Интриги и чудесное видение. Как покорили Антиохию

Сейчас люди ассоциируют эпоху Средневековья с кострами, антисанитарией и кровавыми дворцовыми интригами. Если вспоминаются крестовые походы, то обычный человек разве что подумает о религиозных войнах, нарушающих христианские заповеди. Однако история той эпохи и самих крестовых походов богата различными смыслами, жизненным опытом, примерами как подлости, так и мужества.

Сегодня мы повествуем о событиях, случившихся 920 лет назад, в 1097 году, когда армия крестоносцев осадила древний город Антио́хию-на-Оро́нте. Город казался неприступным, а его затянувшаяся на восемь месяцев осада едва не привела к провалу всего Первого крестового похода.

Знакомство с Востоком

Первый крестовый поход стал очень важным явлением для культуры. Европейский Запад, по сути, впервые воочию (а не по рассказам путешественников, которые в большинстве были обычными проходимцами, травившими всякие небылицы) познакомился с удивительным Востоком, где образ жизни, общественные порядки и культура вообще существенно отличались от Запада. Так что, несмотря на корыстные цели большинства лидеров крестового похода, восхищению и удивлению его участников не было предела.

Стены Антиохии, возводившиеся веками, во всем своем величии предстали перед войсками крестоносцев в октябре 1097 года. Древний торговый город, чья история уходит корнями приблизительно в IV век до н. э. и где последователи учения Христа стали впервые именоваться христианами, находился на левом берегу реки Оронт (на месте современного турецкого города Антакья). В эпоху римского владычества Антиохия была четвертым по величине городом империи, в византийский период – вторым после Константинополя. С 637 по 968 год Антиохия находилась в руках мусульман, пока Византия не вернула ее себе. Однако в 1084 году город снова перешел мусульманам.

Высота крепостных стен Антиохии составляла 25 метров, это почти полностью исключало возможность использования штурмовых лестниц. Ширина стен была такова, что по ним могла проехать упряжка из четырех коней. К тому же стены охраняли 450 сторожевых башен, а горы, в которые стены упирались, не позволяли блокировать город полностью. Тем не менее ко временам начала крестовых походов Антиохия была уже не та. Обеспеченные жители-христиане покинули город, поскольку мусульмане угнетали христианское население, если те отказывались принять ислам. В итоге Антиохия потеряла статус значимого торгового пункта. Большинство домов пустовало, из множества городских ворот действовали только пять. Эти обстоятельства несколько упрощали задачу крестоносцам, но на штурм они не решились, прибегнув к старому доброму методу – осаде.

Интриги, голод, мародерство

В целом лидеры крестоносцев проявили себя как неважные стратеги, отдыхая спустя два года непрерывного похода и сражений. Провиант не рассчитали на случай длительной осады, из-за чего вскоре начался голод, многие умирали, другие мародерствовали, некоторые не гнушались грабить даже поселения, где жили христиане. Отдельные знатные рыцари стали покидать крестоносную армию, уводя свои войска. Это сказывалось на боевой мощи осаждающих. Осада затягивалась в том числе и потому, что действия командиров были неслаженными, многие «тянули одеяло» на себя, желая заполучить лавры освободителя древнего города. И это несмотря на договоренность с византийским басилевсом (императором) Алексеем I Комниным, что Антиохия вернется в состав Византийской империи.

Наступила весьма холодная зима, затем весна 1098 года. В мае крестоносцы получили известие, что на помощь осажденным движется огромная армия эмира Кербоги. Вероятно, осаду пришлось бы снять, если бы не предательство. Князю Боэмунду Тарентскому (наиболее желавшему заполучить Антиохию в свое владение) еще до известий о войске Кербоги удалось договориться с Фирузом – то ли командиром, то ли оружейником стражи антиохийской башни Двух Сестер. Фируз – армянин, христианин по рождению, которого заставили принять ислам, был готов за крупную денежную сумму помочь проникнуть нескольким крестоносцам в башню, чтобы те открыли ворота для своих войск. Военный совет крестоносцев заподозрил намерение Боэмунда нарушить клятву, данную византийскому басилевсу, и отказался от предложения тарентского князя под предлогом, что недостойно рыцаря прибегать к уловкам и коварству, свойственным женщинам. Но вскоре известия о подходе крупных вражеских сил заставили вождей крестоносцев пойти на штурм именно по плану Боэмунда.

