Владимир Соловьев: «вы их троллите?»

В прямом эфире передачи «Вечер с Владимиром Соловьевым» побывал Министр культуры РФ, Председатель Российского военно-исторического общества Владимир Мединский.

Откровенный разговор охватил самые актуальные на сегодняшний день темы: от объективного состояния дел в российской культуре и господдержки различных проектов, до вопросов к диссертации и установленным РВИО памятникам.

Полную версию разговора с Владимиром Мединским читайте на портале История.рф.

Нет дела более хлопотного, чем управлять российской культурой. В последние месяцы это особенно заметно. Минкульт критикуют патриоты, либералы, творцы. Дали денег – не на то, поставили памятник – не такой. Критериев красоты и таланта, может быть и нет, но есть какие-то другие критерии. Фантастическая популярность выставок в Третьяковке, раскуплены билеты в лучшие театры, библиотеки, в которые можно войти через Интернет. Говорят, и за это спасибо. Государственные деньги в культуру – это благотворительность или инвестиции? Искусство должно развлекать или воспитывать? У нас в гостях Владимир Ростиславович Мединский.

- Надо отметить, что господин Министр приходил к нам в самые тяжелые моменты, никогда не скрывался, абсолютно открыт. Ну, не удивительно, потому, что Владимир Ростиславович до того, как прийти на должность министра вел очень активную общественную и политическую жизнь и мы знакомы очень много лет и я не скрываю наших дружеских отношений и горжусь нашей дружбой.

- Спасибо!

- Владимир Ростиславович, какое сейчас объективное состояние дел в российской культуре? Зачем государству нужна культура? Зачем и что это дает?

- Очень правильный вопрос, потому что, говоря о культуре нужно рассуждать не эмоциями, а рассуждать цифрами. Оценку нам дают люди. Ведь ВЦИОМ проводит опросы довольно регулярно, как относятся граждане к состоянию дел в культуре. Согласно одному из последних опросов, число граждан, которые считают, что за последние 5-6 лет ситуация в культуре улучшилась, и она идет по правильному пути, увеличилось почти в два раза. Это, на самом деле, самая высшая оценка государственной культурной политики. А дальше мы стараемся, ведь наша задача, министерства, не заниматься цензурой, не говорить творцу, что такое хорошо, что такое плохо. Наша задача – создавать условия для творческой самореализации творцов и для доступа к культурному благу населения. Ибо люди, если им нравится – они идут на выставку. Вот вы сказали про популярные выставки, переполненные музеи – мы создали определенную моду на музеи, что очень важно.

- Я из-за этого Вами страшно не доволен. Я, как сын музейного работника, привык как раньше было: заходишь в музей тихонечко, никто не мешает тебе. Теперь я стою с народом в очереди. Мне нравится стоять с народом в очереди, потому, что народ очень хороший. Но все равно очереди и очереди большие.

- Если посмотреть на объективные цифры, то посещаемость музеев выросла примерно где-то на 50 процентов за последние годы. Очень выросла посещаемость детей. Мы, наверное, единственная страна в мире, где на федеральном уровне доступ детей до 16 лет во все музеи федеральные и большинство региональных – бесплатно. Причем, вне зависимости от гражданства. То есть любой ребенок, приходя в музей, проходит туда свободно. Доходы музеев – очень важный показатель – потому что человек не только покупает билет, ведь музей мы делаем частью экономики. Продажи книг в Третьяковке бьют рекорды во время популярных выставок. И вот, доходы музеев федеральных выросли за эти годы на 125 процентов. То есть это 25 процентов роста в год. Скажите мне, какая еще отрасль экономики так растет – 25 процентов в год. Более 100 процентов – рост доходов театров и порядка 40 процентов – рост посещаемости за 6 лет. Тоже самое можно говорить о всех отраслях культуры. Возьмите кино, близкое и понятное вам. Я недавно посмотрел статистику современных кинозалов. Конечно, нам далеко еще до Америки, далеко до Китая, но, по крайней мере, мы на правильном пути. 5 лет назад – 3 000 современных кинозалов, сегодня – 4500, то есть плюс 50 процентов. И это все – частные инвестиции. Государство при этом, и это сознательная политика Министерства культуры, софинансирует открытие кинозалов в маленьких райцентрах, в маленьких городах, где люди вообще лишены возможности посмотреть кино. Все развалилось в 90-е годы. Ну мы помним все эти автосалоны в кинотеатрах. Порядка 600 современных кинозалов открывается при государственной поддержке. Мы даем возможность людям прийти в кино в глубинке. Соответственно, результат – прошлый год показал абсолютный рекорд по числу зрителей российского кино с 1991 года. В этом году мы надеемся этот рекорд побить.

