Ужас Европы, крах монархии… Что принесла Первая мировая на самом деле?

Историк объяснил связь между ситуацией в России в годы Первой мировой войны и началом Октябрьской революции. 

2017-й в нашей стране ознаменовался большой и важной годовщиной – 100-летием Великой Октябрьской революции. Мы вспомнили о ключевых событиях и персонажах того времени: наблюдали восстания рабочих, следили за взятием Зимнего, говорили с экспертами о кризисе царской власти, трагической участи Николая II и его семьи – одним словом, постарались охватить взглядом как можно больше важных вех революционной эпохи.

Но было бы несправедливо и даже неприлично с нашей стороны обойти вниманием другое масштабное событие начала XX века, которое наложило неизгладимый отпечаток на все человечество и явилось одной из самых мощных «пружин», запустивших механизм революции в России.

Как вы уже могли догадаться, речь идет о Первой мировой войне.

Многолетний кровопролитный конфликт, длившийся четыре года, изнурил и фактически обескровил не только Россию, но и большую часть Европы. Больнее всего война, как и всегда, ударила по рабочему люду. Тяготы, голод, лишения, бессилие царя, а главное, успех богачей, которые сумели нажиться на несчастьях других людей, – все это распалило народный гнев. О том, к чему это привело, всем хорошо известно: в 1917 году монархический строй пал, в стране установилась советская власть, и разбираться с затянувшейся войной пришлось уже большевикам. Но с тех пор минуло целое столетие, и с каждым годом все больше историков выражают свой взгляд на проблему войны, революции и их взаимосвязи.

Профессиональный и емкий экскурс в историю Первой мировой для читателей портала «История.РФ» провел ведущий специалист научного отдела РВИО, член Российской ассоциации историков Первой мировой войны Константин Пахалюк. Он рассказал о том, каким образом первая тотальная война побудила россиян к перевороту и какие у него могли быть альтернативы. 

«Вы мобилизуете 15,5 миллиона человек, и у каждого – по винтовке…»

– Константин, в последнее время я часто встречаю статьи с таким заголовком: «Первая мировая война – главная причина революции 1917 года». Тем временем некоторые историки идут от обратного и говорят прежде всего о том, как революция повлияла на ход войны. Какая связь лично для вас первостепенна?

– В истории всегда то, что предшествует, влияет на то, что происходит потом, – по-другому не бывает. В данном случае мы имеем следующий тезис: Первая мировая война была катализатором тех противоречий в России, которые привели к революции 1917 года. Это – один из общепринятых тезисов. Споры могут вестись вокруг того, насколько объективным был именно такой исход – что российская армия развалится, начнется Гражданская война. Вопрос в том, каково соотношение субъективных и объективных причин тех событий. Вокруг этого идут споры, хотя большая часть академического сообщества придерживается позиции, согласно которой причины все-таки были объективными.

– Насколько большое влияние война оказала на внутриполитическую ситуацию в стране? Революционные настроения зрели и раньше, но в основном это касалось рабочего класса. Почему именно военные тяготы стали решающим толчком?

– Представьте себе ситуацию: вы мобилизуете 15,5 миллиона человек, у каждого из них есть по винтовке – этой массой уже даже физически сложно управлять, потому что она в любой момент может выйти из подчинения. Во время Первой мировой войны действительно происходила тотальная мобилизация всего населения России. К тому же это была первая тотальная война, когда не просто армия ведет сражения, а все остальные живут мирной жизнью, а меняется вся социально-политическая система. 

– Каким образом?

– Во-первых, идет массовый набор в армию. Это означает, что людям, которые веками жили в своих деревнях и особо никуда не выезжали, вдруг выдают винтовку и отправляют их на фронт, куда-то за тридевять земель. Само это меняет сознание человека. Во-вторых, когда правительство поняло, что оно не справляется с обеспечением армии, оно начало давать подряды и субсидии различным общественным организациям, которые в том числе занимались сбором средств на нужды войска. Соответственно, происходит активизация общественной жизни – появляются Земский союз, Союз городов, другие общественные организации. Происходит институционализация и развитие общественной инициативы. И не будем забывать, что значительная часть людей, работавших в этих организациях, если не были оппозиционны, то мечтали о преобразовании России, в том числе и в политическом плане. Не будем забывать и о том, что в этой войне мы несли тяжелые потери, это был большой удар по престижу царя. Взять то же отступление 1915 года, когда была подорвана вера в то, что Николай II и его генералы смогут довести эту войну до победного конца. И даже Брусиловский прорыв не смог в полной мере исправить это разочарование.

