Русские офицеры накануне Первой мировой: сколько их и откуда они

В нашей рубрике «Россия. Военная история» мы рассказываем о ключевых, судьбоносных событиях и людях русской армии, определивших пути её развития и находящихся в центре внимания современных военных историков. 

Элитная каста расширяется

На весну 1914 года русский офицерский корпус насчитывал 40 590 человек. Кадровое офицерство было замкнутой привилегированной кастой. Это были люди, целиком посвятившие себя военной службе, военные профессионалы, нередко происходившие из офицерских династий, где, поколение за поколением, представители рода избирали своей профессией военную службу. Часть кадровых офицеров обладала высшим военным образованием, как общим, так и специальным (артиллерийским, инженерным и т.д.). В кадровом офицерстве были сильны корпоративные традиции. Кадровые офицеры были традиционно чужды политической жизни, не знали и не понимали значения партийной борьбы и столкновения идеологий, воспитывались на идеалах приверженности императору и царствующему дому.

Многие кадровые офицеры были выходцами из дворян. Однако на рубеже XIX-XX веков как в русской, так и в других европейских армиях шел процесс расширения социальной базы офицерской корпорации, в которую все активнее проникали представители других сословий и даже делали в армии блестящую карьеру. Так, например, генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев был сыном солдата, выслужившего офицерский чин. Генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов был сыном казака, дослужившегося до младших офицерских чинов. Генерального штаба генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин был сыном крепостного крестьянина, отданного в рекруты и дослужившегося до офицерских чинов. Советский главком бывший полковник Иоаким Иоакимович Вацетис родился в семье батрака.

Процент выходцев из дворян в офицерском корпусе постепенно сокращался. Накануне Первой мировой войны дворяне составляли 53,6% офицерского корпуса, почетные граждане – 13,6%, выходцы из духовенства – 3,6%, из купечества – 3,5%, из податных сословий – 25,7%.

Строевые против нестроевых

Менялся и менталитет офицерства. Как отмечал Деникин, «то, что проводилось долгое время усилиями отдельных лиц, получило наконец санкцию закона в годы великих реформ императора Александра II. Военные реформы, связанные с именем ген. Милютина (впоследствии фельдмаршала), в общей системе преобразования армии, заложили в её жизнь и быт начала законности и человечности… Последнее полустолетие перед мировой войной и прошло в борьбе этих начал с прочно сложившимся старым патриархальным бытом, причудливо сочетавшим законность и самодурство, отеческое попечение и неуважение к человеческому достоинству, сентиментализм и «в зубы!» - солдатские, конечно...»

Распределение офицерского корпуса по чинам было следующим. Генералов было 2-2,5%, штаб-офицеров – 14-17%, обер-офицеров – 80,5-84%. В обер-офицерских чинах служили по 25-30 лет, в должностях командиров рот – более 10 лет.

Пополнение и убыль ежегодно составляли от 2,5 до 3,5 тысяч человек. По национальному составу на 1912 год в офицерском корпусе 86% составляли русские, украинцы и белорусы. В состав офицерского корпуса не допускались иудеи. Среди генералитета было традиционно много представителей немецких родов. По различным подсчётам, каждый шестой из полных генералов в 1912 году был немцем. На весну 1914-го в армии было 1574 генерала.

По данным на начало 1908 года, на одного офицера приходилось в среднем 24 нижних чина. В пехоте соотношение достигало одного офицера на 50 нижних чинов. По родам оружия на 1908 год среди строевых было 23 414 пехотных офицеров, 5431 кавалерийский, 6193 артиллериста, 2039 офицеров инженерных и железнодорожных войск. В высших штабах служили 7478 человек.

На 9 строевых обер-офицеров приходился один нестроевой, среди штаб-офицеров соотношение составляло уже 1,5 к 1, а среди генералов даже 0,7 к 1. Чем выше были чины, тем больше офицеров в этих чинах занимали нестроевые должности. В общей сложности в 1908 году нестроевые офицеры составляли около 19 тысяч человек против 25,5 тысячи строевых. Иными словами, почти половина офицерского корпуса не имела отношения к строевой службе. Помимо этого, многие строевые офицеры были заняты решением хозяйственных вопросов.