Тевтонцев больше не будет. К годовщине переименования Кёнигсберга

4 июля 1946 года Кёнигсберг стал называться Калининградом.

Начало строительства в Польше американской базы ПРО (май 2016) – всего в 200 км по прямой от Калининграда – резко повышает значение этого региона для России, а единовременная смена почти всего высшего руководства Балтийского флота (штаб в Калининграде) может оказаться лишь началом масштабных изменений.

Сегодня, когда мы справляем 70-ю годовщину смены названия города, стоит поговорить о том, как у нас оказалась эта земля и зачем она нам нужна.

Наследство Тевтонского ордена

Итак, мы в июле 1945 года, на Потсдамской конференции. Большая часть Европы освобождена Красной армией, можно диктовать практически любые условия – и их примут. И мы их, конечно, ставим, однако не так много, как можно было бы ожидать. Себе не берём ничего, оставляем только земли Российской империи, возвращённые в 1939-1940 годах. А также часть Восточной Пруссии вместе с Кёнигсбергом – давней прусской столицей. Зачем?

Прежде чем стать столицей Пруссии, Кёнигсберг был одним из опорных городов Тевтонского ордена. В том числе отсюда направлялась экспансия на земли Польши и Литвы (в ходе которой прекратили своё существование собственно пруссы, родные братья литовцев и двоюродные славян). В XV веке их совместными усилиями наступление ордена было остановлено, а сам орден во второй половине столетия после длительной войны даже стал вассалом Польши почти на 200 лет. К тому времени Тевтонский орден успел стать объединённым Бранденбургско-Прусским государством, а затем и просто Пруссией (1701).

Смена характера власти (модная для орденов, подвергшихся реформации, – с теократии на светскую монархию) не сделала Пруссию более миролюбивым образованием. Так, прусский король Фридрих II превратил совершенно рядовую войну Франции с Англией во всеевропейскую бойню «Все против Пруссии» (Семилетняя война 1756-1763 годов). Кстати, именно тогда Кёнигсберг впервые ненадолго стал российским (1758-1762) вместе с остальной Восточной Пруссией. Пока Пётр III не отдал всё обратно.

В XIX веке Пруссия – государство с давней военной и экспансионистской традицией – стало точкой сборки Германской империи. Не сказать, чтобы это стало причиной обеих мировых войн. Но точно определило их характер.

По итогам Первой мировой Восточная Пруссия стала полуэксклавом: часть Померании вплоть до побережья Балтийского моря, так называемый Польский коридор, была передана возрождённой Польше. С остальной Германией Восточная Пруссия оставалась связанной либо через него, либо морем. Ликвидация этого коридора и воссоединение сухопутного сообщения с Восточной Пруссией были одной из формальных причин нападения Германии на Польшу в 1939 году.

Прусский вопрос во время Великой Отечественной

Послевоенную судьбу Восточной Пруссии Сталин обсуждал с союзниками уже в 1941 году. Те, кто пишет, что он ещё в начале войны вынашивал планы на эти земли, правы лишь отчасти. Иосиф Виссарионович лишь принял пас Черчилля, который вполне чётко высказался по этому поводу: «Основная задача состоит в том, чтобы раз и навсегда ликвидировать германскую опасность. Для этого необходимо полное разоружение Германии, по крайней мере на целое поколение, и раздробление Германии на части, прежде всего отделение Пруссии от остальных частей Германии».

В целом высказанная тогда формула (разделить Восточную Пруссию между СССР и Польшей) мало изменилась, подтверждаясь на встречах союзников в 1943-1944 годах:

– Министр иностранных дел Британии Антони Иден, 1943 год: «Мы хотели бы разделения Германии на отдельные государства, в частности мы хотели бы отделения Пруссии от остальной части Германии».

– Председатель Совнаркома СССР Сталин, 1944 год: «Мы претендуем на то, чтобы северо-восточная часть Восточной Пруссии, включая Кёнигсберг как незамерзающий порт, отошла к Советскому Союзу. Это единственный кусочек германской территории, на который мы претендуем».