«Пытались ошиваться в тылах, отставать от эшелонов»

– Как война отразилась на российской экономике?

– Это можно охарактеризовать как экономическое перенапряжение, когда для обеспечения фронта всем необходимым нужно было прыгнуть выше головы, и, даже когда прыгали, этого не хватало. При этом произошло падение доходов основной части населения. Примерно то же самое произошло и в других странах, но у нас особенно остро ощущалась неравномерность. Города, особенно Москва и Петроград, начинают страдать от роста цен – в основном на повседневные товары. Кроме того, происходит очень сильная инфляция бумажных денег. Также было очень много различного рода мелочей, которые были связаны, например, с нуворишами, которые пытались наживаться либо на заказах, либо на особых мерах военного времени.

– А людям попроще это, надо полагать, не нравилось. Тем временем именно они и составляли основную массу населения…

– Конечно. Более того, давайте не будем забывать о тех десятках тысяч дезертиров, которые ошивались в тылах в том же самом Петрограде и совсем не хотели идти на фронт.

– Как раз хотела задать этот вопрос. Дезертирство – насколько массовым оно тогда было? Есть ли данные о том, сколько россиян самовольно покинули фронт?

– Существуют разные цифры. Согласно официальным данным военных и жандармских учреждений, на фронте и в тылу к 1917 году были задержаны около 350 тысяч человек. При этом десятки тысяч дезертиров находились в Петрограде. Их ловили и отправляли в столицу, чтобы потом отправить на фронт. А поскольку все это занимает какое-то время, в Петрограде в итоге скапливались большие массы людей. И потом не забывайте, что в западных губерниях проживало 4 миллиона беженцев! Их же нужно было накормить, напоить, куда-то поселить. На местах к ним относились плохо, поскольку они занимали рабочие места. Более того, не забудем и те же запасные батальоны, которые располагались в Петрограде и где нередко служили те, кто за взятки оттягивал направление на фронт. И теперь представьте какой бурлящей массой была наша столица к февралю 1917 года.

– С фронта убегали в основном простые солдаты? Или такое наблюдалось и среди офицеров?

– В основном, конечно, это были крестьяне. Но не все бежали явно: многие пытались ошиваться в тылах, отставать от эшелонов. И среди офицеров тоже было немало тех, кто во время боя вдруг заболел, с каким-то срочным поручением пошел в тыл... Такие вещи, к сожалению, были, и их было не так мало, как хотелось бы. Это также влияло на боевой дух армии.

«Война на выдержку»

– Как изменилась ситуация после того, как Советская Россия вышла из войны? Ведь именно это позволило Германии ликвидировать Восточный фронт и сосредоточить все силы на Западном?

– Перекидывать свои войска на Западный фронт Германия начала сразу после Февральской революции 1917 года. Да, Восточный фронт действительно был ликвидирован, немцы получили доступ к ресурсам Украины. Но здесь нужно понимать, что с 1914 по 1916 год Россия сдерживала порядка 40 % вражеских сил. К началу 1917 года все страны, конечно, уже были истощены: император Австро-Венгрии Карл I начал искать пути к сепаратному миру, в Германии также сложилась тяжелая ситуация. Во Франции параллельно с нами в 1917 году тоже начались бунты, которые жестко подавлялись: расстреливали каждого 10-го и 20-го. Было ясно, что это уже война на выдержку. Россия внесла очень значимый вклад в победу, и, хотя наш выход из войны дал Германии некоторую надежду на ее продолжение, союзники и без нас спокойно победили.

