Фильм Джона Форда «Сражение за Мидуэй» как исторический источник

С.О. Буранок

Фильм Джона Форда «Сражение за Мидуэй» как исторический источник

Кинематограф как одно из эффективных средств пропаганды был весьма популярен и востребован в годы Второй Мировой войны. Период Тихоокеанской войны стал временем создания настоящих шедевров в сфере пропагандистских фильмов, одним из которых является «Сражение за Мидуэй» Джона Форда.

Особое отличие, даже уникальность ему придают несколько важных черт:

Во-первых, это цветной фильм продолжительностью всего 18 минут.

Во-вторых, не только режиссером, но и непосредственным создателем картины выступил известный и уже к 1942 г. великий Джон Форд («Оскар» за лучшую режиссуру 1935, 1940, 1941[1]).

В-третьих, фильм рассказывал об одном из самых знаменитых эпизодов Тихоокеанской войны – битве 4 – 6 июня 1942 г.

В-четвертых, это очень важный американский документальный фильм о войне на Тихом океане, во многом заложивший традиции данного жанра для будущих кинолент[2]. Кроме того, в этом произведении скрыта масса интересных для историка деталей, приемов и особенностей, начиная с истории создания ленты.     

Сразу после нападения на Перл-Харбор голливудский режиссер Джон Форд обратился в военно-морское и военное министерства с предложением отправиться на Гавайи для документальных съемок на месте недавней трагедии[3]. 

По словам Форда, работа в Перл-Харборе заняла несколько месяцев, пока не была прервана звонком адмирала Нимица: «Собирайте вещи и сюда ко мне»[4]. У адмирала Форд узнал, что покидает Перл-Харбор[5] и на эсминце отправляется «неизвестно куда, неизвестно зачем»[6]. Так в конце весны 1942 г. режиссер оказался на атолле Мидуэй. Не получив никакого конкретного задания, он решил создать документальную историю Мидуэя, но быстро выяснилось, что снимать на острове кроме альбатросов и торпедных катеров нечего[7]. Стоит отметить, что в последующем интервью (от 17 августа 1943 г.[8])

Такая спокойная обстановка меняется 3 июня 1942 г., когда коммандер Мэсси Хьюз предложил Форду отправиться вместе с воздушным патрулем, т.к. на завтра «ожидаются небольшие неприятности»[9]. Но никаких сенсаций в полете не произошло, зато на базе капитан Кирил Симард[10] вызвал режиссера и сообщил, что Форду следует разместиться на крыше электростанции ради будущих хороших снимков, «завтра утром мы будем атакованы»[11]. Помощь в съемках Форду оказывал фотограф флота Джек МакКензи-младший[12]

Такова краткая история, положившая начало картине. Из рассказа Форда видно, что создание ленты началось задолго до самого события, причем военно-морское командование до самого последнего момента не ставило в известность о цели «командировки» главное действующее лицо – режиссера. Отсюда можно сделать вывод, что адмирал Нимиц принял меры не только по формированию условий для военной победы, но и для ее последующего информационного обеспечения, поместив в самый эпицентр событий известного и прославленного режиссера.

Законченный в очень короткий срок фильм (премьера состоялась уже 14 сентября 1942 г.[13]) состоял из 5 частей[14]: 1) Заставки и вступление; 2) Предыстория битвы; 3) Сражение за Мидуэй; 4) Действия сил США после победы; 5) Потери противника. Каждая из частей разделена на небольшие эпизоды.

Заставка с эмблемой военно-морского флота США и названием фильма занимает первые 30 секунд ленты[15]. Точно такое же по структуре вступление и у другого фильма Форда, посвященного сражению за Мидуэй – «Эскадрилья торпедоносцев»: 30 секунд от начала ленты занимает демонстрация эмблемы флота[16].

 Вступление «Сражения за Мидуэй» сопровождается мелодией известной патриотической песни 1831 г.  «My Country, Tis of Thee». Выбор данной композиции далеко не случаен, т.к. воспринималась она как неофициальный гимн США[17]. А другое название песни, под которым она была впервые опубликована, – «Америка»[18]. Так, с самого начала фильма Форд взывал к наиболее сильным патриотическим чувствам сограждан, опираясь на традиции XIX в. 

После заставки в «Сражении за Мидуэй» следует первая информативная часть фильма с кратким вступительным текстом: «Документальный фильм-отчет о сражении за Мидуэй. По числу уничтоженных кораблей и самолетов – это величайшая морская победа за всю историю. Подлинные кадры были сделаны фотографами флота»[19]. Важно отметить, слова «величайшая морская победа» выделены жирным шрифтом, так что внимание зрителей сразу концентрируется на них.