Ключ к победе

В ночь с 2 на 3 июня 1098 года озверевшие от утомительной осады, голода и иных лишений крестоносцы ворвались в город. Началась беспощадная кровавая резня, в которой, помимо защитников Антиохии, погибло не менее 10 тысяч жителей. К вечеру 3 июня под контролем крестоносцев находился весь город, кроме цитадели (она продолжала обороняться), находившейся в южной его части. Победу праздновали пиршествами и развлечениями.

Но радость вскоре была омрачена. Уже через два дня к городу наконец подошла армия Кербоги и осадила его. Теперь крестоносцы оказались в том же положении, что и прежние хозяева Антиохии. Только положение рыцарских войск было куда менее завидным. За восемь месяцев, что жители Антиохии пребывали на осадном положении, они съели почти всю провизию, а голодные крестоносцы в первые дни своего господства в городе доели оставшееся. Да и помощи им ждать было неоткуда, более того, значительная часть воинов покинула город вскоре после успешного штурма. Вдобавок приходилось постоянно отбивать атаки защитников цитадели, гарнизон которой регулярно пополнялся подкреплением из армии Кербоги. Голодающие крестоносцы стали употреблять в пищу кожаные ремни, сбруи, кору деревьев… В конце концов, измотанные голодом, они совершенно стали равнодушны к дальнейшей судьбе и лишь пребывали в непрестанной молитве. Город словно стал огромной молельней.

10 июня бедный монах из Марселя Пьер Бартелеми, принимавший участие в крестовом походе, рассказал войску о видении. Ему якобы явился сам апостол Андрей и поведал, что в антиохийской церкви Святого Петра зарыта величайшая реликвия – копье Лонгина. И если крестоносцы найдут его, то им будет дарована победа.

Согласно Евангелию, римский легионер пробил своим копьем ребро Христа, распятого на кресте, чтобы проверить, мертв ли Он. Епископ Адемар, легат Папы Римского, выступавший духовным лидером крестового похода, уже видел копье Лонгина в Константинополе, но о своем скептическом отношении к рассказу монаха умолчал, видя блеснувшую надежду в глазах крестоносного воинства. В соборе Святого Петра были подняты плиты, разрыта земля и… Нашелся кусок железа, напоминавший обломок наконечника копья. Счастью не было предела! Граф Раймунд Тулузский тут же заявил о божественном свидетельстве грядущей победы.

28 июня, готовые к бою, сняв от бессилия тяжелые доспехи, практически без конницы, крестоносцы вышли из города и выстроились в 12 отрядов, растянувшись в боевом порядке на расстояние в один час к северу от Антиохии. Прогудели трубы, перед войском пронесли копье, знаменосцы открыли шествие. Войско Кербоги превосходило их троекратно (точную численность назвать сложно, поскольку данные противоречивы; вероятно, крестоносцев было около 25 тысяч, мусульман около 75 тысяч), было сыто и полно сил.

Кербога решил, что без труда разобьет врага, ударив всей мощью. Он отдал приказ изобразить отступление, дабы увлечь крестоносное войско в более сложную для боя местность. Его воины поджигали за собой траву, лучники, рассредоточиваясь по соседним холмам, осыпали врага градом стрел. Но воодушевленных крестоносцев было не остановить. Матвей Эдесский, армянский историк и хронист XII века, писал: «…христианское воинство дружно ринулось на иноплеменников, как огонь, что сверкает на небе и сжигает горы». Многие воины потом вспоминали, что видели между своих рядов святого Георгия Победоносца, святого Димитрия Солунского, святого Маврикия, скачущих на конях.

Само сражение было коротким, когда крестоносцы наконец нагнали войска Кербоги. Его описал арабский хронист Ибн аль-Каланиси (ок. 1070–1160): «…крайне ослабевшие, пошли в наступление на войска ислама, которые были очень сильны и многочисленны… Передовые конные отряды обратились в бегство, и было предано мечу множество ополченцев, добровольцев, вступивших в ряды борцов за веру, горевших желанием защитить мусульман». Человеческое мужество ничего подобного ранее не знало, а добыча крестоносцев была столь огромна, что понадобилось несколько дней, чтобы перенести все в город.