– Что им помогло одолеть немцев?

– В том числе то, что в войну со свежими силами вступила Америка, отправившая на фронт полмиллиона солдат. Нельзя сказать, что Америка принесла победу Антанте в Первой мировой войне, но она оказалась действительно мощным новым союзником.

– Можно ли сказать, на какой из стран эта война отразилась больше всего? Кто понес больше всего потерь и экономического ущерба?

– В экономическом плане основные потери, конечно, по итогам понесли проигравшие, и прежде всего Германия. Первая мировая война негативно сказалась вообще на всей Европе в целом. Вспомните, что после ее окончания стали говорить о «потерянном поколении», о том, что все европейские ценности обернулись прахом. Упомянем, что произошло так называемое крушение четырех империй. Кроме того, война всколыхнула процессы революционизации – из России это пошло в Европу. Революции прошли в Германии, Австро-Венгрия развалилась, во Франции после войны тоже было достаточно тяжелое положение (добавим сюда разрушенный северо-восток), произошли восстания в Ирландии. Эта война перевернула Европу, закрыла век XIX и начала век XX с его массовыми движениями, озлобленными толпами и надеждами на построение светлого будущего. В конечном итоге Первая мировая вспыхнула из-за различных международно-политических конфликтов, столкновений интересов, однако закончилась кризисом европейского мира и всей системы международных отношений. Оказалось, что для всех европейских участников игра не стоила свеч.

«Европа ужаснулась»

– А какой-то положительный эффект у этой войны был? Или ставить так вопрос некорректно?

– Знаете, здесь тоже есть спорный момент, потому что если исходить из логики прогресса, то Первая мировая война стала первым звоночком того, что что-то не так с идеалами высокого модерна, с тем путем развития, который выбрали европейцы с конца XVIII века, что у прогресса есть своя цена, как и у романтичного отношения к войне. Первая мировая заставила Европу ужаснуться.

– Что вы подразумеваете под этим?

– До этого у ее жителей была вера в разум, в то, что люди могут преобразовывать мир, природу, и вдруг они увидели, что этот разум легко может быть направлен на уничтожение людей, на придумывание новых технологий убийств. Что касается позитивного влияния войны, то был еще такой момент: в тылу очень часто мужчин на работе подменяли женщины, поэтому можно сказать, что эмансипация женщин началась с Первой мировой войны – преимущественно в Великобритании и во Франции. В-третьих, в те годы еще острее встал вопрос социального неравенства, когда одни наживаются на войне, а другие страдают. Возникшие отсюда коммунистические идеи, как известно, были популярны вплоть до 1950–1960-х годов. Но сильнее всего прочувствовать их удалось как раз таки в Первую мировую, когда миллионы солдат гибли в бесконечных боях, а сидевшая в тылу элита на всем этом наживалась. Тогда возник логичный вопрос: а правильно ли вообще такое мироустройство? Должно ли быть так? Первая мировая война в полной мере позволила это прочувствовать.

– В ходе нашего разговора у меня неизбежно возникают ассоциации со Второй мировой войной. Посмотрите, что получается: две тотальные войны, два очень длительных и тяжелых мировых конфликта – и такая разная реакция населения. В годы Великой Отечественной все были настроены только на победу, люди были морально мобилизованы, готовы бороться и не сомневались в руководстве страны. Почему так произошло? Все дело в крепкой руке Сталина, которой не обладал Николай II?

– Не совсем. Вторая мировая война действительно была войной тотальной, но и Россия через 20 лет уже стала принципиально иной. Во-первых, экономически – был создан мощный индустриальный комплекс. В Первую мировую войну у нас было всего 250 современных тяжелых орудий, в то время как у противника шел счет на тысячи. У нас не было своей химической промышленности, и в 1915–1916 годах нам приходилось ее экстренно создавать, чтобы изготовить снаряды. Мы увеличивали выпуск снарядов и орудий в десятки раз, а противник – в сотни. То есть у нас не было необходимой экономической базы, а при таких условиях очень сложно победить. Во-вторых, и само общество было совсем другим. Россия начала XX века находилась в состоянии перехода от традиционного общества к современному. Страна пребывала в состоянии неоконченной модернизации, когда все меняется. Большинство людей в 1914–1915 годах были готовы взяться за оружие, но эти солдаты не понимали, что такое национальная идея, у них не было этого в голове. Большинство россиян не рассматривали себя как часть некоего общероссийского, общенационального сообщества, мышление было достаточно примитивным и локальным.