Кроме очевидного преувеличения победы 4 – 6 июня, здесь использован простой, но эффективный пропагандистский прием: наиболее важная, ключевая фраза текста («величайшая морская победа») помещена между двух предложений подчеркнуто официального характера, который получается в первом предложении благодаря словам «документальный» и «отчет», а в последнем – «подлинные». Такая комбинация обеспечивает восприятие центрального предложения с его «сильной» фразой как правдивого, достоверного и официального.  

После текста на короткое время (8 секунд с 0.42 до 0.50) в кадре появляется карта Тихого океана с атоллом Мидуэй в центре[20]. Помимо фокусировки камеры на острове, внимание к нему привлекает и сделанная крупными буквами надпись: «Мидуэй». Все это служит для создания у зрителей представлений о месте будущих действий. Столь малое время демонстрации карты возможно объяснить тем, что в периодической печати уже более трех месяцев постоянно публиковали схемы и карты центральной части Тихого океана[21] и зрителям требовалось только напомнить примерную географию, для чего 8 секунд вполне достаточно.

У карты есть еще одна интересная особенность: кроме Мидуэя, на ней отмечено западное побережье США и Япония, причем представлены они не просто как государства, а как противостоящие друг другу, строго полярные силы и в данный момент их противостояние сошлось на маленькой центральной точке – Мидуэе.

Появление карты сопровождается мелодией «Anchors Aweigh»[22], которая еще с начала ХХ в. стала визитной карточкой флота США. Выбор второй в фильме музыкальной композиции, скорее всего, призван продемонстрировать важность флота в победе, еще раз указать зрителям, что флот был главной действующей силой в сражении.

Такие настойчивые ссылки на флотские символы возникли в фильме Форда не только из-за заказа ВМФ, но и являлись следствием специфики информационного обеспечения Мидуэя, а именно «борьбы за победу» на страницах прессы флота, армии и морской пехоты. Еще 9 июня 1942 г. во многих газетах, со ссылкой на агентство «Юнайтед пресс», появились статьи о «решающей роли базовой армейской авиации в разгроме японского флота»[23]. А в «New York Times» посчитали эту новость заслуживающей первой полосы, что сделало «подвиг» пилотов В-17 известным всей Америке[24].

Несмотря на все попытки адмирала Нимица и военно-морского министерства доказать летом 1942 г. важнейшую роль флота в победе, общественность США продолжала воспринимать «армейскую версию»[25]. Такая ситуация в прессе незамедлительно сказалась на взаимоотношениях армейских флотских пилотов: как свидетельствуют их воспоминания, в июне 1942 г. в Гонолулу нередко случались конфликты и даже столкновения между пилотами из-за газетных публикаций[26].

Весьма вероятно, что фильм должен был стать еще одним подтверждением заслуг флота в сражении. И флотская песня в самом начале фильма может выглядеть как претензия на лидерство в «борьбе за заслуги».

Следующая сцена фильма также сопровождается мелодией «Anchors Aweigh»: с 0.52 секунд по 1 минуту 20 секунд ленты[27]. С точки зрения пропаганды, эпизод очень важный – показана летающая лодка PBY «Каталина» на задании, а голос за кадром (принадлежал английскому актеру, продюсеру и режиссеру Дональду Крипсу[28]) сообщает: «Патрульный самолет флота выполняет обычный рутинный полет, но в любой момент может быть замечен враг»[29].

В этом коротком предложении заложена целая концепция сражения за Мидуэй, которое Форд пытается представить как случайно начавшееся, после обнаружения японских кораблей в ходе рядового патруля. Причем, визуальный образ (патрульный самолет «Каталина»), звуковое сопровождение (мелодия «Anchors Aweigh») и текст подчеркивают, что подобное неожиданное обнаружение врага на подступах к «нашему форпосту» – заслуга флота и только его.

Дополнительный мотив появления именно такого текста – попытка отвлечь внимание зрителей от случившейся в первые дни после сражения утечки информации из военно-морского министерства, в результате которой четыре крупные газеты США («Washington Times-Herald»[30], «New York Evening News»[31], «San Francisco Chronicle»[32], «Chicago Tribune»[33])   сообщили, что американский флот победил благодаря полным сведениям о японских планах и силах, добытых разведкой. 

В период войны распространение подобных сенсаций могло негативно сказаться на проведении операций, поэтому министр Фрэнк Нокс санкционировал запрет публикации таких секретных данных, поставил в известность президента о всей сложности ситуации[34], а в первом фильме о сражении об этом совсем нет упоминаний, более того, граждан США убеждают в случайном характере битвы.

Полет «Каталины» сменяется в ленте панорамой острова Мидуэй (время с 1.22 до 1.33), но без смены звукового сопровождения[35]. За кадром Дональд Крипс, характеризуя кадр, произносит: «Это наш форпост. Ваша передовая».  Так очень просто, ясно и коротко авторы фильма объяснили значение острова для обороны США на Тихом океане.