- Хорошо, побьете вы рекорд. Мне очень нравится Ваша фраза, где Вы сказали, что в тюрьмах нет выпускников музыкальных школ. Я не знаю, не проверял, не было возможности, но сам образ мне очень понравился. Вы музыкальными школами тоже занимаетесь?

- Мы занимаемся несколькими значимыми музыкальными школами: ЦМШ, Новосибирской и так далее. В основном, это уровень полномочий муниципалитетов и регионов, но методологией системно занимаемся мы.

- Ну почему Вы такой неправильный министр? Вы должны быть либеральны. Вы должны, закатывая глаза, говорить о праве творца на все и давать деньги политически близким. Ну научитесь уже быть грамотным министром культуры. Вы должны приходить в таком внутренне тяжелом состоянии и переживать. А Вы – патриот и этого не скрываете. Имеете наглость еще об этом заявлять, писать книги. Ну конечно на Вас набрасываются и кусают. Ваши политические взгляды выражаются в финансировании культуры?

- Вы знаете, я стараюсь свои политические взгляды и личные пристрастия отделять от системы государственной поддержки. Потому что есть основы государственной культурной политики. Очень важный документ, подписанный Президентом. По сути для нас, для Минкультуры, это основной закон. Все, что идет в рамках этих основ госполитики – это весьма демократичный документ – все имеет право на получение государственной поддержки, если это проект соответствующего масштаба и пользы для страны. Далее есть объективные комиссии, экспертные советы, которые занимаются распределением грантов, поддержкой.

- Вы вмешиваетесь в их работу?

- Я подписываю финальный результат иногда. Иногда он подписывается на уровне соответствующего департамента Минкультуры. Кстати, мы к концу года создадим единый портал, где будут все гранты в области культуры, которые только есть в стране: федеральные, региональные, муниципальные.

- То есть абсолютно прозрачные.

- Даже частные. Каждый желающий может в одном месте посмотреть, где, к кому он может обратиться, где есть потенциальные спонсоры, как государственные, так и негосударственные. Мы хотим всю эту информацию собрать в одном месте. Я вижу свою задачу как министр – скажу либеральную вещь – не в том, чтобы указывать творцам. И вы не найдете ни одного творца, которому бы в Министерстве культуры от моего имени говорили бы, какой актер должен играть, как должны двигаться по сцене, или какую картину повесить на этой выставке. Наша задача – создать условия для творцов. То есть должны строиться новые театры. В пятницу я должен был поехать на открытие нового театра, построенного на федеральные деньги в небольшом городе – Великие Луки. Там будет новый прекрасный театр. Вчера проводил большое совещание по строительству новой сцены Малого драматического театра в Петербурге, который многие годы (это там, где Додин, Козловский, Лиза Боярская, куда билет не достать), он все последние десятилетия работает в помещении, где меньше 300 посадочных мест. Наконец-то мы взяли земельный участок и наконец-то начали стройку нормального помещения для этого театра. Он востребован зрителем. Вот мы должны создать условия в рамках государственной культурной политики. Это очень важно.

