Узбекистан Ислама Каримова и после него: вернуться в Евразию

9/6/2016

Смерть Ислама Каримова (1938 – 2016), для кого-то неожиданная, для кого-то (будем объективны) долгожданная, знаменует собой конец целой эпохи. За десятилетия своего правления Каримов наряду с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым приобрел славу политического долгожителя на постсоветском пространстве. О главном строителе постсоветского Узбекистана и перспективах этого центральноазиатского государства после ухода Ислама Каримова наш сегодняшний рассказ.

От помощника заводского мастера до номенклатурной элиты Союза

Становление Ислама Каримова как политической фигуры крупного масштаба произошло ещё в советский период. Вехи его трудовой биографии и движение по карьерной лестнице вполне типичны для того времени: помощник мастера на заводе «Ташсельмаш» (1960), сотрудник Госплана Узбекской ССР (1966), министр финансов Узбекской ССР (1983) и, наконец, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Узбекистана (1989).

Став руководителем республики, Каримов стремительно врывается в номенклатурную элиту всего Советского Союза. Он на хорошем счету в Москве, его ценит Горбачёв. Воспользовавшись партией как карьерным лифтом, Каримов, впрочем, в начале 1990-х годов. без сожаления избавляется от коммунистических идеалов и отныне позиционирует себя в качестве национального лидера независимого Узбекистана.

Один Ислам для Узбекистана

Нельзя сказать, что Ислам Каримов стремился изо всех сил вывести Узбекистан из Советского Союза, однако в конце лета 1991 года он твёрдо решил, что так будет лучше. Впрочем, политический транзит от союзной республики до суверенного Узбекистана дался ему самому нелегко. Турбулентности избежать не удалось.

Тогда существовала реальная угроза религиозного экстремизма в республике. Поначалу Каримов активно заигрывал с исламистами, которые после распада СССР стремительно вышли из подполья и оперативно наладили связи с радикалами из Саудовской Аравии. В конце 1980-х – начале 1990-х. Ислам Каримов рассматривал исламистов как инструмент поддержания порядка и усиления собственного влияния. А исламисты усилились настолько, что сами начали навязывать светскому руководству молодого Узбекистана собственную логику государственного строительства.

В 1991 г. третий по численности город в Узбекистане Наманган превратился в независимую вотчину исламистов, которая полностью игнорировала указания из светского Ташкента. Чтобы не допустить гражданской войны, Каримов вынужден был лично приехать в Намаган (Ферганская долина). Там харизматичный лидер узбекских исламистов Тахир Юлдашев заставил Каримова публично поклясться на Коране и дать обещание ввести законы шариата во всём Узбекистане.

После такого унижения президент твёрдо решил, что «такой ислам ему не нужен», и начал закручивать гайки. В борьбе Ислама Каримова с исламом радикальным победа осталась на стороне первого. С тех пор началось планомерное усиление силового блока и акцент на создание мощных спецслужб, которые и стали основой узбекской государственности постсоветского периода.

Твёрдая рука

Твёрдо усвоив намаданский урок, Ислам Каримов напрочь зачистил политическое поле. С тех пор главной угрозой режиму Каримова в Узбекистане явилось состояние здоровья самого Ислама Абдуганиевича. Конечно, ещё были опасные попытки проникновения на территорию государства экстремистской организации под названием Исламское движение Узбекистана (ИДУ), которое на рубеже 1990-х – 2000-х гг. активно пыталось организовать гражданскую войну в Узбекистане. Однако, укрепив границы, Узбекистан смог в итоге защититься от экстремистов.

Ислам Каримов взял курс на абсолютизацию суверенитета и развитие национальной идентичности. Такая политика сопровождалась постоянным ущемлением прав многочисленных этнических меньшинств (таджиков, русских, каракалпаков). Как следствие, ухудшились отношения с соседним Таджикистаном и Киргизией . Дело доходило до открытых драк с президентом Таджикистана Рахмоном. «Один раз нас Назарбаев разнял, второй раз Кучма, и я сказал ему: Самарканд и Бухару мы все равно возьмем!» – вспоминал как-то про одну из таких «горячих» встреч Рахмон. Как известно, родной для Каримова Самарканд, как и Бухара – это города с преобладающим таджикским населением. Попытки их узбекизации вызывали ярое неприятие, как самого населения, так и руководство соседнего Таджикистана. Поэтому помощь Назарбаева и Кучмы пришлись весьма кстати.