Время фильма с 1.33 до 1.50 минут занято кадрами маневрирующих у причала торпедных катеров, которые Форд снял в период ожидания сражения[36], и посадки патрульного самолета. Такой визуальный ряд позволяет предположить, что под словами «наш форпост» можно подразумевать не только «американский», но и в более узком значении – «форпост флота». 

Кадры полета «Каталины», помимо создания устойчивых «флотских» образов у зрителей, позволили Форду осуществить плавный переход от вступления к демонстрации созданной на острове обороны: с 1.50 до 2.10 вдоль пришвартованных торпедных катеров проходит строй 6-ого оборонительного батальона морской пехоты. Смена сюжета вызывает и перемены в саундтреке: играет «Marines Hymn» – официальный гимн корпуса морской пехоты США. 

Безусловным центральным местом всего эпизода является акцентирование внимание на двух флагах: американском и знамени батальона. Из 20 секунд (время ленты с 1.50 до 2.10), которые длится сюжет, демонстрация флагов занимает 18, причем некоторое время от солдат видны только каски.

Это можно расценивать как наиболее сильный, в первой части фильма, призыв к патриотическим чувствам граждан США. А также как отсылку к речи Рузвельта от 9 декабря 1941 г., где президент говорил: «Японцы обрушили бомбы и пулеметный огонь на наш флаг, наших воинов, наших граждан»[37]. И Форд показывает жизнерадостных солдат «на переднем крае обороны», гордый флаг; для полного завершения рузвельтовской триады не хватает граждан. Здесь режиссер делает очень оригинальный и неожиданный ход.

В период с 2 минут 11 секунд до 2 минут 46 секунд в кадре только птицы (два вида альбатросов[38]), а саундтрек заменен на звуки живой природы и крики птиц. Голос Дональда Крипса сообщает: «Это коренные жители Мидуэя. Тодзио поклялся освободить их»[39]. В таком контексте особое значение приобретает первый кадр эпизода: два летящих альбатроса в безоблачном небе – очень яркий и простой символ свободы; клятва генерала Тодзио получает дополнительный ироничный оттенок[40].

В итоге, процитированная выше фраза является ключом к пониманию внезапного появления в фильме на целых 35 секунд (морские пехотинцы довольствовались лишь 20 секундами времени ленты) альбатросов. Если птицы – коренное население Мидуэя, американского острова, получается, хотя и очень метафорично, что они почти граждане США, на которых посягает японский военный министр и глава правительства.  

Так рузвельтовская триада обретает в фильме Форда законченный вид, причем «наш флаг, наши воины, наши граждане» показаны режиссером именно в той последовательности, как и у президента в речи 9 декабря. Следовательно, нельзя полностью согласиться с мнением исследовательницы американского кинематографа Т. Эллисон, что «легкий юмор картины – появление в фильме причудливых птиц, как единственных обитателей острова»[41].

Эпизод с птицами, неожиданно нарушивший военно-патриотическую часть фильма, так же внезапно возвращает внимание зрителей от мирной природы к военной реальности. Достигается это не только за счет смены сюжета, но и словами за кадром: «Птицы выглядят обеспокоенными»[42].

В подтверждение данного напряжения демонстрируется, как лучи закатного солнца пробиваются сквозь тучи, застилающие небо. А на фоне заката показан отдых американских солдат, один из которых исполняет на аккордеоне мелодию «Red River Valley»[43].

В этой части фильма два ключевых момента. Первый: на 3 минуте 18 секунде – кадры с государственным флагом США, задний план которых занимают темные облака, – прекрасный образ стойкости американского гарнизона перед будущими испытаниями. Второй: на 3 минуте 27 секунде –последние лучи солнца прорываются через облака, что, по мнению Т. Галлахера, сильно напоминает японский флаг[44].

Вместе оба эпизода являются вступлением к сражению по классической схеме «затишье перед бурей». При этом образ Японии (образ противника) получился у Форда более абстрактным, но вместе с тем и более мощным, что следует признать сознательным ходом режиссера, учитывая соотношение сил перед битвой[45].

После этого в фильме наступает небольшой перерыв на 6 секунд (с 3.27 до 3.33), что является своеобразным разделительным моментом между вступительной, «мирной» частью ленты и основной «боевой», переход к которой осуществляется словами Крипса за кадром: «Волнующим утром патрульный самолет обнаружил флот противника»[46].

Акцентирование внимания зрителей на времени обнаружения противника («утро») далеко не случайно и придает дополнительну4ю достоверность показываемым событиям[47].  В кадре открывается вид на корабли с летающей лодки «Каталина».  Это очень короткий эпизод фильма – всего 3 секунды с 3.33 по 3.36.

Всего через три секунды происходит смена сюжета: показан тяжелый бомбардировщик В-17, с комментариями: «На Мидуэе базируются летающие крепости». Время картины с 3.36 до 3.58 занято демонстрацией подготовки бомбардировщиков к вылету, показаны пилоты, обсуждающие задание[48]. При этом сменяются не только эпизоды, текст теперь читает актер Генри Фонда[49]. В качестве звукового сопровождения идет мелодия патриотической песни «Columbia, the Gem of the Ocean». 

