку войск российской армии.

О победе будет трубить пресса, тем более, что есть о чём трубить. «Путь на Берлин лежит через Вену». Ну а на Вену, в свою очередь, через Перемышль. В апреле в Перемышле побывает Николай II.

***

В общем, всё верно. Классическая победа русского оружия, круглая дата. Есть что отмечать.

Однако есть один поучительный нюанс.

Вернёмся в 1915-й год. Уже через 2,5-3 месяца русские войска в ходе Великого отступления вынуждены оставить и Перемышль, и всю занятую в августе-сентябре 1914 года Восточную Галицию. Германская армия решает выручить своего союзника, а заодно и помешать российским войскам закрепить и развить успех. А. Деникин: «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть».

Иными словами, крепость взяли из последних сил, на надрыве. И удерживать при сколько-нибудь серьёзном наступлении не могли.

Отступление, конечно же, не отменяет героизма солдат и офицеров российской армии, однако показывает, что Перемышль не дался бы так легко, если бы его обороняла не австрийская, а немецкая армия.

И предвоенные, и первые военные оценки собственных сил оказались сильно преувеличенными, противника же серьёзно недооценили. Ситуация «ни патронов, ни снарядов» в дальнейшем станет в армии весьма частой: резервы боеприпасов истратили в первые месяцы войны, после чего громкие победы закончились, а армия оказалась на голодном пайке.

***

Тем не менее, Перемышль – победа важная. Это победа-напоминание. Напоминание о том, что  война выигрывается не первым сражением, не первыми успехами и не первой взятой крепостью. Победа в войне всегда будет оставаться вопросом экономики и, в конечном счёте, устойчивости государства, – в каком бы веке она ни велась.

 

Читайте также:

Александр Шубин. Революция: это не «локомотив истории», а «таран истории»

 Олег Кропотов. У истоков русской идеологии: «Третий Рим» и другие представления о себе в мире и истории

Юрий Борисёнок. Советско-польский Рижский мир: единство истории и «старинный спор славян»

Иван Зацарин. Роль денег в собирании русских земель: реформа Елены Глинской

Валентин Жаронкин. Нет в русской истории «трудных вопросов». Часть 8: Пётр Великий

Клим Жуков, Дмитрий Пучков. Крепостное право: откуда оно взялось и что отменили в России в 1861 году