Как нам обустроить Сибирь. К годовщине указа о переселении крестьян

В этот же день в 1994 году:
вступил в силу Договор о коллективной безопасности,
подписанный рядом постсоветских республик

20 апреля 1846 года был издан указ, возобновивший  государственную политику по освоению Сибири.

С 1 февраля преимуществами Федерального закона о «дальневосточном гектаре» могут пользоваться не только жители региона, но и все россияне. К настоящему моменту в работе более чем 70 тыс обращений, а сама программа, очевидно, нацелена на стимулирование миграции в регион.

Однако не только Дальний Восток нуждается в реосвоении, Сибирь испытывает похожие проблемы. И сегодня, когда мы справляем 171-ю годовщину указа об организации переселения крестьян, стоит поговорить о том, что раздавать землю – это конечно хорошо. Но мало.

Начинал ещё Грозный

Вообще активно осваивать Сибирь начали уже в XVI веке, чему немало способствовала политика Ивана Грозного и деятельность отдельных предприимчивых людей вроде Строгановых. Для создания промыслов и ведения хозяйства на новых землях им нужны были люди. Частью добровольцы, остальных предоставляло государство.

Так, в 1590 году семья крестьянина, решившего переселиться за Урал, могла рассчитывать на 25 рублей подъёмных от государства и ещё на 110 – от уезда. Напомним, спустя сто с лишним лет, когда Пётр I только ввёл налог на бороду (30-100 рублей), это считалось очень большими деньгами даже для знати и купцов, на которых тяжесть этого налога в основном и упала. Таким образом, сотней лет ранее 135 рублей на крестьянскую семью и вовсе были состоянием, аналогом пещеры Аладдина. Скажем, через пару десятков лет, в Смутное время, Минин платил наёмному войску от 30 рублей в год на человека, что также считалось на то время неслыханной щедростью. Нет, это не к тому, что реки текли молоком и мёдом.

Но нелишне вспомнить, что примерно в то же время из Европы в Америку отправлялись мигранты, которым никто не платил никаких подъёмных. Наоборот, они сами собирали деньги на дорогу, обустройство, не говоря уж о том, что по тем временам путешествие через Атлантику было сродни полёту на Марс – в смысле в один конец. Мы же осваивали не колонии, а Россию, поэтому переселение в Сибирь изначально было государственным делом.

Правда, из-за того же Смутного времени оно на долгое время застопорилось. Потом XVII век прошёл в беспокойстве – то на западных, то на южных рубежах. Результатом этого «беспокойства» стал переход днепровского Левобережья под руку Алексея Михайловича. Острая надобность в освоении Сибири исчезла – Дикое Поле под боком, его бы освоить. При Петре I и его наследниках вектор политики уже прочно сместился на юг и запад. И лишь к середине XIX века, когда Причерноморье уже отбили и обжили, вспомнили и о Сибири.

Изобретать велосипед не стали. По указу 1843 года переселенцы снова-таки получали подъёмные. Плюс прощение недоимок. Плюс освобождение от податей на восемь лет. Ну и земля, конечно – по 15 десятин (16,35 га примерно) на душу. Тогда как средний размер крестьянского надела после реформы 1861 года составлял 3,3 десятины. Неудивительно, что в 1845-1855 годах в Сибирь отправились почти 91 тыс. крестьян. Однако это только официально, конечно.

Кстати, одним из косвенных показателей того, что с момента указа 1843 года освоение Сибири пошло куда как активнее можно считать другой указ – о строительстве Транссиба. Два указа разделяет 48 лет, не так уж и много. Однако Транссиб уже проходил через довольно крупные города. А ведь незадолго до указа о переселении декабристы в Чите сами себе острог строили: не было в Чите  где их содержать в таком количестве.

Успешный опыт 1843 года затем был использован Столыпиным, в соответствии с предложенной им аграрной реформой в Сибирь отправились уже 2,8-3 млн человек.

Сегодня перед государством стоят те же проблемы, что и перед Николаем I и Столыпиным. С 1991 года, по оценке демографов, население Сибири сократилось на 2 млн человек. Не то, чтобы приходилось заселять земли заново, но людей не хватает. Настолько, что ещё в 2014 году в Минтруда представили программу содействия переселению: в 2015-2018 годах на неё планировалось выделить 50 млрд рублей и привлечь за счёт этого в регион 350 тыс. человек. Прошлой осенью возник и вовсе амбициозный план: переселить в Сибирь от 0,5-1 млн жителей Кавказа и Юга России.

Эпоха великих переселений закончилась

Однако есть проблема. В наше время понятия «освоение Сибири» и «переселение» перестали быть, так сказать, пересекающимися множествами. В аграрной России XIX и начала XX веков, где до 90% населения были крестьянами, можно было переселять и сотнями тысяч и даже миллионами. И потом Россия гнала на внешний рынок сибирское зерно и сибирское масло. В наше время у РФ и структура населения другая, и структура экспорта. Уже нельзя за десяток лет перевезти сотни тысяч человек. А главное – не нужно.

Во-первых, за минувшие века Сибирь так или иначе освоена. Нет нужды бегать по ней как первопроходцу. Если оттуда уезжают люди в пугающих количествах, то прежде чем привлекать новых, вбухивая в это миллиарды бюджетных денег, нужно сделать так, чтобы перестали уезжать уже живущие. Это, по меньшей  мере, логично.

Отсюда следует «во-вторых»: корень проблем Сибири не демографический, это лишь следствие, а экономический. Значит, и вкладывать нужно не в переезды, а в экономику. Вначале – в комплексный план развития региона. Региональную индустриализацию, если угодно.

А это как раз «в-третьих». Сегодняшние россияне – прежде всего горожане, а не жители деревни, как 100 или 170 лет назад. А значит, планируя их переселение, следует думать о предприятиях.

В-четвёртых. В начале XX века Столыпин, приехавший проведать переселенцев, на прощание пожелал им заработать миллион. На что один из присутствовавших на встрече купцов скромно отметил: «Уже есть». Это к тому, что Сибирь всегда ворочала миллионами. Те же Строгановы на ней озолотились. Почему? Ну, вот хотя бы потому, что экспортировали сливочное масло, то есть продукт переработки. В Британии лучший сорт сливочного масла был известен как «датское». Датское – это привезённое из Дании, а не сделанное в Дании. Потому что в Данию оно попадало из России.

Это к тому, что для Сибири нужно искать такие же ниши, только в промышленности. Учитывая, что некоторые из них могут давать международные отношения. Те же санкции, к примеру, ценность которых для внутреннего производства в своё время объяснил красноярский «весёлый молочник» Джастас Уолкер: «...потому что его не будет – вашего итальянского сыра, ахахаха». К слову, сейчас Джастас перебрался на Алтай, продолжает заниматься сыроварением и даже задумал открыть интернет-магазин. Обычный человек оказался способен извлекать для себя выгоды как от неосвоенности Сибири, так и от побочных эффектов российской внешней политики. Сложно поверить, что  подготовленные специалисты не смогут в приемлемые сроки набросать хотя бы примерный план перспективных производств в регионе. Тем более, что институционально всё уже готово давно: СЭЗ, ТПР, всё это в Сибири есть.

Ну и в-пятых. Как и ранее, переселение и освоение – это государственное дело. Однако в наше время два эти слова придётся поменять местами. Это раньше было достаточно дать крестьянам денег, землю и забыть о них на восемь лет. Сегодня придётся сначала крепко помозговать – куда именно переселенцев везти. И только после этого начинать швыряться деньгами.