Нас всегда упрекали в том, что Министерство культуры – это министерство Большого и Мариинского театров, занимается только ими. Мы постарались максимально от этого отойти, ведь мы – министерство всей большой страны, не только музыкальных школ. Мы впервые (кстати эту идею поддерживал и продвигал Дмитрий Анатольевич) с 60-х годов на всесоюзном уровне стали финансировать оснащение, реконструкцию и строительство новых домов культуры на селе. Каждый год больше 3 миллиардов рублей, начиная с этого года, на это выделяется. Более 100 домов культуры строится и несколько сотен ремонтируется. Мы впервые начали программу открытия кинотеатров в малых городах. На это никогда не обращали внимание – вот, это задача деревни, пусть деревня сама с этим возится. Но если растет сельское хозяйство в стране, значит, у гражданина поработавшего должна быть возможность получить нормальный просвещенный досуг дома, а не ехать в кинотеатр за 200 километров. Он не поедет никогда, будет проводить время с банкой пива у телевизора. Это в лучшем случае.

- А так он будет сам в этом театре и играть? То есть нам нужно делать передвижные труппы? Или засылать молодых актеров на село?

- Еще есть одна программа поддержки муниципальных театров. Тоже впервые с этого года. Кинотеатров в районных центрах. Кинотеатр вообще всегда – центр досуга. Даже цирки – мы начали несколько лет назад программу реставрации цирков, которые были совсем в «загоне». Между прочим, это очень хорошее место для семейного отдыха. И очень популярное. Каждый год два-три цирка ремонтируется, восстанавливается. Вот вчера, спасибо товарищу Силуанову, он проявил обеспокоенность ситуацией с цирком в Пензе. Замечательный цирк, нужно его доделать. Он несколько лет в таком полудоделанном виде. Денег на него не хватает у Росгосцирка.

- Что, приехала пара фокусников из цирка к министру финансов и показала ему такой фокус, что он сразу денег выделил?

- Я так был тронут его вниманием к пензенскому цирку, что мы договорились вместе искать возможность вернуть жителям Пензенской области тот замечательный цирк, который у них был.

- Чего Вы такой грустный? Ну Вы что, первый раз находитесь под атакой? Я сколько помню, Вас все время атакуют. За все. Почему Вы такой грустный? Вам что, не дают спокойно спать рассуждения о судьбе Вашей диссертации?

- Владимир, Вы знаете, я учился в хорошем институте, закончил его с красным дипломом, был Ленинским стипендиатом, поступил там в аспирантуру. И если взять мою трудовую книжку, в ней есть отметки, я прошел по всем преподавательским ступенькам: преподаватель, старший преподаватель, доцент, профессор. Поэтому, когда вот эта группа безработных бездельников с Диссернета настрочила какую-то кляузу о моей диссертации, меня сначала это веселило, потом стало раздражать. В последнее время меня опять это веселит, поскольку это уже такая бесконечная «Санта-Барбара». Три уважаемых диссертационных совета РГСУ, БелГУ и наконец, МГУ посчитали этот вопрос закрытым. Но, однако, такое ощущение, как в том анекдоте про партизан, когда они просто не знают, что война закончилась и продолжают пускать поезда под откос, тема эта муссируется снова и снова.

Если говорить серьезно, то претензии моих оппонентов несодержательны. Они носят идеологический характер. Им не нравится методология. То есть они сначала искали плагиат, ничего не нашли, поскольку диссертация инспирирована моими книгами. Я писал книги. У меня есть серия книг «Мифы о России». Хорошо продавались. И вот я решил на базе этих книг сделать некое научное обобщение. Поэтому плагиат не нашли. Потом они говорят: это неправильная методология. У меня методология очень простая: я к оценке тех или иных исторических событий подхожу не с точки зрения абстрактного, а с точки зрения национальных интересов государства на данном историческом этапе. Соответствовали действия того или иного исторического деятеля национальным интересам государства на тот момент или не соответствовали. Это такой угол оценки. Они говорят, этот угол оценки неправильный, надо с каких-то абстрактных позиций общего историзма на все смотреть. Я задаю вопрос: а с позиций каких нужно смотреть? Вот раньше с классовых позиций рассматривали хороший или плохой государственный деятель, а сейчас? Я должен рассматривать с позиций какого-то другого государства? Не нашего? Иностранного? Или с позиции транснациональных корпораций на те или иные исторические события? Я- гражданин России, я люблю свою страну. Для меня важнее интересы моей страны. Вот, собственно, вся наша дискуссия. Я верю в профессионализм экспертов Министерства образования и ВАКа. И рано или поздно они поставят в этой затянувшейся «Санта-Барбаре» точку.

