Роль денег в собирании русских земель: реформа Елены Глинской

20 марта 1535 года царица Елена Глинская, жена Василия III и мать Ивана IV, начала денежную реформу, которая объединила финансовые системы разных регионов Российского государства.

К тому моменту, когда на московский престол взошёл Иван IV (Грозным ему стать ещё только предстоит), работа по собиранию исторических русских земель была уже во многом завершена. Нет, конечно же, все мы помним, что Иван Васильевич «Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал». Но это – уже экспансия. Расширение Московского царства при Иване Грозном – это уже следствие. Следствие чего-то, что началось до него.

А до него под руку Москвы при Иване III (дед) и Василии III (отец) переходят Новгород, Тверь, Ярославль, Псков, Смоленск, Рязань, Белозерск, Новгород-Северск, Стародуб. Начинается длительный и непростой период их интеграции. Предстоит не только переподчинить новые земли Москве и московскому государю – переподчинение в те времена совсем не диковина. Совсем скоро эти земли и их новая столица станут новым центром силы, который не ограничится собиранием русских земель, но и будет возвращать то, что ранее было захвачено Ливонским орденом. А также заявит права на наследство Золотой Орды. Как это будет сделано?

Через несколько веков Отто фон Бисмарк скажет, что он объединил Германию «железом и кровью» – то есть коммуникациями и этническим родством. В России XV-XVI вв железных дорог по понятным причинам не строили, а вместо «крови» обходились пониманием общей исторической судьбы. И ещё – важным фактором объединения стала реформа денежной системы. В Московском царстве её подготовил Василий III, а реализовала его супруга – Елена Глинская, мать Ивана VI.

Первое и главное содержание реформы, стартовавшей 20 марта 1535 года – унификация московских и новгородских денег.

Нет, и Москва, и Новгород сохранили собственные монеты («новгородки» или «копейки» и «московки» или «сабляницы» соответственно). Однако изменение содержания серебра в монетах позволило купцам двух крупнейших городов того времени  упростить расчёты: две московские деньги (0,34 г) стали равны одной новгородской (0,68 г), прежнее соотношение было не таким точным.

Во-вторых, попутно Московское царство стало первым государством Европы, где в основу денежной системы был положен десятичный счёт: 1 рубль=2 полтины=10 гривен=100 «новгородок»=200 «московок».

Сейчас это может показаться мелочью, но достаточно вспомнить хотя бы роман «Три мушкетёра». Действие там происходит примерно через сто лет после денежной реформы в России. Перед глазами читателя мелькают ливры, луидоры, пистоли, экю, курс которых друг к другу, к тому же, не всегда был постоянным. Мушкетёры привычны и считают быстро. Читателю без сносок довольно сложно держать в уме, сколько ливров в одном двойном пистоле.

Во-третьих, произошло радикальное сокращение количества монетных дворов. После реформы лишь три города – Москва, Новгород, Псков – сохранили право чеканить монету (был ещё монетный двор в Твери, однако его участие в тогдашней эмиссии крайне незначительно). Бывшие столицы княжеств постепенно лишались положенных столицам привилегий (право вершить суд, вечевое право, право чеканки монеты). И дело не только в утверждении верховенства Москвы. Чеканка монеты постепенно становится монополией, выступая государствообразующим фактором, а набор княжеств постепенно становится царством.

Этой же цели послужил ещё один шаг: прежние деньги в 1535-1538 гг прекращали хождение и перечеканивались заново, под новый стандарт. Хотя изначальный смысл такого решения был, разумеется, более приземлённым: после масштабной дореформенной зачистки фальшивомонетчиков ликвидировались и последствия их деятельности – порченые деньги.

Итак, основой смысл реформы для нас ясен: новые русские деньги должны были иметь чётко установленный вес. Две «московки» должны были без проблем обмениваться на одну «новгородку» независимо от того, в каком месте Московского царства этот обмен происходил. Возникает вопрос: для чего московским царям была необходима такая система?

Это упрощало внутреннюю торговлю. Купцам разных земель стало значительно проще заключать сделки, зная, что вес монеты теперь контролируется куда строже. Но главной целью, разумеется, было обеспечение товаропотоков между Москвой и Новгородом. Именно через Новгород шёл основной поток  внешней торговли. Купцы Новгорода и Москвы должны были платить друг другу «новгородками» и «московками» не испытывая никаких затруднений вроде сложных курсов или необходимости прибегать к третьей валюте – как это происходит в современной экономике.

К тому же новгородские и московские деньги разумно разводились по сферам применения. Московские, более мелкие, были более ориентированы на внутренний оборот, новгородские – на внешний.

Необходимо упомянуть и эмиссионный доход, существенно пополнивший казну – новые деньги были легче старых примерно на 15%. Строительство и обновление крепостей на землях, которыми приросло Московское царство к моменту реформы, последующие завоевания Ивана Грозного, – всё это финансировалось в т.ч. из этого источника. Доходы, ранее расходившиеся по карманам тогдашней «олигархии», вернулись государству.

Чему всё перечисленное может нас научить?

1. Чем меньше валют-посредников в товарообороте, тем лучше для всех сторон, в нём участвующих. Вместе с тем, при использовании удобной, но чужой валюты нужно помнить, что тем самым ты строишь чужие крепости и финансируешь походы чужой армии. Не исключено, что крепости эти строятся у твоих границ, а походы направлены против тебя или твоих союзников.

2. Торгово-экономический союз – это не государство, но общая логика к нему применима. Евразийскому экономическому союзу, как и любому другому, нужна общая валюта. Если она не будет своей, она будет чужой. Если её не будет вообще, союз со временем может потерять смысл, как потеряло бы смысл собирание русских земель 500 лет назад без укрепления торговли между ними. При этом совсем необязательно немедля вводить общие деньги, можно переосмыслить опыт Московского царства: развести внутренний и внешний оборот на разные валюты (единая – для расчётов между странами Союза, национальные – для внутренней торговли).

3. Антимосковская партия в Новгороде была весьма влиятельна не из-за политической ревности к амбициям Москвы, а в силу сложившихся торговых связей Новгорода с основными соперниками Москвы того исторического периода: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Чем больше торговали Москва и Новгород, тем ниже становилась угроза сепаратизма.

4. Следовательно, мы понимаем, например, логику нынешних властей Украины. Разрыв традиционных экономических связей с Россией, последовательное уменьшение товарооборота – это вовсе не глупые «санкции». Это осознанная политика максимального искоренения предпосылок дальнейшей реинтеграции. И, напротив, устроив торговую и денежную блокаду Донбасса, власти Украины и для отделения региона даже больше, чем ополчение этих республик два года назад. Торговля и рубль делают для Донбасса то, что пока не может сделать политика.

***

Читайте также:

Александр Шубин. Революция: это не «локомотив истории», а «таран истории»

Олег Кропотов. У истоков русской идеологии: «Третий Рим» и другие представления о себе в мире и истории

Семён Уралов. Крым с Россией: политический инцидент и исторический прецедент

Иван Зацарин. Единственный референдум: не спас СССР, но определил будущее

Юрий Борисёнок. Советско-польский Рижский мир: единство истории и «старинный спор славян»

Обложка: Старинные монеты времен правления Ивана IV Грозного

Источник: https://ru.m.wikipedia.org