Имитация гражданской войны. Какую пустоту скрывают идейные споры о прошлом

11/30/2016

Невозможно не заметить резкое усиление – и масштабов, и остроты – идейно-исторических споров, которые захлестнули информационное пространство: от социальных сетей до телевизионных передач. Накал страстей таков, что кажется – вот он, общественный раскол, а там уже и до более катастрофических последствий недалеко.

Главная причина происходящих споров, местами переходящих в реальные общественно-политические акции (вроде установок, осквернений, снятий и новых установок памятных досок и памятников, а также шумных плясок вокруг них), многим видится в том, что Россия не довоевала свою Гражданскую войну.

В этой ситуации имеет смысл попытаться понять, с чем эти процессы связаны и какие последствия могут иметь.

Соскучились и собрались с силами

Самый простой вопрос: почему всё это происходит именно сейчас, причём в столь ожесточённом виде?

Ответ вполне очевиден. С одной стороны, дикое напряжение 2014 года, потребовавшее тотальной консолидации практически всех общественно-политических сил, спало, и в общественное поле вновь вернулись дискуссии, отложенные на какое-то время. К тому же в силу их отложенности произошёл отскок, в результате чего они приняли особенно ожесточённую форму.

А с другой стороны, за последние пару-тройку лет стало очевидно, что Россия вернулась на международную арену как великая держава и ключевой геополитический игрок. Это, понятным образом, вновь вернуло в повестку дня общественно активного слоя вопрос об идеологии и национальной идее, поскольку не может быть великой державы без идеологии, которую она продвигает и предлагает миру.

В результате самые разные общественные силы как будто с цепи сорвались в спорах, чья версия предлагаемой российской идеологии наиболее (или единственно) правильная и должна лечь в основу политики страны. Причём ожесточение дискуссий действительно очень часто переходит все разумные границы.

Узок круг этих спорщиков, страшно далеки они от народа

Однако степень дискуссионного накала свидетельствует, думается, не об обострении общественного раскола, а о совершенно противоположном. Обратите внимание: спорят между собой, по сути, маргинальные силы, прямо в данный момент окончательно сходящие со сцены российской истории. Это их «последний и решительный бой» между собой – в то время как страна живет уже в качественно ином идейно-содержательном пространстве. В результате все эти скандалы представляют собой мелкую рябь на глади общественного пространства России, они никак не задевают абсолютное большинство граждан.

Перестройка и распад СССР действительно всколыхнули и актуализировали в отечественном обществе похороненные на 70 лет идейно-политические дискуссии. В каком-то смысле можно сказать, что это была (и в каком-то виде сейчас продолжается) «холодная Гражданская война», в которой выясняют отношения белые и красные, монархисты и республиканцы, ленинцы и сталинисты, патриоты и либералы, сторонники разных домов Романовых, православные и атеисты, националисты и интернационалисты... Список можно продолжать долго.

Только если тогда, в конце 1980 – начале 1990-х годов, в эту «холодную Гражданскую войну» была так или иначе вовлечена большая часть общества, то теперь в ней участвует чрезвычайно узкий слой разнообразных сектантов. Более того, он не просто узкий – его реальное влияние на российское общество приближается к нулю.

Как они дошли до жизни такой?

Как сосредотачивалась Россия

С начала 1990-х практически на двадцать лет российское общество выпало из всякой идеологии и содержательных идейно-политических споров. Главных причины было две.

Во-первых, сначала граждане России боролись за выживание в условиях национальной катастрофы, а затем наслаждались безудержным бездумным потреблением в 2000-х, компенсируя все недопотреблённое за многие предыдущие десятилетия. Сначала пустой, а потом плотно набитый желудок, да ещё в деградирующей стране, казалось, не располагали к размышлениям о судьбах Родины.

А во-вторых, из основных информационных каналов все эти два десятилетия лилась настолько русофобская версия отечественной истории и продвигались настолько противоречащие общественным взглядам и устоям идеологические установки, что произошёл феномен, который в будущем социологам и социальным психологам ещё предстоит осмыслить: российское общество закрылось от идеологического давления извне.

Внешне это выглядело именно как идеологические равнодушие и апатия, что и фиксировалось социологами. Однако, как теперь стало ясно, это было обманчивое впечатление. На самом деле внутри замкнувшегося в себе российского общества все эти двадцать лет вызревала новая идеология России.

Самой большой проблемой абсолютно всех сил и персонажей, которые ныне претендуют на статус идеологических светочей российского общество, является то, что они этой новой идеологией списаны в утиль, отправлены туда, откуда они родом – в XX век. Ещё и отсюда такая истеричность нынешних идейно-исторических споров. Все эти люди и политические силы чувствуют, что предлагаемое ими неинтересно и не нужно российскому обществу, которое живёт в новом, в буквальном смысле новом, XXI веке, и для него вся эта полемика столетней или полувековой давности актуальна приблизительно так же как споры Ивана Грозного с Андреем Курбским.

Ненаписанная идеология

Острота идеологических споров усугубляется тем, что эта новая идеология России уже есть, её проявления чувствуются повсеместно (от Бессмертного полка до строительства Крымского моста). Но она ещё не написана, что для русской культуры с её культом письменного текста действительно несколько раздражающе. И именно из-за этой «ненаписанности» не месте современной государственной идеологии многие видят пустоту.

Эта идеология будет (она уже такая) синтетической. Даже сейчас, на уровне исторических символов, заметно, что она будет объединять в себе элементы, которые просто не могли сосуществовать в идеологиях прошлого века: триколор и красное знамя, рубиновые звёзды Кремля и двуглавый орел, канонизированного последнего императора и памятник Сталину (уже понятно, что рано или поздно он будет поставлен вдобавок к существующим бюстам), романтизированного Колчака и 28 панфиловцев как основополагающий национальный образ.

Так что в инициативе главного байкера страны Хирурга о новой государственной символике есть, конечно, изрядная доля шутки и эксцентричности. Но вот насколько она велика?

Имитация гражданской войны. Какую пустоту скрывают идейные споры о прошлом

Эта новая российская идеология рано или поздно будет написана. Уже скоро появятся люди, которые озвучат и положат на бумагу двадцатилетнюю народную рефлексию, которые сформулируют её принципы, цели и миссию, которые зададут её логику и сплавят воедино несоединимое ранее.

Вот только среди авторов этой новой российской идеологии не будет людей, что сейчас с ожесточением спорят о Сталине, Маннергейме, Николае II или Иване Грозном. Точнее – скрывают за прошлым свою сегодняшнюю ненужность.