На 3 минуте 59 секунде режиссер Форд вводит в фильм интересную особенность: снова меняется закадровый голос, причем меняется радикально. Теперь это диалог между абстрактной американской гражданкой (голос принадлежит актрисе Джейн Дарвелл[50]) и военным (озвучивает Генри Фонда). Картинка при этом не меняется – продолжается показ В-17, поэтому и диалог строится вокруг них:

Джейн Дарвелл: «Эти парни выглядят знакомыми. Мой родной мальчик похож на них. Скажите, это ведь одна из летающих крепостей?» Генри Фонда: «Да, мадам!» Как отмечает биограф и исследователь творчества Форда Тэг Галлахер, в этом эпизоде изменяется роль комментаторов, которые «общаются с аудиторией, через фильм. Говорят понятным, простым языком, чтобы каждый мог узнать в них своих друзей и родных»[51].

Формируемое у зрителей чувство близости к героям усиливается фолк- мелодиями звукового сопровождения. Все является подготовкой к следующему резкому сюжетному переходу. С 4.32 до 4.54 фильм переносит зрителей с Мидуэя в Соединенные Штаты, показывая семью обычного американского пилота: отца инженера-железнодорожника, сестру и «мать пилота, которая выглядит так же, как наши матери из Спрингфилда или любого другого американского городка»[52].

Здесь показаны классические образы американской семьи, родных и близких: отец – высококвалифицированный работник, мать – домохозяйка, занятая вязанием, и их сын, сражающийся с японцами. Так создавался очень живой и реальный образ ценностей, за которые сражаются американцы на Мидуэе. Если вставка с альбатросами символизировала борьбу за свободу, то «спрингфилдский сюжет» – борьбу за счастье, спокойствие и образ жизни простых американцев.

То, что эпизод мирной жизни является подчеркнутой вставкой в основной сюжет, подтверждает возвращение к подготовке пилотов В-17 (всего на 2 секунды – с 4.54 до 4.56), после чего показан взлет тяжелых бомбардировщиков для удара по противнику.  

Это занимает время ленты с 4.57 до 5.52[53], причем в полном соответствии с реальным ходом сражения, показаны 9 В-17[54]. Правда в фильме демонстрируются не разные самолеты, а только несколько В-17, один из которых «играет» сразу несколько машин. Взлет снят таким образом, что почти в каждом кадре бомбардировщик занимает весь или, по крайней мере, большую часть переднего плана. Сопровождается это действие звуками работающих двигателей (единственный раз данный звук прерывается словами Дарвелл: «Удачи! Благослови тебя Бог, сынок!»[55]), что в сумме с цветным изображением обеспечивает неплохой эффект присутствия для зрителей. 

Если до конца 5 минуты фильма Форд следовал реальному ходу сражения[56], то после взлета В-17 режиссер идет на первое серьезное нарушение хронологии событий. В период с 5.53 до 5.55 показан в небе строй из 5 самолетов, сопровождаемый восклицание Донольда Крипса: «Внезапно из-за облаков… Японская атака!»[57].

После войны Форд в интервью расскажет, что это были первые самолеты врага, которое он увидел над Мидуэем и опознал их как «Зеро» – «их было 12 на высоте примерно в 10000 футов»[58].

По логике развития фильма, получается, что обнаруженный 3 июня японский флот в это же утро смог нанести удар по Мидуэю, хотя на момент релиза картины американскому обществу было хорошо известно, что атака японских самолетов была утром 4 июня.

Еще 14 июля было выпущено специальное коммюнике военно-морского министерства, где подробно описывался ход битвы[59]. А на следующий день, 15 июля пересказ и анализ данного документа напечатали многие периодические издания[60].

Возможно, Форд пошел на некоторые изменения хода сражения для создания более динамичного сюжета, в котором события развиваются очень быстро, чтобы постоянно удерживать внимание и интерес зрителей. Но еще до демонстрации результатов обозначенной японской атаки (или хотя бы ее хода) Форд показывает меры, предпринятые морскими пехотинцами: с 5.55 до 6.13 в кадре ведут огонь зенитные орудия (показаны только разрывы снарядов) и пулеметы[61].

Используется очень простой способ формирования нужного образа сражения: японская атака только началась, а защитники острова уже ее отражают. Причем в первых кадрах обороны Мидуэя режиссер делает явный акцент не на морских пехотинцах (они либо не показаны совсем, либо со спины), а на оружии. Первый план указанного временного отрезка занимают пулеметы и винтовки[62].