- Я что-то не понял. То, что Вы мне сказали, напомнило мне Советский Союз в 50-е годы, небезызвестного Лысенко, который определял, что научно, а что ненаучно. Эти люди пошли путем Лысенко? Потому что, когда в науке кто-то имеет наглость заявлять, что есть единственная точка зрения и она единственная и правильная – то это все что угодно, но это не научная дискуссия. Это догматизм, который, как правило убивает любую научную мысль. Я, конечно, не прошел все ступени, я был советский кандидат наук. И кстати, многократно говорил тому же Диссернету – ну если хочется проверить, но они почему-то не хотят.

- Ну Вы же понимаете, если звезды зажигаются, значит это кому-то нужно.

- Кому?

 - Проводите журналистское расследование.

- Кстати, хорошая идея. Я на эту тему думал, потому что очевидно, что делается против Вас, носит откровенный элемент заказа. Это уже настолько очевидно, что даже удивлен, почему до сих пор не проведено четкое и ясное расследование. Почему, для чего и в чьих интересах? Я отнюдь не говорю, что нужно возвращаться к 37-му году, но просто помыслы людей должны быть чисты и очевидны. Иначе мы перейдём к такой охоте на ведьм. Вот не нравится какой-нибудь министр в своей позиции – ату его. А это неправильно. Надо оценивать по профессиональным качествам. Воруют в индустрии много?

- Да нет. В культуре немного денег на самом деле. Просто все эти люди очень публичны. Вообще журналисты – к сожалению большому, мы знаем: специфика гонки за тиражами, рейтингами – больше обращают внимание на скандалы. Я бы больше обращал внимание на посещаемость театров, музеев, на создание электронных библиотек, на кино, то есть на реальные практические успехи и реальные проблемы в сфере культуры. Я был недавно на открытии Малого театра. Мы реставрировали и реконструировали замечательную сцену. Вы не были там после реконструкции?

- Нет. Когда? Я же в то время, когда там спектакль – в эфире работаю.

- Я Вас пригласил бы, если бы у Вас было время. Вы знаете, замечательный коллектив, классическая сцена. Действительно у нас есть современный театр и мы его поддерживаем. Небезызвестные люди не могут обидеться, что им кто-то не додавал государственных грантов. Но это другая сторона, другой фланг. Это классический русский театр. Ну вот, на открытии сезона Юрий Мефодьевич Соломин, великий режиссер и актер жаловался. Говорит, когда мы открыли сцену после реконструкции, прошел первый спектакль, ни один театральный критик не написал ни строчки.

- А обнаженка была?

- Я говорю, а что вы там показывали? Он говорит – «Горе от ума». Я говорю – и как? Вы как обычно играли Фамусова? Он говорит, да. Я говорю, кому это интересно, Юрий Мефодьевич?

- Ну, может Фамусов сыграет уже любовь к какому-нибудь симпатичному мальчику на сцене?

- Ну вот мы с Юрием Мефодьевичем разработали. Там вот Чацкий, Молчалин, Софья – это конечно, устаревший любовный треугольник. Мы бы вместе предложили: Чацкий-Молчалин-Фамусов. Чацкий уехал в Европу, потом вернулся. Просвещенный взгляд. А его место занял Молчалин. Софья для отвода глаз. Очень много смеялись на эту тему, фантазировали.

- Я думаю, сейчас за нашей передачей записывают. Скоро наконец появится новая революционная трактовка.

- Шутки-шутками, понимаете. На самом деле мы поддерживаем любое направление в рамках государственной культурной политики и Уголовного кодекса. Я говорю, что подобного рода премьера получила бы большое журналистское внимание.

- А народ пошел? Критики не пошли, а народ пошел?