Окончательно это решение как общая и заранее согласованная позиция союзников была зафиксирована на конференции в Потсдаме (17 июля–2 августа 1945 года). Примерно треть Восточной Пруссии отошла СССР, остальное (включая вольный город Данциг/Гданьск) получила Польша. В октябре 1945 года Кёнигсберг и Кёнигсбергская область были включены в состав СССР. А в июле 1946 года после смерти в июне «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина названия сменили на «Калининград» и «Калининградская» соответственно. Ещё через год всё было урегулировано формально. Союзный контрольный совет (оккупационная администрация союзников) в Германии принял закон «О ликвидации прусского государства».

Чтобы не было войны

Возвращаясь к вопросу «Зачем?». Союзники единогласно кивали на угрозу прусского милитаризма, иначе Черчилль и Рузвельт ни за что не одобрили бы территориальные приобретения СССР сверх того, что он уже получил перед войной. Однако это лишь формулировка.

Если выразить суть опасений более доступно, то опасения связывались с очередным восстановлением польской государственности. Возврат к довоенным границам мог означать восстановление Польского коридора и соответствующие попытки его ликвидации и воссоединения Восточной Пруссии с остальной Германией. А значит угрозу новой войны, как минимум всеевропейской.

Известно также, что история ещё не знала такой всеевропейской войны, которая обошлась бы без участия России. То есть наш интерес не столько в землях, сколько в предупреждении конфликтов. Через 700 лет после Ледового побоища опорная база Тевтонского ордена стала нашей.

Второй Крым и ракетный зонтик

Всего через пару лет после войны многие представления об архитектуре безопасности Европы поменялись кардинально. План Маршалла и создание НАТО – обе эти части единого плана сдерживания СССР девальвировали прежнее отношение к прусскому милитаризму. Если бы эти планы были сформулированы несколько ранее, скорее всего, наши союзники по антигитлеровской коалиции не поделили бы так охотно Восточную Пруссию между СССР и Польшей.

И дело даже не столько в том, что Калининградская область стала нашим вторым непотопляемым авианосцем (после Крыма), а в том, что через десять лет после раздела Восточной Пруссии появились МБР – новый вид стратегических вооружений. Первой западной базой их дислокации стала Восточная Германия, однако к началу 1960-х ракеты переместили в Калининградскую область. Сегодня обсуждается возможность возврата в область «Искандеров», а также размещения ракет «Калибр» подводного базирования.

С тех пор прошло немало времени. Прусский милитаризм окончательно потерял актуальность, сменившись милитаризмом американским. Выход США из договора о ПРО (2003), заключённого в период разрядки и планы размещения в Польше одного из элементов глобальной системы противоракетной обороны расширили военное значение области. Кроме МБР теперь здесь находится  дивизион С-400, а также РЛС дальнего обнаружения «Воронеж».

***

Таким образом, даже сотни лет истории и технический прогресс в военном деле не в силах поменять значения этого региона. Он одинаково удобен для провоцирования войны и для её упреждения – все зависит от того, в чьих руках он находится.

 

Читайте также:

Борис Юлин. Неудачное «спасение Франции»: как в первые дни Первой мировой всё пошло не по плану

Полина Яковлева. Бывают ли «русские без России». Жизнь и партизанские песни Анны Марли

Иван Зацарин. Почему русские всегда возвращаются. К 76-летию возвращения Бессарабии

Иван Зацарин. Как создавался Запад. К 69-летию отказа СССР от плана Маршалла

Дмитрий Михайличенко. Хазарский урок, или Почему развалился великий каганат

Андрей Смирнов. Реформы Петра: что об этом пишут в школьных учебниках

Иван Зацарин. «Фрексит» номер один. К 50-летию выхода Франции из НАТО

Игорь Пыхалов, Дмитрий Пучков. Пакт Молотова – Риббентропа без фантазий

Иван Зацарин. Как первые крысы взошли на корабль. К 46-летию начала евроинтеграции Великобритании

Александр Воскресенский. Капиталистическая индустриализация Витте: предисловие к советским пятилеткам