Перечисленные приемы позволяют зрителям поставить себя на место морских пехотинцев, более того, большая часть аудитории, наблюдая за действиями защитников из-за их спин, ощущает себя на стороне морпехов, под защитой их оружия, храбрости и мастерства. 

При этом, в самом начале съемок Форд посоветовал своему помощнику МакКензи: «Снимай лица. Постановочное сражение мы всегда можем вставить позже»[63]. Следовательно, отсутствие лиц бойцов в первых кадрах атаки – сознательный ход режиссера для создания нужного образа у зрителей.  

Но первые кадры обороны Мидуэя сменяются демонстрацией взлета группы пикирующих бомбардировщиков SB2U. Всего на острове было дислоцировано 17 машин данного типа[64]. В фильме показан взлет 5 из 11[65] самолетов под командованием майора Бенджамина Норриса[66].

Весьма характерно, что Форд не показывает в фильме итоги действий армейских тяжелых В-17 бомбардировщиков, об успехах и подвигах которых все лето писали почти все газеты США[67]. Это можно расценивать как дополнительный фактор, направленный на привлечение внимания зрителей к заслугам флота.

Следующий эпизод фильма занимает почти минуту экранного времени с 6.30 до 7.26 – отражение налета на Мидуэй[68]. В отличие от первых боевых кадров, теперь камера сфокусирована на лицах морских пехотинцев, которые ведут огонь по японским самолетам[69].

Важным моментом является акцент не только на мужестве американских морпехов, но и на потерях: показаны многочисленные пожары, сгоревший ангар и на 7 минуте 23 секунде согревший самолет, правда в кадре он всего на секунды. Человеческих жертв в фильме нет.

Связующим элементом почти всех боевых эпизодов анализируемого временного отрезка (6.30 – 7.26) выступает дым, который, судя по отдельным кадрам, застилает весь остров. И как раз на фоне черных клубов дыма в 7.26 начинается один из самых патриотических сюжетов картины: подъем государственного флага США, сорванного в ходе сражения.

Камера сопровождает взлетающий к небу флаг, который быстро преодолевает пожары и развивается на фоне безупречно чистого голубого неба под звуки гимна «Star-Spangled Banner»[70]. Здесь в очень простом образе переплетены мотивы стойкости, патриотизма, мужества и победного оптимизма, понятные всем гражданам США.

Гимн не перестает играть и при смене кадра – короткое время с 7.39 до 7.42 Форд показывает разрывы зенитных снарядов и пожар склада горюче-смазочных материалов на берегу. Следующие кадры стали впоследствии одной из самых знаменитых фотографий Мидуэя, настоящим символом сражения: флаг США, а дым от горящих нефтепродуктов разделяет небо пополам строго по диагонали[71].

Постепенно дым и пожары занимают все пространство экрана, чередуясь с ранее продемонстрированными кадрами расчетов зенитных орудий, а музыка гимна снова заменяется звуками сражения. В 8.08 происходит важная перемена в сюжете фильма. Если до этого времени Форд показывал разрушения американской базы, то теперь крупным планом – горящий японский самолет. Эпизод налета на Мидуэй заканчивается в картине в 9.23, причем за это время одни и те же кадры морпехов, разрывов снарядов и пожаров были показаны (с чередованием) до 5 раз[72].

Новый сюжет фильма строится уже вокруг сражения авианосцев, причем Форд показывает, что американские и японские палубные самолеты обнаружили оперативные соединения противников практически одновременно[73]. Поэтому в ленте тесно переплетены воздушные атаки, создавая с 9.23 до 11.43 единую картину морского сражения[74]. Показаны взлетающие с авианосцев истребители F4F «Wildcat» и пикирующие бомбардировщики SBD «Dauntless». Эти и другие подлинные боевые кадры дали возможность последующим исследователям творчества Форда указывать на особую «документальную эстетику режиссера»[75] и «неизменный пугающий документализм военного времени»[76].

Сопроводительный текст к кадрам сражения состоит из очень простых предложений-комментариев, кроме одного: «Силы вторжения противника получают попадания, снова попадания и еще раз попадания»[77]. А на экране демонстрируются в это время как сбитые японские самолеты, так и корабли (вероятно, вражеские), окутанные клубами черного дыма.

Как и в случае с налетом на Мидуэй, американские потери и в самолетах, и в кораблях Форд не показывает, вместо этого в кадре (с 11.23 до 11.26) – улыбающиеся офицеры ВМС и прислуга зенитных орудий. Данный мотив радости от хорошо выполненной работы проходит через весь фильм «Сражение за Мидуэй». Он же является и ключевым в следующем по хронологии эпизоде: возвращение американских пилотов на авианосцы[78].

В 11.43 в ленте сменяется не только сюжет, но и голос диктора – текст читает Ирвинг Пичел[79]: «Мужчины и женщины Америки, – это возвращаются ваши сыны домой, после рабочего дня. Вы должны встретить их»[80]. Этот текст проводит прямую параллель с создаваемыми Фордом образами войны как работы для американских пилотов, солдат и морпехов в первых одиннадцати минутах фильма.