Впрочем, Каримов предпочитал не обращать внимания на общественное недовольство, полагая, что роль народных масс в истории заключается исключительно в повиновении. Когда в 2005 г. в Андижане начались беспорядки, сомневаться долго Исламу Каримову не пришлось. Был отдан приказ жёстко подавить восстание. Только по официальной версии погибло около 200 человек. На этом фоне публичная аттестация трудовых мигрантов из Узбекистана как «лентяев, позорящих страну» выглядит детской шалостью жестокого и властного Каримова.

Андижанские события чёрным пятном легли на репутацию Ислама Каримова, который на Западе стал нерукопожатным. Последний раз про официальный визит Каримова в страну Евросоюза (Чехию) речь заходила в начале 2014 г. Однако под давлением общественности Прага вынуждена была отменить запланированный визит.

За десятилетия правления в Узбекистане сложилась жёсткая вертикаль, в которой Каримову удалось встать над клановыми и элитными предпочтениями и интересами. Постоянные опасения майданов и тревоги по поводу религиозных экстремистов заставили Каримова сделать ставку на силовиков и жёсткую дисциплину. А всякую оппозицию решено было вырубить на корню.

Ислам Абдуганиевич пять раз побеждал на выборах президента страны (самый скромный результат – 86 %, а самый высокий – 99,6 %). Такая модель позволяла долго удерживать власть, однако усиливала зависимость курса развития государства от личных, зачастую крайне субъективных, представлений её правителя. Это далеко не всегда способствовало устойчивому развитию Узбекистана.

Чего добился

Тем не менее, Каримову удалось навести порядок в стране и достичь некоторых успехов в экономике. Так, за годы правления Каримова население страны увеличилось с 21,1 до 31 млн человек. ВВП Узбекистана вырос в 4,86 раза с 13,7 до 66,7 млрд. долл. Внешнеторговый оборот Узбекистана вырос в 5,6 раз с 4,5 млрд долл (1992 г.) до 25,3 млрд (2015 г.). Эти и другие показатели свидетельствуют, что Узбекистан в эпоху Каримова если не процветал, то развивался достаточно поступательно за счёт, прежде всего, сверхэксплуатации населения, которое вынуждено было работать за гроши.

А превращённый в повинность процесс сбора хлопка в Узбекистане до сих пор напоминает феодальную барщину.

Среди экспертов бытуют мнение: если бы не коррупция – Узбекистан мог бы по темпам своего развития опережать азиатских тигров. Некоторые и вовсе утверждают, что если бы Узбекистану удалось преодолеть коррупцию, ВВП выросло бы до 20 тысяч долл на душу населения.

Ахиллесовой пятой каримовской экономики был плохой инвестиционный климат. Фактически имели место быть периодические рейдерские захваты (в том числе и инициированные дочерью президента Гульнарой) иностранной собственности, что крайне негативно сказывалось на объёме зарубежных инвестиций.

Отношения с соседями…

Протекционистская, осторожная, а где-то и надменная позиция Узбекистана по отношению к соседям при Каримове не позволяла полностью развить потенциал двустороннего и многостороннего сотрудничества с государствами Центральной Азии. Желая оградиться от соседей, Ташкент всё больше проигрывал в темпах модернизации, перекрывая возможности инновационного развития. 

Вначале Каримов активно боролся с Назарбаевым за гегемонию в регионе, однако постепенно острота противостояния Узбекистана и Казахстана сошла на нет. С герметичным Туркменистаном Ислам Каримов всегда выстраивал нейтральные отношения. А вот с Таджикистаном и Киргизией отношения явно не заладились. Здесь и проблема ирридентов (проживающих в Киргизии узбеков и населяющих Узбекистан этнических таджиков), тут и геополитические амбиции, и пограничные споры, и стремление элементарно насолить соседям. Все эти феодальные конфликты и амбиции не способствовали развитию торговых и экономических контактов. Лишь в последние годы правления Каримова можно говорить о частичной нормализации отношений с Таджикистаном.

