Место в истории для столяра-террориста. К годовщине казни Степана Халтурина

В этот же день в 1979 году:
Китай прекратил договор о дружбе с СССР

3 апреля 1882 года в Одессе по приговору военно-полевого суда были повешены народовольцы Степан Халтурин и Николай Желваков, совершившие успешное покушение на прокурора Киевского военно-окружного суда Василия Стрельникова.

В год 100-летия революции полезно поразмышлять о том, куда пристроить в нашей истории «предшественников революционной социал-демократии», которые и в 1920-е годы, и со времён Хрущёва считались в отечественном прошлом лучшими людьми XIX столетия. Нынче принято либо прятать народовольцев-бомбистов за «совиные крыла» двух Константинов – Победоносцева и Леонтьева, либо скромно о них умалчивать. А люди-то яркие – то под железную дорогу подкоп ради взрыва сделают, то столовую в Зимнем дворце подорвут…

И как один умрём в борьбе за это

На прошлой неделе Геннадий Зюганов выступал в МГУ на большой международной конференции по поводу 100-летия революции. Начал лидер КПРФ почему-то со славословий государю императору Александру III, начавшему строить Транссиб. О том, что при том же царе и в рамках его же курса на обуздание терроризма повесили старшего брата боготворимого Зюгановым Владимира Ильича Александра Ульянова, докладчик не упомянул. Чистой воды оппортунизм получается – выбрать из истории всё самое духоподъёмное, а прочее оставить разгребателям грязи, то бишь историкам.

А ведь до Транссиба могло и не дойти, не прими царь после гибели своего отца Александра II тотчас же, в 1881 году, срочные меры по созданию специального ведомства государственной охраны и не закрути он гайки, позволившие прекратить многолетнюю охоту народовольцев за «сатрапами» и прочими слугами «обречённого на гибель царского режима». Власть оказалась крепче, чем думали её небесталанные противники с револьверами и бомбами. В этом на собственном горьком опыте убедился один из первых русских рабочих-революционеров Степан Халтурин, чья жизнь не по его воле оборвалась по достижении им всего-то 25 лет.

Высокорослый широкоплечий юноша в питерские пролетарии подался, впрочем, совершенно случайно. Родился он во вполне зажиточной крестьянской семье в Орловском уезде Вятской губернии и мог прожить там всю жизнь, если бы педанты из содержавшейся земством учительской семинарии в Вятке его не вытурили оттуда в 18-летнем возрасте за неуспеваемость. А ведь Степан к знаниям тянулся и много читал, в том числе и нелегальных сочинений народников. Если обычные мужики к пропаганде пробиравшихся на село «друзей народа» обычно оставались равнодушны, то юный Халтурин в их сказки уверовал истово.

А вскоре научившийся на родине полезным ремёслам Степан с подачи своего педагога по семинарии получил хорошую работу столяра в железнодорожных мастерских, заодно заинтересовавшись кружками, где проповедовали «музыку революции». В рядах нелегалов Халтурин освоился быстро, поучаствовав в создании «Северного рабочего союза», ставшего первой такой организацией среди русских пролетариев. Этот марксистский уклон после 1917 года обеспечил ему очень высокое место в пантеоне отечественных революционных деятелей в роли «рабочего-революционера». Впрочем, особого вреда ни для властей, ни для владельцев заводов от этого союза не было, а прославился Степан прежде всего своим изобретательным терроризмом.

Молодой штурман будущей бури

Вятская земля весьма богата революционными талантами: и казнённый вместе с Халтуриным Желваков был его земляком, а потом и «мальчик из Уржума» Киров, и два сменивших друг друга председателя Совнаркома, Рыков и Молотов.

Но даже на этом фоне Степан был уникумом – устроенный им в феврале 1880-го взрыв в столовой Зимнего дворца был шедевром конспирации и психологической устойчивости. Попавший в Зимний ввиду высокого столярного мастерства Халтурин сумел принести во дворец с большим приветом охранным структурам потребное количество динамита. Гибель Александра II и части царской семьи была более чем вероятна, но список жертв оказался разочаровывающим – 11 трупов солдат Финляндского полка и 56 раненых. Царь и правящая фамилия получили лишь психологический удар колоссальной силы – от революционеров нельзя укрыться даже в одном из главных дворцов империи.

Как ни крути, итогом шедевра конспирации стало злодейское убийство таких же мужиков, как и сам Халтурин, только в шинелях и с ружьями. И после Октября вождям большевиков было неловко впрямую вести свою историческую родословную от народовольцев с их террором.

Ленин вслед за Герценом зачислил Халтурина со товарищи в обширную группу «молодых штурманов будущей бури». А вот Сталин после убийства Кирова высказался  в кругу соратников: «Если мы на народовольцах будем воспитывать наших людей, то воспитаем террористов». Этой фразы было достаточно, чтобы прикрыть Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а заодно и народническую проблематику в трудах историков. Халтурин, правда, в истории остался – рабочий-революционер всё-таки.

Починить социальный лифт

При Хрущёве в 1958 году о Халтурине выпустили книгу из серии ЖЗЛ. Автор, Вадим Прокофьев, писатель с дипломом истфака МГУ, извивался ужом, чтобы объяснить читателю, почему это Степан задумал взорвать Александра II. Самый убедительный аргумент через 13 лет после войны звучал как «холодные остзейские глаза» царя – то есть убить нужно было немца. А вот мотивация иного порядка, из которой видно, что нынешняя пропаганда «навальнят» черпает образы из старой антисамодержавной риторики.

Итак, романный Халтурин размышляет: «Чем больше я на эти золотые да серебряные побрякушки смотрю, тем сильней во мне злоба против царей растёт. Ведь экое богатство-то! Если его народу бы, а? А так лежит какая-нибудь корона императрицы Екатерины. Говорят, стоит она ни мало, ни много, а один миллион рублей. Миллион... так ведь такие деньги-то и представить трудно. А бриллиантов разных и не счесть. И все валяется мёртвым грузом. А вот поди ж ты, царский камердинер, хоть и холуй, но работает же. А знаете, сколько ему за работу-то платят? Не поверите – пятнадцать рублей. Ну и крадут... Как по сей день все эти короны да скипетры не разворовали – ума не приложу».

В нашем сегодня кое-что от террориста Халтурина осталось – в Вятке стоит памятник, не все улицы ещё переименованы. Правда, в Бобруйске, чья мебельная фабрика десятилетиями халтурной продукции доказывала, что имя революционера ей досталось не случайно, вывеска уже другая. И всё-таки: как встроить давно повешенного Степана и его друзей в единое пространство отечественной истории?

Изъять из учебников или заклеймить теми же словами, как прежде «проклятый царизм», проще всего, да толку с этого никакого. Придётся искать разумный баланс во всём тогдашнем политическом спектре – от царя до бомбистов. Недоконченность реформ, прежде всего в области образования, и отсутствие социальных лифтов, способных сделать полезными себе и обществу способных юношей, потащили в массовые революционные конспирации Степана Халтурина и сотни его современников.

Когда же советская власть в следующем веке эти самые лифты включила, никому уже и в голову не приходило взрывать Зимний дворец или здания, его замещающие. Эти уроки Октября тоже хорошо бы помнить и сегодня.