И как в предыдущих случаях, лица пилотов палубных самолетов радостные, улыбающиеся, хотя и очень уставшие. Такой прием в фильме должен был сформировать у зрителей четкое понимание: для противника война – это гибель людей, уничтожение кораблей, самолетов, а для американцев – это трудная, но приносящая радость работа[81].

Еще одним моментом, объединяющим почти всех пилотов, попавших в кадр, является то, что они – асы: каждый имеет по 5 или более сбитых японских самолетов, как указано на бортах их машин[82].

Центральное место в этом сюжете занимает лейтенант Джон Тэч – командир 3-ей истребительной эскадрильи (авианосец «Йорктаун»)[83]. В кадр также попали пилоты: А. Брэссфилд, М. Брайт, Р. Дибб[84], а один из пилотов на вопрос режиссера «Сколько сегодня?» показал, улыбаясь, 4 пальца, имея в виду, очевидно, количество сбитых им самолетов противника. Следовательно, в данный момент показано время чуть позже 12.00 4 июня, когда истребители Тэча участвовали в отражении первой атаки самолетов «Хрию» против «Йорктауна»[85]. Этой сценой заканчивается наиболее насыщенная событиями и эмоциями «боевая» часть фильма – с 12.34 в центре сюжета фильма снова Мидуэй, причем данный эффект «возвращения» усиливается закадровым текстом: «Но вернемся на Мидуэй».

Так осуществляется переход к следующей части фильма – демонстрация последствий битвы. Форд в первых же кадрах показывает все многообразие и даже противоречие результатов сражения. С 12.35 до 12.37 на экране полностью сгоревший ангар, но всего лишь через 2 секунды сцена, характеризующая ущерб и разрушения, сменяется вторым сюжетом об альбатросах, который продолжается до 13.45[86].

Режиссер показывает птиц в данном случае всегда на фоне либо дыма от пожара, либо разрушенных зданий, а голос диктора сообщает, что защитники острова отстояли свободу коренных жителей[87]. Это формирует у зрителей четкое понимание: материальные потери, безусловно, стоят сохранения жизней, а главное – свободы американцев[88].

Контрастом с данным эпизодом выступает следующий, где демонстрируются обломки японского самолета, осматриваемые морскими пехотинцами[89]. В ленте это занимает достаточно крупный временной отрезок – до 13.13, в котором основную нагрузку по формированию патриотических чувств и всего образа сражения снова несут альбатросы, «гуляющие» по фрагментам самолетов противника. Эти кадры идут без текстового сопровождения, т.к. Форд сделал их максимально понятными и, одновременно, чрезвычайно насыщенными в эмоциональном плане: показан наглядный результат провала японских планов. 

Но Форд не ограничивается подобным противопоставлением (живые американские солдаты – мертвые японские пилоты), и следующий сюжет так же построен на противопоставлении: сбитые самолеты врага, с пилотами, которых никто даже не пытался спасти, и боеспособные американские самолеты (снова в кадре летающие лодки «Каталина»), ведущие поиск летчиков, как сообщает голос диктора, «обследуя каждый коралловый риф, каждую милю океана»[90].  

Очень важным здесь является образ патрульного самолета – именно с него начинается сражение в картине Форда, им же и заканчивается (при появлении «Каталины» звучат слова Крипса: «Битва за Мидуэй окончена»[91])[92]. Это можно расценивать как еще одно доказательство, приводимое режиссером, в пользу версии о решающем вкладе флота в победу. А зрителям внушается мысль: патрульные самолеты флота находятся в постоянной боевой готовности, постоянно ведут поиск противника.

Такой акцент на каждодневной работе флота по защите рубежей США сделан Фордом далеко не случайно, т.к. благодаря прессе к сентябрю 1942 г. американское общество знало, что армейские пилоты сразу после сражения за Мидуэй поспешили информировать о своих успехах прессу[93]. На этом фоне деятельность флотских летчиков, показанная в фильме, выглядит не только более скромно, но и профессионально.

Значение флота подчеркивает и новый эпизод фильма, занимающий время с 13.31 до 15.35, – спасение экипажей подбитых самолетов. Кадры с поиском и спасением пилотов сопровождает текст, читаемый Крипсом: «Восемь, девять, десять дней без воды и еды»[94]. Очевидно, что такой сюжет рассчитан как на будущих военнослужащих, так и на их родственников, успокаивая их, что флот ведет борьбу за жизнь каждого пилота, до последней возможности. А как подтверждение хороших результатов в данной борьбе – кадры с измученными, но счастливыми людьми.

Очень возможно, что подобную расстановку акцентов и сюжетов Форд снова почерпнул у прессы, где 8 июня 1942 г. одной из главных новостей было «завершение битвы за Мидуэй», а 9 июня – спасение пилотов и их рассказы и свидетельства о сражении[95].

