Как не стать Африкой. К годовщине освобождения «чёрного континента»

25 мая 1963 года была создана Организация Африканского единства, объединившая освобождённые государства континента – этот день празднуется как День освобождения Африки.

Разъяснять важность экономического суверенитета легче всего на примере тех, кто давно этот суверенитет утратил. Сегодня, когда мы справляем 54-ю годовщину очень иллюзорного освобождения Африки от колониализма, стоит поговорить о том, что происходит с континентом, который становится одной большой колонией.

Драка в конце позапрошлого века

Европа колонизировала Африку ещё в античные времена, однако в узком смысле этим термином обычно обозначают вторую половину XIX века, за время которой в той или иной форме колониальной зависимости оказался практически весь континент (кроме Либерии и Эфиопии).

Термин «Драка за Африку» описывает ситуацию с предельной точностью.

Так континент выглядел ещё в 1870 году. На карте мы видим крупные владения Османской империи в Северной Африке – те самые старые колонии, бывшие прежде византийскими, а до того – колониями Рима. Небольшие колонии вдоль побережий, в основном на западе континента – это преимущественно бывшие фактории работорговцев. Однако уже через 30 лет Африка выглядела так:

Можно сказать, что драку за Африку начал король Бельгии Леопольд II, по поручению которого известный путешественник и исследователь Африки Генри Стэнли к 1882 году скупил 1 млн кв км земель в бассейне Конго, сделав короля одним из богатейших людей своего времени. Впрочем, Свободное государство Конго не было бельгийской колонией, оно было личной колонией Леопольда II (чем это обернулось для местных жителей, можно прочитать тут).

Однако правильным будет сказать также, что драка за Африку была предопределена. В период 1800-1870 годов в Африку отправились 70 крупных географических экспедиций. Сумма информации, добытой исследователями, должна была однажды дать результат.

Активность Леопольда II не осталась незамеченной прочими европейскими государствами. На конференции в Берлине (1884) 14 её участников определили правила «драки»: захватить, удержать, уведомить остальных. Спорт для настоящих джентельменов.

Россия в гонке за Африку участия не принимала ,если не считать экспедиции Николая Ашинова, попытавшегося «отжать» Французское Сомали (современное Джибути).

Однако попытка не опиралась на волю государства, колонисты перебирались в Африку частным порядком. С другой стороны, союз с Эфиопией во время первой итальяно-эфиопской войны (1895-1896) был не только вполне официальной позицией, но и стал своего рода выражением всей дальнейшей политики России в Африке: участвуем, но не колонизируем.

В дальнейшем драка за Африку дважды перерастала в драку за мир вообще, становясь а) одной из основных причин Первой мировой войны; б) прологом к началу Второй мировой войны. В обеих мировых войнах африканский континент становился одним из театров боевых действий, чем колониальный статус Африки подчёркивался дополнительно: жителям африканских государств не было и не могло быть никакого дела до разборок Германии с Великобританией. На их беду причиной этих разборок была борьба за право выкачивать из Африки дешёвые ресурсы.

Драка после Второй мировой

Деколонизация африканского континента связывается с послевоенным ростом влияния СССР в мире. Просоветски настроенные лидеры национально-освободительных движений (наиболее известен читателям должен быть конголезец Патрис Лумумба) получали идеологическую, финансовую, военную помощь со стороны Союза. Алжир, один из крупнейших покупателей российского вооружения, является им в том числе потому, что СССР оказывал Алжиру поддержку по время войны за независимость (1954-1962), а также стал первым государством в мире, кто признал Алжир и установил с ним дипломатические отношения.

Комплекс причин, по которым СССР возился с Африкой, включает как идеологические, так и вполне приземлённые причины: Африка могла стать важным звеном социалистического мира-экономики.

Менее известно, что был и другой полюс деколонизации. Курс на неё был закреплён ещё в Атлантической хартии (1941). Уничтожение колониальных империй являлось своего рода платой за участие США в войне, поскольку рынки стран Африки – единственное, чем Великобритания могла в то время оплатить такую помощь. Впрочем, первыми получили независимость французские колонии и это объяснимо: вклад в победу Франции был ощутимо меньше, а значит и позиция слабее.

Суть капиталистической деколонизации лучше всего демонстрировать на примере Конго и Патриса Лумумбы. Премьер-министр Конго и общеафриканский символ борьбы был арестован и убит в начале 1961 года при участии его политического противника – прозападного Моиза Чомбе. Однако солдаты, расстрелявшие Патриса Лумумбу, находились под началом бельгийских офицеров, которые, вероятно, имели инструкции от тогдашнего короля Бельгии (традицию управлять Конго как вотчиной заложил, как мы помним, ещё Леопольд II). План его ликвидации разрабатывался ЦРУ и был утверждён президентом США Эйзенхауром. А связала всё это воедино британская MI-6: бывший британский консул в Конго Дафна Парк в 2010 году призналась в организации убийства Лумумбы.

Это показывает, что деколонизация – процесс довольно любопытный и не исчерпывается дежурным «к 1960 году большинство стран Африки стали независимыми». К слову, ряд мелких островов в окрестностях Африки и испанские анклавы в Марокко остаются под контролем метрополий до сих пор.

Есть из кого выбрать

Сегодня дело обстоит примерно так. Есть прежние колониальные империи и США, реализующие в отношении стран Африки политику неоколониализма – сохранение подчинённого положения при помощи финансовых инструментов и международного разделения труда, исключающего возможность формирования крупного промышленного, а главное финансового капитала в бывших колониях. С исчезновением СССР как центра силы в мировой политике продолжать управлять якобы свободной Африкой стало ещё проще.

Есть Россия, интерес которой к Африке описывается поставкой продукции машиностроения, в частности военного; инфраструктурных решений (позиции «Росатома» в настоящее время включают соглашения о строительстве АЭС в Нигерии и Египте, участие в тендере на строительство АЭС в ЮАР, а также переговорный процесс с ещё несколькими странами); вхождением в капитал сырьевых и перерабатывающих активов для укрепления позиций на мировых рынках (Vi Holding, «Лукойл», «Алроса», «Ренова», «Русал»). Концепция присутствия в Африке остаётся в целом прежней: участвуем, но не колонизируем, что служит дополнительным фактором привлекательности нашего машиностроения и инфраструктурных решений: они не тянут за собой политическую зависимость.

И есть Китай, который умудряется творчески сочетать оба подхода, из-за чего объём торговли Африки с Китаем ещё в 2009 году превысил объем торговли с Африки с США. При этом конкурирует за влияние он в первую очередь с нами, т.к. предлагает африканским странам не только помощь, инвестиции и продукцию, но и альтернативу услугам колонизаторов – главное наше конкурентное преимущество в Африке с середины 1950-х.  

***

День освобождения Африки, отмечаемый с подачи ООН – скорее дань гуманистическим идеалам, декларируемым этой организацией. Для нас Африка остаётся не только торговым партнёром и своего рода зоной ответственности (благодаря нам процесс деколонизации прошёл не совсем так, как задумывали США и Великобритания в 1941 году), но и важным уроком.

Россия и Африка – две крупнейших мировых кладовых. Причина, по которой Россия в XXI веке не представляет конгломерат зон влияния колониальных империй, ровно одна: каждое своё сосредоточение Россия начинала с укрепления экономического суверенитета. Если этого не делать, Африк на Земле станет две.