Ограниченные торговые и экономические контакты Узбекистана с соседями сдерживали потенциал развития республики, что в связке с политическими конфликтами и неурегулированными пограничными вопросами с Таджикистаном и Киргизией до сих пор создают очаг напряжённости в Центральной Азии.

…И с гегемонами

В отношении мировых держав (России, Китая и США) Ташкент во времена Каримова всегда придерживался принципа «не складывать яйца в одну корзину».

В плане торгового и экономического сотрудничества Россия была и остаётся основным партнером Узбекистана, однако присоединяться к выгодной для Ташкента евразийской интеграции Каримов решительно не желал. Причём – вопреки общественному мнению, которое объективно заинтересовано в углублении торгового и экономического сотрудничества с евразийскими государствами, и, прежде всего, с Россией. Стремление искусственно сдерживать эти объективные тенденции со стороны Каримова тормозили развитие Узбекистана и негативно сказывались на благосостоянии населения.

Китай планомерно расширяет своё влияние в Узбекистане, и позиции этой страны в регионе выглядят перспективно. Американцы же ограничиваются военным сотрудничеством. После вторжения США в Афганистан (2001) Каримов с радостью предоставил военную базу в Ханабаде войскам коалиции. Однако после того как Вашингтон осудил действия Каримова при решении андижанского конфликта, Ислам Абдуганиевич решительно указал на дверь американским военным. После этого Узбекистан вернулся в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ), впрочем, ненадолго: в 2012 году Каримов опасаясь усиления российского влияния, покинул её.  

Что дальше?

Похоже, после смерти Каримова элиты смогли достичь компромисса, и переход власти осуществится мирно. По крайней мере, говорить о майданах и росте геополитической напряженности вокруг Узбекистана – не приходится. Зато приходится рассуждать о том, что Узбекистан вступает в новый для себя, посткаримовский период. В нём, конечно же, будет присутствовать и Ислам Каримов, но только в качестве символа и знамени, размахивать которым будут уже другие – и, возможно, в другом направлении.

При Каримове Узбекистан, по сути, проводил изоляционистскую политику. В долгосрочной перспективе такая политика не может быть последовательно реализована в таком государстве, где существует огромная пассионарная сила в виде 30-миллионного населения. Выбранная модель, возможно, подходит небольшому и моноэтничному Туркменистану, живущему практически исключительно за счёт углеводородов, однако для Узбекистана она несёт очевидные риски.

Поэтому более чем вероятно, что в посткаримовский период Узбекистан станет более открытым и сделает ставку на углубление евразийского сотрудничества с Россией, Китаем и Казахстаном, а также налаживание конструктивных контактов с Таджикистаном и Киргизией.

Объективно доля заинтересованных в евразийской интеграции в Узбекистана не ниже, чем в Киргизии или даже Казахстане. Несмотря на невысокие официальные данные по безработице, известно, что свыше 70 % населения Узбекистана относятся к категории бедных. Им крайне трудно прожить в Узбекистане, поэтому многие желают уехать на заработки в Россию. Каримов, как известно, не приветствовал эти начинания. Такая волюнтаристская политика основывалась на игнорировании мультипликативного эффекта, который Узбекистан мог получать от евразийской интеграции.

Оптимальным представляется вариант, когда Узбекистан плавно начнёт синхронизацию своей траектории развития в соответствии с интеграционными процессами, которые в эпоху глобализации неминуемы. Это предполагает углубление евразийского сотрудничества в формате ЕАЭС и ШОС. В этих условиях от нового руководства в Ташкенте требуется прежде всего умение организовать кропотливую и трудоёмкую работа с Москвой, конечной целью которой будет укреплению экономических, торговых и культурных отношений двух стран ко взаимной выгоде и тех и других.