Важнейшим здесь было повествование энсина Джорджа Гэя, наиболее активно растиражированное периодической печатью. Скорее всего, поэтому о нем не упоминает Форд в фильме – подвиг Гэя был к сентябрю 1942 г. слишком хорошо известен американскому обществу, а для развития интереса у граждан требовались новые образы и новые герои.

Завершают фильм Форда два эпизода: с 15.35 до 17.00 – похороны погибших американских солдат и моряков. Здесь тесно переплетаются патриотические мотивы (все гробы накрыты государственными флагами, скорбные лица почетного караула) и религиозные (играет мелодия «Onward, Christian Soldiers», которая сменяется потом «Great God Our King»)[96]. А также мотив объединения: в нескольких кадрах показаны стоящие рядом и солдаты, и морпехи и моряки. Возможно, этим режиссер показывал единство всех вооруженных сил США в общей борьбе с японцами, что может оказаться важнее газетных сражений за решающий вклад в битву.

Финальные документальные кадры играют значительную роль в создании образа Мидуэя: с 17.01 в чистом голубом небе над Мидуэем проходит строй из четырех самолетов, а на переднем плане три летящих альбатроса, камера следит за движением самолетов, постепенно переходя к морскому пехотинцу, внимательно осматривающему небо на фоне черных клубов дыма. Как замечает Т. Галлахер, в эпизоде четыре темы: 1) свобода (летящие птицы); 2) настороженность (морской пехотинец); 3) опасность (дым пожара); 4) сила (летящие самолеты)[97].

Вместе они формируют у зрителей образ трудной, но важной победы, которая позволяет смотреть в будущее с надеждой, продолжать борьбу за свободу, которую ведут «христовы войны» (именно в таком свете предстают военнослужащие США в заключительных кадрах картины Форда).

Завершают фильм сцены с подведением итогов сражения[98]. Всего их три. Первая – на белом фоне красным шрифтом надпись во весь экран: «4 японских авианосца потоплены». Вполне вероятно, что для заключения Форд избрал стиль подачи материала как газетный заголовок.

Но достижения кинематографа позволили его значительно усовершенствовать: под барабанную дробь часть надписи «4 японских авианосца» замазываются красной краской. Причем рука человека двигается резко наотмашь, что опять перекликается с заголовками прессы, где сообщалось – «Флот япошек при Мидуэй размазан»[99]. Весьма характерно, что в кадре не закрашивается слово «потоплены», – это именно то, что должно особенно прочно закрепиться в сознании граждан, – корабли врага потоплены.

Сцена вторая – снова красный шрифт: «28 линкоров, крейсеров и эсминцев потоплены или повреждены»[100]. И здесь Форд идет вслед за прессой, которая в период первой половины июня 1942 г. активно использовала данный простой прием для создания образа «поворотного момента Тихоокеанской войны»[101]. На это раз надпись перечеркивается черным крестом, но остается нетронутой цифра «28». Общественности необходимо внушить данное число выбывших из строя кораблей противника, а учитывая закрепившееся в сознании с прошлого эпизода слово «потоплены», то большая часть граждан будет интуитивно считать, что из данных 28 кораблей большая часть, безусловно, уничтожена.

Сцена третья – текст «300 японских самолетов уничтожено»[102]. Слова опять замазываются красной краской, оставляя цифру «300», но это уже не главное. Все внимание приковано к форме: краска образует букву «V», которая занимает весь экран. Более удачный символ победы придумать трудно. На этом фильм заканчивается.  

Для получения более полных представлений о значении и роли образов, заложенных Фордом в фильм, необходимо проанализировать восприятие картины «Сражение за Мидуэй» американским обществом. Первые сведения о присутствии на острове во время битвы голливудского режиссера стали известны граждан США очень рано. 

12 июня 1942 г. военный обозреватель «New York Times» Роберт Трамбулл в статье «Большие бомбардировщики побеждают», указывает, что часть информации о ходе операции была передана Фордом американским военным. Журналист сообщает, что в настоящее время прославленный режиссер является офицером военно-морского флота[103].

Из этой скудной информации, сопоставив ее с другими материалами, общественность могла сделать два важных вывода: во-первых, военно-морское командование США действительно, как и утверждалось в заметках «Chicago Daily Tribune»[104], «Washington Times-Herald»[105], «New York Evening News»[106], «San Francisco Chronicle»[107] от 7 июня 1942, заранее знало о предстоящем нападении на Мидуэй; во-вторых, присутствие на острове известного режиссера означало появление в скором времени фильма о сражении.