- Там все забито, там все продается. Заполняемость Малого театра значительно лучше, чем заполняемость некоторых современных сцен. Люди голосуют ногами. Мы учредили премию по моей инициативе пару лет назад. Она стала очень популярна. Называется Премия Луначарского. Вручаем каждый год на Санкт-Петербургском культурном форуме. Там есть денежная составляющая из спонсорских средств и к ней небольшой бюст Луначарского. Мы вручаем эту премию не деятелям культуры. У нас довольно много премий для режиссеров, актеров, сценаристов, даже операторов. Мы ее вручаем работникам культуры, то есть тем, кто, собственно… Вот вы блестяще выступили на ТЭФИ.

- Спасибо.

- Мне очень понравилось, когда Вы сказали, что очень обидно, что эти замечательные премии никогда не выдаются тем, кто стоит за спиной телеведущих, тем, кто создает программы, тем, кто работает там, в темноте. Собственно, они творцы телевизионного продукта. А в культуре есть вот эти простые, но очень важные, очень профессиональные, очень знающие люди, работники сцены, работники киноотрасли, библиотекари, музейные хранители, научные работники в тех же музеях, галереях. Эта премия Луначарского вручается именно им, тем кто стоит за сценой. У нас почти в два раза выросла за эти 5 лет средняя зарплата в сфере культуры. Но это не потому, что мы какие-то особенные – очень плохая была стартовая база. Впереди у нас очень много работы. Самое главное, чтобы вот эти работники культуры с каждым днем чувствовали себя лучше и понимали, что их труд ценится. Мы будем делать для этого все от нас зависящее.

- А вы какие-то вещи делаете на зло либеральной общественности? Вот бюсты правителей, памятник Калашникову. Вы это специально? Вы их троллите?

- Бюсты правителей, на мой взгляд, прекрасная идея. Впервые в одном месте в Москве собрали около 40 бюстов равного размера – всех правителей России от Рюрика. Уроки истории там проводят. Все очень системно выстроено. Неважно, причем, правил он 30 лет или 3 месяца – он занимает свое место. Это наша история, она неразрывна. Из нее вычеркнуть кого-то нельзя. Когда меня призывают того или иного правителя убрать, потому, что он кому-то не нравится, я говорю, прошли те времена, когда мы ножницами вырезали из учебников истории фотографии исторических деятелей или выкалывали им глаза, чтобы их не узнавали. Вы, либералы великие, вы в эти времена призываете нас вернуться? Нет. У нас одна страна, одна история. И если мы совершали ошибки, а мы много совершили в своей истории ошибок, и много совершили подвигов, мы должны знать и то и другое. Ибо только это защищает нас от наступания на одни и те же грабли. Вот и все. Никакого троллинга. Только знать и ценить свою историю.

- Ну, Калашников, как культурный бренд России некоторых удивил.

- Да. Но это ведь так. Как бы к этом не относиться, Калашников – это действительно один из брендов нашей страны. Всемирно узнаваемый, всем известный. И здесь не надо путать культуру и искусство. Все, что созидается человеком, это от слова «культивировать», это латинские корни. И «Калашников» создан конструкторским гением России. Хотя, некоторые эстеты считают, что он красивый и тоже – произведение искусства. Я к этим не отношусь, скажу честно, но да, «Калашников» - это бренд России. Это такой же великий бренд России, как и многие произведения человеческого ума и нашего гения.

- Как раз же сегодня годовщина запуска спутника. Я думаю, никого же не удивляет памятник спутнику.

- Безусловно, это тоже выдающийся бренд России. Кстати, слово «спутник» звучит без изменений практически на всех языках. Как, кстати, и слово «Калашников».

- У меня к Вам одна просьба. Вы Министр культуры, а исходя из этого, Вам приходится сталкиваться с разными проявлениями, в том числе и бескультурья, в том числе и агрессии, в том числе и несправедливости. Относитесь к этому спокойно. Относитесь к этому так же профессионально, как Вы относитесь к необходимости распределять государственные средства. Есть процедура, есть протокол и Вы всегда ему четко следуете. Вы слишком давно в политике, чтобы отвлекаться на мелочи.

- Спасибо большое.