«Монархия была обречена»

– Что же изменилось и почему?

– В годы Великой Отечественной войны уже было создано общество современного типа. Оно значительно продвинулось: вырос уровень образования, появилась осмысленность себя как человека советского общества нового типа, которое ведет нас в будущее.

– То есть у людей появилось гражданское сознание?

– Я не стал бы говорить о гражданском сознании в тоталитарном обществе, но у многих людей появилось сознание того, что они вместе строят новый мир. Скажем так, в Советском Союзе люди были куда более образованными для того, чтобы поддаваться идеологическому воздействию.

– Как мировую войну восприняли большевики? Понятно, что благодаря военным тяготам простого населения Ленину и его сторонникам удалось заполучить власть в стране. С другой стороны, советскому руководству пришлось долго разбираться с окончанием войны и ее последствиями.

– Конечно, война в итоге привела к революции в стране, а без революции большевики никогда не получили бы власть. Поскольку Антанта победила, это значит, что война в любом случае закончилась бы победой. Но вопрос в том, что солдат, вернувшийся с фронта после войны, осознал бы, что его жизнь сильно лучше не стала. И тогда начались бы вопросы. Так или иначе, самодержавная монархия была обречена. Но как было бы потом, после победы – это уже другой вопрос.

– Хотите сказать, что революции могло не быть, но государственный строй бы изменился?

– Могло быть по-разному. Помимо смещения монархии, могло быть давление на власть и некие уступки с ее стороны. Есть разные типы монархии. К примеру, в Англии монарх является символом единства империи, но не занимается принятием управленческих решений – для этого есть парламент, он, в свою очередь, назначает правительство. Также особая монархия действовала в Германии, где был парламент, а немецкий император возглавлял исполнительную власть. У нас могли бы, наверное, придумать какой-нибудь третий тип управления, где, например, император возглавляет законодательную власть, но не исполнительную. То есть институциональный дизайн мог быть различным. Но так или иначе, люди, которые даже в случае победы приходят домой после войны, возвращаются уже другими – у них другое сознание. «Я фронтовик, я победил великого врага в великой войне! Где моя часть победы?» – скажут эти люди. И параллельно те же общественники, тот же бизнес сказал бы: «Ребята, а ведь действительно именно на наших заводах ковалась победа, потому мы и должны быть у власти». Здесь мы вообще уходим к ключевому конфликту начала XX века в России. Происходит уход старых бюрократических, аристократических и военных элит, а власть потихоньку перераспределяется в пользу буржуазии. Ведь вспомним, какой была Россия в 1913 году: это 5 % мирового ВВП, пятое место в мире по темпам экономического роста, один из крупнейших индустриальных комплексов, создание самостоятельного финансового рынка, который начинает играть все большую роль в финансировании экономики, нежели внешние займы. Прогресс очевиден, но при этом растут диспропорции между бедным и богатым населением, выгода распределяется неравномерно. К тому же все эти новые заводы, весь этот экономический прогресс – это успех частного бизнеса; создается класс предпринимателей, которым, безусловно, нужны именно политические гарантии прав собственности и возможность влиять на те решения, которые принимаются властью и затрагивают их интересы. Это абсолютно нормально: «Если мы создаем экономический рост, почему мы не можем влиять на политическую ситуацию в стране?» Поэтому абсолютная монархия была обречена. Ирония же истории заключается в том, что во многом благодаря левым силам и революции голос подняли те, чьими руками делалось это экономическое богатство, то есть рабочие и крестьяне. Именно они, простые люди, условно выражаясь, заявили о своих правах, и их интересы стали движущими силами революции и успеха левых сил в 1917 году.