Если первый из обозначенных нами выводов журналисты так и не сделали, то второй был озвучен уже 19 июня 1942 г. на страницах «Milwaukee Journal»: «Кинозрители скоро смогут увидеть сражение за Мидуэй, снятое Джоном Фордом, который запечатлел японскую атаку на Тихоокеанский форпост, находясь на крыше электростанции – одной из главных целей во время налета. Даже после получения ранения в руку он продолжил снимать, держа камеру одной рукой. Известный режиссер направился в Вашингтон, где его материалы будут отредактированные военно-морскими офицерами и скоро выйдут на экраны»[108]. Этот же материал был напечатан в «Hartford Courant»[109], «St. Petersburg Times»[110]. А в «Southeast Missourian» даже попал на первую полосу[111].

Видно, что в анонсе предсказана одна из главных особенностей будущего фильма – то, что он будет отстаивать «флотскую» версию сражения. В остальном же газетный материал полностью шел в русле публикаций о Мидуэе второй половины июня: главная линия – героизация действий защитников острова.

Более подробная информация о фильме Форда появляется в прессе только 17 августа 1942 г., примерно за месяц до выхода картины. В «Hartford Courant» и «Warsaw Daily Times» была напечатана статья Питера Эдсона «За кулисами в Вашингтоне»[112]. Материал построен на выделении важнейших особенностей фильма, его уникальных черт, которых Эдсон нашел довольно много.

Во-первых, «Сражение за Мидуэй – это полномасштабная современная война, снятая в цвете»[113]. Не случайно такой анонс журналист поместил в начале статьи, т.к. это одна из главных особенностей картины, направленная на привлечение широкого круга зрителей и усиление визуального воздействия на аудиторию.

Во-вторых, Эдсон отмечает «известного режиссера Форда»: «Его новый документальный фильм имеет все шансы стать его величайшей картиной». Как подтверждение данных претензий в прессе отмечено: «Попадания в корабли, разрывы снарядов, раненые и убитые люди. Это реальная война»[114]. Из этого можно заключить, что Эдсон ознакомился только с частью кадров еще не вышедшего фильма, а остальные домыслил, т.к. у Форд нет ни убитых, ни раненых[115].

В-третьих, журналист как несомненное достоинство фильма отмечает, что сцены снимались не только Фордом на Мидуэее, но и на американских самолетах, авианосцах во время посадки авиагрупп, а так же на крейсерах сопровождения[116]. Такая реклама должна была подействовать самым эффективным образом на потенциальных зрителей, т.к. очевидно – в фильме будет показана широкая картина боевых действий во всем многообразии, а не отдельные кадры отдельных эпизодов.

В-четвертых, «в картине абсолютный реализм, без голливудского пафоса, фантастики и сентиментальщины[117]. Такой отзыв тоже должен был способствовать привлечению зрителей.

В целом анонс Эдсона можно расценивать как хорошую рекламу фильму. Она была необходима, т.к. в конце августа – начале сентября 1942 г. американское обществу уже начало забывать Мидуэй. Внимание было сосредоточено на Гуадалканале и операциях на советско-германском фронте[118].

C начала сентября 1942 г. подготовка аудитории к фильму Форда активизируется. В «New York Times» 4, 6, 8, 12 сентября выходят небольшие заметки о скором релизе фильма, а так же картина «Сражение за Мидуэй» уже сравнивается с фильмом Джона Хьюстона «Через Тихий океан», причем сравнения всего в пользу «цветной реалистичной, документальной ленты», а не «детективной черно-белой мелодрамы»[119]. Журналисты из «Pittsburgh Post-Gazette» перед самым релизом фильма – 12 сентября – ограничились простым анонсом[120].

Первые отклики прессы на премьеру показывают, что многие из замыслов Форда подействовали на общество ожидаемым образом. Например, в статье-рецензии «New York Times» приводятся данные, что в фильме документально подтверждена «потеря японцами при Мидуэе 300 самолетов и 28 кораблей»[121]. Видно, что простые манипуляции режиссера с цифрами и красочными образами в последних трех сценах выполнили свою задачу на 100%. Эту же информацию дает и австралийская газета «Sydney Morning Herald», но с добавлением, что в фильме показано, как японцы лишились четырех авианосцев[122].

Кроме этого, во всех первых отзывах отмечаются еще два важных момента: 1) что это официальный фильм флота, доказывающий, прежде всего, победу ВМС при Мидуэе; 2) достоверность, реализм и документализм картины. Следовательно, фильм Форда выполнил главную задачу: акцентировал внимание общественности США на роли флота в битве. Причем, благодаря рассмотренным нами приемам и пропагандистским средствам, образы, созданные режиссером, закрепились не только в сознании граждан, но и перешли в историографию, что в итоге привело к формированию представлений о Мидуэе как решающей битве Тихоокеанской войны.

---

ПРИМЕЧАНИЯ

---

Об авторе:

Буранок Сергей Олегович — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник НОЦ «Актуальные проблемы новейшей истории и политики» МГГУ им. М